Лабиринт

На закате форт Джордж погрузился в хаос. Летели ядра, сыпались камни, выбитые из стен, стонали раненые, падали убитые, земля обагрилась кровью – весь этот ад смогли учинить пять кораблей. В этой катавасии никто и не обратил внимания на человека в бело-синем костюме, снующем по плацу. Одно из ядер зацепило и его. Мир перед глазами поплыл, но Коннор, словно безумец, поднялся и пошел, пошатываясь, осматривать форт. Он добрался до внутреннего двора, заглянул всюду, где только можно было, но поиски были безрезультатны. - Где же ты, Чарльз Ли? – не то проговорил, не то проворчал индеец. - Его здесь нет, - сообщил голос из-за спины. Стоило ассасину повернуться, как он тут же получил удар под дых. После Хейтем ударил его коленом в живот и локтем по шее, но Коннор умудрился вывернуться и нанести тамплиеру удар в пах и скрутить его руки за спину. - Не надейся одолеть меня, Коннор, - прокряхтел магистр, - ты способный мальчик, но навыков у тебя маловато. Коннор оттолкнул отца, предварительно нанеся глубокую рану в предплечье скрытым клинком, сделав шаг назад. - Отдай мне Ли! - Ни за что. Он залог лучшего будущего. - Он осужден и изгнан всеми. Он вам уже ничем не поможет. - Наивный мальчишка. Это ненадолго, он еще вернется, - сказал Хейтем, обнажив саблю. - Сабля Вашингтона, - хмыкнул Коннор, взяв в руку томагавк. - Нет. Подарок моей дочери. И мужчины схлестнулись в смертельной схватке. Оба раненые, они нашли в себе силы сражаться. Коннор был уверен в скорой победе, но его отец, казалось, выучил все его уловки и парировал любые контратаки. Кроме того, Хейтем пытался унять сына. - Ты присвоил себе право судить, - с легкостью увернулся Хейтем от выпада Коннора, - Решать, что я и Орден вредим миру. Но все, что я тебе показал и рассказал, доказывает обратное, - изловчившись, ассасин схватил со стола пустую бутылку и разбил ее о голову отца. Тот лишь пошатнулся и нанес колотую рану в район плеча, - Мы не трогали твой народ. Не защищали корону. Мы хотели объединить эти земли и поддержать мир! – Сабля и томагавк схлестнулись снова, и на это раз они достигли цели. Противники упали на землю. - Сдайся, и я тебя пощажу, - первым подал голос Коннор. - Смелые слова для умирающего, - ответил Хейтем. Он тяжело поднялся и сел сверху на Коннора, левой рукой сдавив его шею. - На себя посмотри! - Ты правда думаешь, что Орден возможно уничтожить? Даже если ты перебьешь всех, мы возродимся. Знаешь, почему? В Орден нас приводит понимание. Нам не нужно кредо или ложь отчаявшихся стариков. Нам нужно, чтобы мир оставался собой. Вот почему тамплиеров нельзя уничтожить! - Вам нужна власть. А людям нужна свобода, - Коннор использовал на эту фразу весь оставшийся в легких воздух. Слегка дернулся палец безымянной руки, и в свете факелов блеснул скрытый клинок. Из последних сил Коннор выбросил руку вперед, полоснув тамплиера по шее. Из раны обильно потекла кровь. Хейтем тщетно пытался зажать рану рукой. Он встал и отошел от Коннора. - Думаешь, я проведу рукой по твоей щеке и скажу, что был неправ? Я не стану рыдать и жалеть о несбывшемся. Уверен, ты поймёшь. Но я горжусь тобой. Ты проявил убеждения. Силу. Мужество. Благородные черты... Надо было убить тебя раньше, - ухмыльнувшись, сказал Хейтем и упал на землю. Над ним склонился Коннор и проверил пульс. После закрыл покойнику глаза. - Requiescat in pace, отец.* Адель сидела в кабинете и вертела в руках небольшую трубочку, отданную ей мистером Кроссом – владельцем магазина редкостей в порту Лондона – «на растерзание», как выразился он сам. Задача Адель сводилась к тому, чтобы установить, для чего это трубка использовалась. Она перерыла всю литературу, подаренную Джонсом, но ничего похожего не нашла. В дверь постучали. И еще раз. Посетитель стал мелко стучать, не прорываясь, и Адель не вытерпела. Девушка оторвалась от очередного чертежа, встала с кресла, сделала пару шагов и открыла дверь: - Марк, ты что, уснул?! – крикнула Адель. - Простите, мисс Адель, - потягиваясь, пересек дворецкий гостиную внизу и открыл дверь. Стоило ей вернуться к книгам, как в дверь опять постучали. На этот раз постучали в дверь, ведущую в кабинет. - Войдите, - почти по слогам, сквозь зубы процедила Адель. - Мисс, Вам письмо от мистера Кенуэя. - Неси быстрее! Марк проскользнул внутрь кабинета, положил письмо на стол и так же быстро ретировался. Девушка подхватила конверт и долго-долго рассматривала такой знакомый витиеватый подчерк. Ей казалось, что конверт был теплым и грел ей руки даже лучше, чем огонь, весело плясавший в камине. Она аккуратно разрезала ножом плотную бумагу, вытащила письмо, написанное широким отцовским подчерком, и погрузилась в чтение. «Милая Адель, - писал Хейтем, - ты не представляешь, как я рад был получить известия от тебя. Я понимаю твою тоску по Америке, понимаю, что старушка-Англия мало кому придется по душе с ее извечными дождями. Но прошу тебя, родная, потерпи. Скоро я закончу с делами и приеду в Лондон. Мы отправимся в небольшое путешествие по Европе – поверь, тут есть что посмотреть! Трудно поверить, но на этом маленьком клочке земли поместилось все, от холодных суровых скалистых краев до райских садов, усыпанных цветами. Кайла мне уже надоела до зубовного скрежета. И как ты ее столько сносила?! Но, похоже, она и вправду скучает по тебе: она с завидным постоянством спрашивает, когда ты вернешься. А Калеб никого не подпускает к твоей комнате, где все так и осталось. Даже твой набросок – орла, по-моему – все так же лежит на столе, забытый (страшно подумать!) почти три года назад. Может, стоит сказать им, что ждать тебя бесполезно? Не стоит переживать за мое здоровье. От таких вопросов я чувствую себя старой развалиной. Дела идут в гору, мои люди почти переловили всех крыс на вверенной мне земле. Я посетил юг континента и нашел одну вещь, на которую тебе будет любопытно взглянуть. Я вышлю ее тебе с первым же капитаном, согласившимся доставить ее тебе. Скучаю, Хейтем P.S. Только что зашел Чарльз, просил тебе передать, что ему тоже не терпится увидеться с тобой. Хотя, по-моему, он до сих пор дуется, что ты не взяла Клауда с собой» Адель сбросила книги на пол, освобождая место. Из ящика стола показался лист бумаги, по которому со скрипом заплясало остро заточенное перо. В дверь постучались. «Да что такое?!» - раздосадованно подумала Адель. - Войдите, - вздохнув, сказала она. В комнату зашел молодой человек лет двадцати пяти. Он снял черный котелок, на котором поблескивали капли дождя, оправил черный фрак и черные брюки. Тряхнул черными волосами и раскинул в стороны руки, посмотрев бледно-серыми глазами на Адель. Та не сдвинулась с места. - Ага, привет, Уильям. - Ну что опять не так? – спросил Уильям, опуская руки. - Ты знаешь, что существуют цвета, кроме черного? Тебя встретишь в переулке, так заикой останешься. А потом ходят по городу слухи о привидениях. Повисла неловкая тишина. Вдруг Уильям разразился смехом. - Обожаю твое чувство юмора! - Я серьезно. Начни с малого, купи серый фрак. - А я вообще тоже зашел серьезно поговорить. Через три дня у нас свадьба. - Что?! - Что такое, дорогая? Вроде бы ты была не против. - Да, конечно. Просто я не думала, что так скоро. - Сын священника – мой хороший друг. А теперь прошу меня простить. Времени мало, а дел так много, - отчеканил мужчина и вышел вон. - А времени очень мало, - согласилась с ним Адель и поднесла к губам звездочку из оникса и, словно заклинание, начала повторять, - Post tenebras lux… Не успел Коннор полностью отойти от контузии, как к нему дошли известия - Чарльз Ли вернулся в Бостон, на похороны какого-то важного человека. Коннор не мог упустить эту возможность, не мог позволить Ли снова исчезнуть. Ассасин стоял в тени старого дерева, растущего на кладбище, и слушал вдохновленную речь нового магистра тамплиеров. - ...Хейтем добился многого, - вещал Ли, - Англичане сдают свои позиции, их дух сломлен, а силы разобщены. У патриотов дела обстоят не лучше, их лидеры скоро придут и покорятся нам - или погибнут. Скоро эти земли будут наши! И этим мы обязаны Хейтему. Но он не был обычным завоевателем. Он пытался спасти народ Америки. Пытался спасти наших врагов - ассасинов. Но Хейтем ошибся. Он пал от руки собственного сына. Этим людям понятен лишь язык убийства. Коннор решил, что пришло время для его выхода. Он вышел из тени, и все присутствующие сразу узнали белый капюшон с нашивкой орла и посторонились. Только Ли продолжал вдохновенно: - Он умер ради нашей общей мечты. Так будем же и мы бороться! И придет время, братья и сестры, когда мы создадим Новый мир. Коннор пошел вперед. Люди перед ним расступались и о чем-то шептались. Лишь ассасин оказался в паре шагов от Ли, стражники опомнились и сбили его с ног, встав по обе стороны от метиса. Наконец, Ли обратил на него внимание. Он подошел ближе и посмотрел на врага, стоявшего на коленях, сверху вниз. - Он спас меня, - сказал Ли, - тогда я должен был быть в форте. Но он отослал меня. Я должен был остаться. Он говорил, что опасности нет. - Он был неправ. Ли покраснел и чуть не сошел на крик. - Я убью тебя, Коннор. Но сначала я уничтожу все, что тебе дорого. Я сожгу твой дом вместе с твоими любимыми отцами основателями. А когда покончу с ними, уничтожу все остальное. Твою банду ассасинов. Твою землю, твой род. Все! К концу этой пламенной речи Чарльз покрылся испариной и покраснел. Но, похоже, на ассасина она не произвела должного впечатления. Коннор усмехнулся. - Что ж, попробуй, Чарльз. Но твой план провалится - как и все остальные. Казалось, дальше краснеть некуда, но Ли это удалось. - Поднимите его, - скомандовал тамплиер. Охрана подхватила Коннора рывком и поставила на ноги. Чарльз продолжал, - Пусть ждет и смотрит, как сгорит все, что ему дорого. И когда от его трудов останется лишь горстка пепла, я позволю ему умереть. Уведите, - уже спокойно добавил он. Коннора увели в какой-то глухой двор. Два конвоира по бокам крепко держали его, спереди зашел третий. - Как же жаль, что тебя нельзя убивать! – и замахнулся кулаком. Сверху на солдата спрыгнула женщина, повалив его на землю. Дебора вытащила скрытый клинок из горла жертвы и отерла его об одежду убитого. В тот же миг руки перестали удерживать Коннора. По бокам стояли Стефан и Дункан. Из одного из домов выбежали Якоб, Клиппер и Джейми. Ассасины смотрели на наставника, ожидая дальнейших указаний. - Ли на кладбище, - сказал Коннор, и бросился обратно в сторону церкви. Его соратники последовали за ним. У могил разгорелся яростный, но короткий бой. Ли успел удрать, но оставил небольшой отряд солдат, которые всеми способами пытались задержать ассасинов. Несмотря на численное превосходство, скоро они были повержены. В конце боя Коннор прошел среди тел и заметил, что один из солдат еще дышит. Мужчина наклонился к нему. - Где Ли? - В гавань…сесть на паром, - прохрипел солдат и перестал дышать. Не теряя ни минуты, Коннор побежал в порт, жестом остановив рванувшего было за ним Клиппера. Адель шла по каменной мостовой, не поднимая головы, чтобы лишний раз не видеть эти серые давящие громады зданий и низкого, полного воды, неба. Она уже выучила наизусть дорогу: пройти пару десятков шагов и повернуть, потом идти по узкой улочке до второго перекрестка, там налево; потом вдоль стены домов до необычно красноватого камня под ногами. Здесь уже ощущается ветер с моря, налетающий порывами и стремящийся сорвать шляпу. Молодая женщина уставилась в даль неприветливого грязно-серого моря. Сколько она на него ни смотрела, все никак не могла привыкнуть, что у этого моря не было благородного синего цвета. С неба упали первые капли дождя, и она поспешила укрыться в лавке господина Кросса. - А, мисс Кенуэй! Рад Вас видеть, - поприветствовал владелец лавки Адель и склонился над своими сокровищами. Англичанам были интересны диковинки, привезенные из-за океана, поэтому полки магазина были забиты всевозможными вещичками из Америки. Женщина любила здесь бывать, на время мысленно оказываясь дома, в Америке. Англию она своим домом не признавала. - Мистер Кросс! Новую партию уже завезли? - Да, хлам в основном, но есть и кое-что интересное. - Позволите взглянуть? – снимая перчатки, спросила Адель. - Ну разумеется, - протянул старичок ей кольцо. Оно было из странного металла с бирюзовым отблеском, покрытое непонятными символами, отдаленно напоминавшими цифры. Адель взвесила кольцо на руке: несмотря на кажущуюся массивность, оно весело не больше тоненького кольца на ее пальце. - Не видела раньше ничего подобного, - резюмировала она. - И я, - согласился Кросс. Неожиданно он схватил со стола нож и метнул его в Адель. Но еще более неожиданно стало то, что нож отлетел обратно, словно наткнувшись на невидимую стену. Продавец тут же ответил на невысказанный вопрос женщины: - Этот артефакт отталкивает металл. Я надеялся, что Вы сможете сказать, где можно найти подобные вещи. Что ж, придется искать наобум. - Искать? С чего Вы взяли, что существует нечто подобное? - Я тут задействовал свои источники, и узнал, что такие артефакты появлялись ранее, даруя владельцу необычайную силу. Исцелять людей, получать бессмертие, стать непобедимым, подчинять разум людей… - Вы в это верите? - Раньше – нет, а теперь, - покосился Кросс на кольцо, - еще как верю. Я думаю, есть резон отправиться в Америку и поискать там. Но мне нужен проводник, причем это должен быть человек, которому я доверяю. Мисс Кенуэй, как Вы смотрите на то, чтобы сопровождать меня в Америке? Адель протянула нечто неясное, но явно обозначавшее, что ей нужно подумать. - Ну же, мисс Кенуэй! Корабль отправляется через два дня, ответ мне нужно знать уже сегодня. - Я с Вами. - Вот и чудесно, - подытожил мистер Кросс, потирая руки, - Тогда советую начинать сборы, времени не так уж много. - Конечно-конечно, - согласилась она с ним и буквально вылетела на улицу. Ее голова кружилась от осознания, что скоро она увидит свою родину, увидит отца, и возможно все будет, как раньше. Адель почувствовала себя свободно, и громко рассмеялась – и как она могла ответить согласием этому самовлюбленному Уильяму? Вот он удивится, когда его невесты не окажется дома! Настроение сразу улучшилось, и вопреки обыкновению, она проделала обратный путь с гордо поднятой головой, радуясь всему: и слишком тесным улочкам, и слишком низкому небу, и даже угрюмые взгляды прохожих ничуть не испортили ей настроение. *Да, автор понимает, что с перерезанным горлом говорить весьма проблематично, и этот диалог происходил где-то на задворках Анимуса. Но вставлять эту шайтан-машину в повествование не хотелось, а диалог показался важным.