Заключенный 4479.

Харлин лежала в позе эмбриона, поджав коленки к груди, Джокер обнимал ее сзади, лбом прикасаясь к спине между лопаток. — Так что за подарок ты принес? — Ах, да. Я и забыл, — он вслепую опустил руку на пол, пошарил там, в поисках своей одежды, — Вот. На его ладони лежал небольшой складной нож с костяной ручкой. Девушка задумчиво коснулась пальцами рукояти. — Такой беззащитный…- тихо проговорила она. Джокер как-то сдавленно кашлянул и прижал ее к себе еще сильней. — В этом и будет твоя сила, Харлин. Никто не ждет от тебя ничего подобного. Она тихонько рассмеялась. — От меня, вообще, никто и ничего не ждет. Разве что ты? — она попыталась перевернуться, чтоб быть лицом к лицу, но мужчина не позволил. — Я тоже не жду. Я просто хочу, чтоб ты могла себя защитить. И это первый шаг. Надумай я сейчас убить тебя, что бы ты сделала? — он осторожно положил свою ладонь ей на горло, где под тонкой кожей птицей бился пульс. — Боюсь, что ничего… Ты слишком сильный, чтоб я могла сделать хоть что-то, — она доверчиво закрыла глаза. — Именно поэтому нужно что-то, что уравняло бы наши силы. — Не думаю, что такая кроха сумеет нас уравнять. — Только, если ты не умеешь этим пользоваться. Один короткий удар воооот сюда, — и он коснулся кончиком лезвия ее солнечного сплетения, — может тебя спасти. Харлин замерла. Джокер отбросил нож на пол, перевернул ее на спину, навис над ней огромной тревожной тенью. — Но лучше всего, Харлин, не подпускать к себе таких как я, понимаешь? — проговорил прерывисто и тихо, жадно рассматривая ее в полумраке комнаты. — Таких, как ты, нет, — ей было трудно вынести этот пытливый, недоверчинвый взгляд, который словно спрашивал о чем-то. — Кто обидел тебя, Харлин, расскажи мне! — потребовал он. — Это уже не важно. Всё это уже не важно, — девушка потянулась рукой к его лицу, коснулась кончиками пальцев щеки, от чего Джокер слегка вздрогнул, но не отстранился, а лишь закрыл глаза. — Я должен это знать, Харлин, — он говорил тихо, но напряженно. — Для чего? Защитить от прошлого нельзя…-горько улыбнулась девушка. — Можно. Можно сделать так, чтоб этого больше не повторилось. — Ты хочешь мести, Джей? — Да, — он, наконец, открыл глаза и взгляд его был страшен. — Послушай. Все, чем мы сейчас являемся — результат нашего опыта. Понимаешь? — Хочешь сказать, что не случись с тобой того, что случилось, мы бы сейчас сидели друг на против друга за тюремным столом, и ты выискивала в моей голове ошибки программирования? — Возможно. — Детка, а не кажется ли тебе, что, если следовать твоей логике, ты сейчас со мной лишь потому, что у тебя синдром Хельсинки? Ты нашла самого страшного монстра в этом городе и почувствовала себя в безопасности рядом с ним. Харлин рассмеялась. — Очень интересная версия происходящего. Тогда почему здесь ты? Джокер склонился и осторожно поцеловал, будто боялся причинить боль. — Я здесь, Харлин, потому что, ты придумала каждую минуту каждого дня… И, если ты сейчас откроешь глаза, то поймешь, что ничего этого не было. Ты откроешь глаза, Харлин? Девушка испуганно замерла, сердце остановилось, обернулось холодным, промерзшим комом, в котором кровь ледяными острыми кристаллами разрывала мышцы. — Открой глаза, Харлин! — он тербовал все настойчивей. — Посмотри на меня, девочка! — рычал страшный, звериный голос. Харлин всхлипнула, и зажмурилась еще сильней. — Нет, нет. Не может быть! — Открой глаза, Харлин! Посмотри на меня! — он все не сдавался. — Пора вернуться, Харлин! Вернись сейчас же ко мне! — он, кажется, даже встряхнул ее, схватив за плечи, — Вернись ко мне немедленно, Харлин! — Не заставляй меня! — закричала она. — Открой глаза!!! — голо его, кажется, заполнил собой весь мир, грохотал в голове, отдавался в позвоночнике. И она подчинилась, открыла глаза. — Так-то лучше… Харлин не сразу смогла сфокусировать взгляд. Все плыло и качалось. Над ней стоял, склонившись, Джокер. Лицо ярко раскрашено, тревожный темный взгляд рассматривал ее внимательно. — Где я? Что происходит? — сипло проговорила девушка. — Ты в госпитале, Харлин. И ты пойдешь со мной сейчас. — Ничего не понимаю… Что происходит? — Все просто, док. В Аркхэме во время бунта на вас напал заключенный. С тех пор вы находились в состоянии бреда. Придумали себе уютный мирок, в котором все хорошо закончилось, и жили там благополучно. — Я все придумала? — Харлин рассеянно коснулась рукой плеча, на котором была повязка. — Да-да! Интересно было бы узнать, что конкретно. Ведь все это время, по слухам, вы со мной разговаривали…- Джокер усмехнулся и присел на край больничной кровати. — А как я сюда попала? — Не помните? — он иронично склонил голову. — Если я все придумала, то… — Ах, да. Это я вас сюда привез. Вы давайте поднимайтесь уже… Нам, действительно, пора уходить, — Джокер нетерпеливо потянул с ее одеяло. — Надо будет разобраться, с какого же момента я впала в бред…- Харлин опустила глаза, в попытке скрыть разочарование. — Обязательно этим займемся! Но не здесь, док! Будьте хорошей девочкой и вставайте, — мужчина взял ее за руку и помог встать. Харлин неуверенно встала. Тело сразу отозвалось сильной болью в руке, голове и груди. — Зачем куда-то уходить? — она пыталась скрыть свое страшное, невероятное разочарование, горечь комом встала в горле. — Затем, что весь город уже в курсе о нас с вами… — О НАС? Джокер деловито бросил на кровать какую-то одежду и потянулся рукой в больничной пижаме, в которой была Харлин. Она дернулась, как от удара, и отошла на пару шагов. — Я сама. — Мне выйти? — Достаточно просто отвернуться. Так что город знает о НАС? — Достаточно, чтоб сделать нужные выводы, — мужчина стоял к ней спиной, ссутулившись, сцепив руки за спиной. — Помогите мне, если вас не затруднит, — Харлин бессильно села на кровать, руки совем не слушались, пальцы дрожали и не могли сладить с пуговицами старомодной шерстяной кофты. Джокер стремительно подошел, быстро снял перчатки и начал аккуратно застегивать неуклюжие пуговицы кофты. — Почему мне нужно уйти отсюда? — подняла на него покрасневшие, полные слез глаза, Харлин. — Потому что я этого хочу. И еще потому, что мне нужна ваша помощь, док, — он слегка улыбался, отстраненным взглядом, блуждая по ее лицу. — Чем я могу помочь? — голос плохо ее слушался. — Я вам все расскажу, но не здесь. Не побоитесь пойти со мной? — Нет. Идемте. Они беспрепятственно вышли из госпиталя, никого не встретив в коридорах. — Так пусто…где все? — Харлин запыхалась и еле поспевала за широкими шагами Джокера. — Я позаботился, чтоб никто не помешал нам. Харлин подозрительно потянула его за рукав пальто. — Нет, док, нет. Я не убил их всех, можете об этом не волноваться, — язвительно ответил тот, — Нам вот сюда. Он открыл дверцу старенького Сидана, приглашая девушку сесть внутрь. — Как вы помните, я виртуозно вожу спортивные кары! — он раскатисто рассмеялся. Они долго петляли по улицам спящего города, Джокер молчал все это время, и, кажется, даже не помнил, что едет не один. Харлин пыталась понять, куда они едут, но, когда за окном замелькал бедный, захламленный пригород, просто закрыла глаза и уснула, обессиленная. — Просыпайтесь, док. Мы приехали, — ее осторожно потрепали по щеке. Она нехотя открыла глаза. — Где это мы? — Это дом одного моего знакомого. Он любезно предложил вам тут пожить некоторое время, пока все не уладится немного. Они стояли перед ветхим, старым домом. На плешивой лужайке валялся какой-то мусор, в окнах не горело ни огонька. — Я тут одна буду? — девушка опасливо посматривала на довольно страшную громадину дома. — Не все время. Сегодня я побуду с вами. Он жестом пригласил ее войти. Внутри пахло старыми газетами и пылью. Харлин показалось, что здесь давно уже никто не живет. Тусклый электрический свет бросился в захламленную, когда-то просторную, комнату. — Здесь не так уж и плохо, док. И это на время…- Джокер подхватил ее под локоть и подвел к выцветшему диванчику, — Садитесь, а то у вас коленки дрожат от слабости. Харлин скинула на пол дешевые туфли и забралась на диван с ногами. Она, действительно, чувствовала себя отвратительно. Слабость и дурнота накатывали на нее волнами паники. Джокер сел рядом прямо на пол. — Вы расскажете мне, что было на самом деле? — тихим голосом обратилась к нему девушка. — Что было на самом деле?..- задумчиво повторил за ней мужчина, невидящим взглядом разглядывая собственные руки, затянутые в лиловые перчатки, — Я нашел вас в раздевалке, где хотел сменить одежду. Нашел вас без сознания, почти обескровленную. — И все? Он нервной рукой коснулся своего лба, словно припоминая что-то неприятное, что хотел бы забыть. — И все. — Я была там одна? — упавшим голосом продолжила девушка. — Да, — он молниеносно развернулся к ней, жадно всматриваясь в побелевшее лицо собеседницы, — А что помните вы, док? — Если исходить из того, что я около недели была в бреду, то разве можно доверять воспоминаниям? — Харлин едва сдерживалась, чтоб не разрыдаться. — Что вы придумали, док? Харлин хотела отвернуться, чтоб он не смотрел так, чтоб не чувствовать огромного, безжалостного разочарования. Джокер удержал, развернул ее лицо к себе. — Что ты придумала, Харлин? — тихо проговорил он. Девушка не удержалась и разрыдалась, вжавшись доверчиво в его ладонь, спрятавшись от пронзительного, требовательного взгляда. — Какая теперь разница? — всхлипывала она. Джокер хмуро смотрел на нее, кривил рот. — Ничего страшного не случилось, Харлин… Поверь мне. Эта рана заживет скоро, — он неловко придвинулся ближе, прижал ее голову к себе, похлопал слегка по спине, как расшалившегося ребенка, — Не о чем тут плакать. Харлин вся сотрясалась от рыданий, тихо всхлипывая. - Вот это было...- неразборчиво, захлебываясь, поизнесла она куда-то в область его груди. - Я утешал тебя? - Да. — Так о чем же ты плачешь тогда? — он обнял ее крепче, зарывшись носом в мягкие волосы. — Ты сказал, что я все придумала… — И что? — он не отпускал ее, слегка покачивая. — Как ты не понимаешь?..Я там была счастлива. И все это было ненастоящим. — Какая разница, Харлин, если итог, все равно, один?— слова его путились в светлых волосах. Она не отвечала. — Ты должна мне рассказать, что тебе снилось. Я же знаю, что был с тобой все это время. Ты называла меня по имени, — мягко, но настойчиво продолжал он. — Я не могла называть тебя по имени. Я же его не знаю…- Харлин слегка отстранилась, чтоб увидеть его лицо. — Ты называла меня так, как зовут все, — он был спокоен, даже холоден. — И ты считаешь это своим именем? — Не вижу в этом ничего страшного, — он равнодушно пожал плечами и встал, прошелся по комнате, — Вы голодны, док? Девушка отерла лицо от слез, шмыгнула носом. — Нет, кажется. Вы не лжете мне? Мужчина замер, стоя к ней спиной. — О чем это вы? — О том, что со мной произошло там. — Я рассказал вам все, что видел. — Но не все, что знаете, не так ли? — она подошла ближе, стала рядом, заглядывая в почти черные, в этом свете, глаза. — Не так, — ответил грубо и отвернулся. Харлин тяжело вздохнула. — Я могу где-то прилечь? — Я принесу вам одеало, док. Остальная часть дома практически нежилая. Ложитесь здесь. — А вы где будете спать? — Я не сплю практически, так что об этом не волнуйтесь. Девушка бессильно легла, от обивки дивана пахло пылью и холодом. Бесшумно вернулся Джокер, укрыл одеялом уже заснувшую девушку, сел рядом, словно страшное, огромное изваяние.