Украдкой за надеждой

      — Нара, это плохая идея, — Хаюн начинает упрямиться, в который раз взывая к благоразумию подруги. Та, к слову, сейчас пытается устроить им «чумовые выходные». Её план предельно прост и ясен, однако совсем неадекватен! — Мы всего-то одним глазком глянем, — Нара заискивающе улыбнулась и потянула девушку к автобусу. — Тебе не обязательно ходить со мной, хотя я была бы, безусловно, рада. Твоя старушка, что сидит внутри, может преспокойно поплескаться в море, пока я буду ловить удачу за хвост, если ты всё же решишь бросить меня на произвол. — С тебя шоколадка с орехами и чтоб не как обычно, а с большими лесными! — заинтересованно бубнит Хаюн и спокойно топает в автобус, который отвезёт к пристани, а оттуда они уже поплывут на пароме. Что ж, это могли быть обычные выходные в окружении нескончаемых нудных дел, а будут «чумовые шоколадные». Хаюн по крайней мере надеется на наличие совести у Нары и чуточку на её благоразумие. Во-первых, плыть на Ёнюдо лишь потому, что «там будет Ким Тэхён, так сказал Джихун», кажется не то чтобы нелепым, это выглядит как самое настоящее сталкерство. И Хаюн почти по доброй воле подалась в сообщницы. Жизнь, однако, изменяется стремительно — и ты уже не студентка-хорошистка-трудяга, а отлынивающая-от-дел-подруга-сталкер. Во-вторых, шоколадке быть, никак иначе! Погода стояла необычайно тёплая, небо было почти безоблачным: кое-где виднелись красивые белые облака вытянутой формы. Находиться на пароме было приятно. С моря дул тёплый ветер, бережно лаская щёки Хаюн и вызывая приятное ощущение трепета внутри. Её душа словно откликалась на порывы ветра, грозясь выпрыгнуть и унестись вместе с ним. Свободная и невесомая. Такая мысль заставила девушку улыбнуться. Пальчики бережно пробежались по ограждению, будто это был милый сердцу зверь, а после ухватились за него. Хаюн продолжала любоваться открывшимся видом безмятежности уже с откровенной заинтересованностью в сюрпризах сегодняшнего дня, пока Нара где-то пыталась словить связь. Заботы отошли на второй план, обещая сегодня больше не возвращать хозяйку на землю. Сегодня она будет, как ветер: следовать зову сердца, баловать своего чертёнка внутри, не думать — чувствовать! Весь путь до отеля не занял огромного количества времени, но дорога оказалась довольно ощутимой. Однако настрой Нары ничто не могло перебить, поэтому заселяться пришлось в спешке. Хаюн с ласковой улыбкой наблюдала за ней это время. Та каждый раз поправляла свои чёрные волосы, стоило мужчине на ресепшене снова переспросить необходимые данные. Злиться, думая, что это отдаляет её от цели. Длинные ноги неспокойно стучат каблучками по идеальной мраморной плитке холла, разнося напряжение ожидания дальше. Нара всё же выдерживает своё небольшое (огромное!) испытание и уже довольная ведёт Хаюн в номер. — Представить только! Я рехнулась, — осведомляет она подругу и начинает хохотать на весь номер. — Мы на Ёнюдо. И ты не зубришь. — Фантастика, не иначе, — Хаюн решает, что немного иронии над собой не помешает, и так же весело отвечает подруге. Нара за это время так сильно воспряла духом, что в ней самой всё чаще вспыхивало необъяснимое желание быть такой же воодушевлённой из-за мужчины, из-за чувств к нему. Казалось, что любовь (пока ещё влюблённость, по мнению самой Хаюн) дарит крылья, стирая все препятствия в виде неуверенности, притворной слабости и придуманной кем-то давно лени. Всё выглядит сказочным, однако и об обратной стороне идиллии она не забывала: о скалы и здесь разбиться можно. — Идёшь со мной или продолжишь со своей старушкой веселиться? — Нара подходит к подруге и толкает легонько в бок локтем, дразня. — Спасибо, что не забываешь о миссис Пэк, она тебе благодарна, правда! Но сегодня я вместо неё, так что вылазке быть. Хаюн подмигивает Наре, не забыв стукнуть ту по лбу: это было своего рода привычкой среди них. Девушки начинают поиски принца с мест, где тот часто любил проводить время в Инчхоне, по словам Джихуна: парки, небольшие уютные кафе и другие злачные для фотографа места. Круговорот бесконечных попыток начался с первого парка недалеко от отеля. Естественно Нара не ожидала встретить Тэхёна тут же с распахнутыми объятиями и жаркими речами о невозможности пребывания вдали от неё больше пяти минут. Поэтому данной фантазии не пришлось развеиваться, заменяя себя на опостылевшую реальность. Однако неожиданность случилась. К ним подошли двое мужчин с засаленными волосами, вываливающимися животами и с перекошенной ухмылкой. Они начали усердно пытаться пригласить девушек на «свидание», норовясь вот-вот дотронуться своими грязными руками. Пэк Хаюн не растерялась. Она отошла на несколько шагов, хмыкнула, сложила руки на груди и презрительным взглядом осмотрела недокавалеров. Те в ответ подобрались и перешли к тактике противоположной первоначальной. «Что, борзые сильно? Суки размалёванные!» Видимо, их задело столь пренебрежительное отношение к своим персонам. Один даже попытался замахнуться, но был остановлен добропорядочным гражданином, проходившим мимо. Небольшая стычка быстро сошла на нет, и девушки благополучно двинулись дальше, хохоча слишком громко, чтобы слышать и обращать внимание на неодобрительное шиканье со стороны прохожих. Ситуация была забавной хотя бы в силу того, что процент данного типа индивидов встречается довольно редко. Можно ли заключить, что удача сегодня на их стороне? Вопрос лишь в том, каким образом она решила благоволить им. Следующей остановкой было небольшое кафе, специализирующееся исключительно на десертах. Место прекрасное, однако не то. Следом был небольшой бар, где по предположению Тэхён мог заниматься съёмкой с иностранными моделями, однако и там ждал провал. Поиски продолжались, силы иссякали, настроение падало, Нара раздражалась. Хаюн начинало казаться, что Джихун ненароком выдал сестре заведомо ложную информацию, слишком дорожа своей связью с Тэхёном. Иначе как объяснить, что целый день они изучали досконально хоть мало-мальски облюбленные парнем места, но натыкались лишь на пустоту. «Утомительно и безнадёжно», — проносилось каждый раз в мыслях. — С меня хватит, — обреченно выдаёт Нара и садиться на скамейку в том самом парке, с которого они начинали поиски. Лицо прячет в ладонях, плечи опущены. — Ещё есть время: сейчас только полвосьмого, — Хаюн присаживается рядом и начинает свою спасательную речь. — Возможно, он любит прогуляться вечером? — Нара качает головой. — Мы могли его не заметить. — Его не заметить невозможно, — вздыхает Нара. — Тогда завтра продолжим? А сейчас пойдём поплаваем. — Я устала и хочу есть, а ещё жутко хочу наорать на Джихуна! — Нара вдруг вскакивает со скамейки. — Так и сделаю. А ты иди, отдохни. — Тогда нам стоит поторопиться. Я не хочу возвращаться в сумерках.

***

Пляж оказался довольно милым. Его красиво обрамляет сосновая роща, в воде где-нигде виднеются причудливые скалы, небольшой ветер пригоняет волны к берегу, которые красиво разбиваясь, образуют белую пену. Небо понемногу начинало окрашиваться в необыкновенный цвет, пока ещё слабо различимый. Людей было мало. В основном они устроились далеко от укромного места, которое Хаюн выбрала своим пристанищем. Отсюда было прекрасно видно одно лишь море, остальные детали уходили на второй план, а то и вовсе исчезали. Встретить здесь закат вдруг показалось ей самой восхитительной идеей за последнюю неделю. Сидя на остывающем песке и созерцая данную картину, она могла лишь думать о том, как жизнь прекрасна, а спонтанные решения могут приносить розовую радость (розовую от того, что приторно сладко и запредельно вкусно) и полёт души. Чего только стоит сегодняшний день! Несмотря на вроде бы очевидную неудачу, она была безмерно счастлива здесь и сейчас. Хаюн обхватывает руками свои коленки, устраивает подбородок на них же. Волосы, не заключённые в плен заколкой, аккуратно спадают на плечи и едва прикрывают лицо. Льняное платье даёт возможность в полной силе насладиться теплым ветерком, ласкающим всё тело и словно шепчущим: «Счастье есть». В тихом созерцании, сопровождающимся криком чаек, проходит несчётное количество времени. Хаюн вдруг с удивлением отмечает: закат уже красуется во всю силу. Редкие облака окрасились в насыщенный розовый цвет, зефирный, смешиваясь с основным, оранжевым цветом остального неба. Зрелище невероятное, душа ликует, замирает и тут же пускается впляс. — Восхитительно, — Хаюн хлопает в ладоши и быстро вскакивает на ноги. Данное мельтешение в сочетании с радостным возгласом со стороны отвлекает мирно отдыхающего парня. Он пришёл давно, не имея в планах оставаться здесь надолго, однако сегодняшний закат переменил его решение. Он перетянул на себя все мысли и заботы, обещая ещё долгое время согревать в нередкие минуты рефлексии. Но сила его притяжения вдруг резко померкла в сравнение с другой, невероятной и притягательной. Камера молниеносно оказывается в крепких руках, обещая в этот раз совершенно точно запечатлеть музу своего владельца. Ким Тэхён удивлён, шокирован, восхищён… Недавняя незнакомка, так робко пленившая его душу, сейчас рядом и, что самое чудесное, она выглядит волшебно. На ней белое платье, волосы трепещут по воле ветра, то и дело окутывая владелицу в порыве танца, пока та решает явить миру свой. Босые ступни тонут по щиколотку в песке, иногда соблазнительно выглядывая. Тэхён сглатывает. Не верит в свою удачу, однако отчаянно продолжает ловить камерой моменты. Она заразительно смеётся, прыгает, кружится вокруг себя, а иногда даже что-то напевает себе в сопровождение. — Восхитительно… — шепчет парень и аккуратно встаёт на ноги. Он подходит чуть ближе, ступая с опаской. Камера все ещё ловит заветные кадры. Девушка же вдруг резко столбенеет, замолкает. Проходит напряжённая минута. «Неужели заметила?» И тут она с диким ребяческим хохотом несётся в сторону моря, заставляя восхищённого зрителя смотреть только на себя, сама не осознавая. Несколько шагов — и она уже кружится в воде, держа подол платья в руке. Её смех заражает Тэхёна, он смеётся вместе с ней, но так, чтобы его не было слышно. Квадратная улыбка давно светиться на лице, точно отражая его настроение сейчас: безмерное счастье. Тепло стремительно разливается по всему телу, приятно покалывая конечности, сердце стучит быстрее обычного, норовясь выбить на рёбрах если не свой отпечаток, то тогда момент сегодняшнего вечера. Да, пусть будет так. Он хочет помнить его всегда. Девушка продолжает плескаться в море, развевая вокруг себя атмосферу неподдельного счастья, наивного по-детски. Закатное солнце бережно касается её мокрых лица и волос, делая похожей на видение. Заливистый смех снова резко утихает, оставляет после себя красивую улыбку на маленьком лице. Теперь муза не бегает. Она начинает размеренно двигаться в такт несуществующей мелодии. Одежда прилипает ко всем округлым частям её идеальной, по скромному мнению парня, фигуре. Некоторое время он заворожено наблюдает, представляет, какого было бы сейчас коснуться её длинных волос, ощутить их мягкость, а затем неторопливо провести длинными пальцами небольшую дорожку до талии, заставив девушку вздрогнуть. Тэхён мотает головой, отгоняя наваждение, и снова включается в процесс создания шедевров: снимки пополняют карту памяти не только камеры, они отпечатываются на корке мозга у самого парня. Он делает несколько шагов в сторону. Прекрасная нимфа в этот момент покидает своё царствование и ступает уверенной, но неторопливой походкой на сухой песок. Выглядит при этом богиней моря, кажется, что одного её властного слова будет достаточно для исполнения любой прихоти. Но парень знает: так ни за что не поступит. Тэхёна бьёт паника: сейчас она с лёгкостью может его разглядеть. Именно это занятие сейчас поглощает её внимание. Её большие глаза с интересом как бы невзначай скользят по фигуре парня, задерживаясь немного дольше положенного на глазах. Удар. Сердце Тэхёна замирает, холодок пробегает вдоль позвоночника, пальцы крепче сжимают невиновную камеру в руках. Они только что встретились глазами. Его только что пленили окончательно. И почему-то он чувствует себя абсолютно беззащитным под этим заинтересованным взглядом. Легкий румянец неожиданно касается смуглых щёк Тэхёна. Хаюн резко отводит взгляд, беспощадно краснея и робея. Осознание всей ситуации в красках заполняет её разум: она только что пялилась на незнакомого парня, находясь в неприлично откровенном виде! Она не сможет больше жить на этой планете, это позор! Наверное, он посчитал её сумасшедшей или идиоткой, которая считает подобные вещи нормой. Тэхёна же больше беспокоит факт раскрытия его небольшой слежки: она знает или нет? — Кажется, я её засмущал, — шепчет почти одними губами и ерошит затылок чёрных кудрей ладонью. Не придумав ничего лучше, как просто тихо раствориться в закате дня, он уходит, обернувшись лишь раз. Хаюн благодарна ему, что не поставил её в ещё более неловкое положение. — Вот тебе «как ветер», «будь собой», «повеселись»… Знала бы… Он ведь не видел всего? — задаётся вопросом Хаюн и делает утешительные выводы: было не похоже, что он долго простоял там, ведь он направлялся вполне себе уверенно в другую сторону. Быстренько сбросив Наре СМС о помощи, она снова садится на песок в ожидании. Закат уже почти прошёл, стало намного темнее и холоднее. Мокрая одежда не прибавляла тепла. Однако в глубине души она продолжала наслаждаться детскими забавами в море. Ей было весело, хорошо и спокойно в своём уединении, пусть таким оно являлось только с её стороны. Случайный позор она решила оставить на задворках памяти и поразмышлять об этом как-нибудь перед сном или в бессонную ночь. Нара быстро прибежала на пляж, не забыв прихватить желанный теплый кардиган, тут же оказавшийся на плечах продрогшей подруги. Её вид был взволнованным: глаза растерянно бегали по фигуре подруги, руки сжали её плечи, намереваясь проверить на наличие повреждений — как видимых, так и невидимых. — Ты решила искупаться в одежде или тебя пытались утопить? — скептически осведомляется Нара, удостоверяясь в сохранности Хаюн. — Я не думала, — смущённо признаётся девушка. — Просто мне было так хорошо, что все разумные мысли покинули голову. — Оно и видно. Пошли уже.

***

Возвращение домой было приятным. По обыкновению у дверей весело ожидал Ёнтан — ещё один член небольшой семьи Кима. Тэхён любил свою собаку сильно очень. Глазки-уголёчки тут же с интересом уставились на пришедшего. Тэхён разулся и присел рядом с Таном, мило потрепал по шёрстке и чмокнул в носик, поймав голову двумя руками. — Ты моя радость. — Ёнтан вдруг запрыгнул на ноги любимого человека, заставив равновесие поколебаться. Тэхён в попытке устоять на носочках, всё же упал на мягкое место и пустил смешок. — Негодник мелкий! Скучал? Красноречивым ответом послужило облизывание смуглого лица и нетерпеливый топот маленьких лапок по бедрам парня. Тэхён очередной раз явил искреннюю улыбку и поднявшись на ноги с собакой, пошагал размеренно в спальню. — Побегай пока здесь, — говорит он и выпускает лёгкую ношу на постель. Ёнтан начинает игриво бегать кругами, периодически пригибаясь, притворяясь хищником и прыгая на воображаемую добычу в виде скомканного одеяла. Тэхён любит наблюдать за его игрой, любит даже принимать в ней участие и, притворно рыча, набрасываться на Тана. Принимая душ, парень не мог не думать о вчерашнем дне. Поездка в Инчхон была запланирована ради съёмки с одной иностранкой, однако у той возникли неотложные дела совершенно не вовремя. Ангина в июне? Бывает. Оповестили его об этом, как выяснилось, к счастью, слишком поздно: когда он ожидал на нужном месте. Ощущение «потерянного» дня быстро сменилось ощущением полёта. Освободившись от оков обязанностей, он мог посвятить себе день, прогуляться по любимым местам, купить любимую сладкую вату, погулять по новым местам и даже купить себе крутую кепку. Теперь солнце не будет обжигать его кудри. Он много и долго фотографировал, пока гулял. Эти моменты в душе отзывались приятным теплом, словно чашка чая с мёдом тихонько разносит золотистую жидкость по венам. Сравнимо было это и с бессонной ночью, когда любые мысли кажутся правильным, вся жизнь вновь наполняется смыслом. Под конец дня он всё же ощутил приятную усталость, которая свидетельствовала о хорошей нагрузке на организм. В душе также царило умиротворение, словно он только родился и его чистой души ещё не успело коснуться чёрное щупальце обыденности напополам с необратимыми разочарованиями. Ноги сами привели его на Ырванни, он не думал здесь задерживаться, однако прекрасный закат начинал вырисовываться на едва облачном небе. Зрелище обещало быть незабываемым. Фотограф не смеет игнорировать искусство вокруг себя, отыскивая его в обыкновенных, порою посредственных, казалось бы, вещах. Он аккуратно приземлился на песок. Любимая камера вместе с новой кепкой устроилась рядом. Поза лотоса его излюбленная. Неудивительно, что он выбрал её и сейчас. Лёгкие шорты немного задрались у коленей, пропуская морской ветер дальше. Белая футболка приятно касалась груди, когда ветер решался на порыв сильнее обычного. Руки спокойно устроились на груди. Наверное, со стороны он напоминал медитирующего. Единственным признаком, отдаляющим его от данного занятия, были открыты глаза. Чёрная кудрявая чёлка закрывала брови, почти касаясь красивых глаз, но не закрывая вид на море. Неожиданно его отвлекло чьё-то мельтешение и возглас. Обернувшись на него, он больше не смог смотреть ни на что. Его муза была здесь. Была прекрасной, невообразимой. Она была здесь. Вдруг из дождика полилась холодная вода, возвращая Тэхёна в реальность. Дрожь прошлась по телу. Сколько он так простоял? Каждый раз думая о ней, он выпадает из мира. Как предсказуемо. Ему совершенно точно нужно как можно скорее узнать её имя. А что потом? Что он будет делать дальше? Тяжёлый вздох, вылетевший из груди, тут же отразился от стен и коснулся ушей парня, словно тыкая его в осознание: ему не спрятаться, не спастись. В комнате Ёнтан успел задремать, смешно вытянув передние и задние лапки вдоль тела. Хвостик изредка подрагивает. Вот кого не страшат муки неопределённости. — Хотел бы я знать… — тихо говорит он и залазит под одеяло рядом с Таном, вскоре проваливаясь в сон.