Где-то в подпространстве
Во время полёта отдохнуть мне не дали, а я так надеялся на пять дней тишины и покоя… Первым за дело взялся Нед. — Слушай, Райли, — задумчиво протянул он, когда «Селена» вошла в подпространство, и нам милостиво разрешили покинуть свои каюты, — может, стоило рассказать Новаку об этих… черноглазых? — Зачем? — искренне удивился я. — Как зачем? — Нед тоже удивился, причём весьма сильно. — А вдруг они атакуют обитаемую Галактику? Предупреждён — значит, вооружён. — Не в этом случае, — я помотал головой. — Во-первых, атакуют хайтты или нет — ещё неизвестно, а наводить панику — так себе идея. Представляешь, что начнётся? А во-вторых… допустим, действительно атакуют. Что дальше? — Как что? — друг почесал затылок. — Сопротивление, оборона, все дела. — А смысл? — грустно усмехнулся я. — Хайтты сметут человечество и даже не запыхаются при этом. Мы для них подростковая цивилизация, только-только вышедшая в большой космос и дорвавшаяся до полётов. А потом, чем обороняться-то? Объединенный флот, как ты знаешь, мы рас… уничтожили. — То есть, ты считаешь, что ни «Альтерра», ни ТСФ не озаботились этим вопросом? — Нед никак не желал сдавать свои позиции. — Нет боевых звездолётов, да и фиг бы с ними, потом построим? А если флот уже восстановлен? — И что? — снова не понял я. — Нед, ты вообще слушал, когда я рассказывал про хайттов, или думал о чём-то своём? Между ними и нами не просто бездонная пропасть, тут хоть пять флотов, хоть десять, хоть сто… Для того, чтобы вести с ними войну… даже не на равных, а просто вести, нам надо ещё пару десятков веков как минимум заниматься не тем, чем сейчас, а развитием военных технологий. Не новые пищевые аппараты конструировать, и не медведей с функцией роботов-уборщиков, а летальное оружие и боевые станции. Нед опустил глаза. — Наверное, ты прав, — тяжело вздохнул он. — Ладно, что сделано, то сделано. А потом, ведь Новака всегда можно предупредить, правда же? Мы же сможем с ним связаться? — Сможем, — подтвердил я, и приятелю сразу полегчало. — Райли! — дверь в каюту приоткрылась, и в образовавшейся щели показалась голова отца. — Только вас ждём. — Зачем? — удивился я. — Опять жрать, что ли? — Нет, — загадочно улыбнулся папа. — Давайте, дуйте в кают-компанию, все уже собрались. Нед тут же расцвёл, закивал и вышел из каюты, а я немного посидел на койке, обуреваемый нехорошими предчувствиями, потом встал, чувствуя себя крысой, загнанной в угол, и отправился на общее собрание экипажа.***
Не зря моя задница чувствовала подвох, совсем не зря. Следующие двое суток я вещал, прерываясь только на еду, редкие походы в туалет и сон. Меня заставили рассказать всё: с момента подачи анкеты на участие в экспедиции в Рукав Ариадны и до счастливого решения лететь на Париж и собирать там родственников. Рассказ о своём пребывании на 4546В я сократил по максимуму: упал, нашёл титан и медь, сплавал на Горный, увидел пушку, узнал о Хараа, вернулся, построил базу и отправился в лавовую зону трещать с Императрицей, вылуплять (или вылупливать?) детёнышей и лечиться. Зато первую встречу с Предтечами пришлось воспроизводить поминутно, и я вовремя вспомнил, что где-то в закромах Стича, в секретной папке лежат последние записи моего дневника. Пока все, открыв рты, слушали, я нагло дремал, сидя на диване. Потом мы приступили к событиям, произошедшим во время возвращения на планету-океан, и, услышав про то, каким образом Предтечи «избавили» нашу компанию от Возницки и Санчез, Урсула резко помрачнела и пообещала кое-кому кое-что кое-куда засунуть. Покраснел даже я. Уничтожение Объединённого флота слушатели не одобрили, но и комментировать не стали: все понимали, что другого выхода у нас просто не было. Или флот, или планета. Зато те крохи информации про хайттов, что были мне известны, члены экипажа «Селены» встретили гробовым молчанием. Неизвестная доселе раса, превосходящая человечество по всем статьям, не на шутку напугала присутствующих. После небольших дебатов на тему «И откуда только они взялись на наши головы» разгорелась нешуточная дискуссия, в которой я участвовать отказался. Быстро высказал свою точку зрения, которой несколькими днями ранее поделился с Недом, проскользнул в каюту и, блаженно постанывая, растянулся на койке. — Робинсон, ты зря ушёл, — взволнованно зашептала Совесть. — Сейчас наши родственнички посовещаются и постановят, что, во-первых, нужно немедленно сообщить правительствам о возможной угрозе, во-вторых, требуется нанести превентивный удар, в-третьих… — Они могут постановлять… постанавливать… решать, что им угодно, — широко зевнул я и потёр красные, как у вампира, глаза, — мне это глубоко безразлично. У нас тут не демократия, а диктатура. — А диктатор — ты? — захихикала нахалка. — Разумеется, — кивнул я. — А 4546В — не курорт. — Ну-ну, — скептически хмыкнула Совесть. Впрочем, никто ничего не постановил. Все переварили полученные от меня сведения, решили, что информации для выводов не просто мало, а катастрофически мало, и оставили эту тему до прибытия на планету-океан. А на самом деле причина была совсем в другом. Маме с папой не терпелось увидеть внука, мысли Урсулы были заняты будущим госпиталем, Йохан предвкушал посадку на 4546В, София постоянно думала о сыне, Холли, как, впрочем, и всегда, происходящее волновало мало, а Хелена и Нед пытались её развлечь, и только Ингрид с задумчивым видом сидела в кресле. Её мысли витали где-то очень далеко. Остаток полёта прошёл спокойно: все занимались своими делами и готовились к прибытию на незнакомую и немного пугающую планету-океан, которая должна была стать для находящихся на «Селене» людей новым домом. И только я ни к чему не готовился. Мы с Совестью возвращались домой.***
Галактика Млечный путь, Рукав Ариадны система Hopper ZC-5 b-11, планета 4546В
Йоханссон-старший вывел корабль из подпространства в нескольких часах пути от 4546В, и я вспомнил такой же манёвр в исполнении Светлова. Тогда Игорь практически посадил «Селену» на планету. Но Йохану было, чем гордиться, ведь он уже несколько лет не стоял на капитанском мостике. Пока звездолёт неторопливо приближался к планете, я каменным изваянием застыл возле иллюминатора, не реагируя на внешние раздражители. Мысленно я уже был там, с Йоко и сынишкой. С Лаской и Сеней. С Фаа. — Райли, — мама дёрнула меня за руку, — очнись! Йохан просит тебя в рубку. — А? — я удивлённо посмотрел на родительницу и быстро-быстро заморгал. — Что? В рубку? Садимся? «Селена» действительно заходила на посадку, и Йоханссон-старший хотел, чтобы рядом был человек, знакомый с Горным островом не понаслышке. Посадка прошла в штатном режиме: корабль, ведомый твёрдой рукой Йохана, завис над предназначенной для него площадкой, потом коснулся опорами ровной матовой поверхности и замер. Я смачно потянулся, встал и поблагодарил нашего пилота за хорошо выполненную работу. Йоханссон-старший даже покраснел от удовольствия. Когда мы вышли из пещеры и спустились на пляж, то сразу же увидели встречающую делегацию. Впереди стояли Йоко и Райли-младший. Сынишка крепко вцепился в ногу матери и испуганно смотрел на приближающуюся толпу: он ещё никогда не видел столько людей разом. Чуть поодаль на небольшом валуне сидел Фаа, вид у него был скучающий. Но я-то знал, что эта скука — напускная. Фаа, как и Райли-младший, тоже никогда не видел столько абсолютно разных людей. Рядом с валуном лежали глайдеры и маски с баллонами, сваленные в большую кучу. Предусмотрительная Йоко озаботилась транспортом для всей нашей компании. Мы остановились в нескольких метрах от встречающих и замерли. Я украдкой бросил взгляд на родителей: мама с папой, не отрываясь, смотрели на внука. Остальные переводили глаза с Фаа на безбрежный океан и обратно. Даже Холли выглядела не такой равнодушной, как обычно. — Наша 4546В — лучшая терапия для душевных ран, — самодовольно хмыкнула Совесть, и я непроизвольно закашлялся, пытаясь скрыть смех. Первым не выдержал сынишка. Он отцепился от Йоко и, смешно ковыляя по песку, направился прямиком ко мне. Я присел на корточки и улыбнулся, но Райли-младший, не дойдя до цели буквально пары метров, споткнулся и шлёпнулся на попу. Мама коршуном метнулась к внуку и подхватила его на руки. Райли-младший внимательно посмотрел на новообретённую бабушку и заревел так, что ему бы запросто позавидовал сам жнец. — Ребёнку больно, — заволновалась мама, ощупывая ножки и ручки внука на предмет повреждений. — Ребёнку страшно, — усмехнулась Урсула. — Малыш в жизни не видел никого, кроме матери, отца и… к-х-м… — Фаа, — услужливо подсказал Фаа, пряча улыбку. — Да, Фаа, — ни капельки не смутилась Возницки. — Отпустите его, дайте привыкнуть к куче народа. Мама опустила Райли-младшего на песок, и он тут же протянул ко мне руки. Я подхватил сынишку и прижал к себе. — Так, — вперёд вышла Йоко, — надеюсь, все умеют пользоваться глайдерами? Новоприбывшие загалдели. — Светлова на них нет, — захихикала Совесть. — Или Дариуса. — Ага, — вздохнул я. — Что «ага»? — изумилась наглая сущность. — Давай, твой выход. Надо организовать эту толпу, иначе ночевать вы будете здесь. На песочке. Я смущённо почесал в затылке, а потом вежливо попросил всех построиться для раздачи глайдеров. Нужно ли говорить, что на мои потуги организовать отплытие к Безопасным отмелям никто не обратил ни малейшего внимания? — Да, Робинсон, командир из тебя, скажем прямо, говёный, — разочарованно вздохнула Совесть и притихла. А мне почему-то стало весело. Я подмигнул сидящему у меня на руках сынишке, набрал в грудь побольше воздуха и заорал: — Всем молчать!!! Построиться в шеренгу по одному!!! Равняйсь!!! Смирно!!! Через двадцать секунд новоприбывшие уже стояли, выстроившись в неровную линию, и с удивлением поглядывали на меня. Райли-младший хлопал глазёнками, на лице Йоко явственно читалось уважение, а Фаа откровенно веселился. Я быстро провёл опрос и выяснил, что с глайдерами знакомы все, кроме Ингрид и Софии, поэтому было решено, что мы с ними поплывём в последнюю очередь. Надо было дать двум женщинам возможность привыкнуть к новому средству передвижения здесь, в Горах, под моим чутким руководством. Йоко же поделила остальных на две группы и прочитала им десятиминутную лекцию о том, как вести себя в океане 4546В. Слушали все с исключительным вниманием. Потом я попросил Фаа присмотреть за Райли-младшим и занялся Софией и Ингрид, а Накамура торжественно вручила глайдеры маме, папе и Неду, и первая группа «переселенцев» отправилась на базу. Когда широко улыбающаяся Йоко вернулась за второй партией, я тут же бросился к ней, чтобы узнать, как всё прошло. Родители вели себя очень достойно, хоть и было заметно, что они с трудом сдерживают любопытство, а вот Нед… Нед, разумеется, не смог обойтись без приключений в виде шипомётовских колючек, и на базе Накамура высказала приятелю всё, что о нём думает. Разумеется, не стесняясь в выражениях. Я похихикал, а супруга забрала вторую партию, включающую в себя Урсулу, Йохана и девчонок Харриса, и они отправились к Безопасным отмелям. Мы успели до темноты, хотя я и опасался, что окончание «переезда» придётся уже на сумерки. София и Ингрид оказались хорошими ученицами, хоть и немного пугливыми. Лицо Софии сразу же после погружения приобрело цвет белоснежной простыни, а Ингрид постоянно вздрагивала, едва завидев странную тень или заслышав подозрительный звук. Впрочем, удивляться такой реакции я не стал: Горы — не самый приветливый биом для знакомства с 4546В. Ничего, на Безопасных отмелях отойдут. Да и Ласки помогут. Плыли мы медленно и осторожно, я вертел головой на триста шестьдесят пять градусов и старался всё контролировать, но всё равно пропустил появление… Императора. Вода забурлила, когда мы уже покидали Горы. София и Ингрид резко остановились и испуганно посмотрели на меня, а я мысленно послал Сеню матом: нашёл время, чтобы поздороваться! — Вернулся… — констатировал Император. — Вернулись, — ворчливо поправил я собеседника. — Нас много. — Знаю… видел… — Сенин глаз одобрительно замерцал. — Взял всех… Хорошо… Полезно… — У вас тут всё в порядке? — из вежливости поинтересовался я: меня тревожили София и Ингрид, каменными статуями застывшие рядом со мной. — Да… — Император фыркнул. — У нас… в порядке… А вот вы поторопитесь… можете не успеть… — Что не успеть? — я сразу же забыл о женщинах и насторожился. — Опасность… Смерть… — образ, который передал мне Сеня, был наполнен мрачной безысходностью, животным страхом и чувством обречённости. — Поторопитесь… — Да бля! — не сдержался я. — Где опасность и смерть? Тут? На 4546В? — Нет… — огромные отростки на голове Императора качнулись, — не здесь… там… но придёт сюда, если не поторопитесь… — Сеня!!! — я уже орал практически в голос, пугая и без того напуганных женщин. — Ты можешь выражаться яснее, мать твою? Что сюда придёт? Когда? С чем надо поспешить? — Поймёте… — Император был невозмутим и даже флегматичен. — И тогда спешите… — и он, пару раз фыркнув, скрылся в толще воды. — Ебучий случай! — всплыла в голове одна из любимых присказок Светлова. — Приплыл, напустил туману, перепугал до усрачки, пофыркал и свалил. Чудовище глазастое! Пискун-переросток! — Райли… — пропищала София, судорожно сглатывая, — это кто? — Это Император, чтоб ему икалось до конца жизни, — буркнул я. — Сеня собственной персоной. — А ты с ним… разговаривал? — осторожно спросила Ингрид. — Разговаривал, — вздохнул я, — да толку-то? Он никогда не говорит прямо, только намёками. — А что именно он сказал? — в голосе Ингрид промелькнуло любопытство. — Так, — встрепенулся я, — дамы, тут не самое подходящее место для беседы. Доберёмся до базы, поселимся, обживёмся и тогда уже обсудим и Сенины слова, и ситуацию на Раане, и Предтечей. Так что давайте-ка продолжим движение. Последними на базу прибыли Фаа и Райли-младший. Они, в отличие от всех остальных, не корячились на глайдерах, а приплыли, как белые люди, на «Мотыльке». А дальше начался цирк с конями. Моя многострадальная база была изучена, рассмотрена и раскритикована. И планировка неудобная, и место неподходящее, и рабочая зона не там, и склад не здесь. Я сначала обиделся, а потом плюнул, ведь всем не угодишь. Да и Йоко попросила не обращать на нелестные оценки внимания: люди, ещё месяц назад жившие в уютных домах и пользовавшиеся всеми благами цивилизации, просто не могли быть объективными. Мы на скорую руку перекусили, наделали дополнительных коек и легли отдыхать, оставив серьёзную работу по благоустройству базы на завтра. Я, конечно, догадывался, что планировка нашего жилища претерпит изменения, но даже предположить не мог, какие…***
Галактика Млечный путь, Рукав Ариадны система Hopper ZC-5 b-11, планета 4546В Три недели спустя
Вы же помните мою базу, правда? Мою замечательную, уютную базу жёлтого цвета, над которой так ухохатывался Свен? Так вот… Она была разжалована в энергостанцию и резервный склад, а новое жилище было решено строить с нуля на Травяных плато. Инициатором стала Урсула Возницки. Если бы я знал, чем обернётся знакомство с этой… прости, Господи, женщиной… то сразу бы послал Роберта вместе с его просьбой в одну очень-очень далёкую галактику… И, знаете, остальные не возражали! Предатели! Только Йоко немного погрустила, ведь именно здесь, на Безопасных отмелях, мы прожили несколько не самых плохих лет, а потом рассудила, что пристраивать дополнительные помещения и делать из базы уродливого монстра — плохая идея. Лучше уж построить такое жилище, которое будет устраивать всех. Кроме меня. Сынишка поначалу тоже воспринял всю эту суету без энтузиазма, он никак не мог привыкнуть к куче незнакомых, бегающих туда-сюда, людей, но потом мои родители сумели донести до него три вещи. Во-первых, новый дом будет большим, красивым и с кучей игрушек… Игрушки были продемонстрированы незамедлительно, и мелкий предатель радостно вцепился в огромного плюшевого динозавра, забыв про маму, папу и Котю. Во-вторых, этот самый дом будет не где-нибудь, а на Травяных плато, к которым Райли-младший питал слабость и мог плавать там часами, забыв про еду, воду и отдых. И, в-третьих, он осознал, что дядей и тётей, которых называют странными именами «деда» и «баба», можно легко манипулировать. В отличие от мамы с папой, которые манипулированию поддаются с большим трудом и крайне редко. В общем, всем было хорошо. Сперва я гордо отказался принимать участие в строительстве, но потом понял, что выгляжу, как капризничающий сынишка, и сменил гнев на милость. Место для будущей базы было выбрано быстро, но сначала пришлось убрать огромный обломок «Авроры», в котором я когда-то давно, кажется, уже в прошлой жизни, нашёл чертежи модификационной станции и зарядного устройства для батарей. А потом Урсула представила нашему вниманию подробный план жилища, и я окончательно капитулировал. Процесс строительства, отделки и подключения к моей старой базе занял почти две недели, ещё пара дней ушла на обустройство большого и очень красивого (в будущем) сада, и вот, наконец, настал день новоселья. Выглядел наш новый дом поистине грандиозно. При взгляде сверху он напоминал цветок ромашки: в центре располагались помещения общего пользования, а от них, подобно лепесткам, расходились жилые блоки, госпиталь и рабочая зона. Комнаты были не круглыми, а прямоугольными, они имели бОльшую площадь и соединялись с верхними или нижними самыми настоящими винтовыми лестницами. На этом тоже настояла мать Роберта. — У нас маленький ребёнок, — заявила она, — и, даст Бог, не последний. Он просто не сможет залезть по небольшой приставной лесенке, поэтому будет вынужден либо всё время сидеть в детской, либо ждать кого-то из взрослых. — Угу, — хмыкнул я, — а так Райли-младший сможет залезть даже туда, куда не нужно. — Чтобы Райли-младший не лазил туда, куда не нужно, давным-давно придумали замки, — отрезала Урсула. Я смутился. Мы с Йоко никогда не запирали помещения базы, поэтому такая мысль даже не пришла мне в голову. А зря. Центр базы представлял собой блок из трёх таких комнат. На первом этаже были кухня, холодильные камеры и стазис-контейнеры. Вотчина мамы и Софии, которая, оказывается, тоже увлекалась кулинарией. На втором располагалась столовая, а на третьем — общая гостиная, большая, обставленная самой настоящей мебелью, и очень уютная. Столики, кресла, диванчики, кофейный и чайный автоматы, шахматы, шашки, книжные полки, заполненные детскими книгами (недешёвое удовольствие, между прочим), и даже игровая приставка. Правда, без капсулы полного погружения, но и это в наших условиях было роскошью. Но самой главной особенностью гостиной был полностью стеклянный потолок, и по вечерам мы планировали собираться вместе, пить кофе и чай, разговаривать и любоваться океаном, чистые, прозрачные воды которого позволяли видеть усыпанное звёздами небо. Вместо серых пласталевых стен мои глаза теперь натыкались на… обои. Не настоящие обои, разумеется, просто напыление, но насколько же эта, казалось бы, мелочь преображала вид базы! Про коврики, подушечки, занавесочки и тому подобные вещи даже упоминать не стОит: тут женщины развернулись. Первый «лепесток», отходящий от центральной части, принадлежал нам с Йоко. На первом этаже располагалась наша спальня, там же, в маленьком отсеке, отделённом небольшой переборкой, стояла кроватка сына. На втором этаже блока находилась игровая. Чего там только не было! Огромное количество игрушек, разбросанных по полу, мягкий коврик с нарисованными разноцветными буквами, качели, лошадки, небольшой замок, конструкторы, пирамидки… Я словно попал в волшебное царство, и на какой-то краткий миг мне отчаянно захотелось стать Райли-младшим. Последний этаж нашего блока, как, впрочем, и всех остальных, был отдан под туалет и душ. Для размещения удобств было решено использовать старые добрые многофункциональные комнаты, а их стены укрепить литиево-титановыми вставками. Второй «лепесток» заняли мои родители. На первом этаже была их спальня, на втором — рабочий кабинет отца, львиную долю места в котором сразу же заняли книжные шкафы, а на третьем поселился Нед. Я долго ворчал, что комната приятеля нарушает симметрию, ведь в блоке родителей было не три этажа, а четыре, но потом успокоился. Песчаные акулы и рифоспины вряд ли оценят красоту, а для нас, жителей базы, главными вещами были удобство и функциональность, а не внешний лоск. Третий «лепесток» мы отдали Урсуле. На первом этаже по традиции расположилась спальня, на втором Возницки устроила кабинет «первичного медицинского осмотра», а на третьем мы, посовещавшись, разместили комнату для Роберта. До возвращения хозяина с Рааны закрытую на ключ. Так было правильно. Тут снова налицо было нарушение симметрии, но я отреагировал на это совершенно спокойно. Четвёртый «лепесток» обживали Хелена и Холли. С ними всё было намного проще: внизу комната Хелены и Дэвида, наверху — спальня Холли. И третий этаж — собственные удобства. Пятый «лепесток» принадлежал чете Йоханссонов. На первом этаже спальня супругов, на втором — комната Свена. Шестой «лепесток» заняла София. Под комнату сына она отвела первый этаж, сама же поселилась на втором. Седьмой «лепесток» являлся рабочей зоной. На первом ярусе располагались изготовители и многочисленные полочки, тумбочки и шкафчики для тех вещей, которые должны быть всегда под рукой. Второй ярус целиком и полностью был отдан под склад. Сюда «переехало» наше с Йоко добро и многочисленные запасы, привезённые из обитаемой Галактики. Никогда бы не подумал, что «Селена» несла на себе такое количество разного хлама. На третьем ярусе мы установили опреснители. Не те, что стояли на нашей старой базе, а хорошие, большие опреснители, способные обеспечить питьевой водой двенадцать человек. Я сначала немного волновался, так как пресная вода была нужная ещё и для душа, но аппараты со своей задачей справлялись. Здесь же, на первом этаже рабочей зоны, начинался коридор, ведущий к доку, в котором стоял «Наутилус», и к двенадцати стыковочным шахтам, построенным в шахматном порядке. Они вмещали в себя восемь «Мотыльков» и четыре КРАБА. Глайдеры и баллоны каждый хранил у себя. А в последнем, восьмом, «лепестке» Урсула устроила госпиталь. На первом этаже расположились несколько палат для потенциальных пациентов, а на втором — самая настоящая операционная, заставленная всевозможными приборами и устройствами. Была даже регенерационная капсула, не самой последней модели, конечно, но рабочая и одним своим видом внушающая далёкому от медицины человеку шок и трепет. Энергией нас снабжала моя старая база. Четыре ядерных реактора, восемь биореакторов и шестьдесят шесть солнечных панелей пахали безостановочно, чтобы наша жизнь на планете-океане была комфортной. Первые несколько дней после окончания строительства мы так ни разу и не собрались в нашей новой гостиной со стеклянным потолком: все привыкали к новому жилищу и новым условиям. Райли-младший и Йоко почти всё время проводили в детской; сынишка, очарованный комнатой и игрушками, совершенно забыл про всё остальное, и мне приходилось буквально силком заставлять его плавать. Мама и София сидели на кухне и экспериментировали с кухонным аппаратом, папа и Йохан занялись библиотекой и составлением каталога, а Хелена вела долгие разговоры с Фаа, который активно помогал со строительством и пока жил вместе с Недом. Урсула же постоянно торчала в госпитале, что-то проверяла, возилась с аппаратами и капсулой и по вечерам выглядела так, словно отбивалась от десятка жнецов. Вместе с ней в госпитале торчали Ингрид, Нед и… Холли. Девушка, кажется, всерьёз заинтересовалась медициной, и Возницки постоянно хвалила свою юную помощницу, приговаривая, что теперь есть, кому передать накопленные за долгие годы знания и опыт. И вот, три недели спустя после прибытия на 4546В, вся наша большая и уже дружная компания собралась наконец-таки в гостиной на вечерние посиделки. Нужно было обсудить многое, но, в первую очередь, ситуацию на Раане. Нас ждал сеанс связи с друзьями и близкими.***
Галактика Чёрный глаз, пять мегапарсеков от Млечного пути система Сан-Туви, планета Зан-Рум материнский мир цивилизации хайттари
В последние дни Дар-Вон много думал и мало спал. Он с трудом сдерживал желание обрушить сокрушительный удар на небольшую звёздную систему, стереть её с лица Вселенной и открыть, наконец, путь к Цели. Но, увы, не всегда кратчайший путь — самый правильный. Поэтому хайтты медленно и методично продвигались вперёд, а Верховный наблюдал и предвкушал. А накануне состоялось заседание Тёмного совета, на котором обсуждался только один вопрос: молодая цивилизация. Человечество. В Тёмный совет входили четыре представителя расы хайттари: трое Всевидящих и сам Верховный жрец. Это значительно упрощало решение многих вопросов, так как не приходилось выслушивать бессмысленную болтовню десятков особей. Только четверо хайттов, посвящённых в самую великую тайну Вселенной, что давало им право вершить судьбы цивилизаций и уничтожать целые галактики. Всё во имя Цели. Но на это раз мнения членов совета разделились, что очень не понравилось Дар-Вону. Двое Всевидящих ясно дали понять, что война с молодой, но многочисленной расой станет очередным препятствием на пути к Цели, поэтому принятие решения нужно отложить. Если человечество активизируется, то хайтты накажут наглых выскочек, посмевших помешать великой цивилизации, если же нет… Значит, так угодно высшим силам и Конусу. А вот Сан-Тим был настроен менее оптимистично. Он считал, что превентивный удар нужно нанести немедленно, пока люди ещё ничего не поняли и не осознали степень опасности. А они не поняли и не осознали, они вообще ничего не знали о хайттах и Цели. За исключением той небольшой горстки, что находилась сейчас на Раане. Разведка, подчинённая напрямую Сан-Тиму, не зря ела свой хлеб. Верховный был согласен со своим приближённым, но ситуация выглядела патовой: два голоса «за» и два «против». И тогда Дар-Вон впервые в истории Тёмного совета воспользовался правом единоличного принятия решения. Такая возможность давалась Верховному один-единственный раз, и, в случае повторного возникновения подобной ситуации, жрец отрекался от власти и подлежал смертной казни. Дар-Вон был готов пожертвовать собой ради Цели, но он всё же надеялся, что этого не произойдёт: самый важный вопрос решался здесь и сейчас. В дальнейшем разногласий быть не должно. — Ты уверен, Верховный? — голос Сан-Тима дрогнул. — Да! — прогрохотал Дар-Вон и громко щёлкнул хвостом в подтверждение своих слов. — Властью, данной мне Конусом, повелеваю: разведке сосредоточиться на жизненном пространстве человечества. Добытые сведения должны быть точными и правдивыми. Третий и восьмой флот отозвать и начать подготовку к вторжению в галактику людей. — Когда начнём? — деловито поинтересовался Сан-Тим. Он уже успокоился и полностью переключился на решение поставленной задачи. — Тогда, когда я сочту, что собранной информации достаточно, и удар получится сокрушительным и смертоносным, — ответил Верховный. — Все свободны, — он обвёл глазами Всевидящих и поднял хвост, давая понять, что заседание совета окончено. Судьба человечества была решена.