Обещание

Из небольшой комнатушки, что служила доктору Рид рабочим кабинетом, то и дело доносились насмешки, прерываемые стуком бокалов. Пить за двенадцать часов до запуска было не лучшей идеей, но главный инженер и ее помощница не могли не отметить этот головокружительный успех. После нескольких лет бессонных ночей, проведённых под давлением «Хаммонда» они наконец могли с гордостью забыть о каких-либо проявлениях энергетического кризиса. Сегодняшней ночью имена инженера Мэри Саммерс и ее помощницы доктора Рид войдут в историю, а до тех пор двум служителям науки позволено забыться. Кабинет Рид нельзя было назвать шикарным банкетом, который полагался за проделанный труд, но и их умы точно не принадлежали к тому типу, что жаждет ярких и броских красок шумной толпы. Поэтому и наслаждение этим затишьем не шло ни в какое сравнение с тем, что для них готовили коллеги. Впервые за очень долгое время лаборатория пустовала. Единственным источником шума был личный робот-пылесос Мэри, который планомерно полз из угла в угол, оставляя за собой тонкую полоску чистоты на полном грязи полу. Это планомерное жужжание было бесцветной тенью того шума, что наполнял эти стены всего неделю назад. Из каждого кабинета и личной лаборатории были слышны проклятия и чертыханье, прерываемые лишь недолгими перекусами и не превышающими их по длительности снами. Каждый работал на износ, в глубине души надеясь стать одним из первых спасителей родного мира, однако все эти учёные и теоретики отставали от Мэри с её безумной идеей на сотни, а может и тысячи часов. Многие считали девушку сумасшедшей и не воспринимали её попыток всерьёз до тех пор, пока колоссальных масштабов взрыв не уничтожил собственный кабинет ученой. Коллеги считали, что этот эксцесс был вызван специально враждующей компанией с целью убить одного из соседей Мэри, но, когда целая и невредимая инженер вышла из уничтоженных останков собственной лаборатории с маленькой ампулой, что хранила в себе микроскопический ало-чёрный камень, мнение о ее сфере деятельность быстро поменялось. Особенно сильно этот случай повлиял на юную лаборантку, которая тогда не проработала на «Хаммонд» и года. Рид не знала, почему ей внезапно захотелось работать именно под началом Мэри, но добродушная инженер с удовольствием приняла доктора под своё крыло. Их дуэт терпел много неудач, а если быть откровенным, то каждый их новый шаг был неудачей, но ученая постоянно подбадривала Рид, приговаривая «Как много яиц нужно разбить, чтобы приготовить хорошую яичницу?», на что доктор лишь закатывала глаза. Теперь же успех висел у них практически перед носом и все, что им нужно было сделать, это протянуть руку. Рид плавным жестом поставила бокал на край стола, после чего подбросила в руке пустую ампулу. -Ты ведь говорила, что нырять к краю горизонта событий невероятно опасно, так почему внезапно решила лететь сама? – С лёгким упреком цитировала слова Мэри доктор. Хоть эта вольность и играла Рид на руку, она все же хотела знать, что заставило адекватную девушку самолично спускаться на низкую орбиту сверхмассивной чёрной дыры. -Во-первых, я буду там не одна, а во-вторых, дорогуша, никто кроме меня не согласится. – Отвечала ей слегка обиженная Мэри. Её переполняла гордость и радость, однако причиной этих чувств было не достижение желаемого результата, а улыбка собственного сына. Женщина давно ее не видела и вновь услышать смех Ньютона для неё было сродни глотку свежего воздуха. -А что если, ты там застрянешь? – Как бы шутливо спрашивала подругу Рид. Она о мальчишке знала, но равно поменяла своих мотивов. При этом на ее гладком лице сияла услужливая улыбка беззлобной помощницы, с которой Мэри знакома много лет. -Ну тогда ты сможешь посоперничать со мной в конкурсе красоты через лет так десять. – Ответила ей лучезарно Мэри, после чего весь кабинет вновь захлестнул звонкий смех двух воистину гениальных ученых. Оставшиеся часы они провели порознь. Обеим нужно было время перед опасным заданием, которое могло решить судьбу целого мира. Рид решила пойти и поговорить со своим отцом, а Мэри решила наконец посетить собственный дом. За окном было одиннадцать вечера, слабый лунный свет едва пробивался сквозь приоткрытые окна, проскальзывая из угла в угол величественного небоскреба. Холодный воздух приятно щекотал ее кожу, пока сфера над головой играла необычными красками звезд. Красные гиганты, белые пульсары, бесконечные, растянувшиеся на все звездное полотно, квазары, что исходили из черной точки в самом углу, все они были видны с парящего в небесах Олимпа. Величественный город-обсерватория светился среди облаков не хуже звезд на фоне ночного неба, при этом умудряясь оставаться технологичным и утопичным тихим местом для ученых и деятелей искусства внешних земель. Все знали о энергетическом кризисе, но никто не спешил покидать этот рай не на земле. Из-за этого в доках шум не стихал ни на минуту. Огромные суперавианосцы на пару с маленькими небесными такси подплывали к городу и отплывали словно муравьи, создавая невероятный по силе шум, который тут же глушился, дабы статус рая не пошатнулся. Это было по-настоящему великолепное место, жизнь в котором била ключом, и в котором Мэри желала идеального будущего для себя и своего сына. Все ее проблемы останутся позади, а сказка, что она постоянна рассказывала юному Ньютону, наконец воплотиться в жизнь. Девушка тихо приоткрыла дверь, впуская холодный воздух в собственный дом, и словно мышка проскочила в комнату. Она не хотела будить мальчика, поэтому старалась идти настолько сильно, насколько могла, однако попытки ее были тщетны, ибо в его комнате ярко горел ночник, а из-за двери то и дело доносились охи и ахи. Она бросила взгляд на, казалось бы, чужую квартиру. Вокруг лежали разбросанные детали космических кораблей и роботов, что мальчик собирал и разбирал, получая в процессе невероятные по красоте и возможному функционалу изделия, рисунки с собой и мамой, на которых к каждой рыжеволосой девушке была по умолчанию привязана надпись «Героиня», а также большое количество пустых ампул и пробирок, в один из которых Ньютон закинул уголек и подписал как «брантиум». Мэри улыбнулась каждому из атрибутов, после чего взяла в руку маленького робота, постучав в комнату сына. -Тук-тук, почему все атомы не в своих кроватках? – С улыбкой сказала, открывая дверь. В его комнате бардак был не меньший, однако его стол и кровать пребывали в идеальной чистоте. Ньютон сразу же подпрыгнул на месте, погасил свет и спрятался под одеялом, пытаясь сделать вид, что все-таки спит. – Не-а, не выйдет. – Сев на угол его кровати сказала Мэри. – Я так и не услышала ответ. – Совершенно не строго повторяла она. -Потому что атомная дисфункция позволяет некоторым атомам покидать кровать на неопределенный срок. – С максимально умным лицом отвечал он ей, вылезая из-под своего укрытия и окунаясь в объятия матери. Если их нечастые встречи для Мэри были сродни празднику, то для Ньютона это был один день из тысячи. В такие дни он становился самым счастливым ребенком на Олимпе, а сон улетучивался сам собой. -Хорошо, выкрутился. – Ответила Мэри сыну, вновь укладывая его в кровать. Конечно его слова были ненаучной глупостью, но разве могла она сказать об этом юному дарованию, укравшему у помощницы своей мамы тетрадь по астрономии. «Ньютон вырастет гениальным ученым» думала она и поэтому поощряла любые начиная сына. -Получается, вы с тетей Рид улетаете сегодня ночью? – Спрашивал он, изредка поглядывая на огромную ракету, пристыковывающуюся к докам. Окно его комнаты выходило сразу на три главных научно-технических центра Олимпа, из-за чего любовь Ньютона ко всему техническому не поддавалась сомнению. -Да, дорогуша, вот ты уснешь, а мы с тетей Рид вернемся завтра утром, не успеешь и глазом моргнуть. – Объясняла она ему. Завтрашнее утро в действительности станет для нее самым желанным и приятным, ведь она навсегда забудет о лаборатории «Хаммонда» и сможет посвятить себя своим материнским обязанностям. -А что если вы с тетей Рид потеряетесь? – С испугом спрашивал он, убеждая себя, что ночные кошмары, из-за которых он не смог уснуть, не более чем кошмары. Он видел эту ракету не только как транспорт, способный унести маму на край света и дальше, но еще и жуткого монстра, которому желала развалиться к завтрашнему утру. -Мы не потеряемся, все будет хорошо, но, а если потеряемся, то тогда изобретешь робота, который нас найдет. – С улыбкой полной тепла отвечала она ему и передала маленького робота, которого нашла в прихожей среди многих других. Он ей сразу чем-то приглянулся, эти простые очертания подвески, один-единственный глаз-линза, руки, похожие на их личного домашнего помощника, вызывали чувство доверия. Хотя мысль о потере в голове сына ей совсем не нравилась и пробивала на дрожь. -Он! Он вас обязательно найдет! – Радостно брал он в руки робота, имя которому появилось в голове мальчика также внезапно, как и сам робот в руках матери. – И будут звать его Патфайндер! (Pathfinder – переводится как следопыт или искатель). -Отличное имя сынок, но теперь ложись-ка лучше спать. – Вновь укрывала она его одеялом и напевала шотландскую колыбель. Завтрашнее утро будет лучшим в их жизни, нужно только уснуть и подождать маму, однако мальчик внезапно отвернулся от ракеты в сторону матери и тихо спросил. -Мама, можешь рассказать мне эту сказку еще раз… -Ну хорошо, родной я расскажу тебе эту сказку в последний раз…