Зверь

Тогда я впервые покидала свою комнату. Здание оказалось совсем не таким, как мне представлялось. Выйдя за дверь, мы оказались в узком длинном коридоре, что заканчивался возле лестницы ведущей наверх. Поднявшись по ней, я увидела еще один коридор, намного просторнее прежнего. Даже моя комната по сравнению с ним казалась очень тесной. Пройдя немного вперед, вуй открыл неприметную дверь – за ней была кухня. Пройдя ее, мы преодолели еще одну дверцу и оказались во внутреннем дворе замка. И тут я вновь заметила холм - тот самый, что каждый день виделся мне из окна комнаты. Солнце уже клонилось к зениту, но Ахалла все же накрыл свою голову тканью, в которую еще совсем недавно было завернуто мое платье. И повел меня через площадку, влево, туда, где находилась дубовая дверь, обитая железом. А над ней в камне красовался искусно выбитый распустившийся цветок. - Датура... В честь этого цветка и была названа наша семья. Немного засмотревшись, я все же шагнула внутрь помещения, где ожидала увидеть новый коридор или еще одну лестницу, но ни чего этого не было. Передо мной распростерся большой зал, в центре которого громоздился длинный стол. За ним, по обе стороны, сидели нарядно одетые незнакомые мне Звери, а во главе его - Кай. Возле стен здесь высились каменные столбы, а меж ними, на толстых бечевках , были подвешены за руки обнаженные люди... Их тела были изрезаны, и из многочисленных ран сочилась кровь. На полу под каждым из пленников стояла глубокая чаша, в которую стекала вязкая алая жидкость. Казалось, будто весь зал просто пропитан запахом крови. На меня вдруг накатили воспоминания того дня, когда предатели пировали в моей деревне... В груди все сжалось; казалось, сейчас расплачусь. Я сразу почувствовала как оба медальона, впервые, потеплели одновременно, а мое плечо крепко сжал Ахалла. В попытках успокоиться, я стала внимательнее рассматривать помещение. И только сейчас заметила, что стою на некоем возвышении - небольшой площадке, где могли бы поместиться не больше трех человек; вниз от нее вели тринадцать каменных ступеней. В отличие от здания, где теперь жила я, здесь не было второго этажа. Посмотрев наверх, можно ясно видеть, что колонны поднимаются вплоть до самого потолка. К некоторым из них крепятся факелы, чтобы освещать помещение. Сам потолок был украшен замысловатыми изображениями, но я не смогла понять, какими именно – слишком далеко. Опустив голову, встречаюсь глазами с Каем. Он, как и все сидящие за столом, смотрит только на меня. Но в отличие от других его взгляд успокаивал и придавал уверенности. Позади Кая примостилось еще одно возвышение, на котором стояли квадратный стол и два стула. На столе что-то лежало, но разглядеть подробнее предмет не удавалось. От Зверей к людям то и дело сновали слуги - в основном люди, на которых из одежды была лишь длинная рубаха без рукавов. Они подносили господам кубки, в которые аккуратно черпали кровь прямо из больших напольных чаш. Похоже, пир уже начался - почти все места были заняты. Многие Датура наслаждались напитками и ягодами из стоявших на столе глубоких тарелок, выполненных из цветного камня. Более тридцати пар глаз изучали меня, но все гости по-прежнему молчали. Тишину прервал Кай. Он поднялся, держа в руке полный кубок, и слегка приподняв его, произнес: - Дамы и господа! Как я и говорил ранее, сегодня не обычный обед. У нас в гостях юная Филакас. И пришла она к нам не по своей доброй воле. Некоторое время назад всю ее деревню уничтожили... представители нашей семьи. К сожалению, когда я прибыл на место преступления, в живых осталась лишь она. Но не волнуйтесь, все нарушители закона схвачены! Приговор им будет вынесен позже. А сейчас я хотел бы попросить нашу дорогую гостью присоединиться к пиру. - Благодарю, господин Датура. Я принимаю ваше приглашение, но надеюсь, вы не предложите мне разделить с вами трапезу, – я высвободила свое плечо из ладони Ахалла и стала медленно спускаться по лестнице. Вуй, помедлив, двинулся следом, выдержав дистанцию в одну ступень. - Ни в коем разе. Вам приготовлена более привычная для вас еда,- ответил Кай, указывая на блюда, стоявшие слева от него. Когда я, наконец, ступила на пол и пошла к нему, все сидевшие за столом, один за другим, слегка склоняя голову, говорили: - Мы скорбим вместе с вами, госпожа Филакас. Конечно, никто из них даже не огорчился услышав о произошедшем. Они лишь говорили то, что должны были. Проходя мимо, я явно ощущала их презрение ко мне. Казалась, каждый из них пытается прочесть мои мысли, найти слабое место... С каждым шагом один из медальонов становился все горячей. И это был не медальон брата. Раскалялся медальон Ахалла. Когда до пустующего стула возле Кая оставалось пройти лишь мимо троих Зверей, терпеть стало не возможно, и я, остановившись и сжав медальон сквозь платье, вскрикнула: - Довольно! Я не потерплю подобного отношения! То, что я человек, еще не значит что вам дозволено так себя вести! – боль смешалась со злостью и страхом. Казалось, я уже очень давно не чувствовала столько неприятных чувств разом. - Что с тобой, Хранитель? О чем ты говоришь? – прозвучали слова Кая, но я его почти не видела – боль застилала глаза. Я лишь чувствовала слабость в ногах и то, как Ахалла обнял меня за плечи, стоя сзади. - Я говорю о том, господин Датура, - стараюсь сосредоточить взгляд на размытом образе Кая, но получается с трудом, - Что среди шестерых представителей вашей семьи есть те, кто поступает крайне неучтиво, пытаясь прочесть мои мысли с того самого момента, как я зашла в этот зал! Стоило мне произнести последние слова, как боль исчезла, я снова могла ясно видеть окружающее и самостоятельно стоять на ногах. Раскалившийся медальон стал медленно остывать, а Ахалла почувствовав, что опасность миновала, почтительно отошел в сторону. Когда я, наконец, смогла спокойно дышать, то посмотрела на Кая, увидела его лицо - оно было будто каменным, словно он надел зловещую маску. - Я прошу прощения за непростительное поведение моих подданных. Пожалуйста, присаживаетесь. - Благодарю, - сказала я, садясь на выдвинутый стул. Я так же сидела во главе стола, словно равная главе Датура, - Надеюсь, подобного более не повторится, ибо в противном случае я буду вынуждена наказать «непрошеного гостя». – Я врала. Врала осознано, но надеялась, что эта ложь спасет меня, ведь я не знаю, смогу ли вновь почувствовать, когда кто-то попытается прочесть мои мысли снова. И смогу ли спрятать их так, как смогла сейчас, с помощью медальона Ахалла?.. Вуй занял единственный свободный стул рядом со мной. В обычное время, как слуга Кая он не имел права сидеть за общим столом, но сегодня Ахалла присутствовал на пиру как мой родственник. - Наказать? И как же Вы будете его наказывать? – с усмешкой спросил слегка хрипловатый голос мужчины, сидевшего напротив вуя. Выглядел он не старше Кая. Длинные бистрового цвета волосы ниже плеч не скрывали, а лишь подчеркивали его высокий лоб, немного вытянутое лицо, узкий подбородок с очень тонкими бледными губами, на которых сейчас застыли несколько капель крови, и глаза винного цвета. - Об этом я расскажу лишь "непрошеному гостю", господин… – ответила я, уверенно глядя на Зверя. - Ламажи мое имя, госпожа Филакас. А это мой брат, Алдар. Мы дети Агнара и Клото, – при этом он указал на мужчину сидевшего рядом с ним. Тот лишь слегка склонил голову в знак приветствия. А Ламажи продолжил, – Могу я узнать ваше имя? Алдар и Ламажи, похожие как две капли воды, явно были близнецами; разве что глаза у Алдара были багорового цвета, да черты лица немногим грубее. - А могу я доверять вам, господин Ламажи? Возможно, именно вы были тем, кто выразил свое непочтение, – ответила я Зверю, что с презрительным интересом в глазах рассматривал меня. - Это не возможно, госпожа Хранитель, - вмешался Кай. - Ламажи и Алдар - мои советники. Вы можете доверять им так же, как мне. - Простите, господин Датура, но позвольте мне остаться при своем мнении, – я посмотрела прямо в глаза Каю, но ничего не увидела. Совсем ничего. Словно между нами появилась незримая стена. Сердце вдруг забилось так быстро... Пока я держалась вроде бы хорошо, и хоть каждую минуту ловила на себе обеспокоенный взгляд Ахалла, что сидел рядом со мной, его медальон уже остыл. И лишь тепло от медальона брата согревало мою душу и придавало уверенности в своих словах. В зале вновь воцарилась тишина. Было слышно лишь, как ходят слуги, потрескивает хворост в факелах, да капает кровь в чаши. Звери ели и пили абсолютно бесшумно. Чтобы хоть как-то прервать неловкое молчание, я решила попробовать еду, что приготовили для сегодняшнего пира. Обед в основном состоял из ягод, фруктов и разных напитков. Я не понимала, зачем все это, но Ахалла тихо сказал: - Постарайся выпить все. Ягоды и фрукты смягчат вкус напитков. И я принялась осушать один кубок за другим, заедая их содержимое первыми фруктами, что попадались под руку. После восьмого или девятого выпитого кубка – я старалась сосредоточиться лишь на звуках - стало трудно дышать и пришлось сделать небольшой перерыв. Дабы скоротать время я решилась рассмотреть сидящих за столом господ. Всего их оказалось тридцать три, если не считать меня и Кая, сидящих во главе стола, и Ахалла справа от меня. За столом были и мужчины, и женщины, все они на вид примерно одного возраста – двадцать пять – тридцать лет. Лишь двое, если не считать Ламажи и его брата, выделялись. Первым кто привлек мое внимание, был мальчик, сидевший возле Ахалла. На вид ему было лет двенадцать. И похож он был скорее на человека, нежели на Зверя. Чуть грубоватые черты лица, прямые губы, нос с горбинкой и глаза багорового цвета. Одет мальчик был во все черное, с красивой оторочкой из белого металла по рукавам и вороту (вряд ли это было серебро), что очень выделялось среди пастельных тонов одежд других пирующих. Заметив мой взгляд, он приподнял свой кубок, который только что принес ему слуга, и в один глоток выпил его залпом. - Это Óлаф - представил мальчика Ахалла, – Сын Алдара. «У нас не принято называть имя матери или отца, если они были людьми» - вспомнились мне слова вуя, когда он рассказывал о Датура. И только я собралась приглядеться ко второму Зверю, что привлек мое внимание, тишину нарушил приятный женский голос: - Позволит ли госпожа Филакас узнать, где она научилась так вести беседу? Я редко общаюсь с людьми, но заметила, что они разговаривают намного проще и скромнее, нежели вы. Вы ведь раньше не общались с Нами? - Вы правы госпожа... - ответила я, ища глазами обладательницу столь нежного, похожего на журчание ручья, голоса. - Адéль, дочь Калипсо, - сказала девушка лет двадцати, вставая из-за стола и слегка склоняя голову в знак уважения. Она сидела на четвертом стуле от Алдара. И, похоже, хотела произвести на меня впечатление, показать свое превосходство. И то и другое ей удалось. На какое-то время я залюбовалась ее стройным телом, одетым в длинное льняное платье, которое, похоже, не было сшито: два цельных полотна скреплялись на плечах золотыми заколками в виде бабочек, с крыльями из множества маленьких осколков цветного стекла; на поясе они были завязаны плетеным кушаком из тонких полосок светлой кожи. Столь простое платье вовсе не скрывало, а, напротив, подчеркивало всю красоту ее тела. Но красота эта казалось не естественной. Слишком стройное тело, очень тонкие руки и длинные пальцы. Слишком тонкие черты лица с по-детски пухлыми губами, с большими, нежно-голубыми глазами, слегка прикрытыми длинной челкой, из-за которой лоб ее казался очень низкими; с длинными, почти до талии, тонкими волосами светло-песочного цвета. Казалось, ее нарисовал художник, который никогда не видел настоящих людей, а только слышал о них из рассказов. - Госпожа Адéль, никогда ранее я не общалась с Датура, но как говорит мой вуй, Ахалла: я хорошая ученица и быстро все схватываю. Зная, что в дальнейшем придется общаться с другими Датура, я внимательно слушала, как разговаривает он. К тому же меня несколько раз навешал сам господин Датура, и его манера речи так же отличалась от того, как разговаривал мой вуй. Девушка кивнула в знак согласия, а я решила продолжить: - Так я узнала, как вы разговариваете... К тому же медальоны, что мы носим, не только защищают нас и открывают Книгу, но и хранят в себе некоторые знания, которые я лишь недавно стала постигать, - я опять лгала, но чувствовала, что все делаю правильно. - И как же вы постигаете эти знания? – хитро прищурилась молодая женщина. - Камень в медальоне разговаривает со мной, когда я сплю, - честно ответила я. - И о чем же он с вами разговаривает? – спросил Алдар. Его голос был просто пропитан лукавством. - Об этом знаем только я и мой камень, – ответила я, посмотрев на «Лиса» – так я прозвала Алдара про себя. Эти братья мне нравились все меньше и меньше, а вот девушкой по имени Адель я заинтересовалась.