Не бойся, я с тобой

Холод пробрал в пути. У птичьего пугала, что ли, В долг попросить рукава? (Мацуо Басё)

Юми изо всех сил удерживала испуганную лошадь и пыталась придумать, что же делать дальше. Пустить коня в галоп и затоптать несколько негодяев? Удастся ли спастись бегством? Спешиться и схлестнуться с ними лицом к лицу? Но силы не равны, их больше и, кто знает, возможно, неподалеку их лагерь, откуда, на шум, вполне может прийти подмога. Тогда точно несдобровать. Кадзу по-своему понял испуганный взгляд девушки: отсутствие с её стороны любой реакции на надвигающуюся опасность. Он разжал тонкие, женские пальцы, которые крепко сжимали поводья, вложил в них вожжи своего коня и заглянул Юми в глаза. После этого он спустился с лошади и демонстративно обнажил короткий меч, висевший на поясе. Всё, что было после, произошло настолько быстро, что Юми почти ничего не успела разглядеть. Спустившись с лошади, Кадзу что-то сказал главарю, тот лишь усмехнулся и ответил нечто неразборчивое. Это «нечто», как подумала девушка, и стало спусковым механизмом для ниндзя. Первым он прикончил главаря, вспоров ему брюхо и оставив доживать свои последние минуты в грязи, затем лезвие его клинка обагрилось кровью других бандитов. Юми никогда раньше не приходилось видеть наёмного убийцу за работой, поэтому она не слишком-то верила в истории, которые о них рассказывают. Но мастерство шиноби оказалось не просто слухами. Всего мгновение — и на поляне не осталось ни одного живого человека, кроме них двоих. Кадзу вытер клинок об одежду одного из убитых, забрался в седло и сухо промолвил: «Нужно ехать, тут и правда могут быть другие. Молодец, что разглядела засаду». До самого вечера они ехали через лес, только к ночи решив остановиться на привал. Продолжать путь в темное время суток было небезопасно, да и отдых был нужен, как лошадям, так и людям. Путники достаточно быстро нашли подходящее место для ночлега, развели костёр. Из припасов получилось сварить неплохую похлёбку. Первым гнетущее молчание нарушил Кадзу. Он обсуждал с целительницей планы на следующий день; интересовался, сколько ещё времени требуется, чтобы добраться до её дома; сетовал, что ночами стало ощутимо холоднее. А потом, невзначай, спросил: «Как ты смогла разглядеть засаду, там, у сосны? 50 кэн — внушительное расстояние. И ещё все эти твои разговоры про «жажду убийства». Я слышу это слишком часто. Что всё это значит, хмурая?». От неожиданного вопроса Юми сжалась и сильнее обхватила себя руками. То ли от холодного ночного ветра, то ли от большого нежелания отвечать на неудобные вопросы. Помолчав немного, она прошептала: — Ты уверен, что хочешь получить ответ на вопрос, который задал? Некоторые вопросы лучше не задавать, потому что тебе, возможно, ответ не понравится. — Не юли, строгая. Если хочешь — ответь, а нет — я сделаю вид, что и не спрашивал ничего. — Что тебе говорил обо мне Чонган? — спросила девушка, внимательно посмотрев мужчине в глаза. — Ничего конкретного. Только то, что я и сам уже знаю, — на последней фразе Кадзу сделал акцент, в его глазах отражались огоньки пламени костра. — Если я скажу тебе, что с детства отличаюсь зоркими глазами, ты поверишь? — спросила девушка. Её губы дрогнули в едва заметной улыбке, хотя в глазах читалась грусть и тревога. Она не была готова раскрывать своему спутнику всю подноготную непростой жизни, поэтому изо всех сил искала лазейку, чтобы вежливо уклониться от ответа. «Ведь он помог мне, практически спас от бандитов… Вряд ли я смогла бы сама справиться с такой толпой», — думала Юми. Кажется, после этих слов, огоньки в глазах Кадзу засверкали ещё ярче. Но он молчал. Тишина снова повисла над путниками, только треск костра и крики ночных птиц прерывали её. Каждый из них был погружен в свои мысли и не решался промолвить даже слово. — Ты меня боишься? — нарушая тишину, спросил мужчина. Голос его был тихим, но тембр остался твердым и требовательным. Юми ничего не ответила на это, лишь, отбросив страх и смущение, взглянула в его глаза. Она боялась. Но не того, что он убийца. Она боялась доверить свою тайну незнакомцу, услышать из его уст колкое «ведьма». Боялась, что после услышанного, он не захочет вот так просто сидеть с ней у костра. Юми поймала себя на мысли, что испытывает странную симпатию к Кадзу: ей приятно его общество и спокойно от мысли, что она может доверять ему. И как же было страшно махом разрушить эту иллюзию покоя одним своим нелепым признанием. — Не бойся, — уже мягче сказал Кадзу. — Не знаю, что ты скрываешь, но даю слово, что о твоей тайне никто больше не узнает, и моё отношение к тебе не измениться. Юми всё ещё всматривалась в острые черты лица мужчины. Оно было спокойным и сосредоточенным. Последняя, оброненная им, фраза, согрела сердце девушки. В глазах шиноби она больше не видела той холодной стали. Юми умела читать людей, опыт долгой и самостоятельной жизни обязывал. Но только сейчас целительница поняла, что от Кадзу она не услышит оскорблений, насмешек или упрёков. Этот человек не станет намеренно причинять ей вред. Осознание и принятие этого факта накрыло её, будто теплый футон, и ей стало тепло, словно она находится в родном доме у очага, а не в глухом лесу промозглой весной. — Ты знаешь, со мной случилась странная история. Ещё с самого детства я отчётливо вижу эмоции, чувства, желания людей. Я вижу, когда мне врут и когда мне угрожает опасность. Выглядит, как легкая дымка, окутывающая силуэт человека. Цветной туман. По цвету, насыщенности и плотности я научилась находить ответы на нужные мне вопросы, — помедлив немного, она добавила: — Ты спросил, как я заметила тех бандитов? Когда мы ехали по дороге, я увидела рядом с сосной сильное скопление темно-бордового цвета, почти переходящего в коричневый оттенок. Для одного человека слишком много, как и для зверя, даже большого, медведя например. Поэтому я догадалась, что там были разбойники. Настолько же глубокий цвет я видела вчера ночью, когда ты шёл за мной к комнате. Надеюсь, ты понимаешь, что я держу всё это в тайне. Если хочешь, считай меня ведьмой или чудовищем, я не знаю, откуда появились такие способности, но я благодарна, что у меня есть этот дар — он уже много раз спасал. — А Чонган знает об этом? — Да. — А твоя семья? Ты не пробовала узнать, были ли похожие способности у кого-то из твоего рода? — Моя семья мне ничего уже не сможет рассказать. Между спутниками снова воцарилось молчание, которое теперь никого не тревожило. Неловкость странным образом перестала их сковывать, тишина стала даже приятной. Кадзу продолжал ворошить угли затухающего костра. Видимо, он решил больше не задавать личных вопросов, чтобы не смущать и не огорчать девушку. Повернувшись к целительнице, он сказал: «Пора спать, храбрая. Завтра с самого утра отправляемся в путь и нужно хорошенько отдохнуть».