Веришь в Бога – верь и в Дьявола

"Она сказала: "Уходи!", Но я как вкопанный стоял. Она сказала: "Не люблю!", В глазах любовь я отыскал. Она толкнула: "Отойди!", Я в пальцах слышал: "Не отдам!". Вот так любовь моя бесилась, А я с восторгом наблюдал."

(с) Стихи.ру. Алиса Фукс.

К несчастью, девушка еще не поняла, что в этом доме она была далеко не чужой. Пропав на два дня, она даже не догадывалась, какой переполох случился в особняке и что команда прочесывала улицы Лондона, особенно акцентируя внимание на Уайтчепеле. Джек-Потрошитель в последнее время притих, но спокойнее от этого не становилось. В столовой горел свет и слышались мужские голоса. Делли не спал третью, а то и четвертую ночь, хотя взрослые его упрямо гнали в кровать. Но толку, если на подушках сохранился запах сестры, заставляющий сначала нервно переворачиваться с боку на бок и накручивать себя самыми разными мыслями, а потом в итоге подскочить, исходить всю комнату кругами и в конце концов пробкой вылететь из спальни на улицу? Ван Хельсинг больше был недоволен, чем действительно нервничал, порой он даже думал, что Цепеш просто снова оставила брата. Однако товарищи научили верить, что в людях еще осталось что-то хорошее, а потому охотник надеялся, что вся эта забота о Дракуле от Алисы не была просто спектаклем. В пользу этого были доводы разума, что никакой выгоды с этого девушка не поимела, внезапно исчезнув. Кто переживал чуть ли не активнее Делли, так это Импи. Парень в одиночку прочесал большую часть обыскиваемой территории и сейчас рвался в бой, но останавливал Люпен. Последний, отправив тоже переживавшую Кардию спать, подключился к поискам, разложив на столе карту Лондона и попросив никого не совершать необдуманных вещей, а разработать план. Арсен как раз отмечал на карте места, где они уже побывали, когда краем глаза заметил в проходе помятую фигуру. - Я дома... - Алиса неловко потерла шею, где был виден отчетливый красный след от стального ошейника, на который она была посажена в подвал. Девушка даже вообразить не могла, насколько жалкое зрелище сейчас представляет. Одежда грязная и местами порванная, а также залита кровью, сама она босая, с явно замороженными конечностями, ведь пришлось бегать по снегу долгое время, уходя от преследования. Волосы тоже были грязными и растрепанными, лицо немного осунувшимся, хотя она и раньше была худой. На скуле яркий лиловый синяк, щека опухла. - Простите, что волноваться заставил, но я правда в своем похищении не виноват. На рожон не лез. Еще с минуту в столовой царило непонятное молчание, но девушке оно явно не понравилось. Абсолютно все ее разглядывали тщательнейшим образом, словно по следам на теле можно было понять, в какой передряге она побывала, и в то же время никто не торопился подскакивать к ней. - Алис!.. - первым был все-таки Делли, сердце которого ухнуло в пятки. - Где ты был? Что случилось? - вампир слетел со стула, оставляя за спиной переглянувшихся мужчин. Люпен, Ван и Импи пересеклись друг с другом мрачными взглядами, и у Барбикена он был особенно тяжелым. Если приглядеться, можно было даже заметить, как сжаты были его челюсти и плотно сомкнуты губы. - Кто это сделал с тобой? Неужели... Девушка утвердительно кивнула головой, тут же зашипев и поморщившись, прикладывая руку к ссадинам, оставшимся от ошейника, которые опять закровоточили. - Тот человек никогда не успокоится, пока не вернет меня в родовое гнездо. Сейчас я ушел, но не удивлюсь, если скоро члены элитной гвардии, Черные драконы, начнут прочесывать Лондон, чтобы найти меня. Импи, прости, я опять не сдержал обещание. Говорил, что, как вернусь от королевы, принесу пирожные из лучшей пекарни Лондона, но их походу съели те, кто меня похитил... Кстати, я бы от чего-нибудь горячего не отказался, - робкая улыбка тронула губы. - На улице очень холодно, а петлять, скрывая следы, пришлось долго... - Сначала тебе стоит искупаться, и я осмотрю твои раны. Ты весь в крови... - Виктор сам подошел к девушке, рассматривая то, что было доступно его взору, и хмурясь. - Думаю, тут и без плана понятно, что сначала Алисе надо в ванну, - Импи взглянул на девушку, а затем на Люпена, получив утвердительный кивок. Вор скрутил карту обратно, решив пока отложить в сторону, и все остальные мужчины тоже пришли в движение. - После этого мы тебя накормим и расспросим. А потом уже решим, что делать с этими "ящерицами", - Барбикен сложил руки на груди и кивнул сам себе, Люпен сказал что-то утвердительное в ответ. Алиса не успела понять, о чем дальше пошел разговор: Виктор взял ее под руку, уводя по коридору к ванной, а Делли пошел следом. Примерно час ушел на купание, чтобы смыть с себя кровь и грязь лондонских трущоб и подвала, потом Франкенштейн долго и тщательно обрабатывал девушке раны, которые хоть и были незначительными, но в них вполне могла попасть инфекция. Наконец-то Алису перестало знобить, она отогрелась и вновь была в столовой, смотря, как Импи приходит с кухни с тарелками в руках. - Импи, ты чудо! Последний раз ел только три дня назад тут завтрак, - девушка сглотнула голодную слюну. Сейчас в чистой одежде с бинтами на руках и шее, обработанной щекой она выглядела хрупкой, ранимой и даже беззащитной. - Как еще не покусала кого, - проворчал парень, ставя перед девушкой тарелку наваристого бульона с овощами и хлебом. Для начала. Физиология вампиров от людей немного отличалась, но все же Франкенштейн попросил не давать Цепеш вот так сразу что-то тяжелое или жирное - могло и не усвоиться. Барбикен сел напротив девушки с другой стороны стола, выдвинув стул и поставив его спинкой вперед. Руки парень сложил на столешницу, уронив голову на них же и расслабленно выдохнув. Он за эти дни тоже испереживался и устал. Сбоку подсел Делли, мысли которого и так были понятны всем: как найти и убить обидчика сестры. Но это предстояло решать всем и сразу, а пока было хорошо, что Алиса смогла вернуться сама. Однако был у Импи один животрепещущий вопрос, который озвучивать при остальных он не собирался. - Так покусал. Обидчиков, - девушка зачерпнула полную ложку супа, отправив ее в рот, на время забыв о манерах и приличиях, с огромным аппетитом и скоростью поглощая еду, пару раз едва не опрокинув тарелку на себя и чудом удержавшись в конце, чтобы ее не вылизать подобно какой-нибудь собачке. Когда первый голод был утолен, Алиса наконец-то расслабленно выдохнула. Напряжение, что держало ее все это время, наконец-то хоть немного разжало свои когти, давая дышать чуть свободнее. - Примерно неделю назад я заметил в городе главу Черных драконов. Как ни крути, а в детстве он был моим личным телохранителем. Видимо, тот вампир узнал, что последним моим пристанищем стал Лондон, вот и отправил сюда лучших своих людей. Дракуле я об этом рассказал, и мы просто сошлись во мнении, что следует быть осторожными. А потом, уже когда я возвращался от королевы, закончив свой заказ, ко мне подошел ребенок, прося помочь и купить еды, так как он был один. Я его пожалел, взял с собой по дороге в пекарню, но стоило мне немного расслабиться и отвлечься от реальности, как мне сзади зажали рот чем-то вонючим. Судя по силе, это был кто-то из вампиров, с обычным человеком я бы справился. Очнулся в каком-то грязном подвале, всюду крысы, огромные, размером с кошку, темно и тихо. На шее ошейник, руки в наручниках. Потом пришли люди, говорили быть паинькой и... - девушка на секунду замолкла, но улыбнулась и продолжила как ни в чем не бывало: - В общем, скоро за мной кто-то должен был прийти и отдать за меня большую сумму денег. Что я просто товар и трогать меня поэтому нельзя. Благо в волосах была пара шпилек, да и руки они мне сковали не сзади, а спереди. Долгое время пришлось потратить на вскрытие замков, потом на побег. Все это было не просто. Потом бегал по Лондону, в полной мере оценив зимний снег и морозы, путал следы и в итоге вернулся сюда. Мужчины снова молчали, выслушав довольно подробный рассказ и став переваривать случившееся. Удивительно, что Делли тоже молчал, но по его выражению лица и прикушенной от злости нижней губе было видно, чего ему хотелось на самом деле. Пойти разобраться. Однако где, с кем? Эти вопросы еще предстояло решить. - Вот что я думаю, - начал Люпен, как главный стратег этой компании, - Алису пока нужно затаиться. Да, снова не выходить из особняка, - поймал вор взгляд девушки, которая только недавно оправилась от ран и могла позволить себе передвигаться самостоятельно. - Пока мы собираем информацию про тех, кто хочет тебя похитить. - Мы с Ваном можем пойти по следам побега, - предложил Делли, причем тон его, скорее, держал в курсе, чем спрашивал. - Вдруг удастся отыскать место, где тебя держали. - А мы с Франом присмотрим за тобой здесь, - добил Импи, поставив перед девушкой чашку. В ней оказалось горячее молоко с растворенным в нем сладким медом, чтобы Алису окончательно отпустили пережитые страхи. - Я могу показать на карте примерное местоположение, все-таки петлял я не хуже перепуганного зайца, - Алиса вздохнула, делая глоток горячего сладкого напитка, шумно выдыхая. - По-хорошему, мне бы тоже пойти с вами, но, - девушка тут же поймала несколько весьма красноречивых взглядов, - вы меня с собой не возьмете, а скажете оставаться тут, - вздох. - Именно, - Люпен положил на стол перед девушкой подробную карту Лондона, чтобы Алиса показала примерное местоположение того здания, что позволит заметно сократить поиски и время. - Тогда Делли и Ван пусть идут в это место. Может, найдут там зацепки. А я постараюсь узнать информацию о твоем роде и об этих Черных драконах. Вряд ли они окажутся страшнее и опаснее Сумерек, но перестраховаться стоит, - Люпен направился в сторону выхода из столовой, с ним вместе ушли и остальные. Оставив в комнате только девушку и Импи. Фран ушел вместе со всеми, сказав, что ему нужно пополнить запасы на случай возможной битвы. На дворе стояла ночь, но Делли и Вану лучше всего было выдвигаться прямо сейчас, чтобы идти по горячим следам. Может тогда и удастся поймать кого-нибудь из преследователей, что значительно сократит поиски заказчиков похищения, особенно после тщательного допроса охотника. Люпен, наметив примерный план и переговорив с вампиром и Хельсингом, решил дождаться утра, а пока отправиться спать. Франкенштейну тоже не дали идти прямиком в лабораторию - всем нужно было отдохнуть после двух дней нервотрепки. Эта ночь будет бессонной только для двоих. Делли вдруг вернулся в столовую к Импи и сестре, подходя к последней. У него была буквально пара минут, пока Ван собирал нужные патроны. Юный вампир протянул руки, обнимая девушку за шею, заставляя уткнуться носом ему в плечо. Влажные волосы погладили тонкие пальцы, было слышно, как заполошно стучало сердце Делли. - Я обещал, что больше тебя не оставлю, и я сдержу свое слово, - Алиса судорожно, сдерживая накатывающие слезы, втянула воздух сквозь плотно сжатые зубы. Теперь, когда не нужно было бояться за свою жизнь, когда страх и волнение ушли, а адреналин, бушующий в крови, схлынул, девушка в полной мере осознала все то, через что ей пришлось пройти, и по телу пробежала дрожь, заставив сильнее сжать руки. - Будь осторожен и береги себя, - теплые губы на миг коснулись скулы младшего брата. - Это я тебе хотел сказать, - засопел Делли, отвесив сестре легкий щелбан. Кто тут из них двоих был постоянным поводом поволноваться - тот еще вопрос. Вампир хотел еще что-то сказать, но услышал шаги на лестнице и только посмотрел в сторону Импи. - Чтоб в целости и сохранности довел до спальни. Моей спальни, - подчеркнул Дракула, помня, как однажды утром Алису обнаружили в постели Барбикена. Счетчик двусмысленных взглядов и фраз тогда в адрес инженера пробил шкалу. - Понял, понял, - неловко улыбнулся Импи. - Будь осторожен, - Алиса с тревогой проводила Дракулу, веря, что вдвоем с Ван Хельсингом они способны будут справиться с чем угодно. В том числе и в то, что охотник защитит в случае непредвиденной ситуации ее младшего брата. В комнате на несколько секунд повисла тишина. Кто-то ушел, кто-то уже был в своей спальне, настраиваясь на сон. Одной Цепеш было не по себе. - Я пойду, - на губы легла натянутая улыбка. Хотелось побыстрее оказаться в комнате, залезть под одеяло и плакать сколько душе угодно. - Ты тоже иди отдыхать. Наверняка ты устал побольше моего. - Вообще-то, мне сказали тебя доставить до спальни, не слышала? - как ни в чем не бывало улыбнулся Импи, - К тому же у меня есть один вопрос... Вот тут он уже посерьезнел, однако переспросить у него, о чем он хотел узнать, девушке не дали: Барбикен подошел, беря Алису за руку, потянув на себя и заставляя встать. А потом рывок, и девушка оказалась у него на руках, убаюкиваемая размеренными шагами парня и стуком сердца в крепкой груди. - Импи... - имя парня сорвалось с губ тихо, в первые несколько секунд Алиса вся напряглась и даже сжалась не то от боли в истерзанном теле, не то от страха, расслабившись только когда они начали подниматься по лестнице вверх, в сторону спален. Горячий лоб уткнулся в крепкое плечо, Цепеш вообще вела себя сейчас так, словно пыталась спрятаться от мира у него на руках. Импи вздохнул, бросив на жавшуюся к нему девушку взгляд. Он не знал, как об этом спросить аккуратно, может, и не стоило тогда? Поднявшись по лестнице, он добрался до комнаты Делли, где скрылся за дверью. Уложил Алису на кровать, но не торопился оставлять ее одну, а присел рядом. Рука сама собой поднялась, касаясь макушки девушки, костяшками пройдясь по волосам в легкой ласке. - Если тебя не только держали на цепи и били, самое время выплакаться, - тихо произнес он, так и не сумев озвучить свои опасения, что Цепеш вновь подверглась изнасилованию. - Импи... - Алиса всхлипнула, зажмуривая глаза, из-под плотно закрытых век полились слезы. Девушка сильнее прижала ноги к туловищу, словно пыталась сжаться в комочек. Сколько раз она через это проходила, ее даже пытались сломать, но она всегда сбегала. Поверила, что иначе не бывает. А потом встретила его, того, кто сказал, что все бывает по-другому, что бывает не больно, а даже приятно. Что даже поцелуи могут нести в себе ласку и тепло. - Мне было так больно. Еще один вздох, тяжелый и протяжный. Однажды Алиса уже слышала такой, когда Барбикен злился и старался сдерживать эмоции внутри себя. - Этого я и боялся, - он прислонил одну подушку к изголовью кровати, чтобы ему самому было удобнее сидеть, а девушку потянул к себе, позволив улечься ему на грудь и хоть всю целиком залить слезами. Руки заключили в теплые успокаивающие объятия, сверху почти с головой накрыло одеяло, словно так можно было защитить от всех невзгод. - Поплачь... Я буду рядом, пока не заснешь. - Не оставляй меня. Пожалуйста... - девушка шумно втянула носом воздух, прикрывая глаза и наконец-то выпуская на свободу весь тот клубок негативных эмоций, что терзал ее все это время. Всхлипы сотрясали тело, от слез даже голова разболелась, наконец усталость взяла верх, и Алиса так и заснула, лежа на груди парня, обнимая его одной рукой за пояс. Импи все это время перебирал пальцами одной руки волосы за ушком девушки, прикрыв зеленые глаза и думая о... Похоже, ни о чем конкретном он думать в такой момент и не мог, просто лежал и слушал всхлипы Алисы, впитывал ее боль. Юному Делли лучше будет не знать о том, что сестре приходилось переживать кое-что гораздо хуже побоев. А когда Цепеш наконец заснула, Барбикен не сумел собраться с силами, чтобы покинуть ее объятия. Казалось, в него вцепились так отчаянно, словно он уйдет и девушку опять поглотит боль. - Ох и получу я утром от Делли нагоняй, - Импи выдавил улыбку, но крепче обнял Алису, закрывая глаза и собираясь спать. В конце концов, ему не впервой получать от Дракулы оплеухи, пусть и незаслуженные.

* * *

Скарлетт бесцеремонно распахнула двери, ведущие из этого противного зала на открытый балкон. По коже тут же пробежался морозец, обласкав острые скулы, проведя по открытой тонкой шее и обняв за обнаженные плечики. Словно за секунду сдув с девушки всю спесь и бешенство, накопившиеся за время чертового бала. За виконтессой проследовал молодой парень - один из дворецких, которого Блэр зацепила по дороге. Он услужливо оставил девушке поднос с бокалом и бутылкой белого вина, о чем она его до этого попросила. Вежливо предложил леди накинуть на плечи что-нибудь теплое, но понял, что больше тут не нужен, и под небрежно-изящный взмах ладони быстро удалился. После упоминания графом бала в поместье Вотхемов виконтесса зареклась, что ни за что не явится на сие мероприятие. Однако случился словно злостный заговор: вышеупомянутый маркиз вдруг решил стать меценатом госпиталя святого Варфоломея. Конфликт с «Наутилусом» был все дальше, однако восстановить разрушенное не так быстро, как сломать. Большинство средств больницы и рода Блэр уходило на реконструкцию пострадавших корпусов, а ведь еще имелись больные, на которых тратились средства. Государство сейчас было занято своими заботами, так что особой помощи ждать не приходилось. Многие из персонала госпиталя продолжали работать сверхурочно, иногда даже приходилось привлекать студентов, и Скарлетт хотелось бы вознаградить сотрудников в денежном эквиваленте. Добавить к этому личные обстоятельства, связанные с «Идеей» и грозящие уходом с поста главного врача, и получалось, что меценаты, желающие вложить в больницу по доброй воле приличную сумму денег, совсем не помешали бы. Однако маркиз Вотхем наотрез отказался обсуждать рабочие дела собственно на работе и настойчиво звал на бал. И виконтесса поняла почему. Началось все еще несколько дней назад, когда ей в особняк передали от маркиза три коробки. В самой большой оказалось роскошное бальное платье кремового цвета, сшитое по последнему слову явно французской моды. Скарлетт оставалось благодарить маркиза только за то, что на платье было не так уж много рюшей, лент, бантов и прочей чепухи. Кремовый атлас, сверху полупрозрачный шифон с искусным гипюром по краю, портил впечатление только фасон. Это было классическое платье с подьюбником и корсетом, легкой, невесомой баской на груди. А зона плеч и декольте была открытой настолько, что Скарлетт догадывалась, куда будут смотреть все мужчины, с которыми ей доведется разговаривать. Во второй коробке обнаружилась обувь, а в третьей, самой маленькой, - колье. Аккуратное, невычурное, но это не смогло скрыть его дороговизны. Сама Скарлетт насчитала в нем двенадцать бриллиантов, а старший дворецкий деловито поправил: «Тринадцать. И основа из белого золота». Словом, уже тогда в душу виконтессы начали закрадываться нехорошие подозрения. Она могла себе позволить не принять подарок с подобным подтекстом, однако она не она, если поступит так просто. А это платье отлично смотрелось на ее фигуре, особенно если забрать волосы, а на шее оставить цепочку с обручальным кольцом, замирающим аккурат над ложбинкой груди. Оно совершенно не смотрелось с этим платьем, но было как издевка над самоуверенным маркизом и как бальзам на душу виконтессе. Уже во время бала девушка задалась целью сразу штурмовать Вотхема, чтобы решить рабочий вопрос и свалить отсюда, пока не объявились какие-нибудь нежеланные гости. Например, апостол «Идеи», которому выпала честь на этот период быть ее провожатым с перспективой наставничества. От него она улизнула еще в фойе, столкнувшись с маркизом на ближайшем повороте. Дальнейший разговор даже вспоминать не хотелось, хватило только пробежавшейся по талии руки, чтобы понять, что догадки были не такими уж беспочвенными. И, пока Вотхема отвлекли для открытия бала, виконтесса унеслась на балкон, чтобы остыть. В крайнем случае маркиз сам ее найдет здесь, ну а если начнет происходить что-то для нее опасное, она придумает, как выкрутиться. Если совсем прижмет ситуация, с балкона сиганет. Светлого цвета напиток с приятным слуху журчанием полился в высокий винный бокал, Скарлетт сделала глоток, и ровно в этот момент уединение было нарушено, заставив пожалеть о том, что она не попросила кого-то постоять на входе, чтобы ее не беспокоили. Тихий шорох начищенных до блеска туфель по дорогому мрамору, выдох, заставивший вырваться изо рта небольшой клуб пара, и возле Блэр оказался апостол «Идеи». Молодой мужчина, который выглядел от силы лет на тридцать, пепельного цвета волосы, бледно-сиреневые глаза, белоснежная улыбка. Строгий, без излишеств костюм черного цвета идеально подчеркивал фигуру. - Вы так быстро покинули мое общество, неужели оно вам настолько неприятно? - мужчина подошел поближе к девушке, грациозно, словно дикий гепард, облокотившись об резные каменные перила, повернув голову в сторону своей предполагаемой ученицы. В последнее время в «Идее» было много шума как раз из-за этой новенькой. Изгнание самого старшего среди них - Сен Жермена, пропажа самой юной Мэри, а теперь появилась она. - Если вас так сильно достает хозяин данного бала, то вам достаточно сказать всего слово, и мы окажемся далеко от этого места. - Вот и идите куда подальше, - устало выдохнула Скарлетт, присаживаясь на парапет, бросив на апостола укоризненный взгляд. - Я, по-моему, вам уже много раз говорила, что нет нужды сопровождать меня на бал. Тем более не отлипать от меня в течение мероприятия. Омнибус пообещала, что свои рабочие дела я могу решить без вмешательства «Идеи», так что идите, - она махнула ладонью, - потанцуйте с другими дамами, что ли. Мужчина явно расстроился, но почти сразу улыбка тронула его губы, после чего он склонился в приветственном для танца поклоне. - Согласится ли столь прекрасная леди на тур вальса? Ведь вы настолько несравненны, что даже звезды меркнут перед вашей красотой, - тон голоса был мягким, бархатным, подобно перчатке, что ласкала кожу после тяжелого дня. Словно мурчание огромного ласкового кота. Сиреневые глаза красиво сощурились, ладонь мягко взяла в свою ловушку девичью, едва сжимая пальчики, поднося к губам и собираясь оставить первый поцелуй, как шрам. Но неожиданно возле горла апостол ощутил холод клинка. Небольшой поворот в сторону, чтобы столкнуться с убийственным холодом ледяных, но прекрасных глаз. Тело тут же пробрал озноб, заставив судорожно вздохнуть и шумно сглотнуть. - Жермен, - на губы теперь легла неуверенная улыбка, ладонь Скарлетт тут же была освобождена из плена, и член «Идеи» сделал небольшой шаг в сторону, ощутив, как острое лезвие едва царапнуло кожу. - Я сделаю вид, что ничего не видел, если вы сей же час покинете это место, - улыбка, жуткая, словно сам дьявол смотрит на тебя, думая, под каким соусом жарить в своем аду. Скарлетт снова вздохнула, удостоив графа еще более тяжелым взглядом, чем апостола. Выдержала его пару секунд, пронаблюдала за молчаливым поединком мужских взглядов и вернулась к бокалу вина, равнодушно отвернувшись и созерцая сады под балконом. «На мне сегодня что, свет клином сошелся?» - пронеслась в голове злая мысль, а по горлу прокатился холодный напиток. Для завершения спектакля не хватало только маркиза на сцене, почти открыто домогавшегося сегодня до виконтессы. Занятно, что его жена, присутствовавшая на балу, смотрела словно сквозь пальцы. Помнится, сопровождающий Скарлетт апостол ее заинтересовал куда больше распушившего хвост мужа. - Что ж, временно вынужден откланяться, - апостол поклонился Скарлетт, но она не удостоила его вниманием, поэтому решил испариться. Ведь связываться с одним из самых древних и сильных членов организации себе дороже. Даже сейчас, будучи лишенным своего бессмертия, он мог, не особо напрягаясь, отправить на тот свет. - Смотрю, некоторые члены организации не меняются даже с годами, - Сен подошел к Скарлетт, которая через секунду ощутила на своих озябших плечах тяжелую теплую ткань чужого пиджака, хранившую тепло чужого тела и аромат парфюма. - И зачем вы пришли сюда? - виконтесса, как всегда, была сама учтивость и задала вопрос в лоб. Вдоль спины пробежалась стайка мурашек, отчего девушка едва не передернула плечами, а бокал в руках чуть не покачнулся. - И что это была за демонстрация силы? - усмехнулась она, бросив взгляд на руки графа, где еще недавно был клинок. Видимо, там же скрывался и какой-то хитрый механизм, раз лезвие выдвигалось из рукава и спокойно пряталось обратно. Однако за рассматриванием виконтесса вдруг заметила на рукаве мужчины следы крови и выгнула бровь. - Хотел увидеть тебя. И, мне казалось, еще недавно мы были на «ты»? - светлая бровь немного выгнулась, с губ сорвался тяжелый вздох. Омнибус ловко провела их, и нужно было как-то начать этот сложный для них обоих разговор. Наверное, редкое явление для бывшего бессмертного, который столько столетий ступал со смертью рука об руку, бояться женского гнева. Точнее, Сен боялся, что его оставят одного, что все те чувства и даже ответ на поцелуй ему лишь показались. Что все было не более чем с его стороны. - Скарлетт, ты позволишь мне все рассказать? Виконтесса резко выдохнула, издав короткий смешок. Что он собрался ей рассказывать? И зачем звал сюда, зачем пришел сам, хотя прекрасно видел, как она активно старалась занять себя чем-нибудь, лишь бы не представился графу шанс подойти к ней. - Ну попробуйте, - смилостивилась Скарлетт, наливая в опустевший бокал еще вина, причем явно больше принятого этикетом. - И, к слову, я всегда обращалась к вам на «вы», - девушка улыбнулась, словно не она сама была причиной напряженной атмосферы и не она заставляла мужчину подбирать слова. Спокойная, с виду мирная, прямо как клинок, пока его не достанут из ножен. Граф ощущал себя сейчас так, словно ступает по льду. Вроде толстый, крепкий, но обманчивый, один неверный шаг - раздастся хруст, пойдут трещины, и ты провалишься в холодную воду. Он поправил свой пиджак на хрупких плечах, который немного сполз, на секунду задержался, проведя пальцами по шее. - Тогда мне не дали сказать, что между мной и Омнибус был уговор. Она сказала, что хочет сперва услышать, согласна… ны, - исправился граф, переходя на более официальный тон, - ли вы остаться в «Идее» сами, добровольно. Тогда я не посмею вмешаться. Вы правы, организация мне осточертела. И я просил не вашего принятия туда, не хотел для вас той крови и страданий от вечной жизни, что она несет. Я лишь попросил за помощь в деле, чтобы вас вылечили и мы могли жить как обычные люди. Но планы пришлось менять. Я вновь возвращаюсь в «Идею». Моя задача - выполнить еще одно задание от Омнибус, и тогда она выполнит мое условие. Правда, я бы хотел стать вашим постоянным учителем, чтобы не повторять сегодняшних сцен. Виконтесса какое-то время молчала, не издав даже привычного вздоха. И графу показались вечностью те минуты, во время которых девушка обдумывала его слова, покачивая в руке бокал, который вдруг снова осушила. - Интересная получается история, - Скарлетт говорила максимально отстраненно и холодно, пока плавно не поднялась с парапета, разворачиваясь к мужчине лицом. - Действительно забавно получилось, однако это не отменяет того факта, что вы смолчали, - первый шаг, что-то в образе виконтессы поменялось, делая больше похожей на хищника, что вот-вот бросится вперед. - У вас было множество возможностей сказать мне о своем уговоре с Омнибус, это не заняло бы уж так много времени. Но, даже когда я выбрала вариант «примкнуть к Идее», который меня нисколько не радовал, что вы сделали? - интонация начала становиться более наигранной, напоминая скачки с нижних нот на верхние и обратно. - Вы так же ничего не сказали! - наконец воскликнула Скарлетт и жестко усмехнулась, - Я думала, у меня было лишь два варианта: смерть или жизнь в качестве апостола организации с весьма сомнительными и неинтересными мне целями. И я выбрала жизнь. Не потому, что боялась умереть, нет, я жила с мыслями о неминуемой смерти достаточно, чтобы успеть с ней смириться и все подготовить к своему уходу, чтобы ни о чем не жалеть. Я выбрала жизнь ради вас, из-за вашего чертового поцелуя! - снова крикнула она, затравленным волком смотря на графа, рыча и готовясь к атаке. - И что меня ждало после этого судьбоносного выбора?.. - Скарлетт выдержала паузу, достаточную для того, чтобы прочувствовать провал в рассказе, словно девушка оступилась в своем решении. - Вы просто собрались и ушли, что называется, по-английски! Бросок, поначалу граф даже не понял, что врезалось в колонну рядом с ним. Просто раздался звон стекла, прозвучавший в унисон с голосом Блэр, а когда все стихло, Сен-Жермен обнаружил осколки бокала под ногами и на плече. Граф выдохнул, медленно и протяжно. Небрежный взмах ладонью сбросил осколки от бокала со плеча. Шаг, за ним второй, Сен приближался медленно, словно дорогое вино, смакуя каждое движение. Ладонь медленно поднялась, ложась на щеку, проводя большим пальцем по скуле. Коснулся горячего лба своим, ненадолго прикрывая глаза. Пусть виконтесса злилась, бесилась, она вызывала в нем только бурю восторга. Словно пушистая кошка: сама шипит, раздулась как шарик, коготки выпустила, но такая лапочка. И пусть сейчас она была готова его порвать на лоскутки, разум выхватил только пару важных для себя моментов, то, что он ей точно был не безразличен. - Прости, - голос упал до очень тихого шепота, губы едва шевелились. - Я совершил ошибку. Но даже сейчас, в гневе, ты настолько прекрасна, что заставляешь влюбляться в себя только сильнее…