Лабиринт

Последний стежок красной нити занял свое место в орнаменте. Завязав узелок, Адель оборвала нить, вставила иголку в небольшую бархатную подушечку и осмотрела результат своих трудов. Колчан из кожи кабана, купленный в Нью-Йорке далеким ноябрьским днем, теперь был украшен вышивкой в красно-желтой гамме, пущенной по ремню. С самого колчана спускались кожаные шнуры, с которых девушка срезала бусины, громко стучавшие при перемещении, заменив их перьями, прокрашенными хной. Получился практичный подарок, к которому она приложила руку. Из-за непривычки к рукоделию, на такую нехитрую переделку ушло что-то около месяца. Адель надеялась, что Коннора обрадует ее подарок. Близилось Рождество, и дети уже успели повытаскивать больше половины сладостей из календаря. Радуясь тому, что она закончила работу намного быстрее, чем планировала, девушка завернула подарок в полотно и спрятала его под кроватью, куда не совала свой нос любопытная Кайла, уверенная, что там водятся мыши. Не последнюю роль в этой уверенности сыграла Адель и Бас, турецкий ван, вымахавший из маленького комка шерсти в белоснежного кота с янтарными глазами и рыжими ушками. Там же лежала копия сабли Вашингтона, приготовленная для отца. Хейтем стоял у окна в гостиной, смотря на медленно планирующие пушистые снежинки. Но красота снегопада мало его волновала - спустя двух лет непрерывных поисков тамплиеры напали на след Черча. Кроме того, у него неожиданно объявился сын – если, конечно, Хейтем правильно просчитал года – так же заинтересованный в поимке беглеца. Вот только его принадлежность к Братству несколько осложняла задачу. Стоит отметить, что магистр надеялся образумить мальчишку, чтобы тот перешел к тамплиерам. Его сила, мужество, верность принципам могли бы быть полезны Ордену. В то же время его верность принципам мешала его убедить в несостоятельности целей ассасинов. Или он был просто очень упертый. Совсем как дед Эдвард. Но это было в долгосрочной перспективе, а пока нужно было готовиться к отбытию в Нью-Йорк, сразу после Рождества. Зал заполнился звоном посуды и переговорами прислуги. Елка заняла свое место в углу, напротив камина поставили стол, наполненный закусками и напитками – время главного блюда еще не пришло. Везде были расставлены свечи: красные, белые, зеленые, желтые. Запахло хвоей, корицей и гвоздикой. Спустившаяся вниз Адель хотела было незаметно улизнуть из дома, но не вышло. - Не поздно ли для прогулки, юная леди? - Нет, я быстро, просто туда и обратно, - ответила девушка, упорно пряча за спину набитый мешок. - Куда это – «туда»? - В лес. Белок покормить. - Не знал, что белки столько едят, - заметил Хейтем, косясь на мешок. - Их просто много. - Очень много. - Слишком много. И они очень, очень голодные, - сказала Адель и выпорхнула из комнаты. - Ох уж эти белки, - вздохнул Хейтем. На улице стремительно темнело, и скоро мгла опустилась на землю. Не видно было даже луны, затерянной среди облаков. К тому же скоро пошел снег, и ориентироваться стало просто невозможно. Пару раз чертыхнувшись, попав в сугроб, девушка решила пойти домой. Вот только где находится дом, она не представляла. - Проклятье, - взвизгнула Адель, пнув ближайший сугроб. - Я тоже снег не люблю, - ответила темнота, - Почему ты здесь? Мы должны были встретиться в паре километрах отсюда. - Это вопрос риторический? - Угу. Замерзла? – спросил Коннор, подойдя ближе и обняв девушку. - Спрашиваешь еще. - Тогда пошли греться, - сказал парень, взяв на руки Адель. - По запаху? - Нет. - Следил? - Нет. - Магия? - Определенно. - Правда?! - Нет, конечно. - Коннор, отвечай быстро, как ты меня нашел? - Магия. - Не смешно. - Ладно, мы пришли, - поставив девушку на ноги, парень постучал в дверь. В тусклом свете, лившемся из окон, Адель осмотрела небольшую террасу, заваленную снегом, окруженную заборчиком из светлого дерева. Кирпичные стены, белые ставни, дверь с витражом… - Ты принес меня ко мне домой? - А куда еще? - С ума сошел! Отец дома! Тем временем дверь открылась, и выглянул Калеб. - Мисс Кенуэй! Ваш отец очень волнуется, где Вы так долго были? - Прошу прощения, - вступил в разговор Коннор, - я очень долго искал дорогу к поместью и задержал Адель. - В чем дело? – раздался голос Хейтема за спиной дворецкого. Его тон не предвещал ничего хорошего. - Сэр, Ваша дочь вернулась в сопровождении господина… Калеб отошел от двери, уступая место хозяину поместья. Тот, мягко говоря, оторопел, увидев столь странную пару на пороге своего дома. - Коннор Дэвенпорт, сэр, избранник Вашей дочери. К Вашим услугам. - Разве он не должен был прикончить тебя на месте по вашим ассасино-тамплиерским законам? После недолгого празднования Рождества все разбрелись по комнатам. Комната находилась на другом конце коридора и от комнаты Адель его ограждала комната Хейтема. Тем не менее, ассасину удалось пробраться к ней, не потревожив сна бдительного магистра. Комната не претерпела особых изменений за прошедшее время: все та же светлая гамма, все тот же стол, заваленный бумагами, вот только их не было на подоконнике, который теперь использовался для посиделок с книгой, о чем свидетельствовала гора подушек на нем и тумбочка рядом с лампой и стопкой книг. Пол теперь покрывал пушистый ковер кремового цвета, который появлялся на полу с наступлением холодов и отправляемый на чердак весной. - Говорю же тебе, не задумывайся об этом. - Легко тебе говорить! Знаешь, как я боялась за тебя, - сказала Адель, наклонившись к Коннору ближе. Парень обнял девушку, усаживая ее к себе на колени, та потянула за шнур своего корсета, развязывая узел, другой рукой обхватив шею Коннора, который впился в ее мягкие податливые губы. За дверью раздался раздраженный кашель Хейтема. Коннор тут же отстранился: - Может, расскажешь как-нибудь потом?