HUNGER

Сегодняшняя пятница полностью моя. Для Нолана у меня завал по работе, так как в завал по учебе он никогда не поверит. А для Мии у меня первый день месячных и никаких сил выползать из кровати. Хотя, я была слишком удивлена, когда мои оправдания прервало то, что Аманда выхватила ее телефон. Слышала уже подвыпивший голос со вкусом ее любимого сладкого вина, которое я к счастью, или, к сожалению не переношу. Она сказала, что хочет меня видеть и «сил нет помнить это. Наконец, есть все, но кроме тебя». Конечно, я пообещала, что в следующую пятницу буду у нее. Но для меня остается загадкой, с чего Аманда решила «все забыть». И как же легко каждая из нас перешагнула эти чертовы правила, и как же яро каждая из нас раньше их отстаивала. Все проблемы у нас в голове. И следующая пятница навсегда перевернет ту ужасную страницу. А в эту… У меня играет «west coast», открыты настежь окна и пускают начало декабря. Я укуталась в когда-то ненавистное одеяло. Мне кажется, под эту песню и атмосферу просто обязан пойти снег; гипнотизирую темноту за окном. Вспоминаю, как в слишком далеком детстве, когда мне было лет 5. Тогда оно было счастливым… Мы ехали по трассе поздней ночью; конечно, папа был за рулем, а мама на пассажирском. Я ехала сзади, почти засыпала, но пошел снег. Он валил хлопьями. И я проснулась! Завороженно смотрела на хлопья в свете фар, а папа прибавил скорость, чтобы казалось, что их больше и, что снежинки падают быстрее. И только сейчас я это поняла. Отец сделал тот момент с примесью волшебства. А потом разрушил нашу жизнь. И правда не понимаю, мозгами пятилетнего ребенка, почему и в какой момент, а главное — как, все пошло не так. Не так, как было в ту ночь. Отгоняю это к черту. Отец не за рулем, и сейчас не пойдет снег. Не о чем переживать. Казалось бы, не о чем. Но стук в мою дверь нарушил все. И, казалось, что сейчас я впущу в свою комнату холод через входную дверь, а не через открытые окна. Через окна, как раз, холод вежливо не заходил. И кто не знает, что у меня есть звонок? Больше всего я не хочу, чтобы Нолан решил сделать мне сюрприз. Но вижу совершенно другого персонажа. — Веселье пришло к тебе само, Кел, — Арон улыбается во всю и в его руках бутылка кампари. Нет, в мою комнату врывается не холод, а самый горячий в мире тропический муссон. Именно так, и никак по-другому. — Ты откуда узнал, где я живу? — Твоя новая подруга мне нравится куда больше. Он зашел, но остановился, всматриваясь мне в глаза, с огромным непониманием и в замешательстве. Черт. Закрываю их. Этот чертов мальчик застал меня в самом уязвимом виде! Миа могла бы меня и предупредить. — Открой глаза, — он схватил меня легко за щеки. Открываю и вижу, как он щурится с легкой улыбкой. — Ты обманывала меня все это время? — Черт, Арон. Отворачиваюсь. Это то, что не должен видеть никто, кроме меня. Как будто в них я ношу то, что хочу навсегда спрятать и забыть — своего отца. — Кел, — но он хватает меня за кисть, разворачивая к себе, — ты носишь линзы?! — Да! — повышаю голос, хочу уйти и надеть их, но он крепко держит меня. — Ты невероятна сейчас. Нет, это не топит меня. Ни капли. Это еще больше подогревает огонь ненависти к прошлому. Мои комплексы и заморочки почему-то вырываются наружу именно когда я с ним. Почему? — Зачем пришел? — Посмотри мне в глаза, — я теряюсь специально, — посмотри. Но спустя некоторое время бесполезного сопротивления я перевожу на него обиженный взгляд. Арон рассматривает меня и смеется. — Черт! Подумать не мог. — Ты просто никогда не присматривался, — не могла не уколоть. Хотя мне льстит, потому что я всегда думала, что линзы слишком заметны. — И зачем тебе это? Конечно, я могу ответить кое-что легкое, что-то вроде «хочу так», «мне не нравится этот цвет», но я в его руках, которые обвивают талию, и моя легкость давно испарилась в те открытые окна, в густую темноту декабря, а весь мозг и все его проблемы разложены перед Ароном, как открытая книга. — Они точь-в-точь, как у отца. Он меняет свое выражение лица. И там что-то похожее на «я просил тебя простить» или «скажи спасибо, что у тебя он вообще есть». Но Арон никогда этого не произнесет. Я просто все читаю в его тяжелом выдохе, то, как он выпускает меня из рук и идет в сторону окон. — Ты специально всегда мерзнешь? — и я слышу в этой фразе другой подтекст. — Нет, я не люблю холод. — Но при этом всегда одеваешься легко? — издевается и закрывает окна. Я специально всегда мерзну, Арон. И я никогда не дам тебе себя согреть. Потому что, когда однажды твое тепло закончится, мне снова придется погружаться в холод, а моя кожа уже будет настолько непривычной, что малейший ветерок будет казаться миллиардом ножевых. — Так случается, — присаживаюсь на кровать и впервые улыбаюсь. — Кел, глаза красивые. И ты дура, что скрывала их. — Арон, — я не хочу погружаться в это, но пол вечера мои мысли почему-то заняты отцом, — просто нельзя ко мне так врываться. — Я теперь это буду делать постоянно. — А если бы здесь был Нолан? — Я бы пожал ему руку и сказал, что его девушка замечательно трахается. Толкаю его со всей силы, и он падает на спину, потянув меня за собой. Только куда? На эту чертову кровать или на дно? Когда он рядом, то гравитация автоматически отключается, и я еще не придумала систему безопасности. Поэтому его руки на моей голой талии взрывают во мне миллиарды вспышек. Как долго я отказывала себе в этом. И как скучала. Я сама падаю губами на его губы, а мой волос ложится на его лицо. Арон не спешит его убирать, глубоко вдыхая мой запах. А я чувствую вкус его сигарет. Мне хочется запить этот момент кампари, но мы уже не можем остановиться. Его страсть усиливается, съедая меня, не давая шанса на отступление. Руки гуляют по телу, оставляя следы на ягодицах от грубых пальцев. Но у меня нет желания в этот раз просить не оставлять следов. Не буду. Слишком долго ждала, чтобы сейчас прерываться на такие мелочи. Но он увлекся, и впился зубами в мое плечо, кусая до боли, от чего я начинаю томно стонать. Я не покрылась мурашками от холода, а от него — в секунды. Срываю с него одежду и наслаждаюсь своей добычей на эту ночь. Блаженно. И моя жажда снова будет утолена.