Украдкой за надеждой

      Толпа громко ликовала, острым гулом отдаваясь в ушах. Основную часть составляли молодые люди мужского пола. Обилие черной кожи и неприлично коротких юбок у девушек, в сочетание с грубыми ботинками и шипами немного пугали Хаюн. Уже подходя ближе, она наконец заметила и неотъемлемый атрибут данного мероприятия — мотоциклы. Пробраться в центр этой массы казалось невыполнимой задачей: владельцы обступали мотоциклы, как бережно хранимое дитя. Сердце сбилось с четкого ритма, иногда замирая, ладони начали потеть. Но Хаюн лишь отважно сглотнула подступающий ком к горлу и уверенной походкой пошла в самый эпицентр. Сейчас стоит забыть о дискомфорте и собственных страхах.       — Куда прешь, малявка?       — С дома сбежала?       — Слышь, берега попутала? — то и дело доносилось до ушей сквозь туманное осознание происходящего, каждый раз, когда она кого-то задевала.       Хаюн с напускным спокойствием игнорировала все, что могло хоть немного пошатнуть ее уверенность. Сейчас главное — помочь этой беде. Именно той самой, что сейчас со всей своей женской отвагой хлестнула по лицу какого-то мужчину, пытаясь освободить локоть из крепкой хватки.       — Н-нара?       — Наконец-то ты пришла, — с облегчением проскулила Нара.       Хаюн в мгновение ока оказалась рядом с мужчиной, что уже замахнулся над лицом Нары, и укусила, крепко сжав зубы на скрипучей кожанке. Тот лишь скривился и махнул рукой ей за спину. Перепуганная Нара обернулась на жест, готовясь увидеть еще дюжину таких же мужиков, но, к удивлению, заметила лишь, как они мялись и не решались сделать первый шаг. Неужели играют по-честному?       — Ай! — пискнула Хаюн, когда ее с силой оттянули от «добычи» за волосы. — Больно! Получай, — теперь ее нога встретилась с голенью обидчика.       Неожиданный маневр заставил его ноздри тяжело втянуть воздух, а руку ослабить хватку. Хаюн воспользовалась своим шансом и выскользнула. Теперь банда запаса подозрительно медленно кралась к ним. Что было самое удивительное, так это что столько людей просто наблюдают за происходящим и не делают никаких попыток прервать эту сумятицу. В ушах забило сердце. Хаюн растерянно попыталась вытереть вспотевшие ладони о ноги, но это не сильно помогло. Тело начала бить дрожь. Хаюн понимает, что они девушки, и какими бы изворотливыми не были, им вряд ли удастся справиться с ситуацией.       — Нара, что делать будем? — шепотом спросила Хаюн, пятясь назад.       — Бежать! — взяв за руку Хаюн, она ринулась что есть мочи в свободное пространство, размыкающее круг. Заветная безопасность была рядом, когда Нара зацепилась за подножку одного из мотоциклов. Приземляясь на руки и уже чувствуя неприятное пощипывание по всей голени, она проклинала этот день и идею парня с курсов весело провести время на гонках. Она не думала, что вляпается в первые же полчаса в разборки каких-то мужиков. Слезы начинали скапливаться в уголках глаз. Хаюн поспешила помочь Наре встать на ноги, но ее отвлек голос.       — Сонхун, сколько лет сколько зим! — заговорил парень, что теперь стоял перед девушками. Они не могли видеть ничего, кроме спины.       — Не лезь в разборки, малой, — названный Сонхун подошел вплотную и, ухватившись огромной ладонью за шею незнакомца, приблизился вплотную к уху. Теперь его мог слышать только он. — Эта сука порезала мои шины, слила бензин и, блядь, зарядила по ебалу. Ты все еще уверен, что хочешь защищать ее, Чонгук? — он выгнул бровь.       Чонгук задумался. Сейчас было не лучшее время, чтобы встревать в неприятности. Ему дали ясно понять, что до гонок в Пусане он должен сидеть, как мышь под веником. Но он уже вляпался.       — Сонхун, мы же не чужие, — Чонгук с лицемерной улыбкой нарочито грубо скинул чужую ладонь. — Эта девчонка явно не сама придумала эту схему. Посмотри не нее, — Чонгук сделал шаг назад и обернулся, тем самым открывая вид и Сонхуну на Нару, — она разве производит впечатление смышленой?       Сонхун замолчал, обдумывая слова.       — Славно, я тоже так думаю. Поэтому, почему бы тебе не найти настоящего винов…– он не успел договорить, как в разговор вклинилась Нара, уже успев сто раз узнать в Чонгуке парня, с которым около полугода назад имела неосторожность уединиться у него дома. Расходились они громко.       — Скотина! Ты кого дурой обозвал? В герои заделался? — наглость Чонгука затмила чувство страха, и девушка кинула, первое, что попалось под руку. Предметом мести оказался нехилый такой камень. С меткостью у нее было всегда плохо, но вспомнила Нара об этом, тогда, когда камень смачно прилетел в лицо Сонхуна.       — Блядь, — Чонгук зарычал от злости, сжимая кулаки. — Мне пизда, — единственно, что он сказал, прежде, чем зарядить Сонхуну под дых. Он знал, что медлить не стоило. Сонхун не из тех, кто прощает попустительское отношение к себе. А если это происходит на глазах у большей части общества, где он имеет непоколебимую репутацию, молись о пощаде. Наре удалось дважды оскорбить его честь.       Нара в растерянности начала метаться взглядом в поисках Хаюн. Ее всю трясло до чертиков, хотелось сбежать, спрятаться в объятиях Джихуна и пообещать, что она больше никогда не будет так делать. Но сейчас нужно было найти Хаюн. Она не должна пострадать по вине Нары.       Чонгук отбивался как мог, но Сонхун превосходил его по мощи: был шире в плечах и мощнее в кулаках. Чонгук мог надеяться лишь на свою изворотливость и немного на мускулы, что успел за это время поднабрать. Сердце Нары зашлось в нервном танце, когда она заметила, как к нему со спины подступали приятели Сонхуна. Чонгук уже был на пределе. Его мокрая челка прилипла ко лбу, все костяшки пальцев были разодраны, а из носа шла кровь. Он тяжело дышал. Один бугай уже замахивался на него, когда Нара заметила хрупкую фигурку Хаюн почти что в центре этой драки. Она подкралась к тому самому парню и оглушила его, треснув по голове найденной бутылкой из-под пива. Тот поморщился и почти ударил в ответ, но Чонгук был быстрее. Он вовремя заметил Хаюн и, схватив за руку, перетащил вперед себя, практически обнимая со спины. Удар пришелся по его позвоночнику. Теперь толпа не дралась, она просто избивала Чонгука, ведь приоритет изменился — он пытался прикрыть девушку перед собой.       — Хаюн! — Нара кинулась им на помощь. Царапалась, кусалась и кричала. Пока ее не оттащили вновь.       Когда Нара смогла осмыслить произошедшее, она поняла, что большая группа нападающих явно разделилась на две. И предводитель второй, окружившей Чонгука и Хаюн в попытке защитить, был точно ее братом.

***

      Вечерний парк был красиво залит закатным солнцем. Но на эти красоты сейчас никто не обращал внимания. Три фигуры были поглощены осмыслением произошедшего. Чонгук, разлегшись на скамье всем сердцем ненавидел этот день. Виски жутко болели, костяшки щипало, дышать было тяжело, но еще большим грузом было то, ради чего все это. Он рискует потерей спонсорства ради несдержанной девчонки, что не умеет следить за собой. И определенно не дружит со своими мозгами.       Джихун расхаживал взад-вперед, периодически останавливаясь около Нары, что уселась на корточки, то и дело злобно поглядывая в сторону скамьи.       — Козел, — шептала каждый раз и тяжело вздыхала.       — За языком следи, малая, — раздраженно прошипел Чонгук, и добавил, уже после секундной паузы: — пока не поздно.       Джихуну совсем не были понятны мотивы сестры, и вся ситуация в целом вызывала недоумение. Ему пришлось встать в противостояние с бандой Сонхуна — пока что первого в рейтинге уличных гонок. При этом абсурдность ситуации дополнялась тем, что ему пришлось защищать и Чон Чонгука — парня, что метит на место Сонхуна и с которым они на контрах. Злость на сестру подкрадывался все ближе. Поэтому он молился, чтобы Хаюн как можно быстрее вернулась из аптеки.       Быстрый топот ног отвлек от мыслей. Хаюн, запыхавшаяся, первым делом достала из маленького пакетика коробочку с мазью и пластыри. Протянула Наре.       — Нужно обработать, а то шрамы останутся. Хаюн неуверенно глянула на Джихуна и также протянула ему пластыри, без мази.       — Возьмешь у Нары.       Джихун глянул на Хаюн долгим, изучающим взглядом, а потом перевел его на Нару. Она неумело пыталась намазать сдертую голень и царапины на руке. Раздражение казалось стало еще больше, но уже от того, что Нара казалась настолько беспомощной. Ее хотелось защищать, несмотря на то, сколько проблем она приносила. Тяжело вздохнув он подошел к ней.       — Дай, — буркнул Джихун и забрал у сестры лекарство.       Пока семейство Чон выясняло отношения, Хаюн, крадясь, подошла к главному потерпевшему. Он полностью лежал на скамье, вытянув одну ногу вдоль, а вторую согнув в колене, одна рука, также согнутая в локте, закрывала его глаза. Было видно, что он подавлен. Хаюн испытывала огромную благодарность за то, что он встал на их защиту.       — Спасибо, — как только она подала голос, рука приподнялась, и он сощурившись недовольно глянул на Хаюн. — Ты был крут, — он недовольно цокнул и вернул руку на прежнее место.       — Не мельтеши и проваливай.       — Как тебя зовут?       — Давай проясним, — недовольно начал Чонгук, принимая сидячее положение и издавая стон боли, — то, что я сделал, это не от того, что я добренький и люблю спасать любопытных пакостливых девиц, — он кивнул в сторону Нары. — Мне на вас класть. У меня свои причины, поэтому не суй свой нос куда не надо.       — Твои слова имеют смысл, — она аккуратно положила оставшиеся лекарства в беленьком шуршащем пакетике ему на колени. — Обязательно сходи в больницу: твоя спина сильно пострадала, — Хаюн виновато закусила губу.       Она встала и уже хотела уйти, как крепкая рука сжала ее запястье.       — Больше не попадайся мне на глаза и подруге передай, что задница у нее все еще плоская.       Хаюн опешила от такой наглости. Все благородные чувства как ветром сдуло.       — Кретин, — она вырвалась из хватки и с чувством долга наступила на ногу Чонгука. — Это моя благодарность.       Свист чайника заставил Хаюн вернуться на душную кухню. Еще бурлящая вода прыгающей струей опустилась в чашку. Зеленые листья чая начали медленно разворачиваться, увлекая Хаюн. Она думала о сегодняшнем дне. Такие дни случаются крайне редко, а когда случаются, оставляют после себя добрую долю нервов, что тихонько скручиваются где-то в районе желудка. Хаюн определенно сегодня перенервничала на год вперед. Мысли продолжали уносить ее все дальше, поэтому когда телефон завибрировал, сообщая о новом уведомлении, Хаюн дернулась. Она не хотела его открывать. Было предчувствие, что там что-то плохое. Телефон остался лежать в стороне, пока Хаюн обеими руками грелась о теплую чашку. Ей стало лучше, но внутри тлело странное чувство. Будто забыта важная деталь в этом суматошном дне. Она забыла сделать домашнюю работу? Нет, все аккуратной стопочкой сложено на ее письменном столе в порядке значимости. Не позвонила родителям? Она редко поддерживает с ними связь. Нара с Джихуном: о ней беспокоится не стоит.       Повторный звук уведомления осенил Хаюн. Судорожно отставив чашку на стол, она потянулась за телефоном и случайно задела чай. Тонкие руки ловко спасли телефон, тем самым подставив под удар ноги. Горячая жидкость облила правое бедро, оставив красное пятно.       — Проклятье какое-то! — зашипела Хаюн и сквозь наворачивающиеся слезы полезла в телефон. Ее догадки оказались верны.       21:10 «Так внезапно убежала. Ты в порядке?» — Ви.       Вопрос заставил задуматься и вернуться мыслями к пострадавшей ноге. Боль пронизывала до косточек. Но это же не смертельно, а следовательно, она в порядке?       21:10 «Не совсем», — тут же отправила Хаюн и закусила губу. Новая волна покалываний на бедре заставила ее отложить телефон и пойти промыть кожу. Уже в ванной Хаюн подумала, почему бы не смыть весь этот день с себя, и встала под струи дождика полностью. За шумом воды не было слышно уведомлений, которые посыпались одно за другим. А пена в ушах не оставляла малейшего шанса.       После душа Хаюн провалилась в сон. Проснулась от того, что рука онемела от неудобного положения, а нога разнылась. Еще и лодыжки не успели пройти. Что за напасть? Светящийся экран телефона привлек ее внимание. Она совсем забыла о Ви.       — О нет, — Хаюн ужаснулась, когда проверила телефон: 5 пропущенных и 6 сообщений.       21:11 «Что случилось?»       21:11 «Это серьезно?»       21:30 Пропущенный звонок «Ви».       21:35 Пропущенный звонок «Ви».       21:35 «Хаюн, не молчи, это пугает».       22:34 «Если не ответишь через 10 минут, я вызову 911».       22:44 Пропущенный звонок «Ви».       22:50 «Ты все еще молчишь».       22:50 «Я волнуюсь. Тебя же не похитили?»       22:52 Пропущенный звонок «Ви».       22:55 Пропущенный звонок «Ви».       Хаюн проверила время и поняла, что натворила. Сейчас на часах было 22:56, получается, что Ви не мог с ней связаться в течении полутора часов. Она уже занесла палец над кнопкой «Позвонить», как звонок в дверь ее опередил. Она никого не ждала, поэтому испугалась. К двери она кралась на цыпочках, вымеряя шаг за шагом. Телефон крепко прижимала к груди, так на всякий случай. И когда звонок в дверь повторился уже со стуком. Она испуганно его выронила и замела входящий звонок от Ви. Ну слава богу.       — Алло, — сдавленно прошептала Хаюн.       — Ты не дома? — взволнованно поинтересовались на том конце.       — Дома, но тут какой-то ненормальный ломиться в мою дверь, — все также прошептала Хаюн.       — Этот ненормальный очень волнуется за тебя, — облегченно выдохнул Ви. –Откроешь?       — Не может быть.       Хаюн выпрямилась во весь рост после полуприсяди, в которой разговаривала и в два шага добралась до входной двери. Она в полной уверенности, кто за ней, распахнула без раздумий. И ничего толком не успела увидеть, так как ее окружили теплые руки, а щека прижалась к прохладной джинсовке. В нос тут же ударил знакомый запах древесины вперемешку с морем. Тонкие женские руки аккуратно обвились вокруг талии Ви.       — Прости, что заставила волноваться. Но как ты здесь оказался?       Ви будто опомнившись отстранился от Хаюн, уперев ладони в ее плечи. Быстрый взгляд прошелся с ног до головы и обратно. Так повторилось три раза. Хаюн, приблизилась к Ви, заставив того нервно сглотнуть, но тут послышался щелчок закрывшейся двери: рука протянулась к дверной ручке за спиной парня и потянула на себя.       — Дует.       — Бабушка сказала твой адрес. Это была безвыходная ситуация. Ты сказала, что не в порядке и не отвечала на мои сообщения и звонки.       Хаюн рассмеялась. Если его напугало простое «не совсем», то что бы было, если бы она написала «все плохо»? Впредь нужно быть осторожнее со своими словами.       — Я обожглась, — уверенно заявила Хаюн, будто это достижение, а не личный провал, и ухватив Ви за руку, повела на кухню. Про происшествие с Нарой она умолчала умышленно. Нечего беспокоить его. Усадила Ви на свое любимое место — мягкое кресло у большого окна в пол и маленьким деревянным столиком рядом, на котором все еще лежала опрокинутая чашка. Ви был не рад перспективе, сидеть и просто наблюдать за тем, как Хаюн убирает, а потом наливает воду в чайник, чтобы поставить греться на газ.       — Давай лучше я. — выскользнув из кресла, он мягко выхватил предмет из аккуратных рук и поставил на газ. И сам нашел все необходимое: от посуды до заварки с сахаром. — Не хочу, чтобы ты снова поранилась. На сегодня хватит.       Хаюн виновато опустила взгляд: это он еще всей истории не знает. Тэхен насыпал Хаюн зеленый чай с двумя ложками сахара, а себе черный чай.       — Это была случайность, — тихо оправдалась Хаюн. Она хотела сесть в кресло рядом с тем, куда недавно усадила Ви, как тут же стукнулась бедром о столик и запищала.       Тэхен отреагировал быстро, усадил ее и снова осмотрел с ног до головы. Только сейчас в глаза бросились красные пятна на правом бедре и маленькая россыпь на лодыжках.       — У тебя есть мазь от ожогов?       — Была, поищи в ящике сверху. — Она указала, в каком именно.       Быстро найдя необходимое, Ви бережно размазал содержимое по болезненным местам, не забывая дуть при каждом нервном вздохе девушки.       — До свадьбы заживет, — сказал и так ярко улыбнулся, что глаза Хаюн сами увлажнились от такой заботы. Засвистел чайник и Ви быстро среагировал. Выключил газ и с ювелирной точностью залил воду только в одну кружку — с зеленым чаем. — Ты, наверное, устала. Я пойду.       Тэхен уже хотел уйти, как Хаюн подала голос:       — Можешь остаться еще на чуть-чуть? Ты проделал такой путь. Мы даже можем поработать над статьей, если ты не против, — Хаюн глянула на часы и поняла, какую глупость сказала. Было начало двенадцатого.       Тэхен прикинул в голове, что над статьей действительно не мешало бы потрудиться, ведь сдавать ее уже скоро. Хаюн не в форме, а вот он вполне мог бы и сам написать что-то для нее. Бабушкина профессия не оставила его равнодушным, поэтому в психологии он разбирался неплохо.       — Неси ноутбук.

***

Полгода назад

      Потертые обои на стенах кое-где отклеивались, сквозь сломанное жалюзи пробивалось слабое февральское солнце. Кровать под Нарой скрипнула, когда она повернулась поудобнее. Нара нещадно щурила глаза и пыталась вспомнить, как закончился вчерашний вечер. Она прекрасно помнила, как решила отметить день рождения в одном из клубов в Сеуле и как Джихун вместе с Хаюн оказались заняты в такой важный день. От безысходности она позвала тех, кого более-менее можно было бы назвать хорошими знакомыми. Обида на брата с подругой сыграла злую шутку. Нара запивала ее весь вечер, что к моменту, когда пошла танцевать, приличие покинуло ее тело. Поэтому, когда мускулистое тело стало прижиматься все чаще к ее спине в танце, а руки красиво обвиваться вокруг ее талии, она согласилась, что так и должно быть. Парень явно ходил в спортзал. Его руки вызывали мурашки по телу Нары. Особенно, когда одна из них уверенно поднялась к ее шее и слегка сжала ее, будто ошейник. Это заводило Нару. Ей захотелось узнать, как выглядит этот соблазнитель. Развернувшись все в том же танце, она охнула от удивления: парень оказался по пояс обнаженным. Что еще важнее — он был красив, как бог. Нара решила продолжить игру в соблазнителя. Парень ухмылялся, так как понимал, что девушка перед ним в его власти. Так продолжалось минут пять, пока музыка не сменилась на более энергичную. Продолжать прежний танец оказалось невозможным. Оба решили перейти к барной стойке, где упорно продолжали заигрывания.       — Ты умеешь двигаться, — подал первым голос парень, накинув на себя белую рубашку.       — А ты качаться, — Нара не привыкла много думать о том, что говорит, поэтому потягивать коктейль пришлось под потяжелевшим взглядом парня.       — Тебе нравятся мои мускулы? — он ухмыльнулся.       — И не только они, — Нара поздно поняла, что сказала это вслух.       — Хм, — протянул незнакомец и подпер голову локтем, — ты мне нравишься.       — Я поняла это, когда ты весь танец прижимался к моей заднице. Как там говорят, шила в мешке не утаить? Что ж, они правы, но хочу дополнить: стояк тоже не спрятать.       Парень опешил от такой прямолинейности девушки, и подавился выпивкой.       — Ты была не против, — прокашлявшись, напомнил он, — только теснее прижималась.       В законах жанра, Нару отвлекла знакомая, с которой она пришла, и прекрасного незнакомца с завышенной самооценкой пришлось оставить у барной стойки.       Спустя еще где-то час Нара набралась до той степени, когда походка становится шаткой, а мысли развязными. Поэтому, в очередной раз выйдя на танцпол, она споткнулась и случайно толкнула незнакомую парочку. Девушка, державшая коктейль, облила свой красивое белое платье. А ее парень-герой теперь считал своим непременным долгом унизить Нару. Он схватил ее за волосы и больно потянул. Нара была готова к тому, что ее ударят, поэтому зажмурилась. Однако вместо этого почувствовала, как натяжение волос ослабло, а потом и вовсе исчезло. Открыв сначала один глаз, затем второй, она увидела того горячего парня. Он заступился за нее и поставил на место ее обидчика, хорошенько ударив по лицу, когда тот попытался нанести удар ее незнакомцу в живот.       — Ваау, — протянула Нара, когда ее уводили с центра танцпола. Что-то в ее голове стукнуло, и она резко потянула руку парня на себя, заставив остановиться. Когда он повернул голову, чтобы узнать в чем дело, Нара без зазрения совести и без всякого смущения увлекла его в самый откровенный поцелуй в своей жизни. Она была возбуждена и пьяна. Что могло произойти еще?       На соседней стороне кровати скрипнула очередная пружина, заставив девушку вернуться в настоящий момент. Тот самый парень из клуба преспокойно лежал на животе, протянув одну руку под подушку, а вторую обвив вокруг талии Нары. Только его задница была прикрыта кусочком одеяла. «Как ему не холодно?» — думала Нара, подрагивая от холода, несмотря на то, что была укрыта полностью.       В голове вспыхнула новая картинка. Чонгук, как он сам представился, бесцеремонно скидывает с нее туфли и бросает где-то у входа, где-то там остается ее шубка и кофточка. Страстные поцелуи покрывают ее шею, спускаясь к ложбинке грудей. Нара не уступает ему в страстном поведении. Она успевает стянуть с него рубашку, оставив его с голым торсом и парой засосов на нем. И уже принимается за брюки, как ее инициативу перехватывают и увлекают в новый глубокий поцелуй уже на кровати. Она дышит тяжело, часто, но останавливаться не желает ни на секунду. Кажется, если она это сделает, вся магия рассеется и рассыплется мелкими кусочками. Когда Чонгук стягивает с нее юбку с колготками, она облегченно выдыхает. Прохлада касается ее разгоряченного тела, вызывая приятные ощущения контраста.       — Ты красива, — шепчет он и наконец разбирается с ее бюстгальтером, который улетает куда-то за пределы кровати. Красивая молочная грудь сводит Чонгука с ума, ему натерпится прикоснуться к ней, и он осторожно проводит кончиком языка от ключицы к темной горошинке, но не касается ее. Нара возмущенно вздыхает и притягивает Чонгука ближе к себе. Он сдается и облизывает сосок своими потрескавшимися губами, срывая новый стон с уст Нары. Рука тянется ко второй груди и мягко ее сжимает, пока рот Чонгука занят исследованием оголенного участка кожи.       — Чонгук, — стонет Нара, когда он целует ее в шею, параллельно опуская руку к трусикам. — Пожалуйста.       — Я понял, — целует в губы и все же опускает руку на мягкий разгоряченный бугорок у нее в трусиках. Нара извивается, стонет, мычит. Ее руки тянутся к пряжке на брюках Чонгука. И вот его последняя одежда оказывается где-то рядом с ее, оставляя два почти обнаженных тела прижиматься друг к другу.       — Это нам не понадобится, — шепчет ей на ухо Чонгук и аккуратно опускается к последнему предмету на теле Нары. Цепляется зубами за него и тащит вниз. Нара смущается до невозможности. Этот жест вызывает у нее стыд вперемешку с нарастающим возбуждением.       Чонгук загадочно смотрит в ее глаза и видит в них бурлящее вожделение. Это горит зеленым у него в голове, и он, облизнувшись, опускается между ее бедер. Новые ощущения вызывают у Нары мурашки по телу. Пальцы на ногах поджимаются, когда Чонгук поднимает свой тяжелый взгляд на нее в момент, когда наслаждение заполняет каждую клеточку ее тела. Этот вид отпечатывается у нее в голове.       А потом он ползет к ней за поцелуем. И в тот момент Наре кажется это абсолютно нормальным. Совсем не противно, наоборот, есть в этом что-то сокровенное. Новая волна возбуждения закипает внизу живота, лишая кислорода. И когда ее ноги разводят в стороны и уверенно толкаются в ее тело, она жадно хватается за широкие плечи парня, ловя его поцелуи. Длинные ногти царапают спину Чонгука, когда он начинает двигаться быстрее, выбивая из девушки новую порцию охов. Наре так хорошо не было никогда. Она дрожит и почти не дышит, а мысли покидают голову. Поэтому она не замечает, как парень кончает в нее. Пьяный мозг не видит в этом ничего и спокойно позволяет уснуть.       Теперь тушка рядом не вызывает у нее столько эмоций. Сейчас, когда все детали прошлого вечера отчетливо стоят перед ее глазами, она готова расплакаться. Ей хочется его придушить, убить самым жестоким способом, чтобы он мучился. Она не собирается становиться матерью, не успев доучиться! А отец ребенка кто? Первый встречный.       — Скотина! –Нара подрывается на кровати и начинает бить подушкой Чонгука, который спросонья не понимает, что происходит и в чем он виноват. — Тварь неблагодарная! Свинья!       — Да что, блядь, такое? — злиться Чонгук, когда на больную с похмелья голову сваливаются еще и крики.       — Что? Что, спрашиваешь? Это я должна спрашивать тебя, что это такое! — новая порция ударов летит, но сейчас Чонгук благополучно может их блокировать, так как уже стоит на кровати вместе с Нарой. Две обнаженные фигуры дерутся, стоя на кровати. Комично. С этого можно было бы и посмеяться, но не в этой ситуации.       — Ты головой ударилась? — отбирает у нее подушку и сжимает запястья.       — Ты… ты, — заикается в слезах Нара, — ненавижу тебя, придурок!       Она кусает Чонгука за руку и принимается быстро собирать свою одежду, пока он причитает про себя о том, какая же Нара странная. Она закрывается в ванной на минут десять, а когда выходит смотрит на Чонгука таким обиженным взглядом, что он действительно чувствует себя последней тварью. Но что он сделал не так? Вчера девушка была совсем другой: игривой, податливой и адекватной, насколько мог позволить алкоголь. Да, Чонгук тоже был пьян, но контролировал себя. Или он чего-то не помнит? Нара так молча и уходит, оставив после себя столько вопросов, что Чонгуку понадобиться некоторое время, чтобы с ними разобраться.       Прошло полгода, но он все еще не понимал, что тогда произошло.