Предубежденные

      Напряженная обстановка сохранялась вплоть до прибытия в Хогвартс. Забини бесился и то и дело бросал взгляды-стрелы в Малфоя, но больше в дискуссию не вступал. Драко же высокомерно его игнорировал, потому как, откровенно говоря, ему было совсем не до душевных страданий одногруппника.       Ему здесь не место. Он был готов поклясться, что все взгляды учеников были обращены в его сторону. Он был уверен, что любая реплика была исключительно про него. Они все считали, что он не должен здесь находиться.       Как будто у меня есть выбор.       Нарцисса умело сделала вид, что отправка сына в школу в большей степени ее инициатива и лично ее желание. Оба понимали, что это совершенно не так. Но так им обоим хоть ненадолго и немного, а стало легче.       На самом же деле это можно было бы назвать приказом Министерства, у которого были свои планы на детей Пожирателей Смерти. Гуманные, разумеется. Перевоспитать и обезопасить от самих себя. За ними нужно было наблюдать, поэтому большинство сыновей и дочерей, чьи родители участвовали в судебных расследованиях, были с особой настойчивостью отправлены в школу.       Появились некие кураторы, которые были обязаны посещать уроки и ненавязчиво наблюдать за последствиями ошибок взрослых. Разумеется, их появление было объявлено в более подходящей манере, без очевидного упоминания судов. Этакая новая программа Министерства образования. Психологическая поддержка всем нуждающимся.       Ну да. Конечно. Будто Драко не понимал, что теперь за ними будут постоянно следить, словно за лабораторными крысами.       - Еще бы памятник им поставили, - слышит он недовольный голос под ухом, который выводит его из размышлений, и блондин смотрит туда же, куда и Тео. Соседний стол гриффиндорцев почти сотрясается от оваций и приветственных возгласов в честь всех участвующих в недавней битве. Конечно, все внимание приковано к кудрявым волосам Грейнджер.       - Он бы вышел преужасный, - Паркинсон, сидящая рядом, с левой стороны, демонстративно фыркает, буравя взглядом оживленное собрание. Как девушке, привыкшей к вниманию, и как чистокровной слизеринке, искренне, всем сердцем презиравшей магглорожденных, ей было нестерпимо смотреть на столь сильное проявление внимания к Гермионе Грейнджер. Хоть это внимание было обращено не только к ней, но и к остальным семикурсникам.       Только сейчас Малфой замечает, что грязнокровка без своей привычной свиты.       - Где Поттер? - несдержанно вырывается у него из до того плотно сжатых губ, почти выплевывает.       - Собирает свои лавры в Академии авроров, - наконец подает голос Блейз, не отошедший от обиды, но чувствовавший себя некомфортно без общения. – Ты не знал?       - Я за ним не слежу, – раздраженно огрызается бывший ловец. Больших усилий ему стоит проигнорировать несдержанный и нервный смешок Забини.       Значит, поступил в Академию? Плевать. Тем лучше. Меньше поводов для раздражения. Меньше вероятностей снова и снова и снова вспоминать обо всем произошедшем.       Почему же тогда эти два героя не забрали с собой девчонку?       Словно прочитав его мысли, улыбаясь в этот момент Дину, Гермиона натыкается на прожигающий взгляд. Словно по щелчку выключателя ее веселье сменяется настороженностью.       Она чуть хмурится, но вовремя отдергивает себя и гордо отворачивает голову, садится к слизеринскому столу спиной. Прошлой стычки ей вполне хватило, она пообещала себе, что впредь не станет поддаваться на столь очевидные и глупые провокации. Однако ронять себя снова она не позволит.       И какого черта она уставилась на меня? Для Драко же это было чуть ли не посягательство на личное пространство. Хочется встать и крикнуть: Что, весело тебе? Смеешься надо мной?       Наверняка она счастлива, что так долго мучавший ее Драко Малфой теперь на самом дне. Да. Он определенно увидел насмешку в ее невыразительных глазах.       Со стороны этот обмен взглядами был почти незаметен. Все ученики были поглощены разговорами, делились новостями и ожиданиями. Долгожданное открытие высоких дверей и первокурсники проходят вдоль столов, восторженно оглядываясь по сторонам. На удивление их не стало меньше, даже, кажется, больше. Страхи прошли, жизнь прекрасна, все теперь будет хорошо.       Не будет. Не для него.       Он чувствует осторожное прикосновение пальцев Паркинсон к своей руке. Задумчиво и отстраненно смотрит на движение ее ладони по его и не пытается отстранить руку. Она отвлекает его.       Пэнс ничего не говорит, этот жест стоит ей некоторых усилий, хоть на шестом курсе ей было позволено чуть ли не везде трогать его. Она все еще безвозвратно влюблена, но жизненные изменения перевернули весь существовавший порядок вещей, правила их отношений. Она стала больше думать о себе, но с еще большим усердием цепляться за старых друзей. Последнее было не так заметно, она училась сдержанности, но оттого, затолканные внутрь чувства и потребность внимания, стали причиной проявления депрессии. Не в том смысле состояния, которым так любят хвастаться подростки, а настоящим психическим расстройством, которое только пустило корни.       - Можно еще медленнее? – чуть расслабляет обстановку Малфой, бросая скучающий взгляд на распределяющую шляпу. Все их проявления эмоций будто вызваны насильно и кажутся искуственными. Они бы с радостью просидели все это время молча, но каждый считал, что так, наигранно и словно автоматически бросая реплики, они делают друг другу лучше. Точнее, лучше себе.       Вот бы этот момент не кончался. Гермиона и думать забыла о неприятном зрительном контакте со слизеринцем. Радостные лица детей греют ей сердце, она с готовностью подчиняется нахлынувшей вмиг ностальгии и оттого чувствует себя невероятно счастливой.       Церемония всех воодушевляет, новый директор, Минерва МакГонагалл, произносит приветственную речь, и вот, столы наполняются сотней разнообразных блюд.       Рон был бы в восторге. Незамедлительно думает Грейнджер.       - Рон был бы в восторге, – вслух говорит Джинни и Гермиона весело смеется.       Когда атмосфера немного утихла от возбужденной до удовлетворенно-радостной, Гермиона оглядела своих однокурсников. Конечно, она замечала это и раньше, но сейчас изменения в их внешности сильно бросаются в глаза. Она не знала, где теперь тот смешной Невилл, который был вечной причиной издевок со стороны других. Перед ней сидел взрослый, высокий, крепкий и определенно уверенный в себе человек. Тоже самое она могла сказать и про Дина с Томасом, которые лишь сильнее сблизились и после битвы за Хогвартс стали лучшими друзьями. Полумна Лавгуд больше не странная девочка со странностями, а самодостаточная, эксцентричная и красивая девушка, лучезарно улыбающаяся Дину на очередное замечание и тепло смотрящая на Невилла.       На время этого прекрасного мероприятия они отвлекаются от тяжести воспоминаний и пережитых потерь.       - Ну что ж. Гарри с нами больше нет, – наигранно грустно произносит Симус, поднимая бокал с соком вверх. Гермиона осуждающе на него косится, считая такую аналогию неуместной, но юмора не теряет.       - Если ты думаешь, что это как-то облегчит тебе попадание в команду по квиддичу, то боюсь тебя расстроить, - со смехом в голосе отвечает ему кареглазая и тоже поднимает бокал вверх. Дин сочувственно хлопает друга по плечу.       – За светлое будущее, – озвучивает тост Джинни и друзья громко чокаются бокалами. Реакция Симуса не заставляет себя долго ждать.       - Что ты имеешь в виду? Если ты решишь воспользоваться своими привилегиями «родства» с Уизли и подговорить капитана, – он кивает в сторону Джинни – то я буду считать это личным вызовом и оскорблением, – всем известно, что игра в команде для Финнигана – больная тема. Как бы это не звучало в шутку, Гермиона хорошо помнила обиду «пиромана» за то, что Гарри не взял его в команду на шестом или пятом курсе.       - Я ничего не имею в виду, – беззаботно пожимает плечами Грейнджер, направляя ложку с пудингом в открывшийся в улыбке рот.       - Набор в этом году будет знатным, – кивает рыжая и задумчиво хмурится. – Нам не хватает ловца и вратаря, – глаза Симуса загораются.       - Когда отбор?       - Сейчас! Доставай метлу! – смеется Джинни и все дружно подхватывает ее смех. Проходит некоторое время и Гермиона вместе с остальными направляются в гостиную. На выходе из Большого зала ее встречает МакГонагалл.       - Очень рада видеть Вас, мисс Грейнджер. Вас всех, – женщина тепло улыбается гриффиндорцам и на пару секунд словно забывает о том, что хотела сказать. Война сблизила не только учеников.       - Попрошу Вас пройти со мной в кабинет. Необходимо проинформировать Вас, как новую старосту школы.       - Офигеть! – несдержанно восклицает Финниган, на что директор насмешливо поднимает брови. Для Гермионы это, кажется, не новость.       - Конечно, директор, – игнорируя восторженные взгляды в спину, она направляется за Минервой донельзя довольная.       - Все самое важное я расскажу в кабинете, Вам и старосте мальчиков, – говорит на ходу МакГонагалл, и Гермиону напрягает то, что та не называет старосту по имени. Не к добру. Тем не менее, заинтересованная девушка заходит в кабинет директора. Гонит прочь навернувшиеся слезы, ассоциируя это место в первую очередь с Дамблдором. МакГонагалл, кажется, и самой неловко и непривычно в новой должности, но как мудрый человек, она не старается кого-то обмануть и озвучивает свою грусть.       - Я здесь ничего не меняла, – улыбается она Гермионе и указывает на стул напротив письменного стола. Девушка послушно садится.       - Я очень рассчитываю на Вас, мисс Грейнджер, и на ваше лучшие качества, – девушка понимает, что профессор что-то недоговаривает. Она уверенно и опрометчиво кивает. ё       - Я Вас не подведу, обещаю.       Звуки шагов по лестнице почему-то вызывает у нее короткую волну мурашек по спине. Она нетерпеливо оборачивается к двери. Мерлин. Пусть ее опасения не подтвердятся.       Помогите.       Теодор Нотт уверенно входит в кабинет и вежливо здоровается с директором. В его взгляде видно, что он понятия не имеет, что он тут делает и зачем его вызвали.       - Теперь вы все в сборе, могу начать, – она не садится в кресло, а остается стоять. – Вы были выбраны старостами школы. Не старостами факультета, а всей школы, это очень важно. Я очень надеюсь, что все стереотипы и бывшие распри вы оставите позади, вы уже не дети, – строгий взгляд смотрит сначала на Тео, потом на Гермиону.       – В ваших обязанностях будет слежение за соблюдением правил учеников всех курсов, о всех нарушениях вы будете сообщать мне или учителям. Теперь, вы - лицо Хогвартса. На вас должны равняться, вас должны уважать. В ваши обязанности будет входить патрулирование коридоров по вечерам, обеспечение субординации среди учеников. Вы также можете снижать или повышать баллы, но будьте рассудительны. За любые привилегии в сторону ваших друзей или наоборот, предвзятое отношения и умышленное снижение баллов вы получите выговор, а затем и вовсе, будете сняты с должности. Мисс Грейнджер, Вам плохо? – прерывает свой монолог директор, озабоченно оглядывая гриффиндорку.       - Все в порядке, – вдруг осипшим голос откликается Гермиона. Ее лицо стало неестественно бледным, что и напугало МакГонагалл. Кашлянув, она продолжила.       - Башня старост будет полностью в вашем распоряжении, вы также можете пользоваться Ванной старост. Расписание дежурств я вам уже составила, не волнуйтесь, накладок не будет, я поговорила с вашими преподавателямиее и мы вместе составили график. Патрулирование осуществляется вместе, по одному разрешается только в крайнем случае. Держите, – она протянула обоим по пергаменту и значку.       Хоть с виду Теодор выглядел непотрясенным и невозмутимым, внутри у него все клокотало. Мало того, что он его никто не предупредил, никто не сообщил о том, что он будет старостой, так еще и в напарники ему поставили Гермиону Грейнджер, маггловскую заучку и героиню Хогвартса. С первым он бы и смог справиться, даже смог бы испытать приятное удивление, но со вторым… Нет, это немыслимо.       - Директор, простите, – наконец подает голос зеленоглазый, за все время инструктажа даже не взглянув на девчонку. – Мне кажется, это какая-то ошибка. Я никакой заявки не подавал, – Гермиона несдержанно фыркает, чем вызывает короткую гримасу презрения на чужом лице. Хоть в чем-то они согласны.       - Никакой ошибки тут нет, мистер Нотт, – спокойно отвечает анимаг, глубоко вздыхая. – Ваши оценки и рекомендации от преподавателей делают вас хорошим кандидатом на эту должность, тем более, сотрудничество вас двоих будет хорошим примером и пойдет всем на пользу, – вон оно что. Вот, где карликовый пушистик зарыт. Было видно, как не хотелось директору поднимать этот вопрос, но разве мог слизеринец покорно и спокойно согласиться на это НЕпредложение.       Он злости, что за него решают, будто отправления в школу было недостаточно, он скрипит зубами и уже порывается сказать свое слово.       Подожди.       Просто представь, какая это заманчивая возможность.       - Я очень благодарен Вам за доверие, – этот хищный блеск в лисьих глазах пугает Гермиону.              Откуда такая резкая перемена? Она была готова поклясться, что сейчас, вот прямо сейчас, слизеринец откажется и рассерженно уйдет. Конечно, он не дурак. Наверняка он уже продумывает, какие выгоды может извлечь из этой ситуации.       Девушка нервно теребит пальцами бумагу и чуть ли не с мольбой смотрит на преподавателя. Это ужасная идея, профессор. Вы об этом пожалеете, профессор. Неужели Вы не видите, как страшно горят у него глаза?       МакГонагалл, игнорирует ментальные посылы в ее сторону и направляется к выходу. - Пойдемте со мной, я покажу, где теперь вы будете жить.       Ошарашенная Гермиона идет за ней следом, всеми силами и несилами стараясь собрать мысли воедино. Хорошо хоть не Малфой. Тогда бы она взвыла и сразу же отправилась в Академию. Так она думала. Разумеется, на деле бы не поступила.       Теодор Нотт был самым спокойным из дразнивших ее слизеринцев, это не означало, что его характер и отношение к ней было лучше. Ей мало что было о нем известно, кроме того, что он близкий друг Малфоя, сын Пожирателя Смерти и ненавистник магглорожденных. Эта ненависть была не такой чудовищной и ярко выраженной, как у хорька, но после его недолгого пребывания рядом Грейнджер осознала, что она, эта ненависть, может быть и опаснее. Она не почувствовала в нем малфоевской трусости.       Они подошли к картине, изображавшей бушующее море.       - Предубеждение, – четко проговорила Минерва и картина плавно открыла им вход в гостиную.       Пока Гермиона разглядывала новую обстановку, она на какое-то время забыла о чудовищности ситуации. Гостиная была выдержана в достаточно нейтральных тонах, не было намека на принадлежность к какому-то определенному факультету, что было очень непривычно. Но четыре цвета не исключались. Так, например, тут было два больших темно-синих дивана, бардовое кресло и зеленый ковер с изображением папоротников и цветов.       - Ваша комната, мисс Грейнджер, по лестнице направо. Мистер Нотт – налево. Ванная комната у вас общая. Что ж… - она многозначительно посмотрела на Гермиону. Сказав еще несколько поддерживающих слов, директор их оставила.       Какое-то время они просто стояли на месте и молчали. Гриффиндорка не решалась посмотреть в сторону проблемы, слизеринец заканчивал обдумывать произошедшее и первый посмотрел на девушку. Он ничего не сказал. Молча направился к лестнице и не обернувшись, поднялся наверх к себе в комнату.       Гермиона опомнилась только через минуту.       - Неслыханно, – бормочет под нос, направляясь вон из гостиной. Ей срочно нужна поддержка.