Гвоздики...

[Конец сентября] Ночь. Кромешная темнота. Тихо, как в моргу, только лай собак за окном. Юра проснулся по неизвестной причине. Даже ему неизвестной. Он был напуган, весь в холодном поту, а на его лице читался страх. Он читал его через зеркало, которое находилось напротив кровати и показывало хозяину его переполох во всей красе. Мужчина со страхом посмотрел по сторонам и... Татьяны нет. Он в недоумении встал с кровати и отправился на её поиски. Он вечно её ищет. "Почему я постоянно её ищу?",- подумал Юра. Пройдясь по дому, он не нашел ни жены, ни каких-либо намеков на то, что она ушла или где-то находится в доме. Кромешную тишину нарушил уже не дай собак, а странный звук, доносящийся из ванной комнаты. Мужчина быстрым шагом направился в ванную и, когда взволнованно открыл двери, увидел Татьяну, склонившуюся над туалетом, которая безприрывно блевала в санузел. Юра облегчённо вздохнул и сел рядом. Казалось бы, пару минут назад её здесь духа не было, но вот же она... - Тань, может воды? Молчание. Молчит, опять молчит. В первой такое привычное молчание напрягает. Татьяна вытерла рот первым попавшимся полотенцем и села рядом с мужем. Холодный кафель, которым покрыты пол и стены, вызывал дрожь в теле и одновременно приятное расслабление. Юра склонил голову и чуть ли не дремал. А Татьяна в это время задрала голову и сверлила взглядом стену. *** Юра медленно встал с кровати. Ноги были ватные, все болело, ныло и ломало. Но через пару минут он смог устранить это чувство и отправиться на ежедневные "поиски" жены. В этот раз она сидела в зале, которую освещало утреннее солнце. Она сидела на полу возле тумбы и тихонько слушала ноктюрны Вивальди на проигрывателе. У Татьяны был настолько задумчивый взгляд, что казалось бы у неё в голове сейчас бушует шторм, который идеально соответствовал композициям Вивальди. На эту интересную картину можно было смотреть вечно. Татьяна заметила его, встала и тихонько подошла, обвила шею руками, уткнулась в плечо. Она настолько крепко его обнимала, что появилось ощущение, что они не виделись сто лет. Будто с войны встретила жена бойца, которого уже мысленно похоронила, но все равно ждала. Ждала, как мать сына, как поэт славы, как одинокий пастух любви. *** Юре пришлось оставить жену и уехать на работу, где Людмила Прокофьевна опять проводила его сочувствующим взглядом. Он не понимал, почему она на него так смотрит, будто бы на бездомного вдовца. Но и спрашивать как-то не удосуживался. [Конец рабочего дня] - Толь, подай ,пожалуйста, пальто...-сказала Людмила Прокофьевна перед тем, как обратиться к своей секретарше.- Вер, вы извините, но я никак не могу найти свободной минуты, чтобы к вам подойти...как вы? Как муж? Вера подняла глаза и долго молчала. Она не могла выдавить из себя и пол слова, но ради приличия пришлось. - А мы уже месяц как развелись...сначала все вроде бы у нас налаживалось, а потом...-Вера громко вздохнула.- а потом я прихожу домой и застаю его в постели с какой-то женщиной. Вера сидела и улыбалась сквозь слезы. Право, она не знала, почему улыбается. Почему плачет знает, а почему улыбается - нет. - Ой...вы простите ради бога, я не хотела вас обидеть...- Людмиле было очень неловко и стыдно. Стыдно до самых костей, что затронула эту тему. Она надеялась и верила, что у них все наладится, но, увы, её ожидания не оправдались. Ей было стыдно перед Верой за то, что причинила ей боль, потому что напомнила ей о муже. Будто бы "ковырнула" только зажившую рану. - Ничего, Людмила Прокофьевна, ничего...-махнула рукой секретарша. Новосельцев уже ждал внизу, так как решил не мешать им разговаривать. Внизу же его перестрел Самохвалов с вопросом "А где Людмила Прокофьевна?"На что тот махнул рукой и ответил : "С Верой говорит, решил им не мешать". Юрий Григорьевич и Анатолий ещё побеседовали о своем и попрощались, так как Юрий Григорьевич как всегда спешил домой. Новосельцев никогда не понимал, почему же всегда так спешит домой. Людмила тихонько спустилась по ступенькам и также тихо подошла сзади к Анатолию. Крикнув его имя с целью напугать, она отбежала на пару метров, чтобы была возможность убежать при желании Новосельцева ей отомстить. - Господи-Боже! У меня чуть сердце не остановилось! Калугина заливалась смехом, опираясь руками об чей-то стол и не подозревала, что её коллеге и одновременно будущему мужу придёт в голову идея схватить её на руки и щекотать. Юра, который задержался у дверей, видел всю эту забавную картину и грустно хихикнул. "Как мы с Танечкой...", Подумал Самохвалов.