Галактика Чёрный глаз, пять мегапарсеков от Млечного пути система Сан-Туви, планета Зан-Рум материнский мир цивилизации хайттари
Сан-Тим всё чаще начал задумываться о Цели и средствах её достижения. О том, куда движется их цивилизация и зачем. О том, что за Тёмной Завесой, наверное, придётся отвечать за каждый сделанный шаг и каждое сказанное слово. Всевидящий не боялся смерти, он понимал, что она является неотъемлемой частью любой жизни, он не ставил под сомнение учение Конуса… пока… но мыслям не прикажешь. А ещё Сан-Тим начал видеть сны. Непонятные и тревожные, они приходили каждый раз, когда Всевидящий ложился отдыхать, и с ними являлось странное существо с огромными глазами и парой светящихся на концах отростков. Существо молча смотрело на хайтта, и в его взгляде читались растерянность, непонимание и осуждение. А ещё сочувствие, и именно последнее пугало Сан-Тима буквально до дрожи. Он просыпался в холодном поту и лежал до рассвета, погружённый в свои невесёлые мысли. Всевидящий даже не подозревал, насколько близок к пробуждению. А Дар-Вон не подозревал, насколько близок к потере своего первого помощника.***
Галактика Млечный путь, Рукав Ариадны система Hopper ZC-5 b-11, планета 4546В
— Райли! Райли!!! Я резко сел на кровати и вытер выступившие на лбу капельки пота. Прислушался к себе. Сердце колотилось о рёбра, каждый вдох давался с большим трудом, а мокрая насквозь футболка прилипла к спине. Огляделся. Рядом тихо посапывала Йоко, а сквозь приспущенные жалюзи в комнату пытался проникнуть чернильный мрак ночного океана. Я тихо выругался, нацепил тапочки и поплёлся в столовую: сон ушёл и возвращаться не собирался. Надо было попытаться вспомнить, что же меня ТАК напугало. Я редко запоминал свои сны, а кошмары, навеянные известиями о грядущем уничтожении человечества, уже сдались и забились в тёмную-тёмную норку. Хелена постаралась. И вот опять. Или мне снилось что-то другое? Да нет, вряд ли, все симптомы, как говорится, налицо. В столовой было темно и пусто. Ну, иного в три часа ночи я и не ожидал. Зажёг бра, налил себе стакан лукового сока и уселся в кресло, потягивая прохладный напиток. Неожиданно вспомнилось прочитанное когда-то давно определение: «Час между волком и собакой — время между тремя часами ночи и четырьмя часами утра. Тёмная, таинственная и загадочная пора, когда собаки ещё спят, а волки уже возвращаются с охоты. Именно в этот час зло творит свои чёрные дела…» — Тьфу ты, — я с досадой сплюнул на чистый пол, но тут же устыдился, взял тряпку и вытер небольшое пятно. — Райли, ну что с тобой не так, а? Почему тебе в голову постоянно лезет какая-то хрень? Вопрос был, конечно, риторический, и ответа на него я не ждал. Однако, дождался. — И сам не спишь, и другим не даёшь, — недовольно проворчала Совесть и зевнула. Вернее, зевнул я, но от души, чуть не вывихнув себе челюсть. — Чего тебя в столовую-то принесло? Подумаешь, кошмар приснился! Детский сад, блин! Сходил, поссал, умыл рожу, показал язык своему отражению в зеркале, и снова спать. — Чего ты разошлась-то? — хихикнул я. — Бери да спи, кто запрещает? — Мысли твои, Робинсон, — буркнула нахалка. — Час между волком и собакой — тёмная, таинственная и загадочная пора, — очень натурально провыла она. — Ты ещё полночь вспомни. Вампиров, оборотней и прочую нечисть. — Это в следующий раз, — пообещал я, делая очередной глоток сока. — Божечки, достался же мне такой носитель, — простонала Совесть и тяжело вздохнула. — Видимо, нагрешила в прошлой жизни… — Да? — во мне вдруг проснулся интерес. — Давай, рассказывай, — и я поудобнее устроился в кресле, поджав под себя босые ноги. — Размечтался, — парировала наглая сущность. — А вообще, Робинсон, все наши проблемы из-за твоей впечатлительности и мягкотелости. Ты всё воспринимаешь близко к сердцу, всё пропускаешь через себя. — А как ещё-то? — удивился я. — Как не принимать близко к сердцу то, что сейчас происходит? — Каком кверху! — отрезала Совесть. — Пытаться абстрагироваться. Думать о чём-то другом. Занимать себя работой. Не игрушками, а тяжёлым физическим трудом. — Это каким, интересно? — спросил я. — Построить пару баз при помощи ломика, таская на себе бетонные блоки? Выкорчевать Грибной лес? Прополоть сорняки в Зоне Кровавых водорослей? — Хотя бы, — огрызнулась нахалка. — Привыкли, что за вас всё делает автоматика, обленились, отожрали жопы… — Да? — я встал и начал осматривать свою задницу. — Не сказал бы, что отожрал. — У тебя всё ещё впереди, — буркнула наглая сущность, — а вот у папы уже отросло приличное такое брюшко. — Да ну тебя! — я махнул рукой и снова сел. — Спи иди, достала уже. — Ах, достала? — возмутилась было Совесть, но тут воздух впереди задрожал и начал расплываться… Я даже не успел испугаться. Через несколько секунд в образовавшемся мареве проступили знакомые очертания большой головы с отростками. — Райли! — прозвучал в голове голос Сени. — Блин! — ругнулся я. — Чего пугаешь? Не мог приплыть утром? — Не мог, — отозвался Император. — Жду тебя возле Дюн. — Дюны — отличное место для ночных прогулок, — я шмыгнул носом. — Сынишку захватить? — Райли, прекрати, — прошипела Совесть. — Отрывай свою жопу от кресла, одевайся и бери «Мотылёк». Сеня просто так звать не будет. Возразить было нечего, поэтому я поднялся в комнату, взял костюм и направился к подводным докам.***
Галактика Млечный путь, рукав Ориона Объединённые азиатские республики, планета Пекин
Алекс Хортон расхаживал по своему кабинету и напряжённо думал. Возле широкой двери неподвижно стояли двое охранников, а на небольшом диванчике в углу сидели жена и дочь. Обе были напуганы, о чём свидетельствовали бледные и напряжённые лица. Алекс остановился и в упор уставился на левого охранника, но тот даже не моргнул. «Как памятник, — раздражённо подумал Хортон и снова принялся ходить из угла в угол. — И второй тоже. Кажется, они даже не дышат. И имена похожие… Билли и Вилли? Или Тилли и Дилли? Чёрт, не помню. А, впрочем, какая разница? Своё дело «памятники» знают, а имена… Зачем мне имена обслуги? Для этого есть управляющий…» Плавное течение мыслей хозяина кабинета нарушил громкий стук в дверь. Алекс снова остановился и посмотрел на источник звука. Откашлялся. — Войдите, — произнёс он. В кабинет быстрым шагом вошёл личный секретарь, имя которого Хортон помнил, но предпочитал обезличенное «помощник». Это был невысокий человек сорока трёх лет от роду, с некрасивым лицом и холодными серыми глазами, в которых читался незаурядный ум. — Мистер Хортон, — озабоченно произнёс секретарь и включил голо-планшет, — последние новости. — Давай, — Алекс махнул рукой и сел в кресло. О том, что против человечества ведётся война на уничтожение, члены совета директоров «Альтерры» узнали далеко не вчера, и всё это время лучшие аналитики просчитывали варианты, позволяющие… нет, не спасти людей, речи об этом не шло в принципе. Хортону, как и другим сильным мира сего, нужно было сохранить свои драгоценные жизни. Свои и своих близких, коих при тщательном подсчёте набралось приличное количество. Защищать свои территории? Этот вариант был отвергнул сразу же: трудно воевать с теми, кого не видишь. Корабли агрессоров были зафиксированы всего несколько раз, и та планета, на орбите которой это происходило, вскоре превращалась в обугленный, безжизненный кусок камня. Специалисты по внеземным цивилизациям только разводили руками: чуждый нам разум, понять который невозможно. Паника нарастала с каждым днём. Люди теряли связь с родственниками, замолкали целые города и планеты. Врать становилось всё сложнее. Подразделения ТСФ пока справлялись, но недовольство бездействием власть имущих росло не по дням, а по часам, и со дня на день могло рвануть. А как объяснить беснующемуся быдлу, что нужно не воевать, а спасаться? Попробовать укрыться на 4546В? Планета находилась очень далеко от всех галактических трасс, и шансы её обитателей уцелеть в бойне, в отличие от жителей других государств, не стремились к отрицательным значениям. Сперва вариант показался подходящим, но потом Алекс совершенно некстати вспомнил об инопланетном орудии, которое распылило на атомы Объединённый флот. Или кстати? Он не был уверен, что укрывающиеся на 4546В террористы примут членов совета директоров «Альтерры» с распростёртыми объятиями. Развернуть модульную космическую станцию? А что потом? У людей, укрывшихся там, не будет будущего. Хортон не хотел, чтобы его потомки жили в дрейфующем в космосе куске пластали. А «запасной аэродром» в виде двух тропических планет оказался не таким уж и запасным. Кто же знал, что в качестве последнего пристанища надо искать, а потом тщательно скрывать не тропики с тёплыми океанами, а планеты, находящиеся на задворках Обитаемой галактики? Это был мат. Хортон мельком просмотрел новости, отметил, что при сообщении о гибели очередной обитаемой планеты у него ничего не дрогнуло, и задумчиво посмотрел на секретаря. — Собирай Совет, — распорядился он, — будем принимать окончательное решение.***
Галактика Млечный путь, Рукав Ариадны система Hopper ZC-5 b-11, планета 4546В
Сеня ждал меня на стыке Дюн и Травяных плато. Он неторопливо плавал из стороны в сторону, и неугомонные песчаные акулы моментально закапывались в песок, едва завидев хозяина 4546В. «Мотылёк» остановился точнёхонько напротив огромной головы. — Привет, — буркнул я. — Ну, что за срочность? Ты придумал, как нам победить хайттов? В глубине огромного глаза промелькнуло что-то, очень похожее на раздражение. Ну, вот, я даже рыб умудрился достать! В следующую секунду Сеня начал свой рассказ. Образы, которые передавал Император, были хаотичными и малопонятными, и у меня тут же разболелась голова. — Давай словами, — попросил я. «Говорил» Сеня намного медленней, нежели думал, но в конце у меня сложилась чёткая картина произошедшего. Одного я понять не мог: что этот пискун-переросток хочет от меня лично? Оказывается, первый помощник (или заместитель, кто их разберёт, этих черноглазых) верховного жреца хайттов не такой уж и плохой. Сеня не раз бывал в его снах и убедился в этом лично. И теперь… а что, собственно, теперь? Вот именно этого я не понимал. Метнуться в галактику Чёрный Глаз и рассказать помощнику верховного жреца, что убивать других нехорошо? Залезть в его сон? От меня-то что нужно? А вот этого не понимал уже Сеня. Он знал, что что-то нужно делать, и отдавал это на откуп… мне. Мне, блин! Самому умному, смелому и решительному представителю человечества! Готовому на подвиг и самопожертвование во имя жизни! — Ого, Робинсон, а у нас, оказывается, проблемы… — протянула Совесть. — А ты это только сейчас заметила? — огрызнулся я. — У нас не просто проблемы, мы в полной жопе! — Я не про хайттов, — миролюбиво пояснила нахалка, — я про тебя. У тебя проблемы, Робинсон. Серьёзные проблемы. — Да? — искренне удивился я. Совесть резко выдохнула, удерживая готовое выскочить неприличное слово, а потом заговорила. — Райли, откуда у тебя такой комплекс неполноценности, а? Почему ты считаешь, что все вокруг умнее, смелее, решительнее? Кто вбил это в твою дурную башку? Назови мне этого человека, и я с удовольствие пошлю его на… на… далеко, в общем. — Да… как-то… не знаю… — я даже растерялся, и теперь сидел в кресле «Мотылька», хлопая глазами и потирая подбородок. — Я… как-то… не знаю… — передразнила нахалка. — Кто выжил на 4546В? В одно рыло, между прочим, выжил? Ты, Робинсон! Не смелый и решительный Светлов, боевой пилот, нет. Ты! Кто нашёл лекарство от Хараа и исцелил планету? Может, высокоразвитая раса? Хрен там! Может, умная Йоко, ихтиолог по призванию? Да нет, опять хрен там! Ты, Робинсон! А кто дал Предтечам надежду на то, что их раса не сдохнет здесь, в жопе мира? Даю подсказку: это был не благородный и добрый Свен! — Совесть почти орала, а я, словно зачарованный, слушал свой внутренний голос. — Это снова был ты, Робинсон! Ты, блядь! И, нет, ты не виноват в том, что хайтты решили уничтожить сразу две цивилизации! Так какого… к-х-м… фига ты сидишь, занимаешься самокопанием и страдаешь хернёй? — Прекрати орать, — проворчал я, — от твоего визга у меня барабанные перепонки сейчас лопнут. — Ничего, Урсула вылечит, — нахалка, однако, сбавила тон. — Запомни, Робинсон: без тебя твои друзья и их семьи были бы сейчас одна «Альтерра» знает где. А, может, их и вовсе бы уже не было. Запомни: никто не ждёт от тебя ежедневного подвига, ты — это ты. И именно за это тебя любят. — А меня любят? — осведомился я, улыбаясь. — Любят, Райли. Тебя даже Возницки любит, — расхохоталась Совесть, а я вздрогнул, представив влюблённого в меня Роберта. — Так что прекрати упиваться своей бесполезностью и смело смотри вперёд. Возможно, ничего хорошего нас не ждёт, но опасность лучше встречать с высоко поднятой головой. Я уважительно присвистнул. Это не Совесть, это психолог и философ в одном лице. Сеня всё это время внимательно смотрел на меня и на последние слова наглой сущности отреагировал одобрительным кивком. Огромные отростки качнулись, и Император, оставив после себя только бурлящие водовороты, исчез. — Всё, чеши домой, — скомандовала Совесть. — Ещё поспать успеешь. Я развернул «Мотылёк» и направился в сторону базы.***
Галактика Млечный путь, рукав Ориона Объединённые азиатские республики, планета Пекин
Обсуждение затянулось. Алекс смотрел на собравшихся в его кабинете членов совета директоров «Альтерры» с удивлением и брезгливостью: так смотрят на внезапно найденного на кухне таракана. Сорокалетний Вацлав Прохазка, самый молодой из присутствующих, отчаянно жестикулировал, пытаясь доказать, что отлёт на 4546В является оптимальным вариантом. «Если бы твой отец не погиб, занимаясь альпинизмом, хрен бы ты получил место в совете. Мозгов маловато», — подумал Хортон, с неприязнью глядя на Вацлава. — Вы, вероятно, забыли про инопланетное орудие? — спросил Альберто Риччи, самый старший из собравшихся: два месяца назад ему исполнился девяносто один год. Впрочем, выглядел Риччи едва на пятьдесят, спасибо продвинутой альтерровской медицине. — Не забыл, — сердито ответил Прохазка. — А вот вы в силу возраста уже забыли, кто живёт на 4546В. Альберто расплылся в белоснежной улыбке, которая больше напоминала оскал хищника перед прыжком. — Нет, — произнёс он, — там живут преступники, приговорённые к смертной казни. — Ой, — Вацлав поморщился и махнул рукой, — вы не перед обывателями речь толкаете. Преступники! Не смешите мои ботинки! Там живут обычные люди, которые стали неугодны всесильной «Альтерре». Преступниками их назначили вы! — его палец упёрся точно в грудь Риччи. «Нет, мозги есть, — мысленно похвалил молодого коллегу Хортон, — выдержки не хватает». — И? — саркастически улыбнулся Риччи. — Вы предлагаете прилететь, покаяться и попросить прощения? — Нет, — Прохазка ответил оппоненту не менее саркастической улыбкой. — Я предлагаю показать им наших плачущих детей. Если бы на 4546В были действительно отморозки, то этот вариант был бы изначально обречён на провал, а так… Что мы теряем? — Плачущая шестидесятилетняя женщина, — тихо проговорил Риччи, — интересно, кого она сможет разжалобить? Алекс, сколько вашей дочери? — Двадцать два, — ответил Хортон, непроизвольно улыбаясь. — У Вацлава, насколько мне известно, детей вообще нет… — Альберто оглядел присутствующих. — Давайте, господа, раскрывайте карты: у кого есть дети или внуки подходящего возраста? — Подходящего — это какого? — озадаченно спросил Мануэль Рамирес. — От года до пяти, — пояснил Хортон. — Такие, знаете, ангелочки с большими удивлёнными глазами, пухлыми щёчками и милой, обезоруживающей улыбкой. — Вы серьёзно? — не выдержал Прохазка. — Сейчас начнёте демонстрировать друг другу снимки своих отпрысков? — Так это же ваша идея, — озадаченно уставился на Вацлава Риччи. — Показать им наших плачущих детей. — Да, — кивнул Прохазка, — но кто сказал, что это должны быть непременно наши сыновья, дочери и внуки? Что, детские дома резко опустели? Нужно немедленно послать людей в Пекинский сиротский приют, пускай отберут человек десять помилее и попухлее. — И что мы потом с ними будем делать? — удивился Альберто. — Сейчас это не имеет значения, — отмахнулся Вацлав. — Сейчас наша задача — приземлиться на планету. Не попасть под залп этой чудовищной пушки. А там разберёмся. Во-первых, дети могут не пережить жёсткую посадку на повреждённом звездолёте. Во-вторых, там всего несколько человек, и мы можем их просто перестрелять… Вариантов масса. Сейчас главное — улететь из Обитаемой галактики. Хортон с уважением посмотрел на молодого коллегу. «Далеко пойдёт, — подумал он. — Если, конечно, выживет. Как и все мы». Через полчаса три личных помощника уже сидели в удобном скутере, который взял курс на Пекинский сиротский приют.***
Галактика Млечный путь, Рукав Ариадны система Hopper ZC-5 b-11, планета 4546В
Поспать мне не дали. Проснувшись в половине пятого и обнаружив отсутствие под боком супруга, Йоко тут же оделась и начала методично прочёсывать базу. В столовой она нашла стакан с остатками лукового сока, а в доке обнаружила отсутствие «Мотылька». Я имел несчастье вернуться именно в ту минуту, когда Накамура, уперев руки в бока, разглядывала пустующую стыковочную шахту. — Робинсон, ты где был? Простой вопрос поверг меня в ступор. Я развернулся и растерянно посмотрел на Йоко, чьи глаза метали молнии. — Всё, Райли, писец тебе, — противно захихикала Совесть. — Беременным под руку лучше не попадать. — С Сеней встречался, — ответил я, разглядывая пол под ногами. — Ночью? С Сеней? — Йоко недоверчиво покачала головой. — И что у вас за дела такие, что их нельзя сделать днём? Отвечай немедленно! — В душе не ебу! — неожиданно для самого себя вызверился я. — Проснулся без чего-то три, спустился в столовую попить сока, и тут со мной связался Сеня. Пришлось плыть в Дюны. Рассказал про первого помощника верховного жреца, но что мне с этой информацией делать, я понятия не имею! — Я же волновалась, — тихо произнесла Йоко. — Волновалась? Ты волновалась? А почему тогда встретила меня так, словно застукала с любовницей? Или я пятилетний ребёнок, за которым нужен глаз да глаз? — Ты иногда бываешь гораздо хуже пятилетнего ребёнка! — супруга тоже начала заводиться. — Мы все иногда ведём себя, как дети, — парировал я, — но это не повод думать, что я не в состоянии самостоятельно застегнуть ширинку. — Хорошо, — неожиданно сдалась супруга, — согласна, переборщила. Пошли к себе, я хочу услышать полный рассказ об этом помощнике, и о том, зачем Сеня вытащил тебя в Дюны глубокой ночью. Рассказ плавно перетёк в бурный секс, и к завтраку мы с Йоко спустились, демонстрируя всем обитателям базы счастливые физиономии. День прошёл в заботах, а вечером мы собрались в гостиной, чтобы обсудить сведения, полученные от Сени, и сложившуюся на данный момент ситуацию. Слово взял Харрис. — Итак, — начал он, теребя короткую бородку, которую не стал сбривать по возвращении с Рааны, — думаю, что все присутствующие уже в курсе: нас истребляют. И мы ничего не можем с этим поделать. Остаётся надеяться, что хайтты не обратят внимания на одинокую, затерянную в глубинах Млечного Пути планетку, иначе… — Дэвид замолчал и посмотрел на Кар-Дая. Хайтт щёлкнул хвостом, и я вздрогнул: звук получился очень громким, прямо оглушающим. Но остальные не обратили на щелчок ни малейшего внимания, поэтому я пожал плечами и взял со стола печенье. — Тут, на 4546В, мы в безопасности, — уверенно произнёс Кар-Дай. — Почему ты так решил? — нахмурился папа. — А мы здесь никому не мешаем, — хайтт прикрыл внутренние веки. — Горстка существ разных рас, у которых, кроме большой пушки, даже оружия нет. И боевых звездолётов. Мои соотечественники делают только то, что необходимо, не больше. — Да? — не выдержала София. — И какой же необходимостью они руководствуются, уничтожая человечество? — Превентивная мера, — отозвался Кар-Дай. — Вы — довольно развитая цивилизация, вышедшая в большой космос и расселившаяся по галактике. Да, в технологическом плане вы… не очень сильны, но кто знает? Вдруг под давлением обстоятельств какой-нибудь ваш учёный изобретёт оружие, которое сделает возможным противостояние на равных? Если бы человечество копошилось на орбите своей материнской планеты или вообще обитало в пещерах, на вас бы не обратили внимания, а так… Только целесообразность, ничего больше. — И ты так спокойно об этом говоришь? — удивился папа. — А что ты предлагаешь? — Харрис приподнял левую бровь. — Он в таком же положении, как и мы: ни на что не может повлиять. И домой вернуться тоже не может. — Блин, это как-то… неправильно, — подал голос Нед. — Надо что-то делать! — Знаешь, Нед, — задумчиво проговорил Дэвид, — раньше я считал, что выход есть из любой ситуации. — А разве не так? — поинтересовался я. — Нет, Райли, увы, — Харрис вздохнул. — Вот смотри. Представь себе, разумеется, чисто гипотетически, что твою семью взяли в заложники и, угрожая убить Йоко и Райли-младшего, требуют, чтобы ты сделал что-то противозаконное. Совершил ограбление, убийство, изнасилование… — Нед громко хмыкнул, но тут же получил от Урсулы подзатыльник и обиженно засопел. — Какие варианты ты видишь? — Ну-у-у… — я почесал в затылке, — во-первых, соглашаюсь, но тогда пострадают другие люди, — Дэвид одобрительно кивнул, — во-вторых, отказываюсь, но тогда пострадают Йоко и Райли-младший. В-третьих… — я запнулся и обвёл глазами собравшихся, — а нет никакого «в-третьих». Шах и мат. — Есть, Райли, — улыбнулся Харрис. — Ты можешь убить себя, и тогда шантаж станет бессмысленным в силу отсутствия шантажируемого. Правда, твоё место может занять другой бедолага, но тебе-то будет уже всё равно. Йоко и Райли-младшего вряд ли отпустят, но… — Мне будет всё равно, — тяжело вздохнул я. — Именно, — кивнул Дэвид. — Это — тоже выход. Не самый для тебя приятный, но выход. Другой вопрос, что именно этот вариант практически сразу же отбрасывается, потому что инстинкт самосохранения — не просто словосочетание, Йоко и Урсула не дадут соврать. И так практически всегда. Однако сейчас мы столкнулись с ситуацией, из которой действительно нет выхода. Вернее, есть — ждать, но это не действие, а бездействие, посему за выход не считается. — Можно совершить массовый суицид, — захихикал Нед. — Долго думал? — грозно спросила Возницки. — А что? — подхватил я. — Массовое утопление! Прилетают на 4546В хайтты, а тут океан трупов! — Кто-то сегодня утром пытался доказать, что умеет сам застёгивать ширинку, — тихо прошептала Йоко, и я расхохотался. — Так что ждём, — подытожил Харрис. — Ждём вестей с Рааны и из обитаемой Галактики, — София мрачно кивнула. — Не впадаем в депрессию и помним: мы, скорее всего, последние представители двух рас. Надо постараться сохранить хоть что-то. — Предтечей гораздо больше, им проще, — заметила Холли. — Ничего, дочка, справимся, — уверенно ответил Дэвид.