Останься со мной

«Всё началось с игры…» Нежный голос Дефне дрожит. Она, такая красивая в белоснежном наряде невесты, держит его под руку и идёт рядом. Совсем близко. Он чувствует, как неистово стучит её сердечко, как прерывисто из груди вырывается дыхание, как напряжена рука на сгибе его локтя. Её шаги становятся всё медленнее… Игры? Что она говорит? Какая игра? Он останавливается и оборачивается к ней. Хочет прочесть на любимом лице ответ на свой вопрос, но видит лишь темноту. Дефне нет. В ужасе он оглядывается по сторонам. Ищет её взглядом, но вокруг только клубы чёрного дыма и зловещая тишина… Он бросается в этот дым и кричит: - Дефне!!!! Весь в холодном поту он сорвал с себя плед и рывком сел в постели. Эхо его голоса ещё плыло по тёмной комнате. Во рту пересохло и ужасно болела голова. Сон! Это только сон! Распахнулась дверь и в комнате зажглась ультрасовременная светодиодная люстра. Её яркий белый свет больно резанул по глазам и заставил его прикрыть их ладонью. - Омер, - встревоженный женский голос прозвучал совсем рядом, - что с тобой? Он убрал руку и посмотрел на обладательницу голоса. Она стояла возле дивана и встревоженно смотрела на него. Стройная, темноволосая, в чёрной шёлковой сорочке, она была слишком откровенно и агрессивно красива. Но эта красота не трогала его. Глаза лишь равнодушно фиксировали факт, а душа… У него больше не было души. Она осталось в Стамбуле… возле прелестной невесты… такой трогательно красивой, нежной… и лживой. - Почему я здесь? - он едва узнал свой голос. - Ты позвонил мне поздно вечером из бара. Был сильно пьян. Бармен взял трубку и продиктовал адрес. Я забрала тебя и привезла к себе домой, - девушка прикоснулась ладонью к его лбу. – Тебе приснился кошмар? Омер отдёрнул голову и встал на ноги. В глазах потемнело, и головная боль стала невыносимой. - У тебя найдётся стакан воды и пару таблеток аспирина? Девушка отошла в сторону и, понимающе усмехнувшись, ответила: - Конечно. Пойдём на кухню. Заодно и кофе тебе сделаю. Присев на стул возле обеденного стола он в два глотка опустошил стакан с шипучей жидкостью. Стало чуть легче. Девушка поставила перед ним чашку с чёрным, как его мысли, кофе. - Может приготовить что-нибудь? Когда ты ел в последний раз? Омер попытался вспомнить, но в памяти всплывали какие-то бессвязные отрывки. К чёрту! Какая разница ел ли он и когда? - Не надо, - хмуро ответил он. – Я не хочу есть. Девушка присела на стул напротив и заглянула ему в лицо. - Омер, ты выглядишь плохо. - Плевать. Он сделал глоток кофе. Горячая жидкость упала в желудок и прожгла там дыру. - Да ты ли это? – закричала девушка и он поморщился от её голоса. – Ты же – Омер Иппликчи! Титановый стержень, который ничто не поцарапает и не сломает. «Она сломала…» Мысль была такой же горькой, как кофе. - Омер, послушай меня! Узнать, что близкие люди играли твоей жизнью, лгали… это очень страшно и больно. И я прекрасно тебя понимаю, - увидев ответный, настороженный взгляд, она вздохнула и объяснила: - Я позвонила Синану. Он мне всё рассказал. Даже то, чего не знаешь ты. - И чего же я не знаю? – равнодушно спросил он. - Например, причину по которой Дефне согласилась на игру в любовь напрокат. Ведь я правильно понимаю? Ты не выслушал её? Точнее, ты никого не выслушал? Отрезал от себя всех провинившихся и гордо ушёл… не оставив даже шанса… Омер застыл. Как же она хорошо его знает. - Я такой предсказуемый? – поинтересовался иронично. - Как оказалось, да. Если помнишь, когда-то ты так же поступил и со мной. Даже не попытался понять. Просто вычеркнул из своей жизни. Она была права. Омер понимал это. После двух месяцев мучительных раздумий и споров с самим собой, он тоже пришёл к такому выводу. Но его чёртова гордость не позволяла вернуться. Он ждал первого шага от Дефне. Ведь раньше она всегда его делала. Но не в этот раз. Она так и не позвонила. Не написала. Не объяснила. И подписала документы на развод. Омер прижал ладони к лицу и с силой надавил пальцами на глаза. - И что же за причина была у Дефне? – спросил глухо. Из взяла его за кисти рук и отвела от лица ладони. Посмотрела в тёмные, воспалённые глаза и ответила: - Жизнь её брата была под угрозой. Он задолжал. Как понимаешь, не банку. Нериман предложила ей сделку… Ты в тот момент был для неё незнакомцем, а брат – родной и любимый. Её семья. Нельзя осуждать Дефне за то, что она согласилась. Так вот в чём причина. Родной человек оказался в беде и Дефне…, это же Дефне…, не думая о себе бросилась вытаскивать его из беды. - Я не осуждаю… Больше не осуждаю. Даже за то, что молчала и лгала не осуждаю, - он горько усмехнулся. – Я не из тех людей кому можно довериться без оглядки. Теперь я это понимаю. Он действительно понимал. Прокрутив в голове всю свою жизнь, он понял, что ценил принципы больше чем людей. Так было проще. Правила просты и понятны. Это – хорошо, это – плохо. Чёрное – белое. А люди… - Тогда почему ты не возвращаешься в Стамбул? Почему не поговоришь с Дефне? - Она подписала документы на развод, - на миг непроницаемая маска слетела с его лица, и оно исказилось от невыносимой боли. Из стало его жаль. До слёз. Когда Омер два месяца назад прилетел в Марсель, она обрадовалась. Решила, что это её шанс. Он забудет своё увлечение Дефне, и они снова станут Из и Омером. Великолепной парой, которая покорит мир моды старушки Европы и самого Парижа. Но её мечты с каждым днём таяли. Омер больше не был прежним Омером. Из него словно выкачали жизнь. Пустая оболочка. Мёртвый взгляд. Равнодушие ко всем и всему. С каждым днём он всё глубже погружался в себя и свои мысли. Он не показывал страдания, но Из чувствовала, как они рвут ему сердце и разрушают изнутри. Она поняла, что обязана ему помочь. Поскольку сам Омер молчал и ни словом не объяснил почему на следующий день после свадьбы сбежал от своей жены, Из позвонила Синану. Разговор был долгим и сложным. Но в результате она узнала всю печальную и неоднозначную историю о любви напрокат… Пристально посмотрев Омеру в глаза, она жестко спросила: - А кто инициировал развод? Дефне? Или ты? - Какая разница? - Большая! – она ударила ладонью по столу и наклонилась вперёд. Пристально всматриваясь ему в глаза, накрыла ладонью его сжатую в кулак руку и произнесла: - Омер, иногда нужно наплевать на гордость и самому сделать шаг навстречу. Сделай его. Покажи Дефне, что она нужна тебе. Докажи, что ты человек, которому можно довериться. Из умолкла и только смотрела на красивое лицо мужчины, сидящего по другую сторону стола. Оно оставалось отрешённым, но в глазах появились искорки жизни. Омер отодвинул от себя чашку с почти нетронутым кофе и поднялся на ноги. Неловко похлопал её по плечу. - Спасибо, что возилась со мной. Извини, я доставил тебе хлопот и не дал выспаться. - Пустое, - она накрыла его ладонь своей. – Ступай в гостиную и попробуй ещё уснуть. - Нет, - Омер убрал свою руку и направился к входной двери. – Я пойду. Он остановился у порога и оглянулся. Худой, осунувшийся, с отросшей густой бородой, он всё ещё оставался самым красивым мужчиной, которого когда-либо знала Из. Даже небрежная, помятая одежда не портила его вид. Он пожал плечом и промолвил: - Спасибо тебе. За всё. Из улыбнулась. - Не за что. Зачем тогда нужны друзья? Омер попросил таксиста остановиться у моря. Расплатившись, подошёл к самой кромке воды. Засунув руки в карманы джинсов, закрыл глаза и поднял голову к небу. Где-то недалеко пронзительно закричала чайка. Свежий ветер подул в лицо, в нос ударил запах моря и прибившихся к берегу водорослей. Позади, за его спиной, просыпался город. Красивый, южный город, которому нет никакого дела до мужчины на берегу моря. Омер вдруг отчётливо понял – он здесь чужой. И этот город ему тоже чужой. Его страдания – груз, который только он сам может сбросить со своих плеч. Для этого только и нужно, что принять простую истину – люди не идеальны. Даже хорошим приходится совершать плохие поступки. Ошибаясь или же делая осознанный выбор. Раскаиваться в них, сожалеть, исправлять. Или же принимать и жить дальше. Прощать друг друга. Он расстегнул нагрудный карман рубашки и вынул оттуда два колечка. Одно своё, а второе – Дефне. Оно пришло вместе с документами на развод и стало для Омера самым большим ударом. Даже в страшном сне он не допускал мысли, что Дефне может его снять. Но она смогла… Омер провёл пальцем по золотым ободкам. Гладкие, идеально ровные. Символ бесконечности. Он взял то, что побольше и одел на безымянный палец левой руки. Второе поцеловал и спрятал обратно. Застегнул карман и решительно выпрямился. Слева над городом всходило солнце. Оно проглядывало сквозь тучи и золотило лучами морскую гладь. Омер смотрел на бескрайние морские просторы и чувствовал, как сковывающий грудь ледяной панцирь тает под рассветными лучами и выпускает на волю чувства, которые он два месяца назад запер глубоко в сердце. Они вернулись и ему тоже пора возвращаться. Омер вошёл в свой номер, который вот уже два месяца снимал в небольшой, семейной гостинице. Позвонил хозяйке и попросил принести ему завтрак, а сам вынул из шкафа чемодан и, открыв, бросил его на кровать. Позвонил в аэропорт, забронировал билет на одиннадцатичасовый рейс до Стамбула и принялся поспешно собирать вещи. Хозяйка, пожилая француженка, принесла ему завтрак: яичницу с ветчиной, намазанные маслом тосты, горячие круасаны, джем и кофе. Он набросился на еду, словно не ел месяц. Впрочем, он действительно не помнил, когда ел в последний раз. Опустошив поднос, он выставил его за дверь и продолжил сборы. Последней в чемодан легла папка с бумагами на развод. Он взял её со стола и открыл документ на последней странице. Посмотрел на подпись Дефне и, сжав зубы, швырнул папку в чемодан. Оставалось позвонить Шюкрю, попросить подготовить дом и встретить его в аэропорту. Вечером он будет в Стамбуле. Сначала поедет и поговорит с Синаном. А завтра наберётся храбрости и придёт к порогу семьи Топал. В самом центре солнечного сплетения холодком зашевелился страх. Омер знал – эта встреча не будет простой. Он оскорбил и обидел хороших людей. И хотя у него для этого были серьёзные причины, сейчас он понимал – его поступку нет оправдания. Но Омер отчаянно надеялся, что добросердечные и великодушные люди, какими являются родные его Дефне, смогут найти в себе силы простить его. Он сделает для этого всё возможное и невозможное. Найдёт слова, сделает то, чего не делал никогда и ни перед кем – откроет своё сердце и обнажит душу. Попросит прощения. У них, и у Дефне… Телефон в его руках зазвонил так неожиданно, что Омер вздрогнул. На экране высвечивалось имя Синана. Омер удивился. В первые его дни в Марселе предавший его друг звонил бессчётное количество раз. Он отклонял звонки. А потом через адвоката передал сообщение – Иппликчи и дальше будет рисовать коллекции для Пассионис. На этом всё. Других контактов, личных или деловых, не будет. Звонки прекратились. На электронную почту от Синана пришло длиннющее письмо, но Омер удалил его не прочитав. И друг отступил. Ни разу больше его не побеспокоил. Поэтому нынешний телефонный звонок вызвал у Омера тревогу. Холодея сердцем, он принял вызов и охрипшим голосом произнёс: - Слушаю. Друг молчал. Только дышал в трубку тяжело и прерывисто. - Синан, не молчи! – не своим голосом закричал Омер. – Что произошло? - Ты должен знать, - Синан не поздоровался. Его голос звучал плохо. Леденящий ужас накрыл Омера с головой. – С Дефне произошёл несчастный случай. Она в коме. Уже неделю. Надежды нет. Завтра её отсоединят от аппарата жизнеобеспечения. Если хочешь увидеть её живой и попрощаться, то вылетай немедленно. Небо раскололось пополам и чёрный дым, поглощая всё живое, заполнил пространство вокруг Омера.