Листья плюща трепещут. В маленькой роще бамбука Ропщет первая буря. (Мацуо Басё)
Утро встретило Юми криком петуха, живущего при птичнике постоялого двора. Прохладный, предрассветный воздух неприятно щипал кожу на лице и руках. Тёплое дыхание девушки быстро превращалось в густой, белый пар. Плотнее укутавшись в хаори, она направлялась к конюшне. Предстояла длинная дорога, нога продолжала саднить, а сердце, в тисках держала ледяная тревога. Юми не могла понять её причины. Была ли это реакция на встречу с ёкаем, убийство на её глазах, болевой шок от ожога или внезапную встречу с Кадзу. Единственное, что она пообещала себе — не терять бдительности и как можно быстрее добраться до своей хижины. Попутчик уже ожидал её на конюшне. Проверял подпругу на седле лошади, крепил седельные сумки с вещами и припасами. Встретившись глазами, они обменялись короткими кивками. После вчерашнего, слишком откровенного разговора, Юми не хотела произносить лишних слов. Она всё еще была зла на себя за то, что не смогла отвадить настырного сопровождающего. За то, что пришлось рассказать ему больше, чем следовало. Ей было страшно доверять наёмному убийце, а их тёплые отношения с Чонганом не могли выступать гарантом безопасности. «Я слишком хорошо знаю людей…» — подумала Юми перед тем, как оседлать лошадь. Город путники покинули без происшествий. Стража на посту судачила о том, что ночью задержали человека, подозреваемого в убийстве купца, поэтому общая паника плавно «сошла на нет». Бо́льшую часть пути пришлось ехать через лес, проторенные тропы быстро закончились, и лошади не могли двигаться быстро. Спутники всё также хранили молчание. Воздух был наполнен лесными звуками: шуршанием пожухлой листвы под ногами лошадей, пением птиц, вернувшихся после зимовки. Каждый из них был сосредоточен на собственных мыслях, обзоре местности. В середине дня всадники выбрались на паломническую тропу. Она была предназначена для удобного передвижения странствующих монахов и верующих, не редко ей пользовались торговцы. Дорога не была слишком широкой, поэтому их лошади шли бок о бок. Невзначай потянувшись в седле, Юми, не шевеля губами, прошептала: — Покосившаяся сосна. 50 кэн* от нас. Засада. Семь человек. Жажда убийства. Бандиты. Ты Вооружен? — Да, — также, не шевеля губами, прошептал мужчина. — Главное, чтобы их не оказалось больше, — только и промолвила девушка. Путники продолжали мерно следовать по тропе, не выдавая своей готовности защищаться. У каждого из них уже было наготове оружие. Когда они подъезжали к той самой сосне, из чащи выскочила толпа мужчин в рваной, грязной одежде. Предводитель банды был вооружен блестящей катаной, явно отобранной у богатого торговца, остальные — мечами, заметно худшего качества, арбалетами и дубинами. Они загородили собой дорогу и подняли шум, пугая лошадей. Подняв жирную, засаленную руку, главарь заговорил торжествующим тоном: «Мне жаль, но сегодня Боги не на вашей стороне. На этой тропе ваше путешествие закончится. По вам видно, что много не взять, но лошади, содержимое сумок и одежда — стоят денег». После этих слов мужчина довольно захохотал. В это время, остальные разбойники взяли путников в кольцо, отсекая любые возможности к бегству.***
Кэн* — мера длины в древней Японии. Исторически являлся основной единицей измерения в архитектуре — расстоянием между опорами. В разных районах Японии он менялся от 2 до 1,8 метров. Однако впоследствии был стандартизирован как 1,81 метра.