Ночной Каир

— Почему, черт возьми, мы уносим отсюда ноги ? — Выкрикнул Ливий, слетающий со ступеней спиральной лестницы за Эвтидой, что мертвой хваткой вцепилась в его руку и и без дозволения, потянула лекаря за собой. Она не дала никаких объяснений, только сделала несколько аккуратных шагов назад к выходу с балкона, прежде чем бежать. Таким образом, убедившись, что побег не будет выглядеть подозрительно. — Что случилось ?  — Что случилось… Да, что случилось ? — Эва остановилась и, нервно задыхаясь, начала отвечать на вопросы быстро, прерывисто и довольно колко, словно пыталась съязвить самой себе. — Даже не знаю, насколько веской причиной для побега является тот факт, что этот… Амен— недовольно протянула Эвтида — Предположительно в курсе, что я шезму.  — Предположительно ?  — Почти наверняка.  — Ты издеваешься ?  — Да, делать мне больше определенно нечего.  — Откуда ты вообще его знаешь ?  — Я задавала тебе тот же вопрос. В любом случае, я не знакома с ним лично. Мы пересеклись у тебя в больнице. Этот ненормальный смотрел на меня так, словно готов мною полакомиться. — На лице Эвтиды было нескрываемое отвращение. Она приготовилась снова идти как можно дальше от цитадели, но Ливий возразил: — Стой.  — Что ?  — Если ты ещё жива, значит, он пока не догадался или неуверен в своих предположениях. Нужно вести себя обычно, не вызывая подозрений. Нужно пойти обратно и выказать охотникам своё почтение.  — Я правда не хочу идти туда, это опасно.  — Хуже будет, когда вы пересечетесь и они поймут, что ты все время их избегала.  С тяжёлым вздохом Эва всё-таки согласилась вернуться, но в этот раз уже туда, где собрался весь остальной народ, — за стенами цитадели.  Охотники выходили один за другим и показывались людям, хотя парад длился совсем недолго и все гражданские быстро разошлись, осознав, что на долгое время им там не рады. Тем не менее, когда высокопоставленные должностные лица соизволили спуститься с балконов и террас, расположенных по всей территории цитадели, начали приветствовать охотников. Эвтиде казалось, она попала в скверное светское общество, вместо приветствия гвардейцев. Все чиновники так и норовили показаться друг другу вежливыми и интересными, а самое ужасное — вызвать к себе уважение охотников, словно те были богами и от их оценки зависела репутация всего Египта. Эвтида несколько минут наблюдала, как главнокомандующий, по её догадкам, Амен разговаривал с обычно закрытым и молчаливым мэром. Вышеупомянутый аккуратно указал рукою в сторону Ливия и Эвтиды, привлекая к их персонам взгляд и, очевидно, интерес Амена. Недолго думая, гвардеец направился к ним двоим. Стоило ему подойти, как девушка, и так стоящая позади, непроизвольно сделала ещё пару шагов от приближающегося охотника. Амен обратил на это внимание, но ни спрашивать, ни подходить к ней не стал, заговорив с Ливием.  — Пеллийский, — одно только слово из его уст уже звучало, словно он брызжет ядом, — рад тебя видеть.  — Не могу сказать того же о себе. — Не стал скрывать лекарь.  — Я и не сомневался. — Немного помедлив, Амен продолжил, уводя глаза на Эвтиду.  — Кто твоя спутница ? Видел её однажды мельком, как раз в твоей больнице. Не уж то возлюбленная ?  — Сестра. И… она бы не хотела с тобой знакомиться. — Ливий заметил желание охотника двинуться в её сторону, немедля выставив перед ним руку.  Эвтида, наблюдающая за растущим между ними напряжением и нарастанием ярости, жаждала провалиться под землю. Она понимала, что Амен не тронет Ливия, но наблюдать за этим было совсем неприятно, а ещё и очень страшно, стоило ей увидеть намерение Амена подойти к ней.  — Что же так ? — Спросил главнокомандующий.  — Эва не терпит жестокости.  — Вот как ? Не уж то охотников боится ?  — Пусть даже так, посмотри ей в глаза и пойми, она не хочет с тобой разговаривать. Амен в самом деле взглянул на Эвтиду, пытаясь прочитать мысли в её глазах, но ничего кроме страха там не увидел. Он был неподдельным, искренним и очень сильным, других чувств и эмоций у Эвы не осталось вовсе. Она продолжала стоять неподвижно, чувствуя, как на лбу выступают капли пота, изо всех сил старалась скрыть свои внутренние ощущения, но ей плохо это удавалось. Амен вновь вернул взгляд на Ливия, немного нахмурив брови, и добавил: — Действительно. Что ж, не стану нарочно пугать твою сестренку, но она славная. — Последнее замечание Ливий постарался не комментировать, в ярости стискивая зубы.  — Нам пора. — Обратился Ливий к Амену, затем взял Эвтиду за руку и сказал уже ей. — Пойдём. — Она лишь послушно последовала за лекарем, все же в последний раз повернувшись к Амену, что стоял, сложив на груди руки, и провожал уходящих задумчивым взглядом.  Дом Эвтиды находился в двух часах от цитадели, Ливий же жил куда ближе, поэтому молодые люди отправились к нему на чашку чая или же бокал вина, дабы обсудить все произошедшее сегодня… и годы назад. Когда они оказались недалеко от дома, Эва стала упрашивать Ливия немного изменить маршрут и зайти в парк Аль-Азхар, находившийся совсем рядом.  Она перебралась в Каир, будучи четырнадцатилетней девочкой, сбегая от ужасов старого Гермополя, от своей семьи, от боли, полученной совсем ребёнком. Рядом был только Исман, следующий их совместному плану. Целый год Эвтида не знала ничего, кроме песков, бомжевала на окраине, выпрашивала еду, пыталась воровать. Исман был старше всего на пару лет, его даже брали на подработку местные торговцы и строители, но много денег он не получал. Способен был раздобыть немного воды и накормить их с Эвой корочкой хлеба. В одно время с тем, как Исман пытался найти очередную работу, Эвтида повстречала других шезму. Она всегда знала о своих способностях, но никогда не умела правильно ими распоряжаться, не имела учителей и друзей, обладающих подобным даром, а уж тем более — опыта. Все начало складываться гораздо легче с момента, как Эвтиду взял к себе в ученики взрослый опытный черномаг Реммао. У него ещё с давних пор было два других ученика-черномага, одним из которых был его брат Рэймсс, а другая, Дия, такая же девочка-подросток, как Эвтида. С момента появления новой подопечной, дела у Реммао стали складываться, на удивление, лучше. Она была бесстрашным, лишённым всего, ребёнком, поэтому быстро училась и легко брала задания, без страха растечься красной лужицей в тёмной подворотне. Все полученные деньги Эвтида отдавала профессору в обмен на жилье и еду, что Реммао предоставлял ей и ее другу, которого согласился пристроить рядом за работу Эвы. Днём Исман подрабатывал на стойках, а параллельно с этим учился на врача, как он давно мечтал. Наставника для такого случая не нашлось, поэтому Исман все делал сам, учился по книгам, по ночам читал взахлёб, напрочь забывая о сне и обо всем другом на свете. Со временем ситуация друзей улучшалась. Они наконец стали выходить в свет, дабы познакомиться с Каиром, и в один прекрасный день добрались до парка Аль-Азхара. Эвтида, выросшая в песках, чувствовала себя самой счастливой девочкой на свете, увидев перед собой зелень. Замедлив шаг, она, словно зачарованная прошла по невысоким ступенькам вглубь парка, аккуратно ступая перед собой. Стоило Эве оказаться в центре одной из аллей, она начала медленно вращаться вокруг своей оси, рассматривая все вокруг как совершенно новый мир. Перед вдохновленными жёлтыми глазами возвышались деревья с густыми ярко-зелёными кронами. По всему периметру парка росли цветы и травы, окрыляющие Эвтиду незабываемым запахом пыльцы и свежести. Отовсюду била вода из фонтанчиков, и вместе с жарким египетским солнцем они создавали небольшую, но яркую радугу. Эве это место напомнило оазис в сухой бескрайней пустыне.  Когда она впервые побывала у Ливия в гостях, увидела этот парк вновь и рассказала ему о своих воспоминаниях. Теперь, сколько бы они ни ходили к лекарю домой, каждый раз заглядывали в парк хотя бы на пару минут. Ливий всё полагал, что такая привязанность к месту связана с Исманом, но Эва на этот вопрос никогда не отвечала. На самом деле, для неё это был день выхода в свет, день становления ее как личности, но вместо даты, ей запомнился только этот сказочный, как она сама его называла, парк.  *** — Извини, что в этот раз потеряли там больше времени, чем обычно, но эти охотники заставили меня сильно нервничать. — Уже сидя с чаем на диване в гостиной Ливия, сказала Эва, укутанная в плед. На дворе уже прилично стемнело, но жара не спадала, превышала 35 градусов Цельсия.  — Тебе не жарко в пледе с чаем ? — Ливий проигнорировал извинения, не придав значения тому, сколько они пробыли в парке.  — От стресса меня лихорадит, что поделать…  — Принести тебе ещё плед ?  — Не стоит, так достаточно тепло, но может у тебя найдутся какие-то лекарства, сбить температуру ?  — У тебя её нету, ты просто слишком нервничаешь, но никаких успокоительных, кроме ромашки я в доме не держу, так что постарайся успокоиться сама. — Эва только грустно опустила голову.  — Знаешь, я не хочу так жить, Ливий. Ты осведомлён о том, из какого страха я выбиралась и через что прошла. Я не хочу вновь все повторять. У меня есть жизнь, работа, увлечения, я живу в достатке и занимаюсь любимым делом, но со мной все равно вечно что-то происходит, постоянные несчастья, меня покинули все близкие люди, кроме тебя, а что будет, если и ты уйдёшь ? Как мне тебя предостеречь ? Как спасаться самой, когда убийцы шезму разыскивают меня повсюду ? Это не жизнь, а нескончаемый ночной кошмар, я все жду-жду, когда это закончится, живу ожиданиями, не настоящим, а будущим. Мне хочется просто сидеть здесь у тебя на диване и плакать в подушку или наоборот выпить и повеселиться, поболтать по душам, но не продумывать экстренный план побега на случай, если нас захотят прикончить. Я просто очень устала… Очень. — Мне жаль, правда. Я не хочу, чтоб ты себя так чувствовала. — Ливий обнял подругу, позволяя ей положить голову на его плечо и тихо расплакаться. — Я тебе обещаю, что мы сможем защитить друг друга и все будет хорошо. Со временем все наладится, но сейчас нам надо побыть осторожными.  Эва легко кивнула головой, доверяясь словам Ливия и, посидев так ещё несколько минут всё-таки задала, давно тревожащий её вопрос: — А как вы с Аменом познакомились ?  — Дело было в Мемфисе. Я на тот момент жил в Фивах, городе мертвых. Занимался личными научными исследованиями, а потом меня, как патологоанатома, пригласили в Мемфис, там тогда произошла сильная эпидемия и меня просили помочь со вскрытиями. Поговаривали, что во всем виноваты шезму, что чёрную магию могут использовать только жрецы, а тут она вышла из-под контроля. Люди начали умирать и мы, врачи, никак не могли объяснить такую аномалию. В Мемфисе самая сильная армия охотников, а Амен — их предводитель. Разумеется их тут же привлекли к делу, чтобы те охотились на черномагов. Сотни трупов положили. Я видел каждого из них, некоторых — изнутри. Но даже снаружи это было сущим ужасом и мне, представь, приходилось как ни в чём не бывало общаться с тем, кто это делал. Постоянно носить маску и вести себя так, словно я понимаю и одобряю их действия. Охотники разрывали шезму в клочья: пытали неделями, отрывали волосы и ногти, резали по пальцу за каждый «неверный» ответ. Так ничего этим и не добились. Всех до единого истребили, но люди до сих пор продолжают болеть в Мемфисе. Это сильно подкосило как гражданских, так и правительство, а теперь государство дает охотникам указания перебить черномагов и в других больших городах. Теперь понимаешь ? Мы ничего с ними не сделаем. Можем только прятаться и ждать, пока они нас не покинут.