Однажды я умер. Снова.

      Утро... Точно такое же, как и любое другое. С первыми лучами я просыпаюсь злая из-за необходимости поднимать свою тушу в рань. И ничего, абсолютно ничего нового: никаких происшествий, никаких забот или беспокойств — Мастер ничего не видел и не слышал за ночь, никто не пропал... И это прекрасно! С учётом ситуации, в которую я сама себя завела, подобное затишье — нечто чудесное, надежда на то, что в новый день не произойдёт нечто из ряда вон вылетающее и весь он пройдёт в спокойном полёте до убежища нового племени. Эх, какие приятные мысли... И сколь быстро они покинули меня, стоило только вспомнить, где я: в потенциально заражённом неизвестной болезнью лесу, после которого меня будут ещё долго мучать воспоминания об этих незабываемых, незапланированных, самовольных «каникулах» на другом конце света. Всё просто... идеально!       С такими безрадостными мыслями я стряхнула со своих чешуек опавшие за ночь листья, широко зевнула и позволила растущему чувству голода повести меня к берегу, на запах завтрака, где, воспользовавшись вчерашними углями и свежими ветками, Каракурт вертел над огнём последние кусочки мяса, принесённого нами с Пиррии.       Надеюсь, мясо не начало портиться. Всё-таки у нас не было времени нормально его просушить с момента нашего прилёта, а есть мясо с душком мне не хочется... Но вроде пахнет вкусно.       Благодарно кивнув сестрице, протянувшей мне несколько лоскутов горячего мяса, я принялась за завтрак.       Ладно, даже если оно испортилось, несварение мне не угрожает — всё-таки моё племя не брезгует падалью. Разве что особо неадекватные индивиды, тянувшие в пасть всё то, что ни один находящийся в здравом уме земляной не воспринял бы как обед, страдали от отравления.       Вот только я ведь не в родных болотах. Это чужая земля, раскинувшаяся за много дней пути. И кто знает, какая зараза может пропитывать воздух и воду, а также добычу: рыбу, птицу и обезьянок. Может ли её очистить благоговейное пламя?       Огонь... Когда подросту, постараюсь обязательно вернуться сюда и спалить всё до последней веточки, весь проклятый Лунами лес, каждый холмик и камешек. Это будет отчаянная попытка выцарапать воспоминания из своей головы. А ведь это мысль, за которую стоит ухватиться. И для начала лес нужно сжечь не в реальности, а в своей голове. Натравить каждого таракана на эти пугающие домыслы и зачатки страха, попросив Мастера воссоздать библиотеку моего разума. Заодно в ней можно было бы порыться — кто знает, какие ценные знания я могла забыть... Хотя что ценное я могу помнить?       Стараясь не обращать внимания на пересоленный вкус мяса, я перебираю размытые воспоминания из прошлого, жадно цепляясь за каждый клочок имеющихся у меня знаний.       Легенды... Нет, скорее истории, что произвели на меня наибольший эффект. Сказания о различных страшилках и изобретательных героях, которым на каждом их шагу неимоверно везло. Интересно, а можно ли меня назвать везучей? Всё-таки мне повезло сохранить свою тушку практически в неизменном состоянии... Нет, тут даже лучше: я стала чуточку сильнее и выносливее. Все эти бесконечные перелёты, еда на лету, усталость и борьба со стихией... Пальцы скользят по крупным чешуйкам предплечья, прощупав сокрытые под ними мышцы. Вроде бы они стали твёрже? Или мне просто кажется? Ладно...       Что я ещё помню? Дурацкие истории и страшилки — это одно. Что насчёт практических и полезных знаний? Видовое разнообразие средней полосы и базовые принципы описания растений — очень полезно, особенно в тропиках, про которые доступные мне сведения ограничены. Что ещё? Медицина на базовом уровне? Скорее оказание первой помощи и лечебные свойства различных травок. Дальше... химия? Разве что узкоспециализированная, касающаяся в первую очередь всё тех же растений и их питания. Некоторые биохимические термины тоже помню. Плюсом ко всему — общую информацию о строении мира, о планетах там, о физике. Но в условиях, когда у меня нет инструментов, это всё, конечно, забавно, но бесполезно.       Ну и кончено же, остались знания арифметики, а также логики, как математической, так и традиционной. Жаль только иногда она меня подводит... Впрочем, способности к рассудительности могут быть полезны, если мы столкнёмся с какими-нибудь дурными загадками в древнем храме посреди леса. Ну а что, почему бы миру не кинуть мне в морду такое? Вот сейчас прилетим в деревню, а она покинутая, найдём только упоминание таинственного строения в джунглях. Конечно же мы отправимся туда, засунем, так сказать, носы в самую... топь! Побегаем от ловушек, которые древние драконы обильно наставили на случай таких вот «приключенцев». Что у нас там в репертуаре? Пики точёные, ямы со змеями, катящиеся валуны в узких коридорах... И как пройдём через все эти «сюрпризы», остановимся перевести дух — подкрадётся к нам кто-нибудь, шлёпнет по филейной части и прошепчет на ушко: «Добро пожаловать в клуб» или «Клуб любителей приключений парой этажей ниже». Бррр, кажется, в моей голове есть ещё кусок особо дурацкого юмора. Ладно. Спокойнее, Водомерка. Это всё твои домыслы. Ничего такого не случится. Сейчас пропихнёшь в себя последний кусок мяса, немного поплаваешь, чтобы рыбки половить, и полетишь на встречу с туземцами дарить им веру в «прогрессивное пиррийское общество» и монархию. Смешно будет, если у них тут иные принципы правления...       «Нет, — пульсирует в голове голос Мастера. — Власть в лапах королевы — наследие ночных».       Я лишь что-то негромко буркаю себе под нос, не особо обрадовавшись свалившемуся на меня ответу.       Ну и Луны с ними со всеми... И с Мастером тоже, который, как обычно, подслушивает мои мысли... Тем более, что мои заботы неожиданно смещаются на разболевшуюся лапу, о травме которой я даже немного подзабыла на фоне всех событий, происходящих с нами. Ну болит и болит, нет времени ныть себе под нос и тыкать пострадавшую во время приводнения конечность. Но сейчас, правда, немного времени образовалось: поправить шину, подтянуть узлы, ощупать приходящее в норму запястье — вроде ничего страшного, мне повезло, что растяжение оказалось несерьёзным. Боль если и даёт о себе знать, то лишь в глубине запястья и при резких движениях кистью. Хорошо — не перелом, не смещение, ещё денёк и вообще заживёт как на драконе. Можно было бы, конечно, прибегнуть к популярной в нашем племени грязетерапии, но пачкать свои чешуйки ради минутного облегчения мне очень не хочется.

***

      А дальше что? Правильно, мы летим! Э-хе-хе-хей, я так по этому соскучилась!       Нет. С большим удовольствием никуда бы не летала, лежала бы в Академии на парте и спала. Прекрасные студенческие будни были обменены на «приключение». Э-хе-хех... как же не смешно бывает жить. И вроде бы «радуйся, чего ты ноешь и жалуешься сама себе в надежде, что кто-то услышит»... Грррх, ну да, услышит... Ну и пусть слушает моё нытье.       Пожалуй, если бы я знала, куда заведёт меня желание позлорадствовать, я бы ни за что не согласилась на это путешествие. Пусть на острие судьбы идут другие, пусть «избранные» решают, куда направить этот мир. Для меня же эта борьба... несчастье?       Я хмурюсь, пытаясь погрузиться глубже в себя.       Да, несчастье. Я не испытываю удовольствия от осознания себя героем, не испытываю наслаждения необходимостью спасать мир — я просто хочу жить! По ритму, однотипно, возможно, немного скучно, но... свободно? Вставать когда захочется, греться на солнышке, ворчать на пришедших соплеменников и заниматься своими делами. Потихоньку исследовать мир вокруг, забывая о своём прошлом.       Прошлое... Было ли там такое счастье? Может, я так легко от него отцепилась просто потому, что жизнь — дерьмо? Не у меня конкретно, но у всех вокруг: подъем, обязанности, работа за драные бумажки, чтобы не помереть от голода, мечтания и простые, примитивные развлечения, чтобы занять себя на вечер. И так изо дня в день, раз за разом пульсирует жизнь, утекая сквозь пальцы. А тут... Тут ведь всё по-другому — поди заставь дракона работать! Жилье — любое бревно. Еда? Для неё есть свои когти и крылья, есть семья. Друзья... Я поднимаю взгляд на драконов, летящих передо мной, и слегка хмурюсь. Приятели. Больше, чем знакомые, но ещё не друзья.       Выходит, я была счастлива, несмотря на отсутствие сложных устройств и приспособлений? И я наслаждалась жизнью, отказавшись от прошлого, ради нового опыта?       Нахмурившись, я глубже соскальзываю в эту реку мыслей, не замечая, как летит время.       Мы летели не больше трёх часов, сопровождаемые какофонией птичьих криков... постепенно стихающей какофонией. Заметила я это лишь под самый конец, когда впереди уже показались проступающие из-под крон «короли» леса — гиганты, практически на треть превосходящие окружающих собратьев. Величественные, они будто покрытые листьями замки, выступающие из океана скалы, на которых ютится жизнь. В их тени, отбрасываемой широкими кронами, лес редел, образуя узкие проходы, ведущие в деревню незнакомого племени.       Насколько же они старые — эти великаны? Сколько им тысяч лет? Ну, или, по крайней мере, сотен лет? В любом случае, они должны быть очень древними... Что я там думала про «храмы», восставшие из веков?       И чем ближе мы приближались к этим обителям, тем ниже мы опускались к зелёному океану и тише становился лес. Птичьи трели умолкали, крики обезьян больше не разносились по округе. Лес возвращался к пугающей тишине. Будто затаившийся хищник, он выжидал нашего действия, готовясь в любой удобный момент броситься на нас и растерзать. Так же, как на берегу...       — Может, не стоит лететь всем сразу? — Обогнав группу, я разворачиваюсь к драконам и размахиваю лапами, прося их замереть в воздухе. — Это может быть опасно... Вот так сразу всем. Мы же не знаем, как на нас среагируют и что там...       — Если тебя это беспокоит, этот дракон может слетать посмотреть, — невозмутимо отвечает Мастер, но я отрицательно махаю головой.       — Я не против, но это может спровоцировать местных. И вообще, нам стоит приближаться к их деревне по земле, чтобы нас не заметили раньше времени.       — Этот дракон с тобой не согласен, — хмурится он. — Если мы будем красться и незаметно подберёмся к деревне, на нас могут среагировать куда агрессивнее, как на непонятно откуда взявшихся чужаков. Обнаружение, наоборот, позволит им обсудить и принять решение, возможно, встретить вас подготовленными. Страх неизвестного будет сведён к минимуму, и хоть напряжения не избежать, но оно будет... меньшим. Особенно когда они убедятся, что вы не представляете опасности.       — Фирн представляет, — хихикает Каракурт, но под нашими мрачными взглядами тут же отмахивается. — Ладно, понял. Простите.       — Тем более, Водомерка, — возвращается ко мне Мастер, — скорее всего, они легко обнаружат чужаков в родном лесу. Не говоря уж о возможных ловушках или плотоядных растениях.       — С другой стороны, они могут на нас сразу же наброситься! — парирую я, насупившись. — И вообще, ты мог бы провести разведку дракомантией! Сделать себя незаметным...       — Этот дракон не мог бы. Более того, если у местных есть патрули, они давно нас должны были заметить. Возможно, ещё вчера, когда был разведён костёр.       — Грррх! — лишь гневно скалю я клыки, смиряя жужжащего дракона пристальным взглядом.       Насколько сильно он мог бы облегчить нам жизнь, воспользовавшись своими чарами! Раз уж у него есть источник «энергии», то пусть им пользуется! Но нет же, видите ли, у него принципы! Знания нужны, систематический подход и точные расчёты. Или ещё чего... Он ведь не рассказывает! Хотя и я не особо спрашиваю, что надо бы исправить в будущем.       А ведь хочется поругаться, вступить с ним в спор, обвинить его в излишней осторожности со своими силами... Но что я ему скажу? Что нужно делать по-моему? Что весь мир можно опутать сетью чар и искать его имя дистанционно? К сожалению, я сама приду к осознанию необходимости продумывания каждого момента в чарах. И вообще, «не указывай тому, кто разбирается лучше тебя в теме».       — Что считают остальные? — навострив уши, я соскальзываю взглядом на зависших рядом дракончиков.       Фирн лишь пожимает своими плечами и отворачивается от нас в сторону гигантских древ.       Интересно, ей правда всё равно или она просто не хочет нести ответственности за принятое решение? А ещё мне завидно, что я не могу поступить так же — отвернуться от окружающих и махнуть на них лапой. Но меня гордость, паранойя и шило под хвостом заставляют пытаться управлять собственной судьбой! Вот только к чему привели эти попытки? К ещё большей, как бы это сказать... зависимости от чужого решения?       — Думаю, мы уже достаточно долго тут висим, чтобы нас кто-нибудь заметил, — обрывает волну моих мыслей Каракурт. — Так что предлагаю просто полететь к ним.       — Не надо красться, сестричка! — поддакивает песчаному Тростинка. — Я не думаю, что они сделают нам плохо.       — Мне бы твой оптимизм, — покачиваю я своей мордой, а затем оборачиваюсь и вглядываюсь в один из тёмных провалов, ведущих к сокрытой под тенью леса деревне.       Почему-то у меня возникла мысль, что мы никого там не найдём. Только красные лианы, покачивающиеся в тишине мёртвого леса.       — Возьми! — хихикнув, Тростинка облетела меня и протянула свои лапки, будто бы протягивая кусочек своей жизнерадостности. В ответ я улыбаюсь, подлетев к ней практически вплотную и скользнув ладонью по сопящему носику.       — Может, позже, а сейчас будь по-вашему. Но Мастер летит первым и первым опускается, — свои слова я подкрепляю сжатием амулета в ладони.       «Если тебе будет спокойнее», — звучит в моей голове будто бы уставший голос дракоманта.       Крылья ядожала стрекочут тише, когда он начинает первым снижаться к древесным кронам.       Опускаться к земле мы решили вдоль ствола одного из лесных «великанов». Меж его стволом и ветками ближайших соседей было достаточно пространства, чтобы могло разлететься даже несколько драконов. Хотя наплыва теней избежать не удалось — мои глаза не сразу привыкли к резко потемневшему окружению, когда я следом за Мастером устремилась к земле.       Деревня... Не совсем так я её себе представляла. Почему-то в моей голове в этом месте должны были бродить мрачные драконы, в любой момент готовые броситься на незнакомцев. Они ловкие и изящные, несмотря на свою естественную броню, их крылья закрывают жёсткие закрылки, служащие щитом от опасностей и врагов. Да, пожалуй, я их представляла именно как некую помесь жёсткокрылых жуков и драконов. Ну а что, драконы-пчёлы у нас есть, почему бы и таким не существовать? И живут они в домах из лиан, листьев и кусков коры, свитых в огромные шары, подвешенных на толстые ветки тропических древ. Почти как гнёзда моего племени, только навесу.       Реальность же полна разочарований. Пугающих разочарований.       Когда мои глаза привыкли к царящему вокруг полумраку и я опустилась на жёсткую лесную подстилку возле Мастера, моему взгляду предстала картина... запустения. Мои туманные догадки оказались верны — это место было покинуто.       Вокруг основания гиганта ютились небольшие, уже осевшие шалаши, видимо служившие укрытием для наименее важных членов общины. Во всяком случае, я могу так предположить, судя по их убогому виду. Ещё, бегло оглядевшись, я приметила несколько окружённых камнями, частично осыпавшихся проходов, ведущих куда-то под выпирающие корни дерева. Похоже, это своеобразные подземные укрытия? Или склады и мастерские? Пока не сунешь свой нос, не узнаешь... Но этим можно заняться позже, а пока что я брожу взглядом по величественному дереву перед нами: в некоторых местах кора содрана, но как давно и чем с расстояния трудно определить.       — Водомерка, а это нормально? — голос Каракурта отвлекает меня от первичного осмотра. Я оборачиваюсь к песчаному, прослеживаю за указанием его пальца и замираю.       На расстоянии метров тридцати от лесной «площади» начинают тянуться к небу другие деревья, вытесненные тенью старшего родича. И если сверху, с высоты драконьего полёта они казались абсолютно обычными, даже скучными и не привлекающими внимания на фоне гиганта, то снизу... их основания были изменены. Прямо у земли деревья будто бы опухали и раздувались, образуя фигуру, напоминающую обрезанный конус или же коническую колбу. Их стол под небольшим углом сужается и постепенно возвращается в нормальное состояние на высоте ориентировочно десяти метров, а радиус основания... Я щурюсь, пытаясь прикинуть, насколько широко раскинулись эти деформирмированые стволы, между которыми всё равно было достаточно пространство для пары гуляющих драконов.       — Нет... Это не нормально, и я бы к этому не приближалась, — бормочу я, пытаясь понять, что это. Болезнь? Неужели все внутренности этих деревьев заполнены какой-нибудь заразой? Алой лианой?       — Они там жили, — подаёт голос Мастер, без опасения двинувшись навстречу ближайшему распухшему дереву.       — Что? — моргнула я. — Кто?       — Листокрылы, — отвечает ядожал, подзывая нас взмахом своего хвоста следовать за собой. — Похоже, это не обычная деревня. Город, который они обживали не одну сотню лет. Интересно...       — Ты имеешь ввиду, что это нормально? — я топаю своей лапкой и недовольно морщусь. — Мастер, деревья так не растут!       — Не растут, — соглашается дракомант, — если их не направить. Идите сюда.       Фыркнув, я наблюдаю за тем, как Каракурт решается первым последовать за Мастером. Следом за ним направляется Тростинка, несколько мгновений колеблясь и оглядываясь на меня. Только Фирн осталась стоять около меня, видимо дожидаясь, пока и я решусь и побегу за остальными... Ну а что мне ещё остаётся делать?       Тяжело вздохнув и поёжившись, я быстро семеню своими лапками, стараясь не обращать внимания на побаливающее запястье. И вскоре мы уже шагали по лесной «улочке», в тени леса медленно обходя ближайший «дом», местами покрытый пучками тёмно-зелёного мха, пока не оказались у входа, представляющего из себя нечто, напоминающего дупло, — слегка неровного отверстия в полуметре от земли. В него мог бы спокойно протиснуться взрослый дракон, оказавшись во внутреннем помещении... Выходит, эти деревья что-то вроде секвойи с её полым стволом?       Оглядевшись и шустро обежав ствол, я понимаю, что вход внутрь домика расположен аккуратно по прямой линии от центрального дерева. Совпадение? На данный момент возможно. Мне стоит осмотреть другие дома, чтобы придти к какому-то решению.       — Ты считаешь, что у них могут быть дракоманты? — громко шепчет Тростинка, на мгновение прильнув ко мне и скользнув взглядом по кронам... будто бы в поиске алой лианы. Но, что удивительно, несмотря на царящую здесь тишину, этого пугающего растения видно не было. Ни бледных цветков, ни красных стеблей, ни пёстрых листьев. Возможно, оно прячется где-то под корой, но...       — Этот дракон не уверен. У него есть лишь фантомные образы из памяти ядожала. Слишком размытые, чтобы дать ответ на этот вопрос.       — Как я тебя понимаю. У меня тоже полно теорий, но все такие «размытые», — мрачно буркаю я. — Кто пойдёт внутрь?       Вместо разглагольствований в дупло лезет Мастер. Может, он решил доказать, что способен на многое и без дракомантии?       Искорка паранойи кусает меня за хвост. Может быть, ледяной дракомант что-то скрывает от нас? Может, он знал, что деревня покинута, и поэтому предложил смело лететь в неё? А ещё, возможно, он знает куда больше о местных дракомантах? Просто не хочет нам говорить...       Пока я мучаюсь домыслами, Мастер забирается внутрь, оставляя снаружи торчать лишь хвост. Внутри темно и практически ничего не видно — лишь размытый силуэт дракона, шарящего по полу своими лапами.       Наверное, стоит соорудить несколько факелов и попросить Каракурта их поджечь. Опасно, конечно, можно и лес спалить, но лучше так, чем нарваться на неожиданную засаду или какое-нибудь притаившееся в темноте растение, только и ждущее, чтобы цапнуть тебя за морду.       — Странно... — доносится из дупла приглушённый голос Мастера.       — Что именно? Нам ничего не видно. Лучше опиши...       Хвост пропадает в темноте дома и спустя секунду появляется морда ядожала, а за ней и лапа, держащая кусочек чего-то зелёного цвета с небольшими вкраплениями чёрных пятен. Края этого кусочка неровные, покрытые сетью трещин. Убедившись, что мы рассмотрели с одной стороны, Мастер оборачивает свою находку, демонстрируя светло-бежевую поверхность, покрытую остатками полупрозрачной, бледной плёнки.       — Это ведь... скорлупа? — неуверенно предполагает Тростинка, поглядывая с надеждой на меня.       — Судя по всему, — кивает Мастер, когтем поддевая кусочек плёнки. — Недоеденная... Дня четыре с момента вылупления, не больше. Детёныша нет. Похоже, спешили.       — То есть четыре дня назад тут кто-то был? — подключается теперь Каракурт, протягивая лапу к находке дракоманта и осторожно проходясь пальцем по внешней шершавой поверхности, напоминающей своим цветом растущий на дереве мох.       — Предположительно.       — Куда они могли деться? — хмурюсь я, оглядываясь по сторонам, будто бы ожидая, что из-за ближайшего угла за нами кто-нибудь будет следить. Но никого... Тихо и пусто. Это место заброшено. — Может, они мигрирующие? Дождались, пока молодняк проклюнется, и улетели... Мне это не нравится.       — Параноишь? — толкает меня локтём Каракурт.       — Без остановки. Каждый день, каждый час, каждую секунду, — отмахнувшись от него крылом, я позволила себе негромкий смешок. — Для меня это кажется подозрительным совпадением. Сколько минимальный срок до того, как они улетели, Мастер?       — Откуда этому дракону знать это? Он, по-твоему, специалист по яйцам? — Неожиданный выпад со стороны дракоманта сбивает меня с толку, и я с удивлением смотрю на этого... не такого уж всезнающего ящера. Покрутив ещё немного кусок скорлупы, а затем вручив его песчаному, он выбрался наружу, глубоко царапнув своими когтями проход. — Нужно всё осмотреть.       — Вот прямо всё? Каждый дом? — зубоскалю я.       — Только те, что покажутся необычными. Этот дракон думает, что на них могут быть знаки, следы, возможно, узоры. Нужно искать информацию.       — Тогда стоит начать не с этих домов. Вокруг центрального дерева были какие-то проходы. А ещё мне показалось, что кто-то там ободрал кору.       — Если ты считаешь необходимым.       Стрекотнув своими крыльями, Мастер задирает нос кверху и вглядывается в кроны, колышущиеся под дуновеньем ветра. Возможно, он что-то заметил. Я прослеживаю за его взглядом, но ничего не нахожу и вскоре опускаю глаза обратно к земле, рассматривая улочки и вздувшиеся древесные стволы.       Сколько здесь жило драконов? Сотня? Две? Учитывая, что вокруг двух других гигантов раскинулись такие же жилые районы, стоит ли вообще называть это место деревней? Или куда уместнее город? Покинутый город-призрак, в котором не осталось ничего, кроме давящего ощущения запустения. Что же заставило местных драконов оставить свою обитель, в спешке бежать, не дав даже только проклюнувшимся дракончикам познать мир? Быть может, то, что их спугнуло, всё ещё бродит по округе? Высматривает себе жертву, прячась в глубоких тенях, смотрит за нами, облизываясь в предвкушении и ожидая, пока мы оступимся или разбежимся в разные стороны. А там нас можно будет переловить по одному, медленно обглодав кости. Бррр, слишком безрадостные мысли в голове.       Встряхнув своими крыльями, я обращаюсь к дракоманту:       — Ну и чего стоим? Ты что-то увидел?       — Нет. Всё хорошо, — негромко отвечает Мастер.       — Вот и славно. Пойдёмте к площади, — я поскрёбываю когтями по чешуйкам на своей шее, а затем первая шагаю к одному из основных древ. — Дома потом осмотрим. В идеале найти какую-нибудь библиотеку. Или жильё местного правителя. Ещё стоит насобирать веток для факелов.       — Пламя может представлять угрозу, — качает мордой ядожал. На мгновение он задумывается, но затем нагоняет и обходит меня, ткнув пальцем в болтающийся на шее алмаз. Тут же до этого бесполезное украшение начинает испускать пучок белого света, рассеивающий лесной полумрак.       — Кто-то говорил, что дракомантией не хочет пользоваться, — ворчу я себе под нос, в то же время благодарно кивая дракону. Таким фонарём будет намного удобнее светить. Да и держать его не нужно — болтается себе на шее и хорошо.       — Во-первый, подобное не сложно. Во-вторых, нормальный факел изготовить возможности нет. А размахивать горящей палкой — не практично.       — Ну-ну, — отмахнувшись крылом, я неспешно направилась дальше, огибая дерево и вместе с товарищами вернувшись на поляну.       Сейчас, смотря на неё в свете, я вижу, что под опавшими листьями проглядывается вытоптанная земля. Похоже, вокруг центрального дерева и правда была площадь. Тут гуляли, встречались и отсюда же взлетали ввысь. Ещё совсем недавно...       Пока дракончики расходятся в разные стороны, я, воспользовавшись амулетом Мастера, осматриваю ближайший шалаш. Направив луч света внутрь, я разглядела несколько застывших комьев, напоминающих серые камни. Ещё какой-то тазик, несколько подставок и раскиданные по всему пространству кусочки черепицы.       Хмм, нет это не жильё бедняков, как я предполагала изначально. Больше похоже на место, где ремесленник создавал свои поделки или продавал. А может, тут жил какой-нибудь псих, собирающий кусочки засохшей глины. Хотя... Шалаш ведь не один, их несколько, раскиданных на разном расстоянии друг от друга. Возможно, культ почитателей глиняных горшков?       Мотнув головой, я оставляю эти домыслы и перебираюсь от шалаша к дереву в центре площади.       — Каракурт, если не сложно, займись проходами под землю. Их вроде завалило, — окликиваю я песчаного, забравшегося на корень и изучающего один из очищенных от коры участков.       — Что? Почему я? — возмущенно засопев, дракончик обернул ко мне свою морду, а затем расплылся в ехидной улыбке: — Земляные тут вы! А я, между прочим, песчаный! Вот ты видишь здесь песок? Я нет... А на нет и суда нет.       — А тычки в нос на «нет» есть? — ухмыляюсь я, осторожно забираясь по корню к дракончику. — И вообще, ты заставишь нас рыться в земле? Меня и Тростинку? А сам что, проявишь свои дедуктивные способности?       — Какие способности? — прикидывается непонимающим дракончик... Или не прикидывается? Мне трудно понять.       Да и не то чтобы я на него смотрела, куда больше заинтересованная в оставленных на очищенном от коры стволе записях. Похоже, кто-то здесь вёл летопись. Или хроники — я не знаю, так как неожиданно для меня это написано на другом языке! Ну, точнее, мне кажется, что на другом, — общие очертания букв узнаваемы, некоторые даже схожи с известным мне алфавитом родного племени, но другие... изменены до неузнаваемости, представляя из себя какие-то завитушки с торчащими во все стороны чёрточками разной длинны. И даже если опираться на схожие буквы — слова не складываются во что-то осмысленное. Это просто... набор лишённых смысла символов, на расшифровку которых ушло бы много времени. Жаль только, в языковой науке навыков у меня нет. Может, Мастер что-нибудь сможет подсказать? За пару тысяч лет с момента его «захоронения» многое до этого известное ему могло измениться. Язык не исключение.       — Ладно, вижу, Водомерка задумалась и ответа я не получу... — вздыхает тем временем Каракурт, после чего я толкаю его в бок крылом, в шутку попытавшись скинуть дракончика. — Хей! Ладно, ладно, я пойду копать, но тебе придётся думать за двоих!       — Конечно, — рассеяно бормочу я, похлопывая по болтающейся под боком сумке. Остался ли у нас сухой и неповреждённый свиток? А ещё кусочек угля... Можно было бы попытаться скопировать символы и заняться ими позже.       — Сестрица, тут ещё! — подзывает меня Тростинка, забравшаяся на другой корень и разглядывающая всё такие же бессмысленные письмена.       Ладно, я не могу узнать, что написано, но я могу предположить, что это.       Пальцами я провожу по дереву, ощупывая впадины букв, и стараюсь понять, как давно они были вырезаны. Это не легко, приходится проявить должную долю фантазии, пытаясь обнаружить труху или размокшие щепки по краям.       Нет, не так, Водомерка. Насколько подобный способ хранения информации надёжен? Как долго он может храниться в условиях тропического леса? Не особо жаркого, но это пока что не припекает, а влажность ты не ощущаешь, будучи болотной жительницей. Сколько такая запись продержится перед тем, как её сожрут насекомые или она не сгниёт, а затем зарастёт мхом? Может... года четыре максимум. Ладненько, если это так, то почему здесь должно быть написано что-то важное, а не описание маршрутов или перечень остановившихся на привал стай? Что-то мне подсказывает, что именно такая бюрократия тут и написана...       — Эй, тут из одной ямы попахивает гнильём, — мои уши подёргиваются, когда голос Каракурта отвлекает меня от мыслей. Гнильём? Возможно, там был склад припасов. — Сильно воняет. Там тоже копать?       — Копай-копай, — фыркаю я, проигнорировав страдальческий стон песчаного и перебираясь к сестрице, перепрыгивая с корня на корень.       — Вам меня не жалко? Эх, — вздохнул он. — Эй, Фирн, ты вроде ничем не занята. Может, поможешь?       Ледяная что-то негромко отвечает фыркнувшему дракону, но мне их перепалки сейчас не интересны. Я уже перебралась к сестрице, пристраиваясь на выступающем у самого ствола широком корне. Вполне возможно, что это место служило подиумом для какого-нибудь глашатого.       Так-с. Ладно, что у нас тут? Огромный кусок коры осторожно срезан и края коры будто бы зачищены. А ещё беглый осмотр показал, что эти же края промазаны смолой, уже застывшей и с трудом отдираемой. Возможно, тут размещались более важные послания? Приглядевшись, я замечаю, что некоторые символы также покрыты толстым слоем полупрозрачной жидкости, образуя защитную плёнку. Наверное, это доска объявлений?       За спиной раздаётся стрёкот — это приземляется Мастер, привлечённый нашим вниманием.       — Знаешь язык? — в лоб задаю я вопрос, когтем указывая на один из символов.       Мастер хмурится и протискивается между мной и Тростинкой, из-за чего недовольно фыркнувшая сестричка чуть было не соскользнула на землю, но затем перескочила на ближайший выступ, усевшись на него и поскребя себя задней лапой за ухом.       — Осторожнее, — рычу я, не слишком обрадованная таким обращением с сестрой, но он игнорирует меня, взглядом бродя по выведенным на дереве строкам и что-то бормоча себе под нос.       — Это старый алфавит, — останавливается его коготь у края одной из верхних строк на отдалённо знакомой букве. — Слуга-ядожал слышал, что листокрылы хоть и говорят на языке пиррийцев, но в письме используют смесь из принесённого Ясновидицей алфавита и своего собственного... Да, некоторые символы напоминают символы ночных. Ты ведь никогда не замечала, что стиль письма у каждого племени несколько отличается? Например, морские пишут размашисто, выводя длинные волнистые линии, в то время как ледяное племя придерживается строгих правил внешнего вида. Наверное, это можно назвать манерой письма.       — И этот связан с... — подталкиваю я Мастера закончить мысль, даже несмотря на то, что основной посыл я поняла.       — Ночные пишут узко. Они экономят каждый сантиметр свитка. Стараются впихнуть как можно больше. Короткие, сжатые символы. Немного небрежно, так как они часто одержимы тем, что пишут, но разборчиво — буквы не смешиваются в мешанину. Но тут есть другие символы. Видишь? — коготь ядожала указывает на одну из завитушек, почему-то напоминающих мне переплетение лиан в узле. — Такой буквы нет ни у одного из племён.       — А может, это не буква, а иероглиф? — вырывается из меня неожиданная догадка, когда я в очередной раз всматриваюсь в текст. — Смотри, вот этот похож на цветок...       — Возможно, что так, — не спорит он. — Однако этот дракон не может прочитать сам текст. Если ничего не найдём, можно будет к нему вернуться и попробовать скопировать, чтобы перевести позже.       — Может, просто что-нибудь наколдуешь? — приподнимаю я бровь, постукивая когтем по светящемуся алмазу.       — Возможно... Однако стоит исходить из имеющегося. Необходимо осмотреть всё.       Я лишь пожимаю плечами, ведь в целом согласна с подобным утверждением. Спешить некуда, несмотря на то, что нехорошее предчувствие всё сильнее давит на меня изнутри. Окружающая тишина... Она угнетает! Нет бы хоть птичка чирикнула или какая-нибудь мартышка жалобно завыла. Так нет же, абсолютная тишина! И при этом красных лиан тоже не видно. Специально свечу вверх алмазом в надежде разглядеть хоть намёк на её присутствие, но ничего. Это место... Снова ловлю себя на мысли, что оно будто бы вымерло.       Спрыгнув на землю, я подзываю к себе Тростинку, которая тут же юркнула ко мне под крылышко. Вдвоём мы направились к ворчащему Каракурту, под присмотром Фирн разрывающему проход в один из подземных помещений. И ведь даже не думает помочь песчаному, видимо брезгуя такой черновой рабой. Ясное дело, копать — не бить кого-нибудь по мордасам. Но вообще, эта картина вызывает некую ухмылку на моей морде. Так и хочется пошутить... А что, почему бы и не ублажить себя?       — Как смотрю, белая госпожа курирует работу её чумазого слуги? — беззлобно зубоскалю я, получив поначалу в ответ лишь пристальный взгляд Фирн.       — Ого, — отвечает мне Каракурт ехидным оскалом, показавшись из ямы. — Я и не знал, что лягушки научились разговаривать.       — Ты давай, пошире капай.       — А что, думаешь, твоя тушка не пролезет? — окидывает он меня взглядом и даже прижимается щекой к земле, чтобы посмотреть на меня снизу вверх. — Ого, Водомерка, тебе кушать меньше надо. И бегать по утрам...       — Но-но! Я, между прочим, сейчас в отличной форме.       — Угу, ещё чуть-чуть, и тебя можно будет спутать с бегемотиком.       — Так, — топаю я лапкой, — это уже грубо! Отставить разговорчики и принимайся за работу!       — Ну вот, опять работать, — ухмыляется Каракурт, возвращаясь к дыре и вновь шурша лапами. — Вообще, все входы только в начале засыпаны, а потом вроде нормально. Они даже чем-то похожим на глину промазаны.       Кивнув песчаному и убедившись, что тот вернулся к неблагодарной, но важной работе, я направляюсь к уже расчищенным проходам. Всего их три, по крайней мере, с этой стороны, и ведут они куда-то под дерево. Скорее всего, небольшие складские помещения, может быть, библиотеки или тайники. Осматривая узкий лаз, я ещё и прихожу к неутешительной мысли о том, что протиснуться в этот проход мог одновременно только один взрослый дракон. И если на той стороне нас поджидает засада... А ещё лучше — притаившееся чудовище ждёт, пока мы заберёмся внутрь, чтобы перекрыть нам единственный выход... Бррр, успокойся Водомерка. Успокойся и лучше принюхайся. Каракурт что-то говорил о гнилье.       Взмахом лапы направив воздух к носу, я прислушиваюсь к своим ощущениям и ощущаю мерзкий запашок, терзающий мой нос и исходящий от одного из лазов. Кислый, неприятный запах гниющего мяса. Жуткий запах, от которого по телу пробегается волна тошноты. Если там было мясо, то было его очень много... Либо это дракон.       Неожиданная догадка сдавливает мои мысли, и я отшатываюсь от прохода. Не хочу знать, что там. Не хочу. Это знание не принесёт мне спокойствия. Только сплошную головную боль, ужас, непрекращающийся ужас и нарастающую волну подозрений. Мои лапы дрожат, я сама дрожу, стараясь дышать как можно медленнее. Запах смерти. Гниющей плоти, которое не забрало болото. Родное, тихое и спокойное болото... Инстинкты воют, кричат, что мне надо бежать, прятаться, ждать хранителя, ждать семью, что нельзя показываться, что надо спрятаться от угрозы... от смерти.       — Унюхала? — ловлю я на себе взгляд подошедшего Каракурта, в мрачной ухмылке которого нет веселья. — Там кто-то сдох.       Как жаль, что его слова не прибавляют мне спокойствия. Наоборот, ужас всё сильнее захватывает власть над моим телом. Сердце бешено стучит в ушах, голова идёт кругом, в глазах мутнеет. Неужели и правда чудовище? Разорвало листокрылов на куски?       Чужая лапа опускается мне на плечо и сдавливает чешуйки.       — Успокойся, Водомерка, — голос Мастера звучит одновременно в ушах и в голове, он резонирует о мои эмоции, о мои мысли, покрывает их тонким слоем льда и загоняет в те места, откуда они вылезли. Не дракомантией, нет, лишь своей уверенностью, бесстрашием и спокойствием, транслируемыми прямиком в мои мысли. Он не боится, не видит ничего плохого и пугающего в происходящем. Всё хорошо... Мы просто должны узнать, что произошло. Просто узнать.       — Каракурт... Он прав, — с хрипотцой доносится из моего горла, и в тот же момент ветер подхватывает мои слова, проносясь меж стволов и шелестя ветками. Всё это время... лес не был спокоен, нет. Он не был тих, как мне казалось. Он шелестел, наблюдал за нами, выжидал момента.       Пальцы дракона сильнее вжимаются в моё плечо, а его когти продавливают чешуйки. Искры боли жгут очередную волну ужаса, пока я трясусь на своих парализованных лапах. Тук-тук-тук — сердце колотится в груди и будто бы сейчас разорвётся...       — Тростинка, ты не могла бы обнять свою сестру? — Мастер не оборачивается к моей сестрице, лишь вглядывается в темноту лаза. — У неё паническая атака.       — У тебя... паническая атака, — с трудом, но я сглатываю ком, мешавший мне дышать. — Я... просто знаю, что мы там увидим. Догадываюсь. Мне это не нравится. Всё это место. Знаешь, в тех историях об оживших мертвецах часто бывали такие места. Заброшенные, в которые легко попасть, но из которых трудно выбраться. В них герои узнают страшную тайну происходящего или получают зацепку, а потом на них обрушивается весь мир. Здесь ведь так же. Ты посмотри на это место. Оно зовёт нас, манит страшной тайной. А вцепится когтями в шеи...       Я захлёбываюсь в собственных словах, порываясь вырваться из-под лапы Мастера, но тёплые объятия сдавливают мою шею и... меня начинает отпускать. Достаточно быстро, чтобы проявившаяся искорка отстранённой логики начала возвращать контроль разуму.       Вдох-выдох. Всё хорошо, Водомерка. Всё спокойно. Мастер прав, это лишь домыслы. Лишь предположения, которые необходимо проверить, чтобы узнать больше об окружающей нас реальности и получить столь важную зацепку. Возможно, даже ответ на один из вопросов. Вдох-выдох.       Я прикрываю глаза и вжимаюсь своим носом в шею сестрицы. Тепло, темно, спокойно. Мне даже кажется, что я чувствую размеренный стук её сердца через чешуйки. Заглушающий шёпот ветра, заглушающий смерть, заглушающий мои страхи. Песнь жизни, струящейся по венам. Тук-тук-тук...       — Я скоро сойду с ума, — бормочу я, окончательно возвращая себе контроль над телом. Крыльями я обнимаю обеспокоенно урчащую сестрицу, прижимая её к себе поплотнее. — Но спасибо... мне легче.       Мастер не отвечает, лишь убирает лапу с моего плеча и направляется к проходу, который так напугал меня. Заглядывает в него, втягивает жадно воздух и морщится. Тоже почуял. Возможно, даже узнал запах?       — Если тебе страшно, можешь остаться снаружи. Этот дракон всё проверит сам и передаст тебе в голову то, что он увидит.       — А-а-а? — растерянно тяну я, смотря в затылок ядожалу. — Ты, видимо, не понял. Даже если мне не придётся туда лезть, я не хочу этого знать!       — К сожалению, этот дракон вынужден не согласиться с тобой. Быть может, увиденное послужит зацепкой? Или отметёт часть твоих теорий. Или даст пищу для размышлений.       К ещё большему сожалению, в словах Мастера есть определённая логика. Мне нужно чем-то оперировать, чтобы создать хотя бы в своей голове картину происходящего.       — Но может, без картины в голове? Ты, когда выберешься, перескажешь всем нам...       — Нет. Слова искажают образ и не раскрывают всех подробностей. Тебе стоит увидеть.       — Но я не хочу... — опускаю я свои уши, чувствуя, как трётся Тростинка о моё плечо.       — Иногда приходится делать то, что не хочется, — пожимает плечами Мастер, перед тем как махнуть мне хвостом и начать пробираться в узкий лаз, задевая шипами, идущими по спине его, потолок.       — Угу, — без энтузиазма буркнула я в подставленную шею сестрицу, перед тем как отойти от пещеры, к Каракурту и Фирн, молча наблюдающими за представлением в стороне.       Свежий воздух. Чистый. Я жадно глотаю его тем больше, чем дальше отхожу от этой норы. И с каждым новым шагом, опираясь на плечо Тростинки, мне становится всё лучше и лучше. Страхи и даже неуверенность смываются, оставляя после себя лишь нотки детской обиды и горечь осознания необходимости. В чём-то Мастер прав. У меня есть знания о прошлом мире, есть теории, над которыми нужно корпеть, отбрасывая наименее правдоподобные.       К сожалению, вместо страха неизвестного в моей голове вспыхивает новая волна беспокойства: для притаившегося в засаде чудовища кучка драконят может показаться простой добычей. Единственный взрослый дракон ушёл, оставив толпу мелких на площади. Но это только для стороннего наблюдателя, я-то знаю, что Мастер куда ближе, чем кажется.       Остановившись, я сжимаю светящийся амулет в лапе, а затем усаживаюсь на свой хвост.       — Я в порядке, — натянуто улыбнувшись, я выпускаю из-под крыла сестрицу. — Всё хорошо.       — И что на тебя нашло? — интересуется Каракурт, вытирая свои лапы о древесную кору. — Предвидение? Тебя Предвестник покусал?       — Конечно... Сейчас переиначу его пророчество и скажу, что оно вполне подходит под наше положение, — беззлобно огрызаюсь я, почувствовав, как при упоминании имени погибшего ночного вздрагивает Тростинка. Да ещё и Фирн зарычала, видимо не очень обрадованная воспоминаниями об этом лживом драконе, загнавшем нас в её родное королевство.       — Ну раз так... может, погадаешь мне? На любовь, допустим? — громко хихикает песчаный, и мне почему-то очень хочется плюнуть в него пламенем, но в следующий момент на меня накатывает озаренье, что за его ужимками скрываются несколько похожие на мои чувства.       — Тебе ведь тоже страшно? Это место... Оно ведь кажется тебе неправильным?       Дракончик вздрагивает, но затем кивает, переводя взгляд на Фирн, будто бы желая узнать и её ответ на этот вопрос. Но ледяная лишь пожимает плечами, на секунду отвлёкаясь от разглядывания прохода, в котором скрылся Мастер.       «Вы правы, — вспыхивает в моей голове голос дракоманта. — Здесь мёртвый дракон. Ты готова?»       «Нет. Но разве у меня есть выбор?» — покачиваю я головой, заодно начав поглаживать Тростинку за ушком, чтобы заранее успокаиваться. Хвостик сестрички слегка постукивает меня по задней лапе, когда она ластится мордочкой ко мне.       Вместо ответа дракоманта в моей голове вспыхивает образ тесного, вытянутого помещения. У левой стены располагались стеллажи с довольно крупными полками, напротив них, во всю длину комнаты, находился древесный корень, в который вбито множество небольших колышков. Похоже, кто-то здесь пытался получить сок. Взгляд Мастера быстро смещается на менее приятную картину: в самом дальнем углу помещения вытянулся дракон. Частично он упирается спиной в стену, частично лежит. Его передние лапы чем-то зафиксированы сверху. Судя по всему, в них вбили клинья... или гвозди. Мастер не фокусирует на этом взгляд. Что куда неприятнее, так это то, что дракон, лежащий в темноте, — ядожал. Не таинственный листокрыл, а представитель пчелиного племени, с которым жившие здесь драконы ведут войну.       Мастер подходит ближе к мертвецу, и меня накрывает тошнота, когда через его глаза я различаю больше деталей. Да, лапы ядожала прибиты к стене. Теми же кольями, которыми утыкан корень. Крылья мертвеца изодраны, его шею и плечи покрывают глубокие царапины, судя по всему оставленные когтями. Один из рогов на голове обломан по самое основание. Однако умер он, скоре всего, не от этих ран: чешуя на брюхе содрана, кожа исполосована — его остервенело потрошили. Спутанные кишки вытащены наружу, их вытянули до основания хвоста, залив всё вокруг кровью, и распороли по ходу дела. Вот и источник столь сильного трупного запаха объявился.       Даже несмотря на то, что я снаружи, на свежем воздухе, я старалась дышать как можно глубже и чаще, пока Мастер подходит к мёртвому дракону. Кажется, дракомант не испытывает вообще никакого отвращения к увиденному, его не смущает тяжёлый смрад, который должен царить в этом зале. Он даже склоняется к ране и протягивает к брюху лапу, запускает в него когти...       Рвотный позыв захлёстывает меня, но я его сдерживаю, во многом благодаря теплу Тростинки рядом. Однако от увиденного мне всё-таки становится ещё хуже. И отнюдь не из-за факта издевательства над трупом.       Когти дракона очень быстро нащупывают и вытаскивают из брюха что-то инородное, тёмное, покрытое странными наростами, шипами... А следом и цветок. Маленький, бледный цветок трупного цвета, покрытый вязкой, застывшей кровью. Лиана растёт прямо в трупе... А часть «кишок» с белыми язвами гноя — лишь цветущие в темноте стебли.       «Уходи оттуда, быстро», — приказываю я, мотая своей головой и сгоняя морок со своих глаз.       — Водомерка? — шепчет Тростинка на моё ухо.       — Мастер нашёл мёртвого ядожала. Не больше недели, — делюсь я крайне неприятными новостями, обеспокоенно глянув на сестричку и погладив лапами за её ушками. — У меня появилась теория...       — Какая же? — хмурится Каракурт, не спуская с прохода, в котором скрылся Мастер своего взгляда. Интересно, это ядожал, сбившийся с пути во время панического отступления или из другой группы?       «Ты можешь говорить. Этот дракон слушает».       — Хорошо... Кхм, — немного прокашлявшись, я окидываю драконят взглядом. — В теле ядожала росла алая лиана... А ещё Мастер сказал, что листокрылы способны выращивать деревья определённой формы. Но что если не только деревья? Что если лиана — их способ помечать территорию? Знак для чужаков, отпугивающий животных. Может, они тишину любят...       Мне самой не очень верится в эти слова, но на данный момент они хоть как-то связывают вместе имеющиеся у меня факты. Символ... Способ показать, что чужакам здесь не рады. Обозначить своё влияние на земли. Но что это выходит, вдоль берега во время нашего прилёта тоже притаились листокрылы? Или же это обозначение границ, черта, после которой начинаются их земли?       Тем временем Мастер выбирается из туннеля и на ходу стряхивает со своих крыльев кусочки земли, но я лишь на мгновение отвлекаюсь на него, тут же возвращаясь к своим мыслям.       Но если это их территория, то почему здесь никого нет? Возможно, они мигрируют? Или... Или это предупреждение для тех, кто сюда прилетит?       — Убитый ядожал мог быть разведчиком. Его поймали и казнили, оставив, чтобы напугать тех, кто придёт за ним, — с неуверенностью бормочу я себе под нос. — А поселение они бросили, потому что ожидали облаву. Охоту. Нашествие. Тут ведь были дракончики, яйца. Они бежали отсюда, чтобы скрыться от врага. Возможно, где-то здесь есть ещё мертвецы — их переловили по одному и оставили умирать в назидание ядожалам. Психологическая война! Хотя она не так работает... но мои знания о ней ограничены. Ещё возможно, что листокрылы проложили ложный след, ведущий куда-нибудь в сторону от их укрытия, а красная лиана, как я сказала, — лишь знак. Символ мести, территорий, да чего угодно! Поэтому она была у убитого...       — А ты можешь описать? — осторожно вклинивается в моё бормотание Каракурт.       — Не могу, — я слегка ёжусь, прижимая к себе поплотнее сестрицу. — Если найдём какую-нибудь ткань, можно будет обвязать твою морду и ты посмотришь сам. Но поверь, ничего приятного там нет.       — Это хорошая теория, Водомерка, — голос Мастера, замершего у моего плеча, обрывает эту неприятную тему. — Однако она не даёт ответа на вопрос, что произошло с Каракуртом.       — Ммм... Верно. Может, она галлюциногенная? Поэтому её и выращивают... Для обрядов или верований. У Каракурта был самый обычный «приход», а голос ему почудился. Хотя мне кажется, что мы упускаем нечто важное. Нужно продолжить искать... Посмотреть, что в других ямах. Мастер, займёшься? Мы пока посмотрим вокруг дерева по шалаши, затем поищем в домах. Хорошо?       — Это похоже на план, — подбадривает меня своей улыбкой Каракурт.       — Прекрасно, тогда вперёд. Мне кажется, разгадка близка.       К сожалению, наш поход вокруг дерева не принёс никаких существенных результатов. Мы разве что нашли ещё несколько заполненных непереводимыми символами участков на стволе да пару пустых шалашей. Но, по крайней мере, я убедилась, что эти шалаши использовали торговцы или ремесленники. В одной была россыпь красивых камушков, ракушек и обтёсанные древесные заготовки для украшений. В другой — какие-то волокна, жилы и кусочки шкур. И в последующих трёх такое же бесполезное для нас барахло. Всё хоть сколько-нибудь ценное забрали, оставив после себя лишь легко заменимые материалы.       А вот у Мастера дела обстояли намного лучше. Облазив несколько подземных залов, он нашёл нечто, напоминающее библиотеку. Пересилив свой страх, я даже забралась в эту залу сама, освещая проход алмазом. Это был высокий зал, в котором даже взрослому дракону не было тесно. Деревянные полки были вбиты прямо в земляные стены или подвешены за верёвки под потолком. На некоторых всё ещё оставались свитки и деревянные дощечки, заполненные всё теми же вездесущими символами. По центру небольшой столик, на котором отчётливо проглядывались следы воска и пепла.       Но видимо, судьба решила нам наконец-то улыбнуться, ведь когда я разворачивала очередной свиток, встретили меня отнюдь не дурацкие закорючки, а рисунок, напоминающий стилизованного дракона... либо очень толстого дракона. У него две пары крыльев, короткие лапки, непропорционально крупное тельце и маленькая голова на толстой шее. Хотя некоторые элементы вызывали вопросы: в хвосте дыра, крылья покрыты какими-то шипами... Стоп. Это ведь не рисунок — это карта! О Луны... Ну за что? Разве не хватило пьяному творцу этого мира одного континента в форме дракона?! Нет же, он захотел второй! Причём дракона, пытающегося свернуться в клубок. Ну почему, почему это не мог быть нормальный континент какой-нибудь хаотичной формы?       Раздражённо фыркнув, я пихнула карту под крыло и поспешила выбраться наружу, а то клаустрофобия начала давить на мозги... Или же боязнь чудовищ, спрятавшихся в темноте. Бррр.       Уже на свежем воздухе я обнаружила, что Тростинка, Фирн и Каракурт отправились изучать покинутые домики, а Мастер хоть и был рядом, но занимался изучением писанины листокрылов, видимо размышляя над переводом. Ну ничего. Сейчас разберусь, а затем похвастаюсь своей находкой.       Развернув и осветив карту алмазом, я берусь за её изучение.       Лес, в котором мы, судя по всему, находились, рос на голове дракона-континента. Странно, что линяя, ограничивающая лес, хоть и начиналась у перехода к шее, но была перечёркнута и затем выведена ещё в нескольких местах. Опускаясь всё ниже и ниже, она доходила до шпиля, расположенного в районе плеча дракона. Иных пометок по поводу леса не было, только изменённые границы, что в целом разумно — вдруг карта попадёт к чужакам, а на ней расположены все тайные укрытия и безопасные маршруты?       Мой взгляд опускается на шпили. Всего их на рисунке девять, расположенных в разных частях дракона. Каждый шпиль с двумя соседними соединяет тонкая линия. Дорога? Торговый маршрут? Пути миграции? Мне понятно только то, что шпили имеют какое-то важное значение для местных, а ещё то, что, судя по всему, они расположены на равнине... или в степи... или саванне. Узнаем со временем.       Дальше. «Крылья» континента — они покрыты горами, но ничего более интересного на них нет, так же, как и на хвосте, на котором выделялось лишь большое озеро да несколько отколовшихся от континента островков. Не богато... Но теперь мы, по крайней мере, можем предположить, куда нам лететь из этого леса.       Тут моё ухо дёргается на неразборчивые отголоски далёкого голоса. Странный, что-то напоминающий. Оторвавшись от карты, я прислушалась к шороху листьев, стараясь уловить это эхо вновь. Похоже, кто-то рычит. Наверное, Каракурт опять разозлил Фирн. И я уже хотела было вернуться к карте, как громкий испуганный писк пронёсся по лесу... Тростинка!       Плохо, плохо, плохо! Неужели с сестрицей что-то случилось? Или Каракурта опять схватило какое-то растение? Или это объявилось чудовище? Или не чудовище... Ядожалы! Ядожалы, от которых скрылись листокрылы! Почему я не подумала, что они всё ещё могут быть в округе?!       На скорую лапу сложив карту, я запихнула её в сумку, вскочила на лапы и, не жалея запястья, сорвалась к набирающим громкость рычаниям и шипениям. Сестра должна быть там! Пламя в груди разгорается всё сильнее, я ощущаю горький привкус дыма на своём языке.       Я должна защитить свою сестру! Нет. Я не должна поддаваться инстинктам, нужно просто вывести её из опасной зоны и спрятаться...       «Мастер!» — окликнула я ледяного, решив убедиться, что он уже среагировал на шум, а ещё, что связь между нами не прервалась по каким-нибудь дурацким причинам.       «Слышит, — голос дракоманта немного успокоил. — Этот дракон спешит».       Спешила и я, прибавляя скорости и приближаясь к драконьей схватке. Проскочив мимо нескольких домов-деревьев, я заворачиваю за ряд и останавливаюсь, влетев плечом в один из стволов. К боли в лапе добавилось ещё и ноющее плечо, но для меня это мелочи, в отличие от увиденного.       Из ближайшего ко мне дупла на половину высунулся бездыханный ядожал. Его морду украшали почерневшие, растрескавшиеся и кровоточащие чешуйки. К сожалению, он был не единственным: на пересечении нескольких улиц ещё трое гневно шипящих ядожалов обступали Фирн и Каракурта. А за спинами ледяной и песчаного рыдала Тростинка, зажимая лапкой окровавленное плечо. Раненная и напуганная!       Гнев захлёбывает меня, он туманит мои мысли, но сделать шаг и опалить чужаков своим пламенем я не успеваю. «Спереди и сверху!» — кричат инстинкты, когда уши улавливают треск ломающихся веток. Поддавшись предупреждению, я отпрыгиваю назад, и вовремя — мгновением спустя на место, где я стояла, с силой приземляется ядожал.       Было близко. Его когти запросто вспороли бы мне спину!       — Прекратите! Мы вам не враги! — выкрикиваю я, в ответ получая лишь хищный взгляд и змеиное шипение. Похоже, разговором дело не решить. Тем более, что за спиной ядожала вновь слышится писк Тростинки.       «Я не собираюсь отступать! Если всё сделать правильно, то у меня получится победить, — оскалившись, я вглядываюсь в глаза ядожала и замечаю, что они будто покрыты полупрозрачной пеленой. — Что если он плохо видит?»       Припав на полусогнутых лапах, я жду выпада противника. Напряжение в лапах росло, злость пульсировала в голове, но я не могла позволить им вырваться — враг крупнее, сильнее, нужно действовать хитро.       Несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза, и вот ядожал первым решает прервать эту игру. Из его глотки вырывается сиплый рык, и по тому, как напряглись его лапы, я понимаю: он готовится к броску.       Что мне делать? Отпрыгнуть назад, уйти из-под удара и броситься на него? Может, даже удастся... Нет, плохой план. И вообще, сейчас не время придумывать план! Нужно действовать!       Слишком погрузившись в мысли, я чуть было не пропустила бросок ядожала. Оттолкнувшись лапами и стрекотнув крыльями, он бросился на меня, но я успеваю отскочить, набирая как можно больше воздуха в свои лёгкие.       Давай огонёк, ты мне нужен. Сейчас приземлимся и превратим его в котлету!       Жаль только, моим планам не суждено было сбыться.       Алмаз! Он слишком медленно поспевал за мной!       Когти правой лапы дракона цепляются за амулет Мастера. Зарычав от переполняющей его ярости, ядожал дёргает кулон на себя, пытаясь подтянуть меня поближе, чтобы достать клыками. Его челюсти щёлкают в опасной близости от моей морды, когда цепь не выдерживает и рвётся, давая мне несколько мгновений. И я ими обязательно воспользуюсь!       Отброшенный ядожалом амулет исчезает в ближайшем кусте, и только тусклый свет напоминает о нём. В то же время огонь вырывается из моей пасти, его треск предвещает мне скорую победу. Пламя устремляется к неприятелю, и я уверена, что он не успеет увернуться, но... ядожал отклоняется в сторону и бросается на меня с оглушительным рёвом. Пламя лизнуло его бок, оставив после себя подгоревшую чешую, но этого, видимо, недостаточно, чтобы остановить дракона.       Ничего, я могу добавить — мне огня хватит и на него, и на всех его дружков. Стоит лишь снова отскочить назад и повторить. Всё просто, всё учтено.       Кроме дерева, в которое упёрся мой хвост.       Да чтоб тебя Мракокрад драл! В сторону!       Поджавшись, я отпрыгиваю влево, спасаясь от удара дракона.       Плохо, он почти вплотную ко мне, уже поворачивает свою морду... На огонь не хватит времени...       Меньше думай, Водомерка, больше двигайся. Ну, двигай лапками. Отпрыгивай в сторону ещё раз. Или вцепись в его шею, раз уж он подставился.       Да, шея! Нужно завершить всё одним ударом! Нет, нельзя поддаваться этому — он сильнее меня, я не боец! Назад!       Я непростительно долго колеблюсь, не зная, что мне делать, и вновь оставляю инициативу в этом танце смерти за ядожалом. Его хвост дёргается, изгибается. Он не собирается бить лапами? Но разве возможно совершить с такого ракурса удар? Только если не... жало!       Волна ужаса смывает гнев. Острый шип на конце чужого хвоста направляется мне в грудь.       Я ведь... уже видела такое? Жить, я хочу жить! Я люблю жизнь! Двигайся!       Лапы подгибаются и отталкивают меня в сторону и жало проносится мимо.       Неужели я обманула судьбу?       Вот только ядожал так не думает. Обратным замахом его хвост впечатывает меня в стену, выбивая воздух из лёгких. Соскользнув к подножью раздутого дерева, я пытаюсь подняться на лапы, но дракон не даёт мне продыху. Яростно зарычав, он набрасывается на меня. В его обезумевшем взгляде читается жажда разорвать меня на куски, прикончить как можно больнее.       Мастер, чтоб тебя, где же ты, когда так нужен! Ну самое время спасти меня! Хоть кто-нибудь!       Дракон наклоняет голову, его пасть, полная острых клыков, широко раскрывается, когда он метит мне в шею.       Ну уж нет! Мне нужно немного времени перевести дыхание!       В отчаянной попытке спастись я подставляю правую лапу, и клыки ядожала сжимаются на моём локте.       Больно! Как же больно!       Острая, режущая боль пронзает мои мысли. Кончики пальцев стремительно немеют, а по лапе распространяется жар. Клыки дракона сжимаются всё сильнее и сильнее, его челюсти давят, разрывают плоть. Он начинает дёргать мордой из стороны в сторону, пытаясь прогрызть дорогу через кости и плоть к моей шее. В ответ я пытаюсь достать до ядожала свободными лапами: вцепиться передней в его шею, рассечь задними брюхо. Когти, соскальзывающие по пластинкам, оставляющие лишь глубокие царапины, всё-таки находят слабое место. Кровь стекает по моим пальцам, но подавившийся своим рыком ядожал не отпускает. Он лишь ещё сильнее дёргается, а затем я чувствую, как его когти вонзаются в мой живот, раздирая чешую и опускаясь всё ниже и ниже. Новая волна боли вырывается из меня криком отчаяния.       Помогите, спасите меня! Ну хоть кто-нибудь! Сделайте так, чтобы это прекратилось!       Из последних сил, поддавшись отчаянию и желанию жить, я вытягиваю шею и впиваюсь клыками в голову ядожала, желая попасть в глаза. Отчасти это помогает — он перестаёт дёргать головой, боясь, что мои клыки соскользнут, однако тут же боль ещё более глубокая пронзает мой бок, затмевая все остальные.       Холод подступает. У меня уже не остаётся сил кричать, только хрипеть. Глухой звон будто давит на уши изнутри... А потом будто что-то во мне выключается. Боль стремительно отступает. Эмоции, мысли... Мысли такие вязкие, липкие, как болото. Мои клыки разжимаются, и голова падает на окровавленную подстилку. Ветер качает зелёные ветви.       Красиво. Тихо и спокойно.       Что-то дёргается, и будто на секунду мне становится легче дышать. Захрипев, я ловлю как можно больше воздуха, чувствуя, как он жжёт изнутри лёгкие, а затем с трудом приподнимаю свою голову, чтобы взглянуть на своего мучителя.       Ядожал весь в крови. Так много крови стекает с его пасти... И вокруг так много... Откуда столько крови?       Дракон делает шаг ко мне навстречу, его пасть оскалена. Наверное, он рычит, и мне стоило бы бежать, но так не хочется... Только бы погреться, лечь на солнышко и прикрыть глаза, а то тут так холодно... Странно, почему у меня такое чувство, что я что-то забыла?       Собирая в кулак последние силы, я пытаюсь ухватиться за ускользающую мысль.       Тростинка… Ей ведь нужна была помощь? Ничего, я помогу... Сейчас только чуть отдохну... и помогу. Я так устала...       Что-то дёргается возле меня, после чего падает... Что-то тёплое? Не знаю, я слишком хочу спать.       Глаза слипаются, и последнее, что я вижу, нависшее надо мной зелёно-бежевое пятно и две жёлтых звёзды... А затем приходит темнота.