Лабиринт

Время близилось к полуночи, когда наконец-то объявился Коннор. Слегка потянув поводья, он остановил лошадь возле отца и спешился. Хейтем, в свою очередь, поднялся с камня и привычным движением заложил руки за спину.  - Мы договаривались встретиться на закате, - нейтрально, если даже не сказать добродушно, произнес Хейтем.  - Осложнения, - буркнул Коннор.  - Надеюсь, трупов не очень много. Индеец проворчал что-то неразборчивое и, взяв лошадь под узды, пошел вверх по склону, в лагерь патриотов. Хейтем последовал за ним.  Они уже прошли частокол, окружавший лагерь, и Коннор передал лошадь одному из солдат, когда Хейтем начал разговор.  - Зря мы сюда пришли. Нам следовало пойти к Ли.  - Думаешь, я его друг? Мой враг - идея. Нельзя делать людей рабами ни короны, ни тамплиерского креста.  - Ты борешься против тирании и подлости. Но они - лишь симптомы, а причина - людская слабость. Поэтому я и пытаюсь показать тебе, что ты неправ.  - Ты многое сказал, но не показал ничего, - бросил Коннор и бодрым шагом направился в сторону Вашингтона, показывая, что разговор окончен. - Что ж, самое время это исправить.  Ассасин, похоже, совсем забыл про Хейтема. Куда важнее было отыскать Вашингтона и сообщить ему об опасности. Искать долго не пришлось - главнокомандующий был в шатре посередине лагеря. Он склонился над какой-то бумагой и что-то сосредоточенно выводил на ней пером.  - Сэр?  - А, Коннор, это Вы, - сказал Вашингтон. Он выпрямился и повернулся к Коннору, то ли показывая готовность слушать, то ли закрывая стол с бумагами.  - Скоро британцы оставят Филадельфию. Они выступят в Нью-Йорке.  - Тогда мы выступим в Монмуте.  - А это еще что такое? - прогремел за спиной патриота голос Хейтема. Вашингтон немедленно напрягся.  - Это личная переписка. Верните, - тем не менее, спокойно признес он.   Хейтем тем временем обогнул стол и пошел к сыну, зачитывая содержание "личной переписки".  - "Уничтожить поселение". А еще тут могавк упоминаются. Похоже, твой друг приказал атаковать твою деревню. И это мягко сказано, - Тамплиер заглянул в лицо сына. Плотно сжатые губы, раздутые ноздри, взгляд, казалось, был способен устроить небольшой пожар - о, да, Коннор был в ярости.  - Мне доложили, что индейцы стали союзниками лоялистов. Я приказал положить этому конец.  - Вы это так называете? - Хейтем снова стал зачитывать, - "сжечь их деревни, перебить всех и засолить земли". И это не впервые. Может, расскажете нам, что было 14 лет назад?  - Это было иное время. Семилетняя война.  - Ну разумеется. Видишь, Коннор, каков этот "великий человек", если его прижать? Он виляет, ищет виноватых, но только не берет на себя ответственности! - перешел обычно невозмутимый Хейтем на повышенные тона. Тут уже не выдержал Коннор.  - Хватит! Не время разбираться, кто прав, а кто виноват. Сначала - мой народ.  - Тогда едем, - бросил Хейтем и пошел к лошадям.  - Нет! - остановил его Коннор, - я еду один. Наше перемирие окончено.  - Сын...  - Думаешь, я настолько глуп, что меня можно купить, назвав сыном? Сколько ты знал, но молчал? Думаешь, я поверю, что ты узнал это только что?! Да, кровь моей матери на чужих руках. Но Чарльз Ли - чудовище, и все делает лишь по твоему приказу! И предупреждаю: я убью любого, кто попытается мне помешать!  Ассасин стремглав бросился на коня и ускакал в глубь леса. Повисла напряженная тишина.  - Дайте мне коня, и больше вы меня не увидите.  - Эй, - окликнул Вашингтон солдата, - коня этому...человеку. И пошевеливайся!  Спустя пару минут Хейтем уже скакал в сторону поместья.  - Мастер Кенуэй? Вы так скоро вернулись? - потер глаза Чарльз. Вечером он уединился с книгой в гостиной, да и не заметил, как уснул. Сейчас книга валялась где-то на полу, а Ли имел весьма помятый вид.   - Немедленно отправляйтесь в Бостон и выясните, когда отбывает ближайший корабль в Англию. И выкупите два места.  - Но сэр, сейчас уже глубокая ночь, все спят.  - Разбудите. Заплатите за беспокойство. Запугаете, если нужно. Мне ли Вас учить?  - Я Вас понял, сэр, - Чарльз потянулся и пошел к выходу. Предстаял нелегкий путь. Хейтем же сел в глубое кресло и закрыл глаза. Он очень устал. Смертельно устал...  Утро началось необычно рано. Солнце едва-едва показалось над горизонтом и залило розоватым светом стелившийся над землей туман, а Ли уже стоял на пороге и стучал в дверь. Удивительно, но открыл сам магистр, выглядевший очень неважно. Под глазами залегли глубое тени, сам Хейтем был болезненно бледен, одежда сильно помята, обычно безукоризненно уложенные волосы сейчас неряшливо рассыпались по спине. Судя по красной ленте в руке, Хейтем как раз собирал их в обыденный конский хвост. Он посторонился, и Чарльз зашел в дом.  - Ваше поручение выполнено, сэр. Корабль отплывает сегодня вечером с северной пристани.   - Спасибо, Чарльз. А теперь отдохните наверху, скоро я дам Вам новое поручение.  - Как Вам будет угодно, - кивнул Чарльз и пошел к лестнице. Судя по тому, как Ли вцепился в перила, он буквально валился с ног от усталости. Тем временем Хейтем привел себя в порядок настолько, насколько мог, и поднялся на второй этаж. Замерев перед одной из дверей, он мысленно проиграл весь разговор, и схватился за ручку. Вперед-вперед-вперед-влево. Вперед-вправо-вперед-вперед-влево. Разбитая ваза. Она здесь была. Адель в бессилии ударила стену кулаком. Да сколько можно! Действительно, сколько? В этом месте, казалось, времени нет. Тогда, выходит, ей здесь бродить ровно вечность. Что только не поперепробовала она! Поворачивала только влево, но не нашла ни одного тупика. Пробовала запоминать дорогу, но сбилась на шестом повороте. Теперь оставляла метки: била вазы, царапала стены осколками, даже где-то сломала ножку у тумбочки. Но этих меток было так много, где ж их все запомнить. Вот бы сейчас Коннора сюда, он бы мигом нашел выход.  - Адель! - разнеслось по коридорам. Девушка с легкостью поняла, откуда доносился голос и побежала туда.  - Адель, - позвал Хейтем. Она остановилась, не в силах понять, откуда ее звали. Казалось, это произнесли сами стены.  - Адель, уже утро, вставай.  Коридор растаял, оставив после себя темноту. Девушка открыла глаза и увидела перед собой хмурое лицо отца.  - Ты вернулся, - радостно пропела она и кинулась обнимать родителя, - Все хорошо? Почему ты такой угрюмый? Что случилось?  Хейтем продолжал хранить молчание.  - Пап, - отстранилась Адель, - ты меня пугаешь.  - Как самочувствие?  - У меня-то прекрасно. Что с тобой?  - Милая, ты же понимаешь, что ты у себя одна?  - Конечно.  - А вокруг много других людей.  - Господи, ты из-за штор в кабинете? Прости, я правда думала, что синие подойдут лучше, но если ты против, я скажу Кайле, и она мигом вернет зеленые.  - Адель, не в шторах дело.  - А в чем же?  - Коннор. Он погиб.  - Что? - Адель не могла поверить своим ушам. Она уже теряла Коннора для себя, но ведь он тогда остался жив, а тут совсем иначе, - Как? Когда?  - Мы взяли корабль на абордаж, но были в меньшенстве. Тогда он приказал отступить матросам, а сам подорвал корабль. И выбраться не успел.  - Вы уверены?  - Когда воронка исчезла, мы вернулись не место крушения. Долго искали, но никого не нашли. Адель задержала дыхание, сдерживая слезы.   - Но...но... Девушка разрыдалась. Хейтем прижал ее к себе и гладил по голове пытаясь успокоить. - Я подумал, - начал он, - тебе сложно будет здесь теперь. Сегодня ты отправишься в Англию.  - А ты? Как же ты?  - Адель, ты уже совсем взрослая, тебе нужно учиться быть самостоятельной. Я останусь здесь.  - Наверное, ты прав. Но я не могу представить свою жизнь вне колоний, да еще и без тебя.  - Ты быстро привыкнешь. Ведь ты настоящая Кенуэй!  Несмотря на все усилия, Коннор не смог найти Адель. Он задействовал братство, союзников, но Адель как сквозь землю провалилась.  "Что он мог с ней сделать? Хотя вряд ли Хейтем причинит ей вред, вроде бы он к ней сильно привязан. Но сильнее ли, чем к Ордену?"  Неизвестность терзала Коннора. Он потерял отца, убил друга, а теперь еще и не знает, что с его возлюбленной. Что же тогда осталось в его жизни кроме мести? Из ниоткуда возник Стефан Шафо.   - Мы нашли ее. Вчера она отправилась на корабле в Англию в сопровождении некого Мэтью Дэвенпорта.  У Коннора похолодело внутри.  - Детали?  - Они едва знакомы. По крайней мере, за все время наблюдения ни разу не переговорили. Вообще.  - А Адель?  - Вроде бы невредима. Только глаза красные.  - Спасибо, друг.  Адель в безопасности. Тамплиер решил ее упрятать, воспользовавшись затишьем, после которого разразится буря. А буря была близка, Коннор предчувствовал это.