Никогда не поздно

Дэрил никогда в жизни не был так счастлив. Ничто не отвлекает, нет никаких сражений или проблем, требующих решения. У него появился неограниченный доступ к любимому человеку. Есть только они двое. Вместе. Наедине. Это его личная версия утопии, лишь усугубившаяся за годы, прожитые вдали от единственной женщины, которую он хотел бы видеть рядом всегда. Но Дэрил пытается больше не думать о времени, проведённом в лесу. Не зацикливается на этом, хотя иногда трудно игнорировать, как сильно он скучал по ней в тот период. Особенно сейчас, получив в награду невероятную возможность быть с ней вдвоём постоянно. Кэрол тоже кажется счастливой и даже более смелой, словно, покинув дом, она каким-то образом сбросила с себя «депрессивную» шаль. Он бы никогда не подумал, что она способна сделать нечто вроде того прыжка в озеро. Этим она, безусловно, шокировала его до одури, заставив зардеться на десять оттенков красного. Дэрилу нравится эта версия Кэрол. В ней мельком удаётся увидеть, какой она могла бы стать, если бы мир не пытался изо всех сил сбить её с ног. Сейчас Кэрол там, где и должна быть, прижимается к его спине и крепко обнимает за талию, пока они мчатся по грязной дороге, в рекордный срок оставив позади почти два штата. По сторонам смотреть особо не на что, признаков жизни также не наблюдается, поэтому они едут дальше. Избегать автострад — всегда хорошая идея, а скрытые от глаз тропинки нередко хранят множество секретов, которые так и ждут, чтобы их раскрыли. Например, старый заброшенный амбар, к которому они подъезжают, и Дэрил невольно вспоминает о том, с чего началось их путешествие. Потрёпанная деревянная вывеска гласит, что это какой-то приют. Самопомощь. Самосовершенствование. Бог свидетель, им обоим требуются годы и годы терапии, но в этом месте они точно не получат помощи. Когда Кэрол предлагает остановиться и проверить хижины на наличие припасов, он сворачивает по гравийной дорожке, надеясь, что они найдут не только пыль и паутину. — Идём. Посмотрим где-нибудь ещё. — Он пытается мягко увести её прочь, как будто этот амбар может в виде фильма спроецировать на досчатую стену одно из худших воспоминаний в их жизни. — Это просто амбар, — спокойно говорит она. — Таких по пути будет много. Кэрол держится стойко, в своей обычной манере. Но Дэрил замечает, как она прищурилась, с грустью рассматривая потёртую краску и наполовину сломанную дверь. Теперь каждый амбар для них запятнан. И, возможно, каждая ферма. Даже спустя десятилетие Дэрил не уверен, что это когда-нибудь изменится, но, наверное, оно и не должно. Они не говорят вслух, почему. Ни сейчас, ни когда-либо. Кроме Кэрол, он единственный оставшийся в живых человек из всех, кто знал Софию, и ему кажется неправильным, что они вот уже целую вечность не произносили её имя. Но Дэрил не умеет давить. Поэтому, когда Кэрол меняет направление, он просто следует за ней, опасаясь разбередить рану, которую она так старалась излечить. В первой хижине нет никакой угрозы, но и ничего полезного там не обнаруживается. Непонятно, что именно они рассчитывают здесь найти, однако для Дэрила это неплохой предлог, чтобы размять ноги. Как ни странно, ему это нравится. Его одомашнили в Александрии, и он испытывает странное волнение, вновь оказавшись на свободе, без защиты, с необходимостью самим заботиться о себе и искать всё необходимое. — Так вот какой самопомощью они занимались, — задумчиво произносит Кэрол и демонстрирует фиолетовый вибратор, найденный в шкафу рядом с пыльной кроватью. Это, должно быть, самая большая вещь в форме члена, которую он когда-либо видел, и она непристойно изгибается, когда Кэрол с ухмылкой бросает её на матрас. Оказывается, здесь навалом и других подобных штуковин разных форм и размеров. — Типа место для секса? — морщится он, не желая представлять себе толпу незнакомых людей, устраивающих оргии прямо в комнате, где они стоят. Кэрол откровенно забавляет гримаса отвращения на его лице. — Наверное. Я допускала мысли о йоге или медитации, но хей, любой способ сгодится, лишь бы работал. — Я щас очень стараюсь не думать о том, что здесь происходило. — О, держу пари, этого было предостаточно. — Бля. Перестань. — Хочешь сжать жемчуг?** Найти для тебя несколько жемчужин? Он закатывает глаза в ответ на двусмысленный намёк, которым она явно гордится. — Проблема не в сексе, а в незнакомцах. Делать это с чуваками, которых не знаешь. Это должно быть, я не знаю… особен… Он замолкает прежде, чем успевает произнести что-то идиотское, с каждой секундой чувствуя себя всё более неловко. «Должно быть особенным...» — звучит как чёртова фраза из любовного романа. Да и вообще, что он знает? Ни для кого не секрет, что он ни с кем не был с тех пор, как они познакомились. Она, должно быть, считает его жалким. Тем не менее, дерзкая улыбка на её губах смягчается, и ответ Кэрол звучит на удивление искренне. — Ты прав. Так и должно быть. К счастью, Дэрил находит кое-что ещё более неожиданное, чем отвлекает их от комнаты, полной фаллоимитаторов. — Видимо, тут были и другие развлечения. Он ловит на себе озадаченный взгляд Кэрол и поднимает повыше пакетик с травкой. — О, боже! А ещё есть? Он фыркает. — Я и один не ожидал найти. Она хмурится, когда Дэрил бросает свою находку обратно в ящик. — Ты его не возьмёшь? — А надо? Она наклоняет голову так, будто он задаёт самый глупый вопрос, который она когда-либо слышала. — Да. В своё время Дэрил выкурил достаточно травки, но он никогда бы не подумал такого о Кэрол. Очевидно, эта мысль очень явно читается на его лице, и Кэрол предполагает, что ей нужно объясниться. — Я… обычно брала у одной из мам в её школе. Боже, это звучит ужасно. Это помогало, когда я не могла обратиться в скорую помощь или когда не хотела больше думать о том, во что превратилась моя жизнь. Я ждала, пока Эд уедет в командировку на выходные, и просто забывалась. Так легко смотреть на неё и, отмечая, насколько она сильная, не верить, что когда-то она молча сидела дома взаперти и терпела побои мужа. Но он знал её лучше. — Я не осуждаю. Думаешь, с таким братом, как Мерл, я ни разу не обкурился? — Хороший аргумент. — Но больше я ничего не делал. Он увлекался сильными наркотиками. Я видел, как это его изменило. Не хотел стать таким. — Я тоже. Ничего кроме травки. Он с надеждой смотрит на одинокий пакетик. — Значит, берём? — Почему бы и нет? Уверена, в конце концов мы найдём ей применение. Как считаешь, она не испортилась? — Есть только один способ это выяснить. Он не совсем уверен, что готов увидеть её под кайфом. Или быть под кайфом вместе с ней. Очень многое может пойти не так. Например, он может ляпнуть что-то лишнее. Он то ещё трепло, когда обкурится. Это единственные моменты, когда он не может заткнуться. Но Дэрил хочет сделать её счастливой и не возражает снова ощутить эйфорию, поэтому он прячет пакетик в карман, и они возвращаются к поискам всякой всячины. В других домиках они находят такие вожделенные предметы, как бумажные полотенца и туалетная бумага, всё ещё в оригинальных упаковках. Несколько банок с едой, срок годности которой давно истёк, но которая, вероятно, не убьёт их, и пакет новеньких носков, как раз на её маленькую ножку. Неплохой улов. Они радуются успеху до тех пор, пока, по короткой тропинке добравшись до павильона, не выясняют, какого рода собрания здесь проходили. — Какого хрена, — шепчет Дэрил. — Секта? Вряд ли что-то ещё заканчивается разложившимися телами, идеально уложенными в ряд, и колотыми ранами в головах. — Ты представляешь, насколько надо поверить в чью-то пафосную херню, чтобы позволить сделать с собой такое? Они даже не боролись. Просто лежали там и принимали это как должное. — Представляю. Мы видели то же самое с Ниганом и его людьми, с Альфой и её народом. Им точно так же промыли мозги. Потребовалось бы совсем немного, чтобы пойти чуть дальше и закончить вот так. В этом она права. Наблюдая за множеством людей, потерявших способность здраво мыслить, следуя за кем-то другим, Дэрил просто никогда не предполагал, что конечный результат был настолько очевиден. По его позвоночнику пробегает дрожь от тишины, ставшей вдруг зловещей и жуткой. — По крайней мере, они знали, что нужно целиться в мозг, — говорит Кэрол как бы между прочим. — Может быть, так было проще. Они не страдали от всего, что было после. Ему не нравится, как это звучит. Кэрол порой поступала беспечно и отчаянно. Но она никогда открыто не говорила, что рассматривает такой выход как более лёгкий или даже правильный, и слышать это пугает его до чёртиков. Как давно она так чувствует? Заходили ли эти мысли хоть раз дальше обычных размышлений? Сколько ещё он упустил из того, что должен был заметить первым? Сейчас не время об этом говорить. Но, в отличие от одного призрака, которого он боится вызвать, Дэрил обещает себе, что эту тему просто так не оставит. Он вернётся к этому снова. Позже. А пока она с ним в безопасности и, похоже, не собирается никуда уходить. Безусловно, разговор может подождать. Но если они не начнут говорить друг с другом ни о чём действительно важном, то что они вообще здесь делают? Пора ему начинать осваивать навык проявления инициативы, хотя бы чуть-чуть. В конце концов, у него для этого имеется весьма подходящая аудитория.

***

В паре часов езды отсюда есть указатель к домику с навесом. Они понятия не имеют, что это такое, но раз они выбрали длинный путь, Дэрил готов это выяснить. Всё сейчас ощущается волнующим, и это немного непривычно. Ему хочется совершать открытия и узнавать новое, потому что он может поделиться этим с ней. И она, кажется, с таким же энтузиазмом готова изучить каждый новый поворот, на который они натыкаются, словно изо всех сил старается продлить эту поездку на более долгий срок. Они ещё не обсуждали, чем займутся, добравшись до Нью-Мексико. Вероятно, им следовало составить план, упорядочить свои мысли на этот счёт. Но для того, чтобы выдвинуться в путь, им не нужно было ничего кроме идеи, и теперь они вполне успешно продумывают детали по ходу дела. «Мы можем сделать всё, что ты захочешь, как только доберёмся туда», — хочет сказать он ей. — «Найти дом в пустыне и жить там, пока не состаримся, или снова оседлать байк и посмотреть остальную часть страны. Всё это не обязательно должно закончиться. Так что можешь не беспокоиться». Конечно, Дэрил не озвучивает эти мысли. Для него они суммируют то, в чём он больше всего нуждается из множества вещей, о которых когда-либо думал. С тем же успехом он мог бы умолять Кэрол остаться с ним навсегда на простом английском языке. Перед подъезжающими на байке путешественниками появляется цепочка хижин, соединённых группой мостов и расположенных на деревьях высоко над лесной гладью. — Похоже на лучшее место, чтобы пересидеть апокалипсис. — Дэрил указывает на чистый пруд в нескольких футах от них. — Даже есть источник воды. — Здесь так красиво. Как в сказке. Локация выглядит заброшенной, но они всё же соблюдают осторожность. Место вроде этого может быть уже занято. И тот факт, что их не приветствуют в дверях, не означает, что это не так. Они быстро набирают воду в свои бутылки с фильтрами — явное преимущество после набега на кемпинговые и походные магазины. Затем по верёвочной лестнице поднимаются на первый подвесной мост. Кэрол бледнеет, утратив устойчивость, когда под их весом и воздействием естественных сил элементы сомнительной конструкции моста начинают сильно раскачиваться и скрипеть. Дэрил тоже не фанат такой прогулки и всё время ждёт, когда лопнут верёвки, но в конце концов они переправляются. Едва ощутив твёрдую поверхность под ногами, Кэрол уже не выглядит так, будто вот-вот расстанется со съеденным ужином. Дэрил делает несколько глотков воды, которую только что набрал. Идёт вперёд, держа оружие наготове, но ничего и никого не находит. В следующих двух домиках тоже чисто, и вскоре становится ясно, что это место не было первым в списке возможных укрытий ни для одной живой души. Оно словно застыло здесь, в ожидании их приезда. — Я могла бы к этому привыкнуть. — Кэрол слегка подпрыгивает на краю кровати в выбранном ими домике. Что-то в этом её действии оказывает на Дэрила неожиданный эффект. Наблюдая за Кэрол, такой беззаботной и счастливой, он вдруг задумывается, как бы она выглядела, подпрыгивая на матрасе при других обстоятельствах. Ему приходится приложить усилия, чтобы эти размышления не зашли слишком далеко, иначе он рискует оказаться в той же ситуации, что и на озере. Он ни разу не подглядел, даже мельком, но есть причина, по которой он позволил ей выйти из воды первой. Ему понадобилось чуть больше времени, чтобы прийти в себя. Эту ночь они проведут в одном доме. В пути всегда безопаснее держаться вместе, и теперь, когда она с ним, он не выпускает её из виду. — Ты в порядке? — с любопытством спрашивает она. — Выглядишь так же, как я на мосту. Дэрил морщится от неприятного ощущения в животе. — Мхм. Нормально. Это правда, пока всё в один момент не меняется. Уже через десять минут, свесившись с края балкона, он мечтает свернуться калачиком и умереть, пока его выворачивает наизнанку. Каждый спазм в животе настолько сильный, что Дэрил почти уверен, будто весь желудок целиком поднимается вверх по его горлу. В конце концов, сила воли и стойкость покидают его, и Дэрил падает на колени, просунув голову между широкими перилами, чтобы его рвало на землю. Сначала он не хочет, чтобы Кэрол была рядом. Ему неловко и больно, и он смущён, что она видит его таким. К тому же, он не из тех, кто хочет внимания в моменты страданий. Она подходит ближе, но не прикасается до тех пор, пока усилия Дэрила не сменяются лихорадочной дрожью во всём теле. Лишь тогда её рука осторожно ложится ему на спину, нежно, без лишних движений. Дэрил проводит не менее получаса в попытках выплюнуть свои внутренности, прежде чем рвотные позывы прекращаются, и он оседает на пол в состоянии полубреда. Он слаб, податлив и беспрепятственно перемещается под руководством Кэрол. Вскоре она сидит на полу, прислонившись спиной к наружной стене дома, и укладывает к себе на колени его голову. Медленно перебирает пальцами его волосы, убирая их с лица и вызывая лёгкое покалывание на коже. — Ты что-то не то съел? — Выпил. Кажется, мой фильтр сломался, — бормочет он, закрыв глаза, когда она начинает гладить его руку вниз от плеча до локтя и снова вверх. Он никогда не находился столько времени так близко к ней. И несмотря на чувство, будто недавно побывал в объятиях смерти, Дэрил прошёл бы через этот ад ещё сто раз, чтобы оказаться здесь, у неё на коленях. — Теперь мы будем пользоваться моим. Это пройдёт. Дыши глубже. — Отравился вот так однажды в лесу, — говорит он рассеянно, утратив остатки здравого смысла, способные обуздать его. — Это был худший день. Думал, это никогда не прекратится. — Когда? — Когда жил на берегу реки. Её рука замирает. — Ты имеешь в виду, когда ты жил там и искал Рика? — Так хреново было. Не знаю из-за чего. Может, кроличье мясо испортилось. — Ты никогда об этом не говорил. Ты понимаешь, что мог бы приехать в Королевство? Поездка в Королевство была последним, что ему хотелось в тот момент. Дэрил почти говорит это вслух, но вовремя одёргивает себя. — Я знаю. — Тогда почему ты этого не сделал? — Это казалось неправильным. Не мог. — Ты решил, что лучше одному страдать от пищевого отравления в лесу, чем найти меня в Королевстве, где у нас был медик? Мягкие кровати, и всё остальное, чтобы обеспечить тебе более комфортные условия? — Да. — Это всё, что он говорит, признавая свою готовность терпеть боль в одиночку, так как альтернативный вариант был несравнимо хуже. Кэрол вздыхает. — Я не понимаю. Не понимала тогда и не понимаю сейчас. У него было много времени, чтобы всё обдумать. Она может этого не понимать, но для Дэрила всё очевидно. Он не мог пойти туда, потому что это значило бы испытать новую порцию душевной боли, увидев её с другим. Увидев её новую жизнь, частью которой он не являлся. Он хотел, чтобы она была счастлива. Но он даже не осознавал, как сильно хочет быть частью этого счастья, пока не понял, что остался в стороне. — Ехать далеко, — врёт он. — Мне хреново было. Разбился бы на байке. Его отговорка настолько неубедительна, что возражения Кэрол практически осязаемы ещё до того, как она произносит их вслух. Дэрил не хочет говорить на эту тему. Он намерен оставить её в прошлом и сосредоточиться на том, как ему повезло. Вернуться к этому сейчас равносильно путешествию по запретной тропе, которая всё равно не приведёт ни к какому решению. Он никогда не сможет сказать ей истинную причину, по которой ни разу не навестил её. Это означало бы признать правду, которую он скрывал не только от неё, но и даже от самого себя, и Дэрил не готов рисковать дружбой, ради сохранения которой продал бы душу. Он прижимается щекой к её бедру, обхватывая рукой её колени. — Рад, что ты сейчас здесь. Я не чувствую себя так дерьмово, как если бы был один. — Я ничего не сделала, чтобы помочь, — печально говорит Кэрол. — Сделала. Она сделала больше, чем думает. Он мечтал об этом ещё в лесу, когда лежал, свернувшись калачиком в своей палатке. Рядом с ней он чувствует себя дома, и это делает даже худшие моменты терпимыми. Он опасается, что она начнёт настойчиво расспрашивать о том, почему он так долго и упорно скрывался, но её следующий вопрос удивляет его. — Почему Нью-Мексико? Ты так ни разу и не сказал. — Давным-давно видел рекламный ролик. — Ну конечно. — Она шутливо толкает его локтём, посчитав, что этими словами он пытался её поддразнить. — Признавайся. — Нет, правда. «Нью-Мексико — потеряйся в поисках себя». Дрянной слоган, но всё казалось не таким, как… как всё, что я видел до этого. Как идеальное место, чтобы затеряться и начать всё сначала. — Мы ради этого здесь? — тихо спрашивает она. — Чтобы начать всё сначала? — Надеюсь. Я хочу этого. — Я тоже. **примечание переводчиков. Фраза "схватить/сжать жемчуг" — англоязычная метафора, обычно используется как оскорбление или насмешка. Это ироничное сравнение с консервативной пожилой дамой, которая эмоционально хватается за нитку бус на своей шее при виде чего-то пошлого или аморального, что для всех остальных людей уже давно считается нормой.