Империя

      После смерти Энтони Джоанна вступила в права наследования. На оглашении завещания Коул пребывал в состоянии шока — он-то рассчитывал получить всё состояние и компанию, поэтому для него переписанное завещание было подобно ведру ледяной воды, вылитой прямо на голову. В какой-то момент он впал в ступор от потери всего, вернее, от получения только трастовых деньги и того, что ими будет управлять Джоанна. Когда первый шок немного спал, Коул закатил безобразную истерику, оскорбляя кузину и требуя всё ему вернуть.       — Сука! Отдай мои деньги! Ты не имеешь никакого права! — заорал он и попытался кинуться на девушку.       — Ты делаешь себе только хуже, — ответила она.       — Плевать! Ты отобрала у меня всё! Ненавижу! Сволочь!       Коула скрутили и вывели из помещения под его же разъярённые крики и угрозы.       Джоанна смотрела на него с изрядной долей брезгливости и возмущения: в конце концов у него отец умер, а у того только и мысли о том, чтобы урвать кусок пожирнее. Ни капли скорби в глазах. Теперь она лучше понимала, почему Энтони поступил именно так — по сути лишил наследства, оставив только трастовый фонд, — чтобы Коул с протянутой рукой не пошёл по миру. Хоть ей и было неприятно иметь дело с кузеном, но придётся. Была слабая надежда, что он возьмётся за ум. Девушка устало потёрла виски. Ей отчаянно не хватало Жозе.       Тот же сразу после похорон Энтони, не дожидаясь оглашения завещания, уехал в Париж — заверить кое-какие дела, чтобы уже окончательно перебраться в Техас. Они с Джоанной ещё до смерти дяди много говорили о том, как жить дальше? Она видела только одно-единственное решение. Жозе нелегко дался выбор. Всё-таки Франция была его родиной, и Париж он любил, плюс ко всему у него только пошла в гору карьера в «Ситроен», поэтому на одной чаше весов была Джоанна, а на другой — Париж и работа. Выбор всё же пал на девушку. Естественно, он понимал все риски, и что просто не будет, тем более в другой стране. Мысленно успел порадоваться, что хотя бы его английский был на приличном уровне.       После переезда Жозе требовалась адаптация, а пока они решили, что он тоже может работать в компании теперь уже Джоанны, набраться опыта, а может быть, это будет их семейное предприятие — они ещё до конца не определились, хоть и обсуждали. Вообще за последнее время им многое пришлось пересмотреть, выбирая оптимальные для себя варианты.       Жозе уже успел рассказать друзьям об отъезде. Николя и Элен искренне пожелали удачи. Бене, в общем-то, тоже, хотя она выглядела настолько уставшей, что слова показались просто дежурной фразой, но он не обижался: в конце концов у них были не самые лучшие отношения. С Кристианом было сложнее. Не то чтобы он высказал своё недовольство — вовсе нет, но в глазах застыла тоска. В глубине души Жозе порадовался, что Джоанна не смогла приехать в Париж: «Ни к чему ей это видеть». Да, он ревновал, хоть и без истерик и скандалов, и не хотел ни с кем её делить.       — Так, значит, это правда, — подошёл к нему Кристиан. — Ну, что у вас с Джоанной всё настолько серьёзно.       — Правда, — подтвердил Жозе.       — Кто бы мог подумать, — пробормотал Рокье.       — Сам в шоке, но Джоанну я в самом деле люблю и хочу быть только с ней.       — Даже не верится, ведь ты всегда был тем ещё ходоком по красивым девушкам, — не утерпел и подколол его Кристиан.       — Был, признаю, но это было в юности, а кто тогда не совершал ошибок? Мне нужно было нагуляться, хотелось развлекаться: музыка и девочки — что может быть лучше? Да ты и сам гулял только так, особенно когда Джоанна уезжала в Техас, — напомнил Жозе. — Она вроде бы даже о половине случаев так и не узнала.       — Было дело, — слегка скривил губы Кристиан. — Кажется, и не так давно, а как будто в другой жизни. Годы уже не те…       — Да что мы, в самом деле, как старики рассуждаем? Всё ещё будет!       — Может быть…       Жизнь его в последнее время не баловала.       Жозе же действительно хотел остепениться, завести семью с Джоанной — как только закончится траур по Энтони, он собирался сделать ей предложение. В конце концов теперь, когда он переедет в США, это казалось самым логичным решением. Ещё недавно Жозе и представить не мог, что захочет успокоиться, жениться, завести детей, тем более — с Джоанной. Она ему казалась странной и слишком эксцентричной, а вот сейчас он не представлял рядом другую. Про Бенедикт уже давно забыл, да и любил ли он её когда-то или она просто была удобна прощением измен, за исключением последней? Жозе теперь мог ответить на этот вопрос: настоящей любви не было. Было удобство. Она — девушка красивая и в сексе никогда не отказывала, терпела все закидоны его бурной молодости. «Всё же к лучшему, что мы расстались». Да и в принципе её жизнь мужчину не особо интересовала.       Джоанна решила не рассказывать Жозе о безобразной сцене, устроенной Коулом в день оглашения завещания — незачем. Она не то чтобы надеялась, что кузен возьмётся за ум, но хотя бы откажется от пагубных привычек, особенно теперь, когда будет перекрыт «деньгопровод». В идеале бы Коулу пройти курс психотерапии, однако поговорить с ним об этом не представлялось возможным, да и некогда было. Работа в компании стала отнимать огромное количество времени. Это было необходимо, ведь иначе можно остаться банкротом, чего бы не хотелось ни в коем разе. Джоанна обещала дяде, что сделает всё возможное для компании и собиралась сдержать данное слово.       Вот и сейчас девушка разбиралась в бумагах. Теперь, когда она возглавила компанию, Рой стал относится к ней более серьёзно и во многом помогал, заметив как-то, что теперь они по-настоящему в одной упряжке. Джоанна была благодарна за неоценимую помощь. Также она очень надеялась, что и Жозе удастся влиться в компанию.       — Мисс Маккормик, совещание через пять минут в зале А — вы просили напомнить, — раздался голос Кросби из селектора.       — Да-да, я помню, — заверила Джоанна, хотя на самом деле вылетело из головы. Она быстро собрала бумаги и отправилась на встречу.       Оказалось, что новости не очень хорошие: они потеряли контракт на новые буровые установки, а новый поставщик сможет отправить не раньше, чем через две недели. Джоанна скрежетала зубами от злости, и не она одна. У Джемиесона отчётливо виднелись набухшие вены на шее, угрожающе пульсировавшие, и в какой-то момент она даже испугалась, что его хватит удар. К счастью, всё обошлось.       Из хорошего: на прошлой неделе была заключена перспективная сделка, хотя и несколько рисковая.       — Мисс Вист, расскажите подробнее, думаю, нам всем это будет как минимум интересно. — Джоанна откинулась в кресле, пристально рассматривая Энн Вист.       Помимо всего прочего девушка изучала каждого сотрудника в совете директоров. Это был одно из последних заседаний Энтони перед смертью. И она старалась изо всех сил.       Жозе вернулся из Парижа и начал вникать в дела компании, и хотя Рой Джоанне активно не советовал путать работу и личную жизнь, но она ничего и слушать не хотела. В конце концов да Силва пожертвовал карьерой во Франции, и она не хотела унижать его подозрениями, хотя и предложила заключить брачный договор после того, как Жозе через полгода сделал ей предложение.       — Я бы хотела с тобой поговорить до свадьбы, — начала она утром за завтраком.       — Я весь внимание, — Жозе намазывал на тост черничный джем.       — Как ты смотришь на заключение брачного договора? — чуть ли не скороговоркой выпалила Джоанна.       — Хм, думаешь я позарюсь на твои деньги?       — Нет-нет, что ты! — девушка опустила глаза в тарелку. — Но это нормальная практика для США, да и вообще нам будет так даже комфортнее, но если это проблема…       — Да не переживай ты так, — усмехнулся Жозе. — Я не имею ничего против.       — Правда?       — Да, — улыбнулся мужчина и погладил её по кисти.       — Я говорила, что люблю тебя, Жозе да Силва?       — Вроде бы, но можешь напомнить ещё разочек-другой.       Довольные друг другом они слились в поцелуе.       — Кстати, пригласим друзей из Парижа? — предложила Джоанна. — Как ты на это смотришь?       — Думаю, что это прекрасная мысль, тем более, мы давно не виделись, — согласился Жозе.       — Отлично! Завтра я свяжусь с юристом по поводу брачного договора, — Джоанна всё равно испытывала некоторую неловкость, когда говорила об этом, хотя и понимала, что так будет правильнее — обезопасить себя и свои финансы. — И мы можем начинать готовиться к свадьбе.       Девушка уже присмотрела свадебное платье от Оскара де ла Рента. Кружевное с силуэтом «футляр» ослепительно белого цвета. С местом проведения церемонии тоже определились — в «Шато Кокомар». Им с Жозе показалось это место просто идеальным. Выдержанный европейский стиль прямо посреди Техаса — что может быть лучше? Хотя поначалу Джоанна думала о нефтяном клубе, но видя, как скривился Жозе, отбросила эту идею.       В день свадьбы Джоанна не находила себе места от волнения, и, хотя у неё был замечательный организатор свадеб, всё равно её пробирал мандраж. Сначала волновалась из-за платья — его привезли накануне на пару часов позже запланированного. «А вдруг не влезу? По-моему, я прибавила пару килограммов», — жаловалась Джоанна родне, которой только и оставалось успокаивать её да закатывать глаза. Платье прибыло и село идеально по фигуре. Одной заботой меньше. Потом девушка начала волноваться из-за самой церемонии. Хотелось, чтобы в такой день всё было идеально и никаких даже мелких недостатков.       Наконец-то ей помогли одеться, визажист и стилист поработали над лицом и волосами. Джоанна осталась в восторге. Макияж подчёркивал выразительные глаза, а аккуратно уложенные кудри глянцево блестели. Осталось только надеть винтажную диадему из эмали и бриллиантов. Теперь дело за самых главным — собственно самой свадьбой.       Джоанна подъехала к «Шато Кокомар». Её отец уже был на месте и готов вести дочь к алтарю; он взял её под руку, и они зашли внутрь. Стоило только Джоанне увидеть Жозе, как все страхи и сомнения отступили, а губы растянулись в счастливой улыбке. Джоанне даже захотелось прибавить шаг и поторопить подружек невесты идти побыстрее.       Наконец-то жених и невеста обменялись клятвами любви и верности, одели друг другу кольца и, принимая многочисленные поздравления, двинулись к выходу. Оба уже предвкушали медовый месяц на Багамах в уединённом коттедже.       Банкет решили устроить в саду среди благоухающих роз в английском стиле и бальном зале со стеклянной крышей и французской лепниной, расписными стенами и фресками — полное погружение в европейскую атмосферу.       Джоанна и Жозе танцевали, много смеялись и постоянно целовались, периодически общаясь с гостями, включая их французский друзей. Даже Бенедикт и Кристиан приехали. Бене уговорила кузину посидеть с детьми пару-тройку дней и сейчас беззаботно танцевала и наслаждалась банкетом. Однако с Николя и Элен предпочитала не пересекаться. У них до сих пор были очень натянутые отношения, а битва за алименты хоть и была проиграна мужчиной, но он по-прежнему считал несправедливым отдавать Бенедикт половину дохода.       Наконец-то праздник подошёл к концу, и гости стали разъезжаться. Джоанна и Жозе, сердечно всех поблагодарив, вышли из здания, собираясь ехать домой — вылет на Багамы должен состояться завтра с утра.       Они не сразу заметили метнувшуюся от чёрного «Форда» фигуру. Джоанна увидела его, когда Коул приблизился к ним, гадко ухмыляясь.       — Как живётся на мои денежки, а, шлюха? — глумливо поинтересовался он.       — Заткись и проваливай по-хорошему! — рявкнул Жозе и двинулся в его сторону.       — Счастливый новобрачный, да? Ну я подпорчу вам веселье! Ты всё у меня отняла, всё! — из кармана мятого пиджака Коул достал револьвер и направил на них.       — О, боже… Коул, успокойся! Я твои деньги не трогала! Они все на трастовом фонде! — в глазах девушки метался страх, и она судорожно сжала руку Жозе.       Джоанна заметила неестественно расширенные зрачки кузена. Нечего было и сомневаться — Коул под кайфом.       — Ага, которыми я не могу воспользоваться! — истерично крикнул он. — Слишком уж у тебя всё хорошо! Ну ничего, ты у меня ещё получишь! — с этими словами раздался выстрел.       Джоанна вскрикнула и машинально закрыла лицо руками, ожидая боли, которая так и не пришла. Зато услышала сдавленный крик Жозе, который оседал на землю, прижимая руки к груди.       — Жозе! — закричала она и бросилась к мужу. — Кто-нибудь вызовите скорую!       Коул безумно рассмеялся.       — Получай своё счастье, — с этими словами он выстрелил себе в подбородок, забрызгав Джоанну и Жозе кровью.       Джоанна рыдала, прижимая к себе мужа, который хрипел и силился что-то сказать. Она как будто и не заметила гибели кузена — всё внимание было направлено только на мужа. Ею завладел животный страх за его жизнь.       — Ничего не говори! Береги силы, скорая скоро приедет, — гладила она его по голове, слёзы застилали глаза, а душу раздирала чудовищная боль. — Я люблю тебя! Только не умирай!       Хрипы стали отчётливее, глаза мужчины заволокло туманом, и через мгновение он затих.       — Жозе! Жозе, не смей умирать! — кричала Джоанна, пытаясь привести его в чувство.       Всё было бесполезно. Он умер у неё на руках ещё до приезда «скорой помощи».