Останься со мной

- Отныне наша жизнь будет такой. Когда толпа разойдётся, останемся мы. Только мы с тобой. Они стояли на вершине лестницы в невероятно красивой, залитой сияющим светом, комнате. Великолепный жених и прекрасная невеста. Дефне, замирая сердцем, слушала глубокий голос своего Омера, его проникновенные слова. Он смотрел с любовью и нежностью и улыбался счастливой улыбкой. - Хорошо, что ты есть, любимая… Свет начал меркнуть. Чёрный дым заполнял комнату и горечью проникал в лёгкие. Стало невыносимо холодно и страшно. - Омер, всё началось с игры… Его лицо потемнело. Улыбка померкла. Из глаз медленно исчезали нежность и счастье. На смену им пришёл ледяной гнев. Он поднял руку и толкнул её в грудь. Она летела спиной вперёд. Золотистый паркет под ногами вдруг превратился в выщербленный гранит набережной. Фата упала с головы и, подхваченная ветром, длинной полупрозрачной лентой поплыла над проливом. Тёмная вода сомкнулась над головой, заполнила рот и нос, свинцом надавила на грудь… Судорожно втянув в себя воздух, Дефне широко распахнула глаза и рывком села на постели. Сердце глухо ударяло о рёбра. По спине струился холодный пот, а в мозгу лихорадочными обрывками теснились мысли: «Сон! Это только сон… Сон ли?» Дефне закрыла лицо руками и заплакала. После их с Омером свадьбы прошло почти два месяца. Так сказала Нихан. Дефне ей поверила. Сама она не чувствовала времени. Дни и ночи слились в серый, плотный туман. В нём не было просвета, гасли солнечные лучи и глохли звуки. Родные пытались говорить с нею, но она слышала только глухой шёпот. Иногда они пробовали затолкать в неё еду. Сердар брал её на руки, сносил в столовую и приказывал есть. Она молча мотала головой и тогда бабушка начинала плакать. Её слёзы действовали. Дефне подчинялась и вливала в себя пару ложек супа. Через силу глотала и молча уходила на балкон. Садилась в углу, мёртвой хваткой сжимала в руке телефон, смотрела в конец улицы, откуда в их махали въезжали автомобили, и ждала. Их было так много за два месяца. Старые, раздолбанные колымаги, разрисованные рекламой фургоны, ярко-жёлтые такси. И только чёрных, надменных внедорожников не было совсем. Ни разу, ни единый из них, большой, надёжный и такой до боли знакомый, не заехал на их улочку. А Дефне ждала. Молча. Не жалуясь, не злясь, не причитая. Смотрела немигающим взглядом на угол улицы и мысленно молилась. Она просила Аллаха послать Омеру утешение и унять его боль. Умоляла научить его прощению и доверию. Смягчить гордое сердце. Указать правильный путь. Она не просила вернуть ей любовь Омера. Нет. Понимала, что не заслуживает её. Лишь хотела всё объяснить и, возможно, тогда её сердце успокоится и безжалостный огонь перестанет жечь её душу… Но, то ли господь был глух к её мольбам, то ли она просила невозможного, то ли потому, что лгала самой себе – Омер не появлялся. И каждый вечер, когда Пчёлка за руку уводила Дефне с балкона, для неё на небе гасла ещё одна звёздочка, а в груди умирала частичка души. Тогда, на свадьбе, на вопрос регистратора он ответил чётко и уверенно: - Да. И больше не сказал ей ни слова. Молча за руку вывел к гостям, молча кивал на сыпавшиеся со всех сторон поздравления, молча закружил её в свадебном танце. И так же молча привёл в номер для молодожёнов и вышел за дверь. Он не вернулся. Она сидела в свадебном платье на краю постели и ждала. Минуты складывались в часы, за окном забрезжил рассвет… солнце заглянуло в комнату, а Омера всё не было. Потом приехал Сердар. Посмотрел на сестру виноватыми глазами и осторожно обнял за плечи. Она прижалась к нему и заплакала. Тихо, без истерики. Только горячие слёзы пропитывали мужскую футболку и вздрагивали худенькие плечи. Брат плакал вместе с нею. Гладил её по голове и просил прощения. Всё так же обнимая за плечи, он вывел её из номера. Шлейф свадебного платья тянулся за ней и цеплялся за ковровое покрытие пола. Фата, подхваченная сквозняком от открытых коридорных окон, прикоснулась к лицу. Дефне сдёрнула её и бросила на пол. Она упала прозрачным, белоснежным облачком и одиноко осталась лежать на тёмно-красной ковровой дорожке. Никто не оглянулся и не вспомнил о ней. Лифтом они спустились вниз и прошли к стойке администратора. Сердар положил на глянцевую столешницу электронный ключ. Девушка улыбнулась и, делая вид, что не видит перед собой ничего необычного, спросила: - А ваши чемоданы? Дефне выпрямилась, подняла голову и ответила: - Отправьте их в дом господина Омера Иппликчи. Сердар растерянно посмотрел на сестру. - А твоя одежда? Дефне подняла на него пустые глаза. - Она мне не нужна. Горькие слова оказались правдой. Она ни разу за два месяца не вышла на улицу и её одеждой стали старенькие джинсы и рубашки. Запершись в доме, она не знала, что её появление утром после свадьбы у порога дома Топал, да ещё в свадебном платье, произвело в районе сенсацию. Её не обсуждал только немой. Бабушка Тюркян и Нихан ходили по улице, не поднимая глаз и ни с кем не разговаривая. Эсра в школе защищала сестру от язвительных намёков одноклассников, которые в след за родителями повторяли грязные предположения о Дефне. А Сердар нападал с кулаками на любого, кто смел при нём насмехаться над сестрой, и приходил домой с синяками, ссадинами и сбитыми в кровь костяшками пальцев. Нихан прикладывала к ранам примочки и просила успокоиться и держать себя в руках хотя бы ради ребёнка в её животе. Единственной опорой и защитой в это непростое для семьи Топал время стали Исо и мастер Садри. Первый смотрел на сплетников таким взглядом, что те сразу закрывали рты и спешили удалиться, второй со свойственной ему мудростью находил слова защиты для чудесной девушки, которая столько лет была любимицей всего квартала. Он напоминал слишком уж острым на язык, что нельзя судить о человеке, не зная причин его поступка. И сам не судил Омера. Исо рассказал ему о прокате и старый мастер, понимая боль и обиду обоих, молил Аллаха не отворачиваться от сыночка Омера и девочки Дефне. Дать им сил и мудрости перешагнуть через обиды и понять важность друг друга и своей любви. Вокруг Топалов бурлили страсти и только Дефне оставалась безучастной. Изо дня в день она медленно угасала, превращаясь в почти прозрачную, бесплотную тень. Бледную копию прежней, смешливой и задиристой, Дефне. Она не хотела ни с кем говорить, не могла есть и спать. Ночью лежала на своей узкой кровати, смотрела в потолок и беззвучно плакала. А когда удавалось уснуть приходили сны. В них Омер улыбался ей тепло и нежно, обнимал горячими руками, шептал, что любит, а потом отталкивал от себя и она летела в тёмную, мутную воду. Сегодня этот сон снова преследовал её. Но в него пришли новые образы. Впервые Дефне приснилась свадьба. Сон был настолько живым и реалистичным, что даже проснувшись, она не могла избавиться от пробуждённых им чувств. Сердце ныло. Было трудно дышать. Она поднялась с кровати, набросила на плечи старенькую вязаную кофту и вышла на балкон. Вдохнула полной грудью свежий воздух, прислонилась к перилам и закрыла глаза. «Дефне, любимая! Моя Дефне…», - отчётливо услышала она родной голос и, понимая, что это галлюцинация, лишь крепче зажмурилась. Из-под сомкнутых ресниц появилась слеза и покатилась по щеке. Он не вернётся. Никогда. Днём она снова сидела на балконе. Бабушка с Сердаром с утра уехали в Манису. Без шантажа слезами Дефне проигнорировала просьбы Нихан поесть. Подруга отступила и оставила её одну. На улице стояла августовская жара, но Дефне зябко куталась в шерстяную кофту. Ледяная пустота внутри не позволяла согреться даже в самый палящий зной. Дефне казалось – ей больше никогда не будет тепло. Этот холод теперь с нею навсегда. Глаза по привычке всматривались в дорогу, которая серой лентой появлялась из-за угла. По ней проехал грузовик, потом промчался на велосипеде соседский мальчишка. Дефне видела их словно сквозь мутную призму. И вдруг сердце замерло, а потом с бешеной радостью застучало в груди. Знакомый, чёрный внедорожник свернул на их улочку и неспешно покатился к дому. Дефне сорвалась с места. Она летела, перескакивая через ступеньки, не чуя под собой ног, смеясь и плача от счастья, летела к двери. Сейчас! Один миг. Она распахнёт её и увидит любимые, до боли родные, тёмные глаза. Дефне опередила звонок. Широко распахнула дверь и… радость лопнула, как воздушный шарик. Сердце трепыхнулось и застыло. Глаза напротив были голубыми и выцветшими. Седой, высокий мужчина, в котором она узнала адвоката Омера, поздоровался и произнёс: - Госпожа Дефне, я – адвокат господина Омера. Рыза Дойгу. Мы можем поговорить с вами внутри? Она не верила. Этого не может быть. Чёрный внедорожник должен был привезти Омера! Дефне выглянула на улицу. Может быть он там, у машины? Но возле автомобиля стоял один лишь Шюкрю. Он смотрел виновато и с состраданием, но не произносил ни слова. Только кивнул в знак приветствия. Осознавая, что Омер не приехал и все её надежды были пустыми, Дефне отступила в сторону и пропустила адвоката в дом. В прихожей он достал из папки бумаги и протянул ей. - Госпожа Дефне, господин Омер попросил меня подготовить документы для развода. Они у вас в руках. Вам нужно поставить подпись напротив своей фамилии на последней странице. Дефне медленно, как во сне, взяла в руки бумаги. Развод. Её даже не спросили, согласна ли она. Значит… надежды нет. Она никогда больше не увидит Омера. Её пальцы дрожали, когда она пыталась перевернуть страницы и адвокат забрал документ и сам нашёл нужную. Вложил ей в правую руку ручку и ткнул пальцем в пустую графу возле её имени. Графа выше тоже была пуста. - Почему нет подписи Омера? – тихо спросила Дефне. - Он за пределами Турции, - деловым тоном ответил адвокат. – Как только вы подпишите документы, я немедленно отправлю их ему в Марсель. - Марсель? – Дефне прижала руку к груди. Там, под тонкой кожей и хрупкими рёбрами появилась жгучая боль. Она опускалась вниз и скручивала узлом внутренности, сжимала до размера горошины лёгкие, калёным железом жгла сознание. – Омер в Марселе? - Да, - коротко подтвердил адвокат и настойчиво протянул ей бумаги. – Госпожа Дефне, поторопитесь. Меня ждут важные дела. На шум голосов из кухни вышла Нихан. Увидев незнакомца и бумаги в руках подруги, подошла ближе и заглянула в документ. - Дефне, что это? - спросила и ошарашенно посмотрела на девушку. - Бумаги на развод, - глухо ответила она. Нихан ахнула и закрыла руками рот. Дефне подписала бумаги и отдала их адвокату. Тот спрятал их в папку и спросил: - Вы хотите что-то передать господину Омеру? - Нет, - ответила Дефне, но тут же, прикрыв глаза, поправила себя: - Да… Она медленно сняла кольца. За последние недели девушка так похудела, что они соскользнули с пальца совсем легко… Так же легко, как Омер отвернулся от неё и уехал к Из. Дефне вложила золотые ободки в протянутую ладонь адвоката и молча ждала, пока он попрощается и выйдет за дверь. Потом потянулась к полке под вешалкой, взяла свои кроссовки и начала обуваться. - Дефне, ты куда? – испуганно вскрикнула Нихан. - К набережной. Хочу подышать свежим воздухом, - безжизненным голосом ответила та. - Я с тобой, - страшась отпустить её одну, заявила подруга. - Не надо. – Дефне посмотрела на неё такими глазами, что Нихан отшатнулась. - Я хочу побыть одна. Дефне вышла из дома и побрела вдоль улицы. Дверь так и осталась открытой. Нихан смотрела ей в след и холодела от ужаса. Предчувствие беды ледяной рукой сжимало сердце. И надо же было этому адвокату приехать именно тогда, когда Сердар и бабушка уехали из дома. А она сама, со своим восьмимесячным животом, только и способна переваливаться, как утка. Нихан, хоть и казалась со стороны легкомысленной дурочкой, но на самом деле соображала быстро. Проковыляв в гостиную, она схватила лежащий на столике телефон и позвонила единственному человеку, который мог сейчас помочь ей и Дефне. - Исо! – закричала она в мобильный. – Ты где сейчас? В мастерской? - Нет, на рынке. А что случилось? - в мужском голосе явно слышался испуг. - Приезжал адвокат Омера, - кричала в трубку Нихан. - Привёз бумаги на развод. Дефне подписала. А потом ушла. И мне приказала не идти с нею. - Куда ушла? - Сказала, на набережную. - Ну и что ты так кипишуешь? Погуляет и вернётся. Она взрослая девушка. - Исо, что ты такое говоришь? Она же как зомби. Не видит ничего. Не слышит. Истощена совсем. От ветра шатается. – Нихан заплакала. – Исо, прошу тебя, иди за ней! Мне страшно. Предчувствие плохое. - Хорошо, не плачь! Сейчас заброшу домой продукты и бегу на набережную, - пообещал друг и завершил вызов. Но Нихан всё равно не могла унять тревогу. Придерживая живот металась от одного окна до второго, а потом не выдержала и позвонила мужу. Дефне шла по залитой солнцем улице. Медленно. Опустив голову и обхватив руками щуплые плечи. Вокруг кипела жизнь. Смеялись дети. Мужчины стучали костяными фишками по доскам для игры в нарды. Продавец симитов громыхал своей тележкой и зазывал отведать горячую сдобу. Сплетничали женщины. Дефне слышала эти звуки словно сквозь слой ваты. Она не видела, как при её появлении местные кумушки поджимали губы и смотрели с осуждением на высохшую фигурку. Как шептались ей в след и смеялись над бабушкой Тюркян, которая не сумела воспитать ни дочь, ни внучку. Вероятно, и Эсра вырастет такой же бесстыдницей. Она шла вперёд. К Босфору. Он манил её, тянул к себе магнитом. Дефне чувствовала – там, у воды, невыносимая боль отпустит её и наступит долгожданное оцепенение. Шум волн и крики чаек заставили её поднять голову. Пришла. Вот он, Босфор. Такой красивый и равнодушный к людям и их страданиям. Дефне подошла к скамейке и присела. Вот так же год назад она сидела на ней и плакала о своём непутёвом брате. Тогдашние проблемы казались неразрешимыми и страшными. И не было на свете боли сильнее, чем в ту минуту… Как же она ошибалась! Омер снова и снова доказывал ей, что есть. Поднимал её в небо, а потом бросал об землю. Разбивал на мелкие осколки и уходил, даже не пытаясь выслушать, понять, довериться. Просто оглянуться и посмотреть, как она? Жива ли? Она умирала, а он спокойно оставил всё позади и уехал к Из… Здесь, на раскалённой солнцем набережной, Дефне вспомнила каждую их ссору и расставание, каждое сказанное Омером слово, его холодное молчание и отчётливо поняла - он не любил её. Никогда. Она встала со скамьи, подошла к кромке воды и посмотрела в глубину. Тёмную. Завораживающую. Зовущую. «Дефне, не могу поверить тебе…» «Не могу смотреть тебе в лицо…» «Не хочу отныне видеть тебя в своей жизни и рядом с собой…» Произнесённые голосом Омера, слова безжалостно впивались в мозг. Но откуда они? Омер не говорил их. Никогда не говорил. Он ушёл молча. «Сон!» - огненной вспышкой пронеслось в ускользающем сознании. Тот старый сон. Омер говорил эти слова во сне. А потом… В глазах потемнело. Невидимая рука ударила её в грудь, и она навзничь полетела в воду. - Дефне!!!! – отчаянный крик долетел до её ушей. Он был последним, что услышала она перед тем, как вода сомкнулась над её головой. Сознание отключилось, и звенящая пустота поглотила её полностью. Ей больше не больно… Её больше нет.