Зверь

Вечерело, и воздух был приятно прохладным. Вот только лес, что предстал передо мной, был словно мертвым. Густая крона деревьев переплеталась, создавая живую крышу из веток, через которую почти не проникал свет. Легкий ветерок окутал нас запахами начавшейся осени. Наверное раньше этот лес был столь густым, что даже в самый погожий день лучи солнца не пробивались сквозь листву. Но сейчас он, как мог, старался выжить. Прежде здесь был пожар – некоторые деревья все еще хранили на себе следы того ужаса. На этих великанов было страшнее всего смотреть. Огонь безжалостно опалил их, но им каким-то чудом удалось выжить и на оставшейся, не тронутой пламенем стороне, шелестела листва, словно наперекор смерти. Лес старался жить, и лишь поврежденные огнем деревья да тишина – в округе не было слышно ни одного зверька или птицы – напоминали о болезненном прошлом. Здесь поселилась юная осень и листва уже раскрасила землю яркими красками. А между оставшимися на деревьях листьями виднелось голубое небо. Немного странно было видеть осенний лес, когда еще и середина Серпеня не наступила. А еще меня не покидало чувство, будто эта странная осень как-то связана с пещерой. Словно какая-то невидимая сила, живущая там, иссушает лес. Но окутавшие меня знакомые запахи леса вскоре заставили забыть обо всем. Захотелось, чтобы Кай меня опустил, чтобы почувствовать под ногами мягкий полог листвы, ветвей и побежать вперед. Лишь знание того, что времени мало, а идти еще далеко, останавливало меня. Помню, прежде, поначалу я боялась заходить в лес. Боялась его беспроглядной тьмы. Казалось, за каждым деревом прячется недобрый лесной житель, готовый наказать непрошеного гостя. Но когда нам было чуть больше пяти лет, брат разбудил меня, едва я заснула и позвал прогуляться. Мы осторожно, чтобы не разбудить родителей, открыли дверь и, выйдя на улицу, посмотрели на засыпающую деревню... Обычно в это время мало у кого горел свет. Во время сбора урожая все ложились спать едва стемнеет. Чтобы проснуться до петухов и, до рассвета справившись со взрослыми делами, отправиться на уборку урожая. Пробежав поле и перейдя реку, мы оказались на опушке. Ночь была звездная, я неплохо видела, но меня удивило то, как легко брат провел меня к лесу. Ведь только взрослые знали, где можно перейти не глубокую, но с очень зыбким дном реку. Остановившись возле узкой земляной полоски, на которой никогда ничего не росло - она была словно гранью между миром людей и лесных жителей - брат крепче сжал мою руку, которую не отпускал с того времени, как мы вышли из дому, и чуть слышно сказал: - Хочу, чтобы мы вместе приходили сюда. Чтобы лесные жители знали нас. А когда мы вырастем – придем и поклонимся Хозяйке Афе. - Хорошо, - только и смогла ответить я. Сначала боялась, что родители поймают нас и накажут. Но ночь строго хранила наш маленький секрет, и со временем этот страх пропал, как и страх перед тьмой. Я все больше понимала: пока Лексей со мной, мне бояться нечего. А родители обязательно поймут. Ведь они наказывают лишь потому, что беспокоятся и желают добра. С тех пор мы каждую ночь приходили к лесу. Мне очень нравились наши прогулки. Обычно мы либо просто стояли на той полосе, всматриваясь в лесной мир, либо я отходила к реке, а Лексей заходил в лес, и порой почти до рассвета не возвращался. Я не боялась за него, потому что знала: брат не станет заходить вглубь чащи, чтобы не тревожить ее жителей. Но однажды, когда нам было примерно по восемь лет, не смотря на все мои мольбы, брат ничего не объясняя, повел меня в лес. А когда нас окутала тьма, крепко обнял меня и сказал: - Не бойся, сестра. Прислушайся. От страха слезы лились ручьями, внутри все сжималось, но крепкие объятья брата ободряли, и вскоре я успокоилась. - Прислушайся, - повторил он. Сделав, как он велел, я сперва ничего не услышала. Но постепенно в тишине стали различимы шорохи и разные странные звуки. - Каждый раз, оставляя тебя одну, я прихожу сюда, сажусь под деревом и слушаю жизнь леса, - Лексей говорил чуть слышно, с благоговением, с которым обычно смотрят на образа или идолов. – Но больше не хочу, чтобы ты оставалась ночью одна, без моей защиты. Мы всегда вдвоем, а в лес я хожу один... Это не правильно! Хочу, чтобы мы никогда не расставались, сестра... Вспоминать те времена было еще больно, и по щеке невольно скатилась слеза. К счастью, юноша сделал вид, что ничего не заметили и я, отогнав болезненные мысли, стала рассматривать лес. И вскоре поняла, что знаю эту дорогу. - Опусти меня, Кай, - сказала я даже громче, чем хотела. - Что случилось? - спросил Датура. - Пожалуйста, опусти меня, - попросила я вновь, не зная как все объяснить. Чувства кричали во мне: «Беги! Вперед!» Кай выполнил мою просьбу. И я, выбежав вперед, осмотрелась. Да. Это действительно та самая тропа. Во сне я не могла понять: как Лексей узнает, куда идти. Но сейчас смогла увидеть ту едва заметную звериную тропку, что тонкой ниточкой бежала меж трав и деревьев. - Пожалуйста, ни о чем не спрашивайте, - сказала я, чувствуя на себе взволнованные взгляды Зиз и Датура. Ответа я не услышала, поэтому стала делать то, что подсказывало мне сердце. Закрыв глаза, сосредоточилась, стараясь вспомнить весь путь, по которому вел меня брат. Если то был не просто сон, то очень скоро я буду рядом с Афой. Сейчас на мне не было медальона Лексея, но сомневаться в своих чувствах не хотелось. И, не открывая глаз, я побежала вперед, произнося вполголоса, куда нужно повернуть, что обойти или перепрыгнуть. - Я правильно иду? – спросила я, уверенно обходя очередное дерево. - Правильно, - отозвался Кай. - За этим деревом будет поляна усыпанная цветами, а на ней - домик, огороженный забором, - обходя лесного великана, я впервые открыла глаза. И действительно увидела поляну. Но никакого дома не было. И Ахалла, как во сне, нас не встречал. Я немного расстроилась. Поляна казалась пустой. Все цветы уже отцвели. Невиданная сила и этот кусочек земли припорошила осенней листвой. В конце поляны была словно пропасть - таким темным казался лес, в который нам предстояло войти. - Пойдем, олененок, - сказал Датура, подходя ко мне. Обернувшись, я увидела серьезное лицо юноши – не смотря на белый плащ, который с ног до головы укрывал его от заходящего солнца, находиться на поляне Каю явно не нравилось. В отличие от Гестии – женщина, идя следом за ним, слегка улыбалась, подставляя лицо под нежные летние солнечные лучи. Странно было видеть как Зиз любит солнце, не смотря на то, что оно может навредить ей. - Пойдем, - повторил Датура, проходя мимо меня. - Госпожа? – произнесла женщина поравнявшись со мной. А я не могла оторвать взора от чащи, из которой мы совсем недавно вышли. Оттуда, из-за ствола лесного великана на меня смотрели две ярких точки. Чьи-то глаза. И от их взгляда хотелось бежать прочь, и как можно быстрее. Я стала пятиться, но наткнулась на что-то твердое и вскрикнула. - Госпожа, что с вами? - раздался взволнованный голос Зиз. Женщина хотела мне помочь – я почувствовала ее теплые руки на своем плече. Но от страха ничего не поняла, и стала кричать и драться, как могла. Почти сразу почувствовав, что меня никто не держит, попыталась бежать. Но моих плеч коснулось что-то холодное. - Лина, успокойся. Ты в безопасности. Никто не причинит тебе вреда. Я сразу узнала голос Кая. Его лицо было прямо передо мной. Он внимательно смотрел мне в глаза, но я ничего не почувствовала. - Что случилось? Расскажи. - Прости, - прохлада от рук юноши успокаивала. - Тебе не за что извиняться. Ты Филакас и можешь видеть и чувствовать то, что другим не дано. Скажи, что тебя так напугало? - Глаза. Там. В лесу, - я указала туда, где видела их. Но они уже исчезли. Датура присмотрелся, но ничего не увидел, потому как спросил: - Ты все еще видишь их? - Нет. Но они там были! - Я верю тебе. И Гестия верит, - юноша убрал руки с моих плеч и встал. Гестия… я совсем забыла про нее. Она ведь пыталась помочь. Посмотрев на женщину, я встретилась с ее багряными глазами, в которых читалась тревога. - Вам не стоит извиняться, госпожа, - опередила меня Зиз. – Впредь постараюсь быть вам более полезной. Было больно слышать, что женщина винит в том, что произошло, себя. Но времени на долгие разговоры у нас не было. Хоть Кай и не повторял этого, я помнила его слова. Он должен вернуться до рассвета, чтобы в замке никто ничего не заподозрил. Пройдя поляну, мы вновь зашли в лес. Он действительно оказался очень темным и, как ни странно, здесь было намного теплее, даже чуть душно. Понимая, что из-за меня мы будем идти намного медленнее, я попросила женщину понести меня – снова просить об этом Датура мне было неудобно. В темноте было не разглядеть, но мне казалась, что листья на деревьях здесь были зелеными. - Не сомневайся в своих способностях, - услышала я рядом голос Кая. – Сейчас на тебе медальоны твоих родителей, а они способны не только блокировать воздействие моей силы внушения. Одна из сил бериллонита дает его обладателю дар видеть невидимое. В том числе и возможность видеть в темноте. Не зря же твой отец был одним из лучших охотников в деревне. - Но весь тот лес и поляна усыпаны листьями. А здесь лето... - Это одна из тайн, которую ты в свое время узнаешь, - загадочно произнес юноша. - Те глаза... Как думаешь, кто это был? – спросила я в надежде, что ответ Кая прогонит страх, что все еще ощущался. - Не знаю, Лина. С того момента, как мы пришли, я никого не видел. Лес такой же, как всегда. Но повторюсь: тебе дано видеть то, чего никогда не увидят другие. И как бы мне не хотелось, но даже Турахтан не сможет тебя ото всего защитить. Все же божества не выдумка людей. Из рассказов Марии я знаю, что есть немало миров, которые могут видеть только Филакас и некоторые люди, рожденные с похожим даром. В этих мирах живут столь разные существа. Лишь некоторых из них видели простые люди. Им они дали разные имена и названия. Некоторых вы зовете богами, некоторых демонами, кого-то просто добрыми или злыми духами... - Зачем вы пугаете госпожу? – робко спросила женщина. Похоже, сейчас она разрывалась между почтением к главе Датура и обязанностью защищать меня. Даже от Кая. - Однажды твоя госпожа сказала мне, что больше всего ее страшит неведение. Поэтому я считаю, что будет лучше, если она узнает как можно больше, нежели станет бояться каждого звука лишь потому, что не будет знать, что или кто его издает. Зиз ничего не ответила. Мне о многом хотелось поговорить, но мысли разбегались. И мы продолжили путь в тишине, которую нарушали лишь звуки леса. Шли очень быстро и поначалу казалось, будто меня окружает беспросветная стена. Но постепенно глаза, хоть и медленно, но стали привыкать к темноте, и вскоре я стала различать очертания Датура, идущего впереди нас. Гестия аккуратно держала меня на руках. Почему-то сейчас тепло ее тела напомнило мне тот покой, что я чувствовала, когда брат крепко обнял меня в ту ночь, когда мы впервые вместе оказались в ночном лесу. Невольно закрыв глаза и прижавшись к ее плечу, я чуть не выронила шкатулку, что держала на коленях. Но женщина ловко придержала ее. - Спасибо, - было немного неловко перед Зиз за свою невнимательность. - Не стоит, госпожа. - Мы почти пришли, - раздался голос Кая. И словно в подтверждение его слов, совсем близко мы услышали вой, от которого сердце замерло. А звук этот сразу же подхватило множество голосов. - Стая, - неосознанно произнесла я. Вой я сразу же узнала... Только слышать его во сне мне было не так страшно. - Как и говорил, мы почти пришли. Лина, если хочешь, дальше можешь идти сама, - кивнул Датура. - Гестия, опусти меня, пожалуйста. Женщина молча повиновалась. Пока мы разговаривали, знакомый звук затих, и я чувствовала, что нас окружили. Справа и слева в беспроглядной тьме теперь горели множество точек. И эти глаза вряд ли были волчьими, если только здесь не живут какие-то особые звери, ростом в три локтя. - Почему бы и нет, – послышался веселый голос Кая. Юноша опять читал мои мысли. - Позвольте понести шкатулку, - произнесла Зиз, когда мои ноги коснулись земли. - Спасибо, - передав скромную поклажу женщине, я направилась к Датура. - Мой новый дом - тот разрушенный чертог? - вопрос мой был адресован юноше. Но он лишь молчаливо кивнул, соглашаясь. Из-за темноты и кустов - некоторые из них были в мой рост - очертания постройки были смутными, хоть она и была близко. Не скрывай так сильно кроны деревьев солнце, я наверняка смогла бы намного лучше рассмотреть ее. Стая же так и не показалась. Я лишь чувствовала на себе их внимательные взгляды. - Албат. Может, выйдешь уже поприветствовать свою госпожу? - громко спросил Кай, будто обращаясь к самой чаще. - Что здесь делает Зиз? – послышался в ответ грубый голос. - Это слуга госпожи Филакас, - спокойно произнес юноша. - Ситуация осложнилась? Ты не предупреждал, - теперь голос казался обеспокоенным. - Прости. Не было времени. После всего, что я видела и слышала, странным казалось то, как Датура и перевертыш разговаривают - словно на равных. - Албат - глава семьи. И как ты уже догадалась, он Ликас. Как и Ину, его семья выполняет только мои приказы. И как семья Жамал, семья Албата пользуются моим уважением и полным доверием, - пояснил Кай. Я шла рядом с юношей, стараясь смотреть только себе под ноги. Хоть и понимала, что бояться стаи не стоит, все же от их диких взглядов было не по себе. - Постой, - Датура дотронулся до моего плеча. – Здесь начинается река. Будь осторожна. Мы стали переходить заводь, которая была мне чуть выше щиколотки и шириной в четыре шага, и Кай обнял меня за плечи. Вскоре я поняла, почему – противоположный берег реки оказался очень скользким. Без поддержки юноши я бы наверняка поскользнулась. Оказавшись на твердой земле, юноша остановился. - Пришли, - сказал он. Я посмотрела вперед, но ничего не смогла рассмотреть. Перед нами стояли величественные деревья, стволы которых спрятались за густыми кустарниками и валежником. Пройдя чуть вперед, я постаралась раздвинуть ветки кустов, но мои руки утонули в мягкой листве. - Что-нибудь видишь? - Нет, - честно призналась я. - Тогда доверься своим чувствам. Закрой глаза, сосредоточься. Глубоко вдохнула лесной воздух и сделала так, как сказал Кай... А когда вновь открыла глаза, поняла, что моя рука не в кусте, а каком-то растении, тонкие ветки которого были усыпаны маленькими листьями. Вряд ли сейчас я видела, как Датура, но мир вокруг стал ярче, яснее. И я смогла понять, что мы остановились возле заброшенного замка, которым уже давно завладел лес. А растение, возле которого стою, закрывает вход в него. - Проходите, госпожа Филакас, - весело сказал Кай, подойдя, и одной рукой отодвинув часть ветвей растения так, что показался небольшой проход. За ним - старая каменная арка. Выйдя из нее, я увидела большую залу. Она напомнила мне ту, в которой проходил пир. Вслед за мной вошли Кай и Гестия. Юноша встал справа от меня и раскрыл ладонь, в которой тут же появился маленький огненный шарик. Датура подбросил его вверх – шарик раскололся на множество маленьких осколков, что стали расти и разлетаться в разные стороны. Вскоре в помещении стало светло как днем. Глаза немного привыкли к свету и я осмотрелась. Вся зала заросла вьющимися растениями, цветами и кустами, которых прежде никогда не видела. Одна стена была немного разрушена. В когда-то застекленных окнах сейчас торчали ветки деревьев. Слева от меня поднималась широкая лестница, что полностью уцелела. Через несколько ступеней она заканчивалась широкой площадкой, от которой в разные стороны расходились еще две лестницы, ведущие на второй этаж. На той самой площадке стоял высокий, мускулистый, загорелый мужчина лет тридцати пяти. Позади и по обе руки от него замерли крупные, почти по пояс ему, волки. Из одежды на незнакомце были лишь банжевые штаны из ткани, похожей на дрануг. Крепкое мужественное тело было покрыто короткой шерстью. Словно неживое из-за грубых черт лицо обрамляли густые длинные – ниже плеч – угольного цвета волосы. Когда я встретилась взглядом с его солнечными глазами, то сразу же признала в нем вожака стаи из моего сна. Не было никаких сомнений: передо мной сейчас стояла та самая стая волков-перевертышей. - Прошу прощения, что не встретил вас раньше, госпожа Филакас. Не хотелось предстать в непотребном виде, - прервал молчание мужчина и стал спускаться к нам. Волки медленно последовали за ним. - Вам не за что извинятся, Албат. И пожалуйста, обращайтесь ко мне по имени, - я надеялась, что дрожь в моем голосе не будет заметна. - Что ж, раз госпожа Филакас просит… Мужчина остановился возле лестницы и улыбнулся, обнажив белоснежные зубы, более похожие на волчьи клыки, от чего у меня сжалось сердце. Похоже, к некоторым особенностям внешности Ликасов мне еще предстоит привыкнуть. Стая встала по обе стороны от своего вожака. – Тогда и ты, Лина, можешь звать меня «Албат». Я смогла лишь улыбнуться в ответ. - А где Альфира? – спросил Кай. - Прихорашивается. Где ж еще может быть женщина? Сказала, подойдет позже. Только сейчас, внимательно осмотрев стаю, я убедилась, что она почти такая же, как и во сне. Но, кроме девяти Ликасов в зверином обличье, был еще один волк, с шерстью цвета вороного крыла. Он стоял слева от вожака, дальше всех. Выглядел волчонок ниже остальных и не таким мускулистым, а еще его шерсть кучерявилась. - Ты как всегда внимательна, Лина, - Датура заметил, кого я рассматриваю. – Ты ведь его уже знаешь. Приглядись повнимательнее. Услышав слова юноши, волк опустил морду. Он смущен? Конечно, он ведь на половину человек, и вполне естественно, что у него людские повадки, но непросто было увидеть в диком животном человека. Кай сказал, что он мне знаком... А у меня не так много знакомых среди перевертышей… Не может быть! - Илияс?! - я не верила собственным глазам. Но поведение волка, его внешность: эта кучерявая шерсть цвета вороного крыла… - Он очень переживал за свою госпожу, и я разрешил навестить тебя, - улыбнулся Датура. А мне вдруг очень захотелось подойти, потрогать мягкую шерсть. Ину наверняка бы разрешил это Филакас. Но я сдержала себя. Пусть сейчас и в образе собаки, но он - мужчина. Вернул меня в реальность голос Кая: - Как бы не хотелось мне уходить, но... пора. - Мы обо все позаботимся, - уверенно ответил Албат. - Знаю. Жаль только, не успею повидаться с нашей тигрицей. - Женщина есть женщина. Что с нее взять? - хохотнул мужчина. А юноша, посмотрев на меня, улыбнулся, и положил свою руку мне на плечо: - Ни о чем не волнуйся, Лина. Здесь ты будешь в безопасности. - Ты сюда больше не придешь... и Ахалла тоже, - слова вырвались сами собой. Я все поняла. По ненастоящей улыбке, по напускной беззаботности Датура. Наверняка он даже это делает ради меня. - Возражать бессмысленно, да? - на этот раз лицо его было холодно, он не пытался надеть очередную "маску". И таким я его хотела запомнить - настоящим, самим собой. - Хоть я еще ребенок, но не надо лгать, - как ни старалась, а голос все же дрожал. Прощание давалось непросто. Юноша присел передо мной и, обхватив меня за плечи, заглянул в глаза. - Прости, больше не буду. Обещаю! Да и ты... уже не ребенок. От столь явственно ощутимой грусти в его голосе и глазах мое сердце сжалось. Чтоб хоть немного успокоить его и себя, я подошла ближе и обняла Кая. Так крепко, как смогла. - Будь осторожен. Я постараюсь скорее стать настоящей Филакас. И вернуться. - Спасибо тебе, Лина, - Датура крепко обнял меня. Холод его рук, еще недавно казавшийся таким чуждым, теперь напоминал мне родительское тепло. – Но не спеши. Человеческая жизнь так коротка… Наслаждайся каждым днем. А я буду ждать, сколько понадобиться. Кай отпустил меня и, осторожно высвободившись из моих объятий, встал. Не говоря больше ни слова, юноша направился к выходу из замка. Не знаю, что он сказал Зиз, которая так и стаяла возле арки, словно статуя, но в ответ Гестия лишь мотнула головой и вновь замерла. Илияс вскоре последовал за ним, виновато опустив морду проходя мимо меня. Но, как ни щемило сердце, но даже на грусть о столь скором расставании у меня не оказалось времени. - Прошу прощения, что заставила ждать, - послышался в стороне приятный женский голос. Обернувшись, я увидела его обладательницу, стоящую на лестнице.