Империя

      Джоанна постепенно втягивалась в работу в компании Энтони. Это оказалось гораздо сложнее, чем казалось вначале. Она путалась в документах, несколько раз допускала ошибки — поправимые, но тем не менее они были. Ей даже стало казаться, что стоило отказаться от этой идеи и вернуться в Париж, где её ждал Жозе.       Разговор с ним был довольно тяжёлым. Они проговорили почти три часа, и он вроде бы всё понял, но на душе Джоанны скребли кошки. Она не знала на сколько его хватит. От этих мыслей начинала раскалываться голова. Впрочем, жалеть себя ей было некогда. Спустя чуть больше недели Джоанна осталась одна — Энтони лёг на операцию.       Ей почти всё время казалось, что заместители Росса смотрят на неё снисходительно, а вице-президент компании Рой Джемиесон так и вовсе не особо скрывал своего скептицизма в отношении девушки. После одного неудачного собрания верхушки Джоанна мысленно пообещала, что заставит этих замшелых ретроградов уважать себя, даже если на это уйдёт гораздо больше времени, чем хотелось бы.       Вот и сейчас она сидела в кабинете Энтони, разбираясь в бумагах. Помещение ей решительно не нравилось: слишком много тёмного дерева и вычурности, огромный стол из гренадина, такие же стулья, огромное кожаное кресло чёрного цвета с резной спинкой, глянцевый пол из камня, стены тёмно-серого цвета, обвешанные картинами некоторых современных художников-абстракционистов. В общем, здесь было всё, что Джоанне не слишком нравилось. Выбора особого не было, раз уж дала слово и осталась на неопределённый срок.       По селектору позвонила секретарь мисс Кросби с сообщением о пришедшем факсе от «Анти Индастриз».       — Очень хорошо, можете занести, — разрешила Джоанна, которая сразу обозначила позицию без стука и разрешения не входить, как её научил дядя.       Женщина вошла, держа в руках листы бумаги. Лиза Кросби была лет на десять старше Джоанны и на столько же килограммов тяжелее, с длинными почти бесцветными волосами, забранными в пучок, и только ярко-голубые блестящие глаза были безусловно хороши на невыразительном лице женщины. Джоанна была немало удивлена, когда впервые увидела её. Она-то представляла молоденькую и смазливую девицу, какая была в своё время у Анри. На её немой вопрос о Лизе Энтони пояснил, что ему нужны действительно работающие и знающие своё дело люди, а не просто хорошенькие мордашки.       — Ваш факс, мисс Маккормик, — Лиза протянула ей бумаги. — Мистер Голдсмит позвонил и сказал, что задерживается в налоговой, но примерно минут через тридцать-сорок приедет.       — Угу, тогда оповестите остальных, что наше совещание сдвигается по времени, — сказала Джоанна, внимательно изучая факс.       Сделка должна пройти успешно и точно в срок. «Одной проблемой меньше». Девушка потёрла виски. Затем ещё нужно будет проверить данные по делу «Мекури». Она вздохнула и приступила к работе.       К концу дня Джоанна валилась с ног от усталости, без аппетита поклевала ужин и ушла спать. Как только голова коснулась подушки, девушка тут же провалилась в глубокий сон.       Следующий день был похож на предыдущий, что её немного порадовало. По крайней мере без форс-мажоров, хотя и устала так же сильно, как и вчера, и позавчера, и неделю назад. Во многие тонкости приходилось вникать буквально на ходу. «Может быть, компанию и не выведу на принципиально новый уровень, но хотя бы не угроблю к возвращению дяди».       Назавтра была суббота, а значит, она с Жозе опять смогут поболтать несколько часов подряд. От предвкушения внутри разлилось приятное тепло. Джоанна скучала с каждым днём всё сильнее. Ей хотелось обнять Жозе, коснуться губами его кожи, слиться в нежном и одновременно страстном поцелуе, а после заснуть в крепких объятиях.       До звонка Жозе Джоанне нужно было навестить кузена Коула. Не то чтобы она горела желанием его видеть, однако пообещала Энтони съездить к нему и узнать, как он? Пошла ли на пользу терапия? Была бы её воля, она бы Коула там закрыла на долгие годы. Они никогда не ладили, с самого детства дрались и ругались, потом, конечно, до рукоприкладства не доходило, но он считал её придурочной выскочкой, а она его — высокомерным идиотом, склонным к необдуманным и откровенно глупым поступкам. После отъезда Джоанны в Париж они лишь изредка, ради приличия созванивались и поздравляли друг друга с праздниками.       После завтрака Джоанна поехала в «Serenity Light Recovery Alumni Center». Клиника поразила её своим видом. Слишком роскошно на её взгляд. Огромная ухоженная территория, здесь же большой пруд, беседки, красивый сад и фонтанчики. «Слишком уж для наркоманов», — подумала она, заходя в главное помещение. Будь её воля, она бы закрыла Коула в клинике тюремного типа, и ходил бы он руки за спину, взгляд в пол.       — Добрый день, — поздоровалась она с администратором на рецепшине. — Я к мистеру Россу, палата триста восемь. Моя фамилия Маккормик.       — Добрый день. Да, вы записаны на посещение, можете проходить прямо по коридору, потом налево будет лифт, палата находится на третьем этаже.       — Спасибо, — поблагодарила Джоанна и двинулась в указанном направлении.       Коул находился в палате, лениво собирая паззл с лошадьми. Джоанна беглым взглядом осмотрела помещение, которое больше походило на номер в отеле, чем на больничную палату. Большая двуспальная кровать, встроенный шкаф, мягкий диван бежевого цвета и к нему в тон два кресла, всюду цветы и милые — по-другому не скажешь — картины со спокойным пейзажем и котятами. Единственное, что напоминало, что это не номер в отеле — окна. Ударостойкое стекло и не открывающиеся створки.       — Здравствуй, Коул, как твои дела? — прошла в палату Джоанна и села в одно из бежевых кресел.       — А, это ты… — протянул Коул. — Что надо?       — Решила тебя навестить. Твой отец сейчас в больнице, поэтому…       — Угу, в больнице, законопатил меня здесь, а сам!.. — злобно рыкнул мужчина. — Только я всё равно не понимаю, что ты-то здесь забыла? Хотя… Ты всегда нравилась моему папаше, — он пристально рассматривал Джоанну.       — Мы неплохо ладим, это правда, — довольно миролюбиво ответила она. Энтони попросил постараться не конфликтовать с кузеном.       — Ты должна быть в Париже, так почему ты здесь?       — Дядя Энтони попросил меня приехать и немного поработать в компании…       — Ах, вот оно что! Как я сразу-то не догадался! — истерично рассмеялся Коул. — Ты метишь на моё место!       — Вовсе нет, всего лишь помогаю. Этого бы не понадобилось, если бы ты подходил ко всему более ответственно, только и всего, — Джоанна честно старалась не раздражаться.       — Помогаешь, значит, — протянул он, уняв смех. — Может быть, не только в работе? То-то папаша всегда был неравнодушен к тебе… Джоанна то, Джоанна сё. Ах, какая она умница! Учится во Франции! Работает в «Рено» без всяких протекций! Слишком много восхищений, так что я думаю…       Жуткая догадка обожгла сознание девушки, и она соскочила как ошпаренная, перестав владеть собой, и со всего маху залепила Коулу смачную затрещину. У того только голова качнулась в сторону, и он тут же схватился за щёку. От удара он по-бабьи взвизгнул и подскочил. Место удара ощутимо жгло, а он сам грозно двинулся к Джоанне.       — Да как у тебя язык повернулся такое ляпнуть?! Только тронь меня, и ты никогда, слышишь, никогда не выйдешь отсюда! — крикнула Джоанна и, схватив сумку, быстро выскочила из палаты.       Вслед всё ещё доносились грязные ругательства и угрозы, когда она чуть ли не бегом добралась до лифта. Девушка решила, что больше навещать кузена не будет. «Пошёл к чёрту, наркоман вонючий!» Её поразило до глубины души мерзкое подозрение, которое он высказал, и о котором она, разумеется, никогда не расскажет Энтони. Что же до дяди, то он никогда никаких поползновений в её сторону не делал: ни откровенных домогательств, ни даже просто намёков. Всегда были исключительно родственные отношения.       Джоанне нужно было прийти в себя и успокоиться, поэтому она решила навестить ферму родителей, где и провела остаток дня. Здесь всё было таким знакомым и родным, а наболтавшись вдоволь с матерью и отцом, она окончательно успокоилась и выбросила из головы мерзкий разговор с Коулом. Назавтра Джоанна собиралась навестить Стива и его конезавод: брат теперь по полной развернулся в выращивании элитных скакунов и хорошо преуспел в этом деле. Ей даже самой иногда хотелось заняться чем-то похожим.       Вечером Джоанна созвонилась с Жозе и долго с ним болтала обо всём на свете.       — Я так скучаю, — протянула она. — Надеюсь, что ещё пара месяцев и всё, вернусь наконец-то в Париж.       — Я тоже очень скучаю, поэтому взял недельный отпуск и в понедельник приеду к тебе в Хьюстон, — рассказал Жозе.       Джоанна аж взвизгнула от такой новости.       — Правда?! Что же ты молчал?! Приезжай! Я буду считать минуты до нашей встречи!       — До последнего было неизвестно, дадут ли отпуск, но со скрипом неделю выделили, так что скоро-скоро. Мне уже не терпится обнять и поцеловать тебя, — признался мужчина.       — Мне тоже! — с воодушевлением воскликнула она.       Окончание этого дня принесло ей поистине чудесное настроение. Она ни о чём другом теперь и думать не могла — только о будущей встрече. Джоанна сразу же решила, что ни о каких задержках в офисе в течение недели даже речи быть не могло, и так приходилось жертвовать личной жизнью ради работы.       Они проговорили ещё два часа. Жозе рассказал, что Кристиан продал бар и сейчас находился не в лучшем состоянии.       — Но как же так? — недоумевала Джоанна. — Он же так хотел этот бар, так дышал им.       — У него скопились долги по кредиту, поэтому пришлось продавать, — вздохнул Жозе.       — Почему же он хотя бы ко мне не обратился за помощью? Я бы ссудила ему денег и без процентов.       — Скорее всего, гордость не позволила к тебе обратиться, — заметил Жозе. — Ко мне он тоже не обращался.       — Да, возможно, гордость…       Услужливая память подсунула ей воспоминание: когда они ещё были вместе с Кристианом, в один из плохих дней она упрекнула его, что ей приходилось много работать, потому что он, видите ли, в поисках себя. Он тогда сильно изменился в лице и весь вечер где-то пропадал, а после этого нашёл работу в баре. «Он ничего не забыл…» Джоанне стало ужасно стыдно за своё поведение. «Может быть, если бы я была немного тактичнее», — мысленно вздохнула она.       — В общем, Кристиан сейчас в поисках работы, — голос Жозе доносился как будто из далёкой-далёкой пещеры, пока Джоанна не встряхнулась.       — Надеюсь, что у него всё наладится.       — Я тоже.       — Ладно, поговорим о хорошем: во сколько ты прилетаешь? Я бы с удовольствием встретила тебя.       — В четыре утра. Может, не стоит меня встречать? Тебе нужно поспать, а я могу прекрасно взять такси, — предложил Жозе.       — Вот ещё! Я тебя больше месяца не видела! Не хочу терять ни единой минуты! — воскликнула она.       — Тебя, похоже, не переубедить? — со смехом спросил он.       — Даже не надейся!       Всё воскресенье Джоанна провела как на иголках. Что бы она ни делала, мысли крутились вокруг скорого приезда Жозе. Даже когда каталась на лошади, чуть из седла не выпала, когда в очередной раз унеслась в мир грёз. Вся родня заметила, что она какая-то рассеянная, она отшутилась в ответ и постаралась собраться.       Ночью с воскресенья на понедельник она не сомкнула глаз. То перебирала гардероб, выбирая, в чём бы встретить Жозе, то ложилась обратно в постель, натягивая одеяло до подбородка, то снова вставала и мерила шагами комнату. Потом ей это всё надоело и, приняв душ, рванула в аэропорт аж за три часа до прибытия самолёта. Ожидание там не казалось таким тягостным.       Наконец-то объявили о посадке рейса Париж-Хьюстон, и Джоанна буквально подпрыгнула на месте. Стоило только появиться Жозе, как она тут же кинулась ему на шею и страстно зацеловала мужчину. Он довольно обнимал и целовал её в ответ.       — Наконец-то! Я так соскучилась! — в перерывах между поцелуями шептала она.       — Я тоже безумно скучал!       Она отвезла Жозе домой и, не утерпев, эта парочка сразу же в душе занялась любовью, слово пытаясь компенсировать долгую разлуку. На работу Джоанна безобразно опоздала, чем вызвала недовольство Роя Джемиесона, но ей было откровенно наплевать.       Всю неделю она старалась улизнуть домой как можно раньше, чтобы провести побольше времени с Жозе до его отъезда.       — Когда примерно ты сможешь вернуться? — спросил он, лёжа с ней в постели.       — Пока не знаю, но как только дядя Энтони сможет более-менее полноценно работать, так сразу, первым же рейсом! — ответила она, целуя его в шею.       — М-м-м, — довольно промурлыкал Жозе, переворачивая девушку на спину.       В этот момент зазвонил телефон. Джоанна не хотела брать трубку, но звонок был очень уж настойчивым. Она недовольно дотянулась до телефона и ответила.       — Мисс Маккормик?       — Да, она самая.       — Вас беспокоят из «Houston Health Concierge». У нас проходит лечение мистер Энтони Росс, и он бы хотел вас видеть как можно скорее, — оповестили на том конце провода.       — Что-то случилось?! — чувствуя, как нарастал липкий страх, спросила она.       — Вам лучше приехать, — уклончиво ответили ей.       — Хорошо, я завтра же с самого утра приеду.       — Что-то случилось? — спросил Жозе, видя, как Джоанна переменилась в лице.       — Звонили из клиники, где дяде делали пересадку и просили как можно быстрее приехать, — волнуясь, ответила она.       Игривое настроение моментально пропало. Вместо него нарастало чувство беспокойства и страха. Явно же не стали бы просто так звонить, да ещё и поздно вечером. Она опасалась самого худшего. Всё-таки пересадка сердца — слишком серьёзная операция. Да ещё проблемы с Коулом, с которым неизвестно, что будет, если Энтони умрёт.       Ночь Джоанна провела очень беспокойно, её измучили кошмары, а утром она первым же делом рванула в клинику, даже не позавтракав.       Уже на месте выяснилось, что дела у Энтони Росса плохи, и вчера приезжал нотариус для переоформления завещания. По спине Джоанны потёк холодный пот, а пальцы на руках заледенели. Она сразу кинулась к дяде.       — Как ты? — первым же делом спросила Джоанна, хотя и так было понятно, что плохо. Энтони лежат весь в трубках и проводах, лицо серо-землистого цвета, из груди слышались свисты и хрипы.       — Привет, Джоанна. Как я? Не очень. Сердце отторгается, видимо, не хочет приживаться в стариковской груди, — из последних сил попытался пошутить он. — Недолго мне осталось…       — Не говори так! Ты поправишься, вот увидишь! — она не хотела верить в скорую кончину любимого дядюшки.       — Увы, но у меня мало времени, поэтому сразу к делу: вчера я переписал завещание. Ты знаешь, что на Коула нельзя надеяться, поэтому ты унаследуешь компанию, а что же до Коула, то деньги у него будут на трастовом фонде, которым также сможешь распоряжаться ты в его пользу. Я не хочу, чтобы он спустил всё на наркотики, понимаешь?       — Да, — кивнула она, вытирая слёзы.       — И не реви! Обещай, что не бросишь моего непутёвого сына, — прохрипел он.       — Даю слово.       — Спасибо.       В этот момент ему стало хуже, и Джоанну выставили из палаты.