Ночные посиделки

       – Знаешь… Знаешь, на самом деле я не боюсь.        – Мхм-м…        – Серьезно! Мне не страшно! Это… просто… просто немного беспокоюсь. За тех тифлингов, что сбежали из Изумрудной рощи. Вдруг… вдруг волки на них нападут?        – Думаю, ​Зевлор​ не дастъ своихъ сородичей въ обиду, разъ ужъ такъ ревностно ихъ взялся защищать, – Гроза лишь пожала плечами, не без любопытства прислушиваясь к переливчатому волчьему вою, раздававшемуся над лесом – похожему и не похожему на песни пустынных шакалов, которые она слышала в детстве. – И не за тифлинговъ переживаешь ты, признай – за маленькую дѣвочку въ лѣсу.        – …Глупо, да? После всего, что рассказала Песнь Ночи?        – Отнюдь.        – Но ведь это правда глупо! Я же теперь знаю, что это был за волк!        – Однако памяти своей сказать ты этого не можешь.        – И потому трясусь здесь, как щенок, брошенный под дождем, – Шэдоухарт уткнулась лицом в колени, и ее плечи напряглись, как будто у ежа, готового встопорщить иголки. Какое-то время они просидели молча – Гроза не торопилась предлагать помощь, а гордой полуэльфийке нужно было собраться с духом, – но потом тонкая рука все же коснулась края мантии, и почти не дрожащий – молодец, девчушка, – голос тихо прошептал: – А ты… когда-нибудь так боялась?        – О, и я была подросткомъ безтолковымъ, который думалъ, что въ пустынѣ нѣтъ чудовища страшнѣй его, – вопреки своим словам, Гроза широко улыбнулась, припоминая, как столкнулась с парочкой гигантских скорпионов: с одним-то она справилась, спасибо захваченным из матушкиной лаборатории бомбам, но каково ей было, когда из-под песка вылез второй?.. – И да, вернувшись, я рѣшила даже, что никогда ужъ не покину домъ родной…        – Но?..        – Но поняла, что страхъ неконструктивенъ: бояться можно долго и со вкусомъ, а вотъ скопировать со стѣнъ развалинъ древнихъ тѣ записи, что матушка просила, увы, смогу лишь я одна.        – И ты пошла?        – Пошла, конечно! Терпѣніе у матушки моей ни къ черту, еще денекъ-другой – и ​всё, заглохъ бы мой экспериментъ! А такъ пришлось поторопиться, и въ общемъ-то не зря, скажу тебѣ. Едва, конечно, не попалась я анкхегамъ​ въ когти, но повезло, и одного изъ нихъ при мнѣ стащила птица-рухъ​!        – Рух? Серьезно? Это та самая, которая слонов птенцам приносит?        – Клянусь въ томъ собственнымъ хвостомъ! Хотя ​анкхегъ былъ, ясно дѣло, чуть поменьше.        – И ты так просто об этом рассказываешь…        – Ну такъ чего жъ бояться мнѣ давно минувшихъ дней? – Гроза усмехнулась, и живое пламя в ее золотых глазах вспыхнуло ярче и теплее. – Пришлось побѣгать тамъ, конечно, и записи въ итогѣ чуть воняли кислотой… ну что жъ, зато успѣшно выполнила просьбу, и получила сублиматъ осенняго шафрана, который столь отчаянно пыталась раздобыть, – тут она фыркнула, явно потешаясь над причудами судьбы, ведь сейчас этим шафраном можно было набить целый мешок! Тем не менее, Гроза словно игнорировала здравый смысл и с маниакальной одержимостью продолжала охотиться за каждым новым цветком, встречавшимся по пути, – и теперь Шэдоухарт даже могла сказать, почему.       Невольно улыбнувщись, полуэльфийка как раз хотела заметить, что пахучая травка годится не только в зельеварении, а во Вратах Балдура им обязательно нужно будет попробовать местное ванильно-шафрановое печенье… и даже когда в лесу, разрывая уютное потрескивание костра, снова зазвучал протяжный вой – ее улыбка лишь на мгновение дрогнула, но не померкла окончательно.       Молодец, девчушка. Молодец.        – Ты же… сможешь и меня научить их не бояться, правда?       А Гроза лишь усмехнулась в ответ.        – Только попроси.