Украдкой за надеждой

      Тихий район с невысокими домами, рассчитанными на несколько квартир, провожал этот день. Красивый вид открывался с крыши. Солнце уже садилось, окрашивая всё вокруг в ярко-оранжевый цвет. Ветра не было, только тихое дыхание девушки заставляло воздух колебаться. Она стояла, опёршись руками на ограждение у самого края и весело покачивалась. Длинная юбка развевалась, забавно касаясь ног. Ей нравилось это. Нравилось быть здесь и сейчас. В голове ни единой мысли. Сейчас есть только она и этот чудный момент. Тот ничтожный отрезок времени, что отводит нам жизнь для радости, часто оказывается в плену забот и печалей. Но они того не стоят, ведь так? Как хорошо, что Хаюн решила подняться на крышу, а не провожать закат из квартиры. Девушка прикрывает глаза и вдыхает полной грудью, готовясь в последний раз запечатлеть этот момент. Руки обхватывают себя, даря тёплые объятия. — И как тут не витать в фантазиях, если сами зовут? — риторический вопрос уносит лёгкий порыв ветра. Хаюн открывает глаза. Сначала прекрасное небо, затем яркий жёлтый диск, почти скрывшийся за крышами домов, спокойная улица, — всё это отпечатывается в её сознании. Она готова возвратиться в мир реальности, но тут, разворачиваясь к выходу, её взор цепляет знакомая фигура. «Показалось?» Она встряхивает головой, отгоняя одну невероятную мысли, но всё же возвращается ближе к ограждению. На первый взгляд, ничего необычного: редкие люди размеренным шагом мерят тротуары, из круглосуточного магазина выходит знакомый старичок, тишина и спокойствие исходит от района. Но одна деталь выбивается из привычной картины: на противоположной стороне улицы стоит парень с камерой, поднесённой к самому лицу… Он, как показалось Хаюн, не обученной этому ремеслу, рассматривал получившиеся снимки. Необычный гость для района, но ещё более необычным было то, что в нём Хаюн узнала парня с моря. В горле встал комок, руки вспотели. В нерешительности девушка начала теребить подол юбки. Ей ведь не привиделось? «Это возможно?» Хаюн любит быть в центре всех событий и своевременно принимать решения. Но в последний месяц всё идёт не так. События, которые, казалось, никогда не должны были бы случиться с ней, происходят с завидной частотой, едва ли не лишая дара речи. Зона комфорта незаметно превратилась в зону дискомфорта. И вот сейчас вместо того, чтобы просто удивиться нелепой случайности и пойти делать задания по её с недавних пор «любимой» экспериментальной психологии, она срывается с места. Миновал один этаж, второй, и вот она стоит около дома, не решаясь сделать шаг в направлении объекта интереса. Он отрывает взгляд от камеры и уже просто наслаждается уходящим видом. Хаюн дрожит. Она не верит, что решилась на авантюру. Разум говорит, что это некрасиво и вообще неприлично — следить за людьми, — но она слышит лишь зов сердца «За ним». Парень делает шаг вперёд, но не переступает на ногу. Он словно примеряется. Хаюн, подобравшаяся немного ближе, слышит, как он издаёт смешок. Губ касается улыбка, но она не замечает этого. Сознание увлеченно им. Парень всё же делает шаг, второй — и вот он уже не спеша идёт вперёд. Хаюн повторяет. Вот он начал насвистывать. Хаюн лишь складывает губы уточкой, так как свистеть не научил никто. Оно и к лучшему. Вот его руки устраиваются на плечах. Хаюн тут же повторяет. Вот он подпрыгнул. Хаюн, несмотря на всю неловкость ситуации, едва отрывается от земли. Это ведь похоже на прыжок? Вот он смеётся. Хаюн лишь слушает, впитывает этот прекрасный смех издали. Вот он заворачивает за угол и останавливается. Хаюн тормозит в трёх метрах от него. Следуя за ним, она совсем не обратила внимание на то, как они оказались на довольно оживлённой улице. Солнце село, являя миру свою сестру-луну. Та, ничуть не стесняясь, заявляет миру о могуществе древнейшем, тайны хранящем вот уже сколько тысяч лет. Она сияет, сияет и её звёздное сопровождение, но огни, разлитые вдоль улицы, мешают разглядеть всё досконально. Да и важно ли это сейчас? — Извините, я фотограф. Не хотите ли, чтобы я сфотографировал Вас? — незнакомец, вновь вооружившись камерой, обращается к красивой девушке. Хаюн хмурится. «Останавливать красоток в его стиле?» — Буду рада, — вежливо отзывается девушка. Хаюн наблюдает, как рождается картина нового художника — её. Она с затаившим дыханием внимает каждому движению со стороны. Сейчас он подносит камеру к лицу, щурится, приседает, пытаясь словить удачный кадр. Он не выглядит нелепо, совсем наоборот. Она замечает, как мышцы на руках напрягаются, когда он меняет положение камеры, как он облизывает губу, как спадает кучерявая чёлка на глаза. Она замечает, казалось, все изменения в нём. Он поражает её сознание, волнует сердце, дремлющее до этого момента беспробудным сном. «Судьбой ли послан?» — она не верит, что человек может быть таким. Девушка совсем забыла, что продолжает стоять среди улицы, беззащитная перед взором карих глаз. Не мешало бы найти место поукромней, если не хочет быть раскрытой. Достаточно ли слиться со стенкой кофейни? — Да, да… Вот моя почта, — незнакомка благодарно качает головой и протягивает обрывок листочка. — Уверена — снимки бомба! — Это Вы уже сами решите, — парень вежливо отвечает и забирает протянутую вещь. — На следующей неделе… Да, думаю они будут готовы на следующей неделе. Он провожает девушку взглядом, а затем опускает его на свою любимую камеру. Хаюн видит, как он долго рассматривает мелькающие картинки, потом качает головой, хмурится и тяжело вздыхает. — Что? — срывается само с губ. — Неужели всё плохо? — шепчет себе под нос. Хорошее настроение парня растворяется в оживлённом голосе улицы. Все спешат, все охвачены своими мыслями, кто-то рад, кто-то печален, а кто-то нуждается в надёжном плече. Подойдёт ли её? Достаточно ли она сильная духом, чтобы оказать поддержку, суметь вытащить человека из мучений его души, а не увязнуть вместе с ним? Ноги сами несут её к нему. Голова опущена в раздумьях. Нерешительный шажок вперёд, второй. — Нужно ли… Третий, четвёртый, пятый… Остановилась напротив него и молчит, боится, дрожит. Сейчас можно рассмотреть две пары обуви: белые кроссовки и чёрные шлёпанцы. «Мило», — думает Хаюн, прежде чем тянется своей подрагивающей рукой к его футболке. Легонько дёргает её и замирает, зажмурив глаза. Парень замирает вместе с ней. «Что я творю?!» Её сердце отбивает настоящий рок-н-ролл, а в голове вдруг пропадают все звуки. Во власти сердца. «В фильмах сейчас бы посмотрели в глаза». Она, глубоко вздохнув, осмеливается оторвать взгляд от асфальта и принять своё наказание. Парень выше её почти на голову, поэтому приходится постараться, чтобы встретиться с карими омутами. Глаза в глаза. Молчание и тихий счёт в голове: «Один… Два… Три…» — Тебе идёт улыбка, а не сморщенная моська, — Хаюн говорит первое, что прилетает в голову и кажется безобидным. Он смотрит ошарашенно, даже испуганно, а глаза Хаюн начинают бегать по его лицу в поисках островка спокойствия. И находят его в маленькой родинке на левой щеке. — Ты… ты, — запинается парень и тянет длинные пальцы к плечу девушки, даря тёплое невесомое касание, — настоящая. Хаюн на свой страх и риск снова заглядывает в прекрасные глаза (они снились ей!) и столбенеет: в них она видит странный огонёк, таинственную заинтересованность. Поразительный контраст. Девушка не успевает додумать мысль, как все они дружною гурьбою вылетают, стоит попасть в плен из рук. От парня веет лёгким ароматом дерева и моря. Этот запах заседает где-то в лёгких, обещая ещё не раз приковывать все мысли к парню каждый раз, как только в воздухе уловит древесину. «О боже…» Мужской подбородок слегка касается её лба — и она на ровном месте спотыкается: столь неожиданно было это касание. Она едва не падает, когда крепкая рука подхватывает за талию. — В порядке? — перепугано спрашивает собеседник. — Д-да. — Она замечает в какой позе они сейчас находятся, и к щекам приливает кровь. Он крепко прижимает её к себе. Тут она замечает, что по-хозяйски устроила руки на его груди. — О-о боже, я не хотела! Случайно! Это случайно! — Как тебя зовут? Его не волнует ничего вокруг. Весь мир в секунду сузился до одного человечка, так испуганно извиняющегося и совершенно не знающего, как его сердце заходится в пляску от касаний её рук. Ему приятны они, а потому выпускать её совсем не хочется, но обратное действие может напугать её. Тёплые руки выпускают девичью талию. «Ответь, молю». — Хаюн. — Хаюн, — пробует на вкус Тэхён. — Прекрасное имя, прекрасно, как и ты. Его взгляд настолько прямой, что ещё секунда — и она упадёт в обморок, как случается лишь с слишком впечатлительными особами. — А-а, это смущает, — пищит девушка и, совершенно забываясь, утыкается в плечо парня. — Ты слишком прямолинеен. Мужские руки снова невесомо обвиваются вокруг неё. Действия Хаюн выбивают из Тэхёна весь запал уверенности. Она такая хрупкая в его руках, как хрусталь, и маленькая. Вот он ощущает волны тепла, исходящие от неё, и не может осознать, какая судьба шутница. — Ты всегда такой? — бубнит Хаюн из своего укрытия. — Какой, — с неподдельным удивлением спрашивает парень. «Я её напугал? Сделал больно? Она расстроена? Хочет уйти? Что? Что не так?» — Необычный, — она наконец одерживает верх над волнением и уже уверенно отвечает, поднимая голову вверх и отстраняясь. — Не-необычный? Он с интересом смотрит в её большие глаза, с виду спокойный, но в душе ураган. — Да, необычный. Я видела, как ты расстроился, сделав фотографии. Это было странно: я видела, как ты был счастлив, пока фотографировал. А потом…. Ты назвал, — Хаюн было настолько неловко произносить эти слова вслух, что она защитила себя, опустив глаза вниз, — назвал меня прекрасной. Ты, ты первый, кто сказал мне это. — Но это так! — воодушевлённо ответил он и взял в плен едва тёплую ладошку девушки. — Ты просто не видела себя со стороны! Твои глаза, они… они сияют, а улыбка, — вдруг Тэхён обрывает свою речь, встречаясь с непонимающим взглядом Хаюн. «Я сказал что-то лишние?» Он уже видит, как девушка хочет что-то спросить, но её прерывает трель мобильного. — Секунду, — он извиняется и отвечает на звонок. Тэхён отходит на шаг, но руку не выпускает. Так легко он это делает, будто они старые знакомые и касания — неотъемлемая часть их общения. Странно, но это совсем не напрягает, а наоборот дарит некую дымку спокойствия. Если конечно вычесть из данного уравнения её взволнованное сердце. Он говорит быстро и сбивчиво, словно волнуясь. Хаюн замечает это, пока рассматривает переплетённые ладони. «Какое-то сумасшествие». Тепло исходит от большой мужской ладони и словно кричит: «Всё по-настоящему, это не сон». Она странно улыбается и решается на шалость: пальчиком свободной руки аккуратно поглаживает тёплую руку парня. Тэхён дёргается и замирает. — Всё остальное обсудим завтра, — он тут же заканчивает разговор и прячет мобильный в кармане брюк. — Ты невероятна. Тэхён смотрит на неё таким необъяснимым взглядом, что сердце девушки готово сжаться до размера малюсенькой бисеринки. Во рту пересыхает, намекая, что пора бы начать глотать и дышать в принципе. — Я хочу сфотографировать тебя. Тебе понравится, обещаю, — он шепчет так быстро и горячо, что у Хаюн начинает кружиться голова от нереальности происходящего. Тэхён — это тот самый парень с Ырванни, он фотограф и он тот, кто поселился в её снах, как в собственных. Имеет ли она право отказать ему? Имеет ли смелость лишить себя надежды… Хаюн пытается мыслить здраво. Их история знакомства невероятна, их встреча случайна. Чувства, что порождает его взгляд — не иначе, чем её фантазия, но она упорно игнорирует всё это. Сейчас она лишь вспоминает своё собственное обещание «Не думать — чувствовать». И она соглашается на эту авантюру, совершенно не догадываясь, какую суматоху наводит в человеке напротив.