HUNGER

Два года назад, 26 ноября я разлила свой бокал на очень дерзкого и вспыльчивого молодого человека, но я потушила его смехом и ярым желанием все исправить. И сейчас, два года спустя я целую этого человека в губы, оставляя еле заметные следы моей любимой алой помады. Целую в клубе, под восторженные взгляды его друзей и моей Мии. Мы решили отметить эту дату с ним. Я отпустила все, что было, и заглушаю свои ошибки терпким алкоголем. И знаю, что после этого вечера буду одна в своей квартире. Наслаждаться видом и засыпать. Не то, чтобы я хочу поставить этот вечер на быструю перемотку вперед, нет. Но переглядывания с Мией дают мне помнить. Помнить, о том сумасшествии пару недель назад. И она здесь с Картером, поэтому Арон точно знает, что сегодня за дата. Знает, что я не рассталась с Ноланом, а вступаю в еще один год с ним. Но я буду честна с собой. Арон слишком много значил, чтобы я билась в раскаяниях перед Ноланом. Именно от этой значимости я упорно бегу, прячусь в этой музыке, звоне бокалов и фальши наших идеальных отношений. Мне раздается телефонный звонок. Я бы сказала, что он чувствует, когда я думаю о нем. Но это не так, ведь в последнее время я постоянно думаю о нем. Я даже бросила бессчётные попытки выгонять его из мыслей при сексе с Ноланом. Поэтому сейчас очень взволнованная ступаю в туалет и стараюсь не спешить. — Да, — произношу максимально незаинтересованно на выдохе. — С праздником, Келли, — чувствую его злую ухмылку, и холод опускается по позвоночнику. — Ты что-то хотел? — мой голос отдается эхом от черных мраморных стен и летит грубостью обратно в мое тело. — Да, узнать, не надоело ли строить из себя хрен пойми что? — Арон, не порть мне настроение. — Не льсти себе, оно и так на нуле, — и он снова чертовски прав, — не пропадай так больше. — И ты решил объявиться в этот день? — опираюсь рукой о холодную стену. — Да, и напомнить тебе, что все-таки между нами. — Между нами ничего нет, — злюсь, фальшиво злюсь на него и искренне на себя. — Между нами охеренный секс, Келли, и … — перебиваю, не позволив закончить фразу и все усложнить еще больше. — Все. Между нами только крутой секс и все. — Ты же знаешь, что это не так, Кел, — смеется сквозь раздражение. — Мне нужно идти, Арон, — закрываю глаза. — Возвращайся, конечно, — полнейшее издевательство, — но себе врать прекрати. Не успев ответить, я слышу гудки отбоя. И голос пробуждает все воспоминания еще больше. Которые и так с огромным трудом просто были вытеснены из приоритетных мыслей на фон. Чертов Арон. По моей печальной улыбке Миа понимает от кого звонок, хочет увести меня на разговор, но я отказываюсь, уверяя, что ничего серьезного. И действительно, ведь, ничего серьезного. Только я снова изменила Нолану ментально. И долго я смогу в этой лжи? Впиваюсь в него губами, затушить глупые, ужасно глупые чувства и попытаться воскресить наши. Бесполезно. Оказавшись дома, первым делом после освобождения от каблуков, я достала одеяло. Теплое одеяло, которое мама дала мне, когда провожала в колледж. Но, которым, я ни разу не пользовалась. Я не сплю под ним! Ненавижу одеяла, с самого детства. Оно как будто сковывает меня и весь мой сон. Но маме всегда кажется, что мне холодно. От чего? От большой любви. И, видимо, от этой же большой любви я сегодня его достала. Хотя, во мне градус, но это не греет. Мне дико холодно сегодня ночью. От фальшивой вечеринки или от искреннего звонка Арона?

***

Начинаю думать о том, что скоро Рождество. Семестр подходит к концу и нужно выжать из себя, как обычно, больше чем просто максимум. Нужно придумать отговорку, чтобы не ехать домой на выходные. А так же, нужно придумать отговорку, чтобы мы с Ноланом не встречали его вместе с Аттуэлл. Хотя, это практически невозможно. Ей я не смогу врать, ведь, как мать, она не заслуживает такой девушки для ее сына, как я. Если мы задержимся там дольше, чем на день, она с легкостью раскусит шлейф мучающей меня совести. — Добрый день! — меня выбивает обратно в реальность голос Арона прямо мне в шею. Дергаюсь, а он заливается смехом. — Какого черта ты так пугаешь меня? — Раз ты так задумчиво мечтала обо мне, решил доказать, что мысли материальны. — Слишком самонадеянно. — Ладно, — он прикусывает губу, — как ты? Оглядываюсь по сторонам, по старой привычке, он замечает мое смущение. — Кел, — щелкает пальцами перед моими глазами, — старая система уже не работает, расслабься. Да, мы в хлам ее разрушили. И все мое общение с другими девочками, кроме Мии. — Чего ты боишься? — зло щурится, — мы же просто друзья, не так? Слишком выделил «просто друзья», намекая на наш недавний разговор по телефону. Он слишком заведен и энергичен, видимо за этим прячется его злость на меня. А я сейчас слишком спокойна, чтобы конфликтовать с ним. — Знаешь, что, Арон? — делаю шаг навстречу, чтобы оказаться ближе к его лицу. — Я весь во внимании. — Я устала тебе говорить, чтобы ты отстал от меня. — Келли, можно быть чуточку любезнее? — Да? — я злюсь, и что-то ищу в его глазах, что-то, и меня дико раздражает, что сейчас, когда он готов убить меня, но просто улыбается! — А что тогда стоит твоя улыбка, если ты улыбаешься всем подряд, Арон? Он молчит мгновение, топится сам, от еще непроизнесенных слов и начинает топить меня… — Зато чего стоит моя печаль, когда я делю ее с тобой, Кел. Выбил. Убил. Снова выиграл. И с каждой фразой и встречей он въедается глубже и сильнее. И каждый раз я начинаю все больше сопротивляться себе. Я не сдамся. И не уничтожу свою жизнь из-за сладкого мальчика. Нет. Закатываю глаза и разворачиваюсь от него, слышу острый смешок в спину.