Однажды я умер. Снова.

      — Я даже не начинала, — с наигранным раздражением ответила я дракоманту. Да и вообще, кто я такая, чтобы отказывать нашему знатному и благородному «прынцу» в его просьбе? Пф, всего-то земляная, своей шизофренией поставившая мир с лап на хвост!       Хотя, конечно же, всё было гораздо проще и моё показушное недовольство скорее являлось попыткой напомнить о ворчливом нраве — немного потоптавшись на месте, я всё-таки плюхнулась в тенёк около Мастера, ближе рассматривая эту самую Иву.       В глаза сразу же бросилось отсутствие инородных наростов... Бр-р-р, как вспоминаю о встрече с той бедной листокрылкой, так в дрожь бросает — та ещё жуть. А тут всё чистенько и прилично, даже немного на радужного похожа эта драконица: грациозное тело, вытянутая морда, аккуратные витые рога, тонкий хвост, смирно лежащий перед лапами, на конце которого, кстати, была «кисточка», имитирующая листок дерева. Мембрана натягивалась между шипами на спине, а на сложенных крыльях расположился узор, имитирующий, как я уже знаю, прожилки листка. А ещё дракониха вся зелёных оттенков: бледно-зелёные брюхо и мембраны, немногим темнее переносица и спина, но что особенно примечательно, это россыпь тёмно-зелёных пятен по всей чешуе. Длинные и узкие, они были похожи на тени от падающих листьев. Удивительно, что её не зовут как-нибудь более пафосно, вроде Листопад.       От дальнейших размышлений о внешности драконицы меня отвлекает её мягкий, тихий и сиплый голос.       — Это «путеводная звезда», о которой вы говорили? — Её взгляд тёмно-карих глаз, по-своему печальный и уставший, обжигает мою чешую. Возможно, её уже несколько дней мучила бессонница? Или же, что ещё более вероятно, тяжёлый груз судьбы. Ох, чую я, что передо мной очередная несчастная страдалица, потерявшая нечто важное для себя в круговороте независящих от неё событий.       — Я бы предпочла более лаконичное и менее пафосное название, — не дожидаясь, пока меня представит Мастер, я сама вступила в диалог. — «Главный дурачок», допустим.       За моей спиной раздался насмешливый фырк Фирн, ну а Мастер просто поморщился и потёр пальцами свою переносицу. А-ха, он тут дипломатические игры вёл! Тонкие и осторожные. А я, как настоящая земляная в посудной лавке, ввались — и давай крушить все теории, которые он ставил перед драконицей. Впрочем, Ива лишь слегка улыбнулась на такой ответ да качнула мордой из стороны в сторону. Небось, думает сейчас нечто вроде: «Ох уж эти драконята... Такие маленькие, а уже способные в самоиронию».       — А что, вам уже наговорили, какой я великий оратор и как я веду всех за собой? Поверьте, я драконица подневольная, по глупости оказавшаяся в ловушке... обстоятельств.       — Водомерка, похоже, ты не поняла, что вопрос был адресован не совсем тебе, — всё-таки вмешивается Мастер и, проигнорировав мой ехидный зырк в его сторону, подталкивает ко мне миску, наполненную мелкими кусочками сушёного мяса. Он что, взятку мне предлагает? Ну а с другой стороны... за моё молчание можно и пожевать!       Так, в безмолвном согласии завязать свой язык хотя бы на время узлом я подтянула к себе мисочку и тут же отправила несколько солёных кусочков местной дичи себе в пасть, лишь отмахиваясь дракону кончиком хвоста.       — Да, Водомерка является одним из инициаторов путешествия, о котором вы услышали, — уже обращаясь к Иве, продолжил Мастер. — Однако, перед тем как вы получите ответы на беспокоящие вас вопросы, хотелось бы услышать как историю этих земель, так и непосредственно вашу. И хотелось бы, чтобы вы начали с этого...       А мне сразу на зубок попадается особо вязкий кусок мясца, от борьбы с которым отвлекаться, чтобы вставить своё ехидное «но», я не хочу. Наоборот, смакую солёность, из-под полуприкрытых от удовольствия глаз наблюдая, как Мастер протягивает собеседнице чёрный фолиант. Книга, которую он так активно мусолил и перед которой дрожали ядожалы. Впрочем, Ива посмотрела на неё без особого энтузиазма, протянув к нему свои когти.       — Да, вы просили не начинать этот разговор, пока не появится Водомерка, — кивнула драконица, взяв книгу за её корешок и поднеся к себе. — Думаю, я могу наконец-то начать. У моего племени...       — Листокрылов, — видимо, для меня перебивает говорящую Мастер. Ну, не особо оригинальное самоназвание, если честно, слишком очевидное, особенно если присмотреться к крылу. С другой стороны, несмотря на отсутствие фантазии у местных племён, мне ли жаловаться? Я-то вообще «грязекрыл».       — Да, листокрылов... — не отвлекаясь от книги, которую она раскрыла на первой странице, подтвердила чужие слова Ива. — У нас есть легенды о том, что раньше это была земля лесов и джунглей. Пока первые листокрылы и благородные предки ядожалов и шелкопрядов, — где-то за моей спиной громко и недовольно пискнула Лимонница под аккомпанемент весёлого хохота Каракурта, отвлекая говорящего, — не прибыли сюда из умирающих земель.       — Вы знаете, где они находились? — Тут же интересуется Мастер, переглядываясь со мной. Могла ли это быть Пиррия? Или есть ещё какой-то континент, который постигла некая катастрофа?       — Нет, — качнула мордой Ива, переворачивая страничку. — Никаких легенд о первоначальном доме не сохранилось. Только домыслы о том, что это была суровая земля, не способная больше поддерживать два племени.       Её взгляд хмуро бродил по строкам, выведенным давно погибшей драконицей. Кажется, ей было не очень легко сосредотачиваться сразу на двух вещах.       — В те далёкие времена большую часть Панталы покрывали густые леса. Драконы не спешили в них перелетать, предпочитая ютиться вдоль береговой линии. Однако чем больше их прилетало, тем сильнее становилась потребность в новых землях. Особенно когда за первыми, наиболее стойкими и сильными, последовали остальные... В легендах говорится о древних ужасах, но... Мы всегда думали, что это не более чем пугалки для драконят.       — Какова вероятность, что это был Иноразум? — подталкивает дракомант Иву к первому серьёзному вопросу. А драконица, нахмурившись сильнее прежнего, схлопнула книгу и пристроила её перед собой, заодно положив на неё передние лапы.       — Скорее всего, это он и был. Однако его возможности явно были больше. Допустим, в одной из легенд упоминалась паутина и гигантских размеров пауки, охотящиеся на драконов.       — Искажения и приукрашения, не более, — видимо, пытается успокоить её Мастер.       — Возможно. Но я не удивлюсь, если и эти чудища окажутся настоящими.       Несколько мгновений Ива молчит, собираясь со своими мыслями, а потом глубоко вздыхает и продолжает.       — Лес хотел растворить их. Он готов был стать их домом, только если они пустят его в себя... Племена отказались, и началась война, в результате которой большая часть Панталы сгорела. Жукокрылы — так звали племя, в будущем разделившееся на два, — уничтожили всё, что им угрожало... А листокрылы залечивали землю.       — У вас есть драконы, обладающие необычными способностями? — слегка навострил уши Мастер.       — Да, — не скрывает драконица.       А зря не скрывает, как по мне! Небось, сейчас скажет что-то про могучих дракомантов, а Мастер запомнит и попытается убрать конкурентов. Или нет... Или не знаю. В общем, как по мне, лучше держать такие вещи в секретах, а не рассказывать их первым встречным. Но что я знаю о политике? Мало чего. Зато я знаю, что у меня тут очень вкусное мясцо. М-м-м, прекрасно...       — Их называют листомантами... — видимо подумав в том же ключе, что и я, уже без особого энтузиазма продолжает Ива. — Они имеют некоторую власть над растениями. Могут говорить с ними, направлять их рост.       — М-м! — вклинилась я, поживее проталкивая пережёванный комок мяса в горло. — Мы видели гигантские деревья в лесу — их труды?       А вообще, какое дурацкое название. Листокрылы, листоманты... Что дальше? Листоговоруны? Или любое другое «листо-что-то-там»? Оригинальности больше надо, оригинальности!       — Да, — кивнула она. — В те времена листомантов было много. А ещё моё племя принесло множество семян из умирающего дома. На пепелище они взрастили свободные от порчи леса и обустроили саванны для жукокрылов... Единственное, что я не могу понять — зачем кому-то понадобилось сохранять кусочек старой Панталы.       — А что насчёт гор? — спросил Мастер, наверняка припомнив указания одного разумного сорняка.       — Гор? — растерянно моргнула Ива. — Там никто не живёт... Не знаю, почему, но драконы никогда там не селились. В старых книгах также упоминалось, что это было единственное место на всей Пантале, где не было леса.       Прекрасно. Из одной таинственной локации нам предстоит движение в другую, не менее таинственную, с неизвестными угрозами и опасностями. Ну не бывает так, чтобы драконы просто так не пытались занять своими хвостами ничейные территории! Хотя, конечно же, случайности не случайны и всё это — одна большая зацепка к некой тайне... которую мне не особо-то хочется разгадывать.       — Я предполагаю, что предки-листокрылы ошибочно посчитали Иноразума истребленным и захотели сохранить растительность старой Панталы. Часть из них поселилась в том лесу, а несколько стай остались у озера Скорпиона, расположенного далеко на юге. Ну а жукокрылы начали строить свои ульи среди саванн. Все жили в мире и гармонии, помогая друг другу по мере возможностей. По крайней мере, так говорится в легендах. Потом прибыла «другая».       — Ясновидица, — поморщился Мастер, протянув было лапу к моей миске с мясом, но, услышав недовольное рычание, лишь тяжело вздохнул и поворочался на места. Делиться с ним я не собиралась. Да и вообще, не припомню, чтобы он при мне вообще ел что-нибудь! Вот пусть и дальше на голодном пайке сидит.       — Да, — лапы Ивы напряглись, а сама она бросила неуверенный взгляд на чёрный фолиант. — Её так звали.       — Что вы о ней знаете? — интересуется ледяной принц у собеседницы.       — Что она была прекрасной, благородной, милостивой и доброй. Что она предвидела будущее.       — И? Вы в это верите, Ива? — приподнимает бровь Мастер.       Листокрылая какое-то время колеблется.       — Я верила в это. Частично, — осторожно ответила драконица, видимо почувствовав нотки агрессии в голосе дракоманта. — Однако после всего произошедшего...       — Будущее она предвидела, да и некой красотой обладала — тут вы верно отметили, — уже спокойнее начал Мастер. — Однако в остальном ваши домыслы ошибочны. Она не была ни благородной, ни милостивой, ни доброй. Она была предательницей, решившей спрятаться от проблем. Убежать от них, вместо того чтобы решать. Вы хотите узнать, какие прегрешения были у неё?       — Наверное... Хотя вам стоит быть осторожнее, когда будете говорить про неё при ядожалах. Многие из них всё ещё почитают Ясновидицу, как праматерь. Да и некоторые шелкопряды тоже...       — Хорошо, это будет учтено, — кивнул Мастер на чужое предостережение, перед тем как затянуть свою любимую скрипку о плохих ночных. — Как было сказано, она была провидицей. Однако у её племени это не особо редкий дар и частенько он играл против них.       Мне даже почудилось, что в голосе дракоманта мелькнули злобные нотки. Он будто... Нет, почему будто? Судя по его познаниям, он мог наблюдать за происходящим со стороны, пусть и своими способами, о которых я не особо знаю. Хотя это хороший вопрос, над которым я особо и не задумывалась до этого. Откуда Мастер знает об этих событиях? Из чужих голов вытянул? Или он наблюдал тысячи лет? И не сошёл с ума? Я бы вот сошла, окажись в таком положении.       Некого рода догадка вспыхнула в моей голове и тут же утекла сквозь мысли.       — Она предала дракона, который мог бы изменить мир к лучшему, — тем временем продолжает ледяной дракон свою помпезную речь о коварстве ночных. — Своего возлюбленного, которому она даже не смогла подставить плечо в трудную минуту. Она просто не видела того будущего, к которому он шёл. Точнее, она не хотела его видеть. Ясновидица бросила его гнить под землёй — даже не смогла избавить его от страданий. Оставить на тысячи лет в темноте — вот её «любовь». Не закончить страдания, не попытаться переубедить, нет. Это же было бы слишком легко.       — А, простите... — Ива дождалась, пока Мастер закончит свою мысль и, покашляв в лапу, задала, наверное, самый сложный для понимания вопрос, — что означает «на тысячи лет»?       Мастер поморщился, видимо и не подумав о том, что сболтнул лишнего. Что, сейчас начнут за дракомантию спрашивать?       — Можете считать, что она воспользовалась аналогом вашей листомантии.       К моему удивлению, Ива лишь понимающе кивает.       Ну а ледяной принц приподнялся со своего места, гневно шлёпнув хвостом по земле за пределами тента, и поспешил вернуться к своей излюблённой теме.       — Так вот... Судьба родного племени её не особо волновала, нет, ей нужно было сбежать от собственных проблем, от преследующих её кошмаров. Она никому ничего не сказала, а её племя обратилось в бегство. А знаете почему? Потому что оно боялось гнева преданной любви заточённого. Они считали, что тюрьма его где-то под их землями и рано или поздно он вырвется. А он был опасным. Могущественным. Способным поквитаться. И в глубине души Ясновидица всё ещё любила его. Боялась, что сердце дрогнет. Как... наивно. И глупо. Ведь, сбежав, она забыла сказать своему племени, что несчастного заточили далеко от его дома, там, где он никому не помешал бы. Её сородичи мигрировали... к спящим вулканам, которые однажды проснутся. А всё из-за того, что одной «благородной» Ясновидице было трудно сказать: «Сидите дома, не беспокойтесь. С вами ничего не произойдёт». И знали бы вы, сколько проблем это решило бы в будущем!       Мда уж, фантомас разбушевался. Даже играющие с Лимонницей, да и сама шелкуша, затихли, во все уши слушая Мастера. Чего уж говорить об Иве, внимательно поглощающей каждое слово ледяного. А я что? Ничего нового не услышала, зато с каким удовольствием под это шоу уплетала вкусняшки! Жаль только, когти мои начали поскрёбывать по дну миски.       — Хах, нет... Ей было плевать. У неё была «печаль и грусть», «разбитое сердечко, требующее бежать от проблем». Конечно, ведь когда ты можешь улететь в неизвестном направлении, никого не предупредив и не сказав, куда ты летишь, жить становится намного проще. А ведь она могла позвать с собой своё племя! Или хотя бы часть племени. Жаль только, что непонятная детская обида сковала её сердце. «Как же так, они тоже виноваты! Напоминают своими мордами о прошлом!» А ещё ей бы пришлось смотреть им в глаза. Оправдываться. Отвечать на неудобные вопросы.       Громкая и возмущённая речь Мастера привлекала всё внимание к нему. Будто ледяной жил этой критикой, этой идеей, которую он смаковал, как горькую усладу, не замечая, как отдаётся своим эмоциям. Как дёргается его хвост, как поджимает к себе крылья и как хмурится он, силясь скрыть свой оскал. Но главное здесь — его голос. Громкий, уверенный в своей правоте. Как хороший оратор, натренированный завораживать толпу, он привносил «глупцам» правильные мысли. Вопрос только в том, правильные ли? И насколько Мастер объективно смотрел на историю?       — И что она встретила здесь, скажите мне? Что эта недостойная, трусливая особа увидела, преодолев океаны, скрывшись от своих проблем? Скорее всего, она никому не сказала, в чём была причина её миграции. Никому сказала о том, что далеко за океаном есть такие же, как она! Нет, это стало её личным королевством, в котором она могла нежиться в лучах обожания. Она не стала предателем своего племени — но гласом лун! Она вознеслась выше, чем могла бы подняться, став первой королевой! Но куда, скажите Ива, куда смотрели властительницы племён?       — Я не уверена, что... — нахмурилась листокрылая, размышляя над этим вопросом. — Королева жукокрылов не уступила своё место, наверное... Не знаю.       — Возможно, так и было.       Мастер взмахнул хвостом, не в силах больше устоять на месте и двинувшись из стороны в сторону. А я, к сожалению обнаружив в своих когтях последний кусочек мяса, поглядела по сторонам, отметив заодно, сколь завороженно ледяного слушают все остальные дракончики. Даже Фирн застыла и вроде бы не проявляет интереса, а вроде и ухом к нему повернулась. Интересно, ей нравится, как принижают ночных?       — У каждого драконьего племени есть достойная и сильная владычица — другие не выживают. Но была ли Ясновидица достойной? Была ли она сильной? Завоевала ли она право вести чужое племя своей кровью? Или же она получила его за красивые глаза? За обман, за то, что владела силой, непонятной другим? Провидица... Да, они любят плести свои интриги. Считают себя умнее всех. Тут произошло тоже самое. И умная королева, если правящая тогда дракониха была умной, должна была бы подослать этой угрозе своего сына. Включить её в свою семью, чтобы сохранить власть своей династии! Но ведь никто не задавался вопросами, кто она, откуда она? Вот вы, листокрылы, другое племя, скажите, кто для вас Ясновидица?       — Я... Вы очень эмоционально рассказываете эту историю, и я не уверена, что поспеваю за вашими мыслями, — Ива, видимо осознав, что Мастер испытывает куда больше, чем неприязнь к исторической личности, не спешила с ответом, подбирая подходящие слова. — Но для листокрылов, как мне известно, Ясновидица была также провидицей. Пока Оса не развязала войну между нашими племенами...       — Именно. И как удачно — как чудесно! — что этого премудрая Ясновидица не увидела. Не так ли, да? Ваше племя ведь не преклонило перед ней колени. Уважали, может, прислушивались, но вы были сами по себе. Но неужели вы думаете, что такая драконица могла бы любить своих детишек, в которых она видела себя, меньше, чем... другие жизни?       — Как понимаю, вы намекаете на то, что она могла знать о войне? Могла запланировать её? — нахмурилась она, с опаской поглядывая на книгу перед её лапами.       — Нет. Лишь то, что её наставления привели к войне. Ведь предательница всегда остаётся предательницей, ставящей свои личные мотивы и цели выше чужих жизней.       Мне так и захотелось громко выкрикнуть: «Ой как иронично!» — но короткий взгляд Мастера, брошенный в мою сторону, заставил меня проглотить эти слова. В который раз ледяной демонстрирует, что мои мысли не столь безопасны, как мне хотелось бы. Неужели он настолько остерегается моего резкого мнения? Впрочем, насчёт Ясновидицы я с выводами не спешила, а вот относительно того, кто готов убить множество драконов ради собственного племени, так ещё и отказавшись от этого плана ради себя любимого...       «Ты сейчас ходишь по очень тонкому льду, Водомерка. Но, если хочешь, можно обсудить это позже. Сейчас — молчи и слушай». — Кто бы сомневался. Вот и его голос всплыл в голове. Холодный, излишне спокойный. Надменно спокойный, я бы даже сказала. Будто ледяной прятал свою вспыхнувшую злость. Но хорошо, я промолчу. Пока что. Но потом припомню всё. Обязательно припомню. Особенно обещания не лезть в мою голову.       Я насупилась и увела взгляд в другую от Мастера сторону, а он как ни в чём не бывало продолжил:       — Или неужели вы считаете, что она не видела, как её дети разобьются на два разных племени? Да, они будут жить в мире. Какое-то время, пока собираются с силами и помнят общее. Но драконья жажда власти всегда победит и в конце концов без резких перемен в жизни одно племя всегда пойдёт против другого. Так ведь и произошло? То, что должно было произойти.       — Вы очень быстро перешли к войне... — заметила Ива, и я была более чем с ней согласна. Кто-то прямо-таки перепрыгнул огромные промежутки времени.       — Да. Ведь за эпохи жизни по списку ничего не происходило. Вас будто вырезали из времени. Единственное, что хотелось бы узнать, так это то, как правили ваши королевы, перед тем как перейти к дальнейшему. — Видимо, закончив с Ясновидицей и её кознями, Мастер слегка расслабился и даже позволил себе дежурную, якобы дружескую улыбку. А вообще, странно. Так ли «ничего не происходило» в период жизни по плану Ясновидицы? Или дракон просто не хочет вникать в него?       — У листокрылов до конфликта, который назовут Древесной Войной, была одна королева. Она назначала наместников на отдалённые земли. — А Ива и не попыталась возразить... Неужели и правда за тысячи лет тут ничего не происходило? Удивительно! Впрочем, с учётом того, как драконы относятся к истории... это ещё и подозрительно.       Другое, что удивительно, так это то, что мы все окончательно собрались под тентом. Даже Каракурт притащил Лимонницу на своей спине, что уж говорить о куда более любопытной Тростинке, пристраивающейся около моего бока. А я и не против, приподняла крылышко и подтолкнула к ней миску с мясцом, позабыв о том, что мяса в ней уже и нет...       — У ядожалов и шелкопрядов, как я знаю, до войны в каждом улье у каждого племени была своя королева. Они все входили в единый совет...       — Стоило ожидать, что это рано или поздно закончится, — резко прервал листокрылую Мастер.       — Простите? — переспросила она.       — Не стройте из себя наивную фантазёрку. Такое правление должно было закончиться. Вы представляете, насколько это неудобно — править таким образом племенем? Каждый живёт по-своему, в своём уголке. А если нет общей цели? Или кто-то начнёт консолидировать вокруг себя власть? Или начинается вражда? Именно поэтому только власть в лапах сильной королевы — залог безопасности племени. И в том, что в какой-то момент появилась достаточно амбициозная особа, способная подмять под себя остальных и выстроить единое племя...       — Она чудовище, поработившее шелкопрядов и виновное в смерти множества листокрылов! — не скрывая своего возмущения, выкрикнула драконица, шагнув лапой вперёд.       — Она — историческая личность, которой хватило воли и силы разгрести болото, устроенное одной недальновидной ночной драконицей. Да, возможно, она жестока, но это было необходимо. Или вы думаете, что когда-нибудь между ульями не начались бы войны? Куда более кровопролитные, опасные и хаотичные... Нет, каждый бы захотел стать единственным. И то, что Осе хватило сообразительности нанести первый удар, пока никто более не представляет угрозы, заодно подавив всех несогласных, — достойно уважения.       Ива смотрела с недоумением, похоже, такая позиция совсем не укладывалась в её голове.       — Она тиран и убийца!       — Все великие королевы — тираны. Не всегда убийцы, но каждая из них как минимум должна быть готова пролить кровь своей матери, чтобы доказать племени свою силу.       — Именно она начала Древесную Войну!       — Несомненно, — кивнул Мастер. — Это амбиции. Она получила невероятное количество власти в свои когти. И она прекрасно понимала, что нельзя на этом останавливаться. Война во имя мира... Или вы считаете, что, видя объединённых ядожалов и шелкопрядов, ваше племя не начало бы в тайне готовить первый удар? Наращивать силы, высматривать возможности? Плести интриги? Ваше единство на фоне их раздробленности было залогом вашей безопасности.       — Мы бы никогда не напали на своих соседей! Листокрылы — мирное племя!       — Каждое «мирное племя» так говорит. А потом оно начинает пристально изучать своих соседей, подбирая способ захвата их богатств с наименьшими затратами личных ресурсов. Поверьте, история видела множество столь замечательных примеров! Ведь мы с вами говорим годами, в лучшем случае десятилетиями. Но что будет, если взглянуть на проблему через призму веков? Не приходили ли за тиранами-объединителями миротворцы, которые налаживали быт и устанавливали справедливый закон? Не точили ли клыки добрые соседи? Не сходились ли драконы в актах ненависти друг друга? Нет, Ива. Наивно полагать, что насилие — это путь дилетантов. Только через демонстрацию своей силы вы можете показать другим, что вы достойны править. И ведь есть даже на родине Ясновидицы прекрасный пример! Её племя, племя ночных драконов, хотело завоевать и поработить другое. Готовило планы, вело интриги. Племя «мирных учёных и созерцателей», племя «провидцев и философов» готовилось к войне, чтобы сжечь чужой дом и забрать себе его пепелище. Перебить королев. Поставить свою властительницу над ними. А каков результат? Очень простой — их побили, ведь они не ожидали этого, самозабвенно веря в собственное превосходство. И пока они были слабыми, им поставили ультиматум: «Можете умереть, можете полететь куда хотите или присягнуть на верность». Угадайте, что сделало большинство? Униженные, больные, обожжённые и обозлённые... Они просто оказались по другую сторону истории. Их королева погибла. Её дочь — мало на что способное ничтожество, отказавшееся от трона. Ими правит молодая королева так называемого радужного племени. И единственное, в чём им повезло, — в том что та обладала достаточной дипломатичностью для того, чтобы не только сажать нарушителей спокойствия в зыбучий песок, но и возвышать и помогать тем, кто подчинился. Вот и всё.       Остановившись и замерев, Мастер выдержал театральную паузу, позволяя нам наложить его слова на историю Песчаной Войны. И... какой же он мастак всё извращать... С другой стороны, а так ли он не прав? Я на самом-то деле не особо интересовалась, что там у радужных и ночных происходило и как так получилось, что они начали жить вместе, слышала только, что Ореола, одна из «Драконят Судьбы», объединила племена. Но, думаю, там была там куда более пафосная и благородная история, чем та, которую рассказал нам Мастер.       — И всё-таки она не убивала и не порабощала, если судить по вашим словам, — всё ещё пыталась ответить ледяному Ива, слегка подрагивая на своём месте. Мне даже стало её немного жалко, она явно не была готова к столь яростному монологу ледяного дракона и находила в себе причины не отвечать ему резко и агрессивно.       — Несомненно. Но и там иной масштаб. Покорить одно вымирающее племя — и покорить целый континент. В кратчайшие сроки. Это сложно. Тяжело. Тем более, что Оса ведь так и не назвала себя единственной королевой? Она не могла допустить войны внутри ульев, нет. Жестокость — такой же инструмент, как насилие, — когда ресурсов не хватает и приходится где-то принудительно ограничивать драконов. Да, шелкопряды стали рабами. И если бы вы проиграли, вас бы также поработили. Но что потом? Оса бы убрала других королев ульев? Нашла бы себе преемницу? А что преемница? Была бы она также жестока и надменна или же стала отдушиной для вас? А её потомки? История любит, когда кто-то спустя много веков начинает извиняться за нанесённые в прошлом оскорбления. Она обожает показывать, что всё не так однозначно, оставляя просторы для споров современников. Но, что важнее, история любит силу и порядок. И в этом отличие исторической перспективы и возможности от жизни здесь и сейчас. Жертвенности против личного эго.       — Мастер... — всё-таки решаю я вступиться, чтобы слегка остудить пыл разбушевавшегося ледяного.       — Нет, Водомерка, драконам должно указывать на их недальновидность. На их эгоизм и себялюбие. Только служение великой общей цели делает тебя достойным. Только верность и понимание природы власти просветляет заблудшие умы.       — Это всё, конечно, несомненно... но ты в своём просветлении забываешь одну важнейшую деталь... — Я поморщилась, поглядывая на Иву — а она ничего, держится. Хвостом разве что яростно дёргает, видимо таким незамысловатым способом выбрасывая в мир свою злость, но не позволяет себе выговориться. Лишь хмуро смотрит на дракона, которого она, возможно, считала одним из спасителей. Как бы нам теперь не столкнуться с агрессией со стороны местных. — ...глупость.       К моему удивлению, дракомант неожиданно задумался, не сразу же осадив меня. Даже подался ко мне на полшага, но так и замер, подняв взгляд к тенту, будто трепещущая на ветру ткань вызывала у него больше интереса, нежели я. Или это он так раздумывает над моим замечанием?       — Возможно, — со смешком соглашается он, позволяя себе примирительную улыбку на морде. — Нельзя недооценивать драконью дурость и её влияние на историю... Итак, простите, Ива, что вам пришлось выслушать столь тяжкие, с точки зрения эмоций, измышления. Вы должны понимать, что это мнение дракона, выросшего в иных условиях и... Не могли бы вы продолжить свой рассказ? С, собственно, Древесной Войны?       — Если вы пожелаете, можно позже продолжить нашу беседу на... эту тему. Но сейчас — да, вернёмся к войне, — кивнула Ива.       — Ваша выдержка делает вам честь, — вновь улыбнулся Мастер, возвращаясь в положение сидя.       — Благодарю, — на несколько мгновений Ива призадумалась, видимо собираясь с мыслями, а затем продолжила свой горький рассказ. — Древесная Война началась с ультиматума. Оса потребовала подчиниться ей. И если шелкопряды, не видя другой возможности для спасения своих жизней, согласились на её условия, то листокрылы отказались. Хотя, помня о мирных днях до этого, мы попытались договориться с ядожалами, однако Оса оказалась глуха к нашим предложениям. Ей требовалась власть. Вся власть. Именно она нанесла первый удар, обрушив верных ей драконов на южные земли нашего племени, попутно уничтожая каждое дерево в пределах своей территорий. Немногочисленные выжившие, сумевшие сбежать, говорили, что ядожалы не щадили никого. Они убивали и взрослых и драконят, грабили, насиловали... По слухам, от лесов вокруг Озера Скорпионов не осталось ничего, кроме пепелища и драконьих костей. Наша королева, несмотря на предупреждения советников, пребывала в шоке, и племя не смогло собрать достаточно сил для защиты северных территорий. Силы ядожалов отбросили нас в глубь Ядовитых джунглей и это стало спасением для нашего племени. Перегруппировавшись, воины смогли помешать ядожалам продвинуться основной массой вглубь, а те, что прорывались, навсегда пропадали в джунглях.       — Это было верное решение, — поддерживает её коротким кивком Мастер.       — Не знаю... Я не разбираюсь в этом, меня тогда ещё не было, — поморщилась она. — А вот что мне точно известно, так это то, что на фоне успехов у некоторых драконов росло желание отомстить ядожалам. Наиболее воинственные даже совершали вылазки к ульям. Не все возвращались, да и тех судили за нарушение приказов. В конце концов недовольство бездействием и сидением в Ядовитых джунглях привело к расколу в племени.       — Ваша королева не смогла удержать власть? — дёрнул ушами Мастер, склонив морду набок.       Листокрылая кивнула.       — Да. Одна из генералов собрала недовольных и ушла устраивать свою войну. Это было так глупо... А Секвойя не попыталась их удержать. Она не могла позволить начаться ещё одному конфликту, ей нужно было сохранить остатки племени. И единственное, что нас спасало, это то, что ядожалы к тому моменту уже перестали лезть в джунгли. Видимо, поняли, что это слишком опасно. Просто оцепили его и смотрели...       — Об этом уже было сказано... — отмечает ледяной, потерев пальцами свой подбородок, и под вопросительным взглядом не только Ивы, но и всех окружающих его дракончиков, он продолжил свою мысль: — Слабая королева в кризисной ситуации не проявила достаточной жестокости. Как результат: вместо одного цельного племени вы получили две ветви, у каждой из которых была своя цель. Возможно, даже конфликтующие цели? Простите, но сравнение с Осой, добившейся объединения двух племён и увеличившей территории, на которых они жили, напрашиваются сами. С точки зрения истории именно Оса — успешный лидер, а ваша так называемая Секвойя не особо талантливая королева.       — Я не могу с вами согласиться. Она делала всё, чтобы мы выжили! — всё-таки вспыхнула Ива.       И я вновь поражаюсь её сдержанности. Ведь даже не смотря на клокочущую злость в своём голосе, она не только продолжает обращаться к Мастеру на «вы», но и ведёт светскую беседу.       — Недостаточно она сделала, — покачал мордой Мастер. — Схожее по смыслу событие с расколом племени произошло недавно и в Пиррии. Власть над одним из племён не перешла по наследству сильнейшей и достойнейшей.       На этот раз, к моей неожиданности, вспыхнул справа от меня Каракурт.       — Что?! Огонь не была достойнейшей! — выкрикнул он, пока я пыталась припомнить личностей с таким именем. Кажется, это самая злобная и агрессивная из принцес песчаных за последнюю войну? — Она была садистом и палачом!       — Да, именно такая королева нужна была вашему племени. Более того, по праву сильного именно она и должна была занять трон, — меланхолично отвечает ледяной. — Или ты думаешь, что все ваши королевы отличались качествами достойнейших лидеров? Вы — пустынные хищники, борющиеся за глоток воды и кусок мяса на кости. Подлость, хитрость и жестокость естественна для песчаных. Это не делает её повсеместной, нет. О себе даёт знать стайность и стремление к общению...       Ненадолго дракомант умолкает, поскрёбывая когтями свой подбородок, будто размышляя над тем, нужно ли ему приводить примеры из истории. И я почему-то думаю, что у него такие примеры найдутся.       — В любом случае ониксовое око признало бы Огонь как достойную королеву, так как та могла победить свою мать. Однако в результате жадности и хитрости другой принцессы, одна благородная династия сменилась... менее благородной, если так можно сказать. Впрочем, королева Тёрн хоть и отличается терпимостью, а также неким политическим талантом, не способна привнести порядок в ваше племя. Или Гнездо Скорпионов перестало являться рассадником недовольных и преступников, преследующих свои цели? Может ли такое быть у ледяных? Нет. А у Небесных? Тоже нет. Даже радужным и ночным хватает сил, чтобы не допускать инакомыслия. Хотя, несомненно, они могут грезить какой-то свободой.       — Мастер, ты ходишь посреди зыбучих песков! — оскалился Каракурт. — Тёрн — прекрасная королева! А Гнездо Скорпионов... Его так просто не возьмёшь!       — Даже с армией? — наигранно удивлённо вскидывает Мастер брови. — Хорошо, возможно, это не самый красивый и изящный пример. Да и касается он в первую очередь самой войны, а не наследницы королевы. Впрочем, стоит отметить, что огромная разница здесь в том, что у листокрылов был внешний враг, сдерживающий их агрессию по отношению друг к другу. Не будь его, неизвестно, что произошло бы.       Ива тяжело выдохнула.       — Надеюсь, вы закончили и дадите мне продолжить?       Хищно щурящийся Каракурт переминался с лапы на лапу, пытаясь решить, стоит ли ему бросаться на Мастера с когтями или нет, но в конце концов фыркнул да отвернулся от него с гордо задранным к небу носом.       — Конечно, продолжайте, — милостиво разрешил «благородный» ледяной.       — Спасибо. Я хотела бы попросить вас не перебивать меня и слушать внимательно. Как я уже сказала, наступило затишье. Ядожалы не лезли к нам, а мы не особо лезли к ним. Только особо буйные драконы, отвернувшиеся от королевы, раз за разом отправлялись устраивать диверсии в ульях. Кто-то убивал, кто-то собирал информацию. Некоторые разрушали оранжереи, в которых ядожалы выращивали необходимые в медицине травы... К сожалению, от последнего страдали и шелкопряды, ведь помимо полезных растений под куполами взращивали и пищу для них. Не всю, конечно, но многую.       А вот это, кстати, интересное замечание, суть которого мне с одной стороны понятна — это борьба с захватчиком, попытка напакостить ему, но при чём тут шелкопряды и почему они должны были страдать не только из-за ядожалов, но и листокрылов? Нет, я как бы даже у себя в голове никого не осуждаю — мне глубочайше плевать на разборки местных, так как мой дом крайне далеко и прямо меня это не касается... Хотя, с другой стороны, если бы всего этого «веселья» не было, то не пробудился бы и Мастер... Возможно, по крайней мере. В любом случае Ива продолжает, не давая мне закончить мысль.       — Некоторые из этих листокрылов сталкивались с представителями Хризалиды... Это организация из шелкопрядов и нескольких сочувствующих им ядожалов, недовольных сложившимися обстоятельствами. Первые хотели вернуть себе самостоятельность, боролись с устоями, организованными ядожалами. А вторые... Они, как я поняла, искали скорее личного влияния. А может, они просто рассматривали Хризалиду как инструмент для удовлетворения своих амбиций. Хотя возможно, что некоторые боролись из идейных побуждений, считая прошлый устрой жизни единственно верным... Жаль только, что никто тогда не смог понять, что главная угроза — отнюдь не другое племя... — голос драконицы дрогнул, и она тяжело вздохнула и поморщилась. — Иноразум... Его нашёл один из листокрылов. Дремлющего. Слабого. Несколько сохранившихся семян порчи, взращённые по ошибке. И эти семена оказались в лапах Осы.       Листокрыл, который нашёл и взрастил первые семена Иноразума, не только вручил это опасное растение Осе, но и раскрыл некоторые его свойства. И уже с помощью этого красного стебля Оса получила возможность лично контролировать своё племя. Как куклы, они выполняли любой указ королевы... Но, что куда страшнее, Оса не понимала исходящую угрозу от Иноразума. А тот подыгрывал. Он разрастался средь ульев и тянулся к свету в Ядовитых джунглях, сокрытый предателем среди листокрылов. Я не понимаю, как она поверила этому сорняку. Не понимаю...       Прервавшись на мгновение, драконица поджала под себя лапы и понурила свою морду к книге, с надеждой вглядываясь в чёрный переплёт.       — Вы говорите, что пророчества Ясновидицы обрываются, оставляя будущее открытым, и что именно такого будущего хотела провидица... Я не знаю, так ли это. Просто не могу знать... — Вдохнув поглубже и собравшись со своими мыслями, Ива вернула взгляд к Мастеру, встретившись глазами со спокойно внемлющим её словам ледяным. — Дальше события развивались стремительно. Несколько драконов, которых я хорошо знала, выкрали книгу Ясновидицы. Росянка была среди них... Да, наверное, та самая, о которой вы говорили. Она была сильным листомантом, одержимой местью за своё племя... Хотя ей хватало ума понимать, что не все ядожалы плохие. Именно она таскала на себе только проклюнувшуюся Шмель. А малышка очень её любила. Наверное, до сих пор любит. И если бы не Росянка, то мы бы никогда не узнали о порче Осы среди ядожалов — именно она её обнаружила и поспешила раскрыть эту угрозу племенам листокрылов. Вместе с друзьями она направилась в Ядовитые джунгли, пока за их спинами разгоралось первое восстание шелкопрядов. Хризалида воспряла и устроила пожар в одном из ульев. Скоро начались и погромы в нескольких других. Больше всего успехов удалось достигнуть в северных, включая и сам улей Осы — королева вместе со своей гвардией отправилась разбираться с пожаром.       Ива вновь прервалась, чтобы слегка перевести своё дыхание, да и нам дать время поразмышлять над этим сумбурным рассказом минувших лет.       — Я тогда смогла встретиться с Росянкой, когда она вернулась домой, в джунгли. Мы были из разных частей разделившегося племени, но мы... были хорошими друзьями, — её голос на мгновение наполнился горечью. Вот подсказывают мне тараканы в голове, что это неспроста — возможно, они были не просто друзьями. Может, родственниками? — Осколки почти объединились. Перед возможностью вернуть своё мы готовы были забыть старые разногласия. Вот только ловушка захлопнулась. Мы не знали, что в эту игру играли трое — лишь думали, что только недовольные против Осы. Королева Секвойя направила нас на встречу с Боярышником — драконом, который мог знать о том растении, используемом Осой. А он знал! О, как много он знал... Ведь именно он, этот жалкий червь с помощью своих сил помог вернуться Иноразуму. И тот не упустил возможности захватить в своё распоряжение ещё одного, более могучего листоманта. Росянка оказалась в ловушке. Мы все оказались в ловушке, в окружении алых пульсирующих щупалец под хохот чудовища. И мы... Я, Шмель и наши друзья спаслись. Росянка пожертвовала собой, сдержав его. Если бы мы только знали, что нас ждало дальше...       С учётом того, что мы видели в пути, можно представить, что было дальше. Но я всё равно неожиданно внимательно слушаю эту историю, просто для того, чтобы взглянуть на неё под другим углом.       — Новость навела панику. Секвойя готова была драться с неизведанным чудищем и... она проиграла. Среди листокрылов уже были разносчики заразы. Королеву подрали на наших глазах. А Росянка, уже не способная себя контролировать... Она... стала главным источником порчи...       Её голос дрогнул, вместе с тем она вдруг поспешила протереть лапой глаза. Она открыла их, но не встретилась ни с кем из нас взглядами. Я же готова была поспорить, что увидела еле заметные мокрые разводы на её щеках.       — Мы бежали. Все, кто мог унести свои лапы, прорывались через кроны в воздух и направлялись к ульям. Это была наша последняя надежда. Хоть какая-то попытка спастись перед мордой древнего ужаса. Жалкие остатки племени... К нашему ужасу в улье Овод шла бойня. Восставшие шелкопряды и немногочисленные поддерживающие их ядожалы сошлись со стражами в ожесточённой схватке. Мы пытались найти Овод, чтобы рассказать ей всё. Или шелкопрядов Хризалиды... Только это была очередная ловушка. Синь и Сверчок...       По очередной паузе и скорбному взгляду драконицы я смею предположить, что это ещё несколько дорогих для неё драконов. Причём ставлю свой следующий обед, что Сверчок — это ядожал. Насекомое, как никак. А вот первый, наверное, шелкопряд.       Нехорошие воспоминания всплыли в моей голове, вызывая по спине дрожь, и в их центре два замерших статуей дракона посреди туманного зала улья.       — Они были заражены. Иноразум просто ждал подходящего момента. Они стали катализатором в оранжерее улья. Очень многие оказались заражены, теряя власть над телами. В тот момент перестала существовать разница между тем, служишь ты Осе или был ты бунтарём. Мы все боролись за свои жизни, пытаясь покинуть заражённый улей. Именно тогда и была потеряна эта книга.       Она подняла книгу, задержала на нём взгляд, но в итоге отложила в сторону.       — Ядожалы направились к обители Осы на юге, сейчас покинутой и опустевшей. Мы же... Из улья Цеце пришли известия от Хризалиды, что им удалось захватить её улей на западе. Мы направились туда. Сама Цеце, как говорили, бежала... По некоторым слухам, её казнили. — Замолчав, Ива перевела глаза с Мастера на улей, раскинувшийся вдали. Высокий шпиль тянулся к небу. Порой вокруг него кружили драконы, спешащие по своим делам или выполняющие указы. Некоторые замерали и будто вглядывались в нашу сторону, но никто не решался приблизиться. — Был организован карантин. Мы держались друг от друга на расстоянии неделями, пытаясь понять, кто из нас заражён. И ждали. А в это время Ядовитые джунгли начали стремительно расти. Хорошо хоть, Оса не прилетела с нами разбираться. Убив всех с подозрением на заражение Иноразумом, она покинула свой улей и перебралась на юг Панталы. Там она разобралась с оставшимися королевами, поджав всю власть под себя и жестоко наказала шелкопрядов. Даже тех, что не думали бунтовать против её правления... Единственное, что мне не понятно: она ведь пользовалась семенами Иноразума, но почему зараза не проросла нигде на юге?       — Возможно, она использовала обработанный материал? — на этот вопрос я всё-таки решаюсь ответить, заслужив толику пристального внимания от Ивы. Да и от своих товарищей по несчастью. Только Мастер не обратил ко мне своего носа, изучая и дальше нашу собеседницу. — Я не могу точно сказать, как достигается эффект контроля над сознанием, но если это какое-то отдельно взятое вещество, повышающее внушаемость дракона, то его в теории можно выделить в чистом виде. Впрочем, это лишь предположение.       — Я не знаю, — качнула мордой Ива. — Может, это и так. Сам факт — зараза не распространилась на юге. Оса ввела строгий карантин, запретив пересекать черту за своим бывшим ульем. И затихла... Мы же могли только наблюдать за происходящим с опускающимися лапами. А джунгли всё продолжали расти. Силами оставшихся под контролем Иноразума драконов он тянулся к нам. Этот сорняк не спешил, он прекрасно понимал, что мы не можем ничего ему сделать. Он закреплял за собой каждый дюйм пройденной земли, пропитывая ту своей порчей... Так он добрался и до первого улья, скрыв его под зеленью растущих джунглей. Я понятия не имею, что там происходит...       — Ничего хорошего, — фыркнул Каракурт, тут же получив пинок Тростинки.       — Не говори такого! — донёсся до меня шёпот сестры.       — Не стоит. Ваш друг, скорее всего, прав... Наверное, это поняла и Оса. Немногочисленные агенты Хризалиды присылали весточки о том, что королева ядожалов собирает армию. Мы боялись, что она прилетит, чтобы раздавить нас, но... Примерно два месяца назад эта орда отправилась куда-то за океан. А потом...       — Стоп, — перебила я листокрылую, тут же поспешив добавить: — Простите, Ива, но когда вы столкнулись с Иноразумом?       — Чуть больше семи лет назад.       — Я просто хочу понять... Вы эти семь лет что-то делали?       — Естественно, — грустно улыбнулась драконица. — Но нас слишком мало. И мы слишком разные. Листокрылы пытались понять, как противостоять Иноразуму. Хризалида пыталась спасти как можно больше шелкопрядов. Присоединившиеся к нам ядожалы пытались навести свои порядки. Мы... Наверное, мы отдали инициативу, как сказала бы Шмель, если бы была тут. Патрулировали, наблюдали, пытались понять, что делать дальше. Хоть что-то придумать, вместо того чтобы бить... Нас слишком мало для этого. Некоторые ядожалы пытались улететь за океан, ещё дальше на запад. Те, что возвращались, говорили, что не находили даже одиноких островков, на которых можно было бы перевести дух, только бесконечные водные просторы. Один старик даже бормотал что-то о чудовищах, смотрящих на него из водяной бездны безумными глазами... Некоторые драконы пытались пробраться в горы, но их всегда что-то отпугивало. Другие пытались хоть как-то наладить быт в улье. Охотились, растили пищу... И спорили друг с другом.       — Ясно... — протянула я, заглядывая с грустью в пустую миску. — Кхем, я думаю, о спорах и том, как вы живёте, можно чуть позже поговорить. Давайте продолжим об армии Осы, хоть и я знаю, куда это приведёт.       — Тут мало о чём можно продолжать... Армия вернулась. С большими потерями. Говорят, Оса была в бешенстве, когда услышала о том, что по ту сторону океана их встретили холодные падающие с неба камни.       Поправлять Иву и говорить ей, что это называется градом, я не собиралась. Да и Мастер промолчал, не желая, видимо, переключать внимание листокрылой.       — Как я понимаю, летели они на ваши земли? О которых было написано в книге Ясновидицы...       — К счастью, у земель Пиррии есть свои защитники, способные откинуть любого агрессора, — кивнул Мастер, позволив себе скромную улыбку. О да, «защитничек», способный создать проблем не меньше, чем чужаки. Интересно, как бы они отреагировали, если бы прилетели, а там уже вечная зима и драконы отчаянно пытаются выжить средь заснеженных просторов? Из «горящего» леса в многометровый сугроб...       — Не знаю... Честно, я не желаю вам зла, но я понимаю желание Осы убежать. Мы бы и сами покинули это место, если бы могли и знали куда...       — Но вы бы могли попытаться отбить свой дом! Драться за него! — вмешался с гениальнейшим предложением Каракурт, вызвав у Ивы лишь тяжёлый вздох. — Один раз вы уже победили, отбив улей! Так попробуйте снова!       — Какой наивный, — пробормотала я себе под нос, слегка качнув своей мордой.       — Я всё слышу, Водомерка, — тут же отвечает мне песчаный, вставая на все лапы. — Нельзя бросать свою землю! Вы уже один раз победили Иноразума! И Осу одолели! У вас есть возможность!       — Каракурт прав, — неожиданно поддерживает его Мастер, вызывая удивлённый взгляд у всех присутствующих. — Вы вполне можете попытаться даже сами отбиться от напасти.       — Но... как? — моргнула растерявшаяся Ива.       — На данный момент Оса в принципе является меньшим из зол, которое, скорее всего, не представляет реальной угрозы. Она занята своими проблемами и вас будет игнорировать. На чём вам стоит сосредоточится, так это на Иноразуме. Во-первых, стоит изучить предания и понять, за счёт чего он был побеждён. А главное — как именно были уничтожены изначальные леса Панталы. В этом лежит ключ к решению проблемы. Во-вторых, у вас всё ещё есть листоманты.       — Их очень мало... — неуверенно протянула Ива.       — Это разве проблема? — удивляется Мастер. — Сделайте их много.       — Мастер! — поспешила я вмешаться, почувствовав, куда клонит ледяной дракон. Небось, у меня в голове подсмотрел о селекции! Или сам сталкивался с необходимостью принудительного размножения. Но я отнюдь не уверена, что Ива правильно воспримет его слова. — Вот таких предложений нам, пожалуйста, не надо!       «В этом нет ничего плохого, Водомерка, — поймав мой гневный взгляд, отвечает Мастер. — Хотя тебе, как земляной, подобное менее понятно — ваше племя славится своей плодовитостью. Но в истории ледяных были случаи, когда королевы вводили указы, направленные на увеличение количества драконят. Обычно такое практиковалось после войн, когда численность племени необходимо было стремительно восстанавливать. Или перед ними».       «Даже знать не хочу!»       — Хорошо, — пожал крыльями ледяной дракомант. — Забудьте, Ива.       — Да, конечно. Но раз мы затронули вопросы борьбы, то лекарство...       — Об этом позже, — качнул мордой Мастер, пока возле меня плюхнулся насупившийся Каракурт. В общем, сбоку Тростинка, с другого — Каракурт. Вот и Лимонница с писком втискивается между мной и песчаным, с интересом тыкаясь носом в пустую миску, а затем обиженно на меня смотря. Мол, как же так, не оставила ничего вкусненького. Хотя обиделась бы она на меня всё равно, стоило ей столкнуться с мясом...       — Так и быть, — пробормотала Ива, понурив свои крылья. Видимо, внутренние противоречия и эмоции, которые она скрывает, всё-таки дали о себе знать. Мастеру очень повезло с собеседником, который был готов стерпеть любой яд в свою сторону, находясь, по-видимому, в полном отчаянье. Частично я могу даже понять её, готовую проглотить любое оскорбление лишь бы получить лучик надежды на спасение себя и своих... Ну, друзей? Племени? Кто знает.       — Ясненько... — без особой уверенности отозвалась я, лапой накрывая моську недовольно фырчащей Лимонницы. — В целом, всё понятно. Вам ведь рассказали, как мы прилетели?       — Да, — кивнула Ива на Мастера. Похоже, тот успел поделиться информацией о нашем злоключении, наверняка приукрасив или сокрыв моменты, которые мог посчитать неблагоприятными для дальнейшего общения. Очень уж он «благородно» себя ведёт, да и «этот дракон» от него ни разу не прозвучало за всё время диалога. Хотя мне вот интересно, рассказал ли он о происходящем в джунглях и в заражённом улье?       — Тогда не могли бы вы рассказать поподробнее о том, как живёте? — перехватывает нить диалога Мастер, крылом указав на улей.       — Тяжело мы живём... — поморщилась она. — У нас есть проблемы, которые мы пытаемся решить. Хризалида... Шелкопряды помогают во многом листокрылам. Ядожалы держатся в стороне, не вмешиваясь по возможности... или выступая как организаторы.       — Королева Секвойя возглавила ваше объединение? — интересуется дракомант, будто заготовив новый укол по гордости листокрылой.       Ива вздохнула, сосредоточив внимание на большой группе, собирающейся около улья.       — Нет... У шелкопрядов свои лидеры. У ядожалов несколько знатных особ, которые говорят от имени соплеменников. Некоторые из листокрылов также отказались подчиняться Секвойе... У нас нечто вроде совета, где всякий имеющий влияние дракон может прийти и высказаться.       — Бардак, — хмыкнул Мастер скорее победно, чем раздосадованно.       — Пожалуй, я соглашусь с вами. — Она потёрла переносицу лапой. — Несмотря на то, что мы все в одном улье, найти общий язык бывает тяжело. Листокрылы подозревают шелкопрядов и ядожалов, ядожалы боятся заражения и мести Осы, шелкопряды одержимы идеями освобождения соплеменников... Договориться получается очень редко и куда чаще мы все действуем самостоятельно.       — Именно поэтому нужна сильная власть, — кивает ледяной. А меня прямо от его слов дёрнуло. Возникло даже желание ядовито высказаться на тему взглядов дракоманта.       Нет, не бывать вечно властителям над всеми — королевам и королям, сколько бы справедливыми они не были! Да и не всегда они справедливы... Да и справедливость может быть крайне жестокой! И рано или поздно их личные амбиции начнут перерастать всякое разумное. Желания возвышенных и напыщенных особ обрекут на смерти множества драконов! И только одно может спасти драконье племя. И это отнюдь не чай. Хотя, конечно же, он поспособствовал бы нормализации отношений — всякая проблема решается за кружечкой хорошего листового отвара. Нет, всё куда проще! Советы — превыше всего!       «Водомерка, ты опять сходишь с ума?» — лениво интересуется Мастер, сосредоточив на мне взгляд своих холодных глаз, пока все остальные вокруг нас в молчании усваивали полученную новую и не очень информацию.       «Молчи, буржуй!»       «Этот дракон не знает значения этого слова. Это что-то из твоего прошлого?»       «Мне достаточно того, что я его знаю! Развёл тут свою пропаганду монархизма! Угнетения, культа личности, войны, разобщения... Только единение каждого драконьего племени под стягом общей цели, в котором каждый представитель рабочего класса будет иметь свой голос!»       «Конечно, Водомерка, за пять тысяч лет своего существования глупые драконы не смогли придумать ничего работающего, кроме монархии и, в случае песчаных, тирании сильного. Но ты у нас светоч идей, не так ли? Будешь говорить о том, что горшечник может править королевством?»       «Не будет тогда никаких королевств! Будет лишь единая Пиррия. И Пантала. И другие континенты! Все под знаменем рабочих! Пролетарии всех племён объединятся в едином порыве сбросить с себя оковы угнетателей, отправляющих их на смерть!»       «Конечно... Этот дракон хотел бы предложить закончить на этом твои комментарии и подумать над тем, что сырая идея, какой бы прекрасной она не была, не всегда исполнима. Есть принятая практика, проверенная и рабочая. Есть мир, в котором все живут и он единственно возможный, пока остальные домыслы лишь существуют в образе идей».       «Практики имеют тенденции устаревать! И сменяться новым! Старое рано или поздно отпадает!» — не нахожу я покоя в словах Мастера.       «Конечно, Водомерка. Безусловно. И вырождаться, и меняться. Только и твоя идея может выродиться и измениться в нечто ужасное. Например, когда твои советы начнут состоять из старых дурней, заинтересованных лишь в личных амбициях, им будет плевать на чужие идеи, ведь при них будет достаточно лояльных сил, чтобы удержать власть и творить всё, что им покажется необходимым. Так что этот дракон скромно просит тебя: вернись из своих сказаний к реальности. Куда вероятнее появление гибрида благородных кровей, несущего в себе печать всех племён, единой королевы».       Ну естественно, он даже не хотел подумать о моей прекрасной и светлой идее, где все будут равны! А если и думает, то извращает её под свои представления... Хотя у меня есть почему-то туманное ощущение того, что в чём-то Мастер прав.       «Иногда ты ведёшь себя как детёныш», — подводя итог в нашем разговоре, ледяной тысячелетний принц отворачивает морду от меня в сторону приближающейся группы драконов.       «Я и есть детёныш. Мне пять лет», — насупившись, отвечаю я, проследив за его взглядом к делегации. Интересно, это местная элита или стража?