Mirjahaal

      Люк наблюдал за этим человеком, пока тот выводил шаттл с посадочной площадки в Мос-Эйсли. Он наблюдал за ним всю дорогу от влагодобывающей фермы. Но капитан Пиетт был очень бдителен, и Люк знал, что не успеет сделать и шага, как его оглушат.               В какой-то части себя он боялся, но не капитана, как ни странно. Тот просто казался таким... обычным.               Ни в коем случае не похожим на тех немногих имперских офицеров, с которыми Люк сталкивался на этой пыльной планете, являвшимися жестокими и порочными. Но и не таким, каким он мог бы представить себе человека, отправленного на подобное задание. И Люк применил к нему Силу, а тот и глазом не моргнул.               Конечно, Люк был очень неопытен и еще не силен, но... Капитан был озадачен, но совершенно не испуган. Люк задался вопросом, насколько хорошо обучен этот человек, чтобы не бояться таинственной Силы.               Люк сидел в кресле второго пилота, и, несмотря на совершенно ужасные обстоятельства, не мог сдержать волнения, когда они прорвались сквозь атмосферу в чернильную черноту космоса, отмеченную бесчисленными драгоценностями, каждая из которых была загадкой.               Он был в космосе.               На космическом корабле. В космосе.               Конечно, это был всего лишь шаттл, а не истребитель, о котором Люк мечтал с детства, но все же.               Руки Пиетта уверенно двигались по кнопкам управления, а затем он потянул рычаг назад, и Люк задрожал в предвкушении, потому что это был гипердрайв.                Звезды растянулись — на один вдох, — и они устремились в гиперпространство.               А затем имперец повернулся к нему, часть напряжения сошла с его лица и плеч. Он смотрел на Люка, а Люк смотрел на него.               Обычный человек. Довольно невысокий, но и Люку нечем было похвастаться. Вьющиеся каштановые волосы и морщинки вокруг рта и глаз говорили о том, что он способен улыбаться. Большие карие глаза, которые в настоящее время казались... сочувствующими?               Сила сказала Люку, что этому человеку он может доверять. И это было... очень странно. Этот капитан оглушил его тетю и дядю. По сути, похитил его. Вез его к какому-то «командиру» имперскими войсками.               Но... он был хорошим человеком. Люк был в этом уверен. Как это являлось возможным?               — Послушай, Люк... — Пиетт неуверенно помолчал и, сняв кепи, провел рукой по волосам. — Я знаю, что это... тяжело. И странно. Мне жаль, что ты втянут в то, чем бы это ни было. Но... ладно. Я никогда не видел своего командира таким разъяренным. И, поверь, он может быть неистовым.               — Что это значит? — спросил Люк.               — Эмм. Сильный. Он ощущается сильным... — Пиетт рассмеялся, но не похоже, чтобы он считал это смешным. — Я... полагаю, что он чувствует вещи. И, знаешь... Я думаю, что так оно и есть. — Это больше походило на то, что мужчина разговаривал сам с собой.               Он встряхнулся и поднялся: — Ты голоден? У меня здесь есть паек, и если ты устал, то можешь отдохнуть. Я упаковал несколько одеял, и на этом датападе есть голошоу, если ты...               Люк медленно встал.               — У вас есть дети? — спросил он, и Пиетт снова вздохнул.               — Я так понимаю, заметно, что у меня их нет?               Люк фыркнул: — Я имею в виду, да. Вы не ужасны, но...               С другой стороны, для похитителя Пиетт был совсем неплох.               — Все в порядке. Хочешь, я заключу с тобой сделку? — спросил Пиетт, открывая ящик в трюме, а затем поворачиваясь, чтобы опустить койку поверх нескольких сидений вдоль левой переборки. Он достал подушку и одеяла, чтобы положить их на койку. — Я буду говорить с тобой, как с равным в очень сложной ситуации, хорошо?               Люк изучал его. Мужчина выглядел усталым и вполне искренним. Он явно находил эту ситуацию трудной.               — Хорошо. Полагаю, вы никогда раньше никого не похищали.       Пиетт остановился, вытаскивая паек, и уставился на него. — НЕТ. Я бы никогда... О, крифф.               Внезапно он сел на другой ящик, и Люк обнаружил, что находится в странном положении, испытывая жалость к своему похитителю.               Он шагнул вперед и взял паек из довольно вялой руки Пиетта, прежде чем сесть на койку напротив мужчины. Капитан обхватил голову обеими руками.               Наконец, он поднял глаза, когда Люк открыл саморазогревающийся паек, подумав, что, на самом деле, пахло довольно вкусно.               — Люк... Он поклялся мне, что не нарушает мои моральные устои. Я... Сила, помоги мне, я ему поверил. И еще... У меня действительно нет для этого никаких оснований, кроме... веры, я полагаю, но я все еще верю. Я не понимаю, что здесь происходит, но не думаю, что это... плохо.               Люк откусил кусочек. Довольно неплохо. Больше мяса, чем он обычно ел на ужин. Мясо было дорогим, поэтому тетя Беру использовала овощи… Тетя Беру. Она и дядя Оуэн, вероятно, были очень обеспокоены и опечалены.               — Вы забрали меня у моей семьи, — сказал он обвиняюще, затем откусил еще кусочек. — Чем же это хорошо?               Пиетт сжал губы: — Я не знаю.       Что ж. Это было честно.               — Смогу ли я им сообщить, что со мной все в порядке? Когда я доберусь до вашего корабля?               Пиетт раздраженно выдохнул: — Мне хотелось бы так думать, Люк. Я просто не знаю. Но... Я могу обещать, что останусь с тобой. И...               Казалось, он пришел к какому-то решению: — Если... если я был неправ, я буду защищать тебя ценой своей жизни. — Он протянул руку.               Что-то в Силе, казалось, нашептывало Люку. Он поверил капитану. Это было то, за что можно было держаться во всех потрясениях и горе. Люк схватил офицера за руку, и они обменялись рукопожатием.               И совершенно неожиданно Люк почувствовал голод, сонливость и любопытство одновременно.               Поэтому он с жадностью проглотил свой ужин, пока капитан открывал очередную порцию и ковырялся в ней.               — Разве вы не голодны? — спросил Люк, заметив это.       Уголки рта Пиетта слегка изогнулись: — Не особенно.               — Какой из себя ваш командир? — поинтересовался Люк, притворяясь, что его зевок был пережевыванием.               Пиетт откусил кусочек и медленно прожевал, обдумывая это. — Он... сильный, — сказал он, наконец. — Решительный. Хороший лидер.               Люк чувствовал, что этот человек что-то скрывает. — Как его зовут? — спросил он.               — Не знаю, должен ли я...               Пиетт сделал паузу и наклонил голову: — ...но ты должен быть готов... Люк, что... что ты знаешь об «Эскадре Смерти»?       Люк покачал головой. Он никогда не слышал этого названия, но оно звучало... зловеще.               — Ладно, ты ведь знаешь, кто такой император Палпатин, верно?       — Да. Все это знают.       Пиетт кивнул: — Да. Ну, ты знаешь кого-нибудь из... помощников императора Палпатина? — закончил он неубедительно.               Люк сморщил нос: — Вы имеете в виду, как слуги?       Пиетт вздохнул: — Нет, э-э... людей, которые работают на него, но очень важны?               Люк задумался над этим. Он почти ничего не видел на головиде, когда они с дядей Оуэном иногда ездили в Мос-Эйсли. У них дома его не было. Он обдумал фрагменты, которые видел в «Галактических новостях».               — Ну, я видел, что император отправился на большую вечеринку на Набу.               — День прихода к власти, — согласился Пиетт.               Люк порылся в своих воспоминаниях. — Эм... Я помню, как однажды ведущий новостей был взволнован большой победой Империи, и они показали высокого человека в черном. Мой друг Биггс сказал, что это был Дарт Вейдер. Он был в маске.       Пиетт побледнел. — Это... мой командир.               О.               Пиетт казался очень напряженным из-за этой информации.               — Он снимает маску?               Пиетт потер висок: — Возможно. Я никогда не видел, чтобы такое происходило.       Что ж, это было странно.              — Почему он ее носит?              Пиетт поднялся. — Я... не знаю, Люк. И лучше всего не строить догадок. Тебе действительно нужно попытаться заснуть. Там есть освежитель, и я взял с собой зубную щетку и все такое. — Он протянул аптечку и явно закончил говорить о Дарте Вейдере.               Люк воспользовался освежителем, который был лучше, чем тот, что имелся дома, и, чистя зубы, размышлял о том, что Дарт Вейдер хотел его заполучить. Это было... термин «обескураживающе» являлся слишком слабым. Но сейчас Люк так устал... что не мог чувствовать страха.               Пиетт, должно быть, упаковал пижаму — простые серые леггинсы и топ, — но усталый мозг Люка оценил эту заботу. Он вышел и обнаружил, что Пиетт подготовил койку, и она была аккуратно застелена и ждала Люка. Капитан вернулся из кабины, и они снова посмотрели друг на друга.               — Я буду, эм... Я буду в кабине пилота. Если тебе что-нибудь понадобится.               — Разве вы не собираетесь спать? — спросил его Люк. Мужчина выглядел измученным, под глазами залегли глубокие круги.               Легкая улыбка.               — Спасибо, нет.               — Но шаттл на автопилоте...               Пиетт снял кепи. — Да, Люк. Но я все равно должен следить за происходящим.               — Вы имеете в виду за мной, — сказал Люк. — Я никуда отсюда не денусь, вы же знаете.               — Я согласен, что это маловероятно, — сказал Пиетт, кивая, — но… Я не собираюсь рисковать. Теперь же, тебе нужно поспать. — Он подтолкнул Люка к койке, и тот, наконец, забрался на нее. Капитан накрыл его одеялом.               — В держателе у твоей головы есть бутылка с водой, — сказал ему Пиетт, и Люк не смог сдержать ухмылки, которую он подарил офицеру.               — Это довольно странное похищение.               Уголки губ Пиетта снова изогнулись. — В этом, Люк Скайуокер, мы с тобой можем полностью согласиться.               Люк закрыл глаза, и слабый гул шаттла погрузил его в сон.               *********               Вейдер мерил шагами свой личный ангарный отсек. Он отдал приказ очистить его несколько часов назад под страхом крайне серьезного неудовольствия.               Пиетт связался с ним, чтобы сообщить, что добился успеха. Люк возвращался вместе с ним. Вблизи влагодобывающей фермы не было никаких заметных признаков имперской активности, так что Кеноби, должно быть, сражался гораздо дальше. Тогда, похоже, Палпатин охотился за его бывшим мастером и только за ним. Вейдеру было интересно, расскажет ли ему об этом император. Конечно, он хотел бы порадоваться смерти еще одного опасного врага. И для Вейдера это имело особое значение…               Он отбросил подальше этот путь мыслей. Ферму Ларса оставили в покое, хотя Оуэн и Беру явно приняли меры предосторожности, отправившись в туннели. Он должен держаться за это. Если бы Сидиус знал о Люке, то разрушил бы Татуин до основания, чтобы заполучить мальчика.               Люк.               Ребенок, которого он сможет увидеть лично, пусть и ненадолго. Он хотел бы сделать то же самое для Леи, но риск был слишком велик. Вейдер жадно вытаскивал любое голографическое изображение семьи Органа, которое смог найти, со своей дочерью на нем.               Его разговор с Бейлом был... удовлетворительным. Страх от альдераанского сенатора...               — Лорд Вейдер. Чему я обязан таким удовольствием?       — Мы можем отказаться от мысли, что вы получите от этого звонка какое-либо удовольствие, Органа.               Эти темные глаза сразу же стали настороженными.               — Что вам нужно, милорд?               «Нужно». Подходящее слово.               — Моя дочь.               Органа был очень хорош. Он даже не моргнул.               — Ваша дочь, милорд? Боюсь, я не понимаю... — Просто правильная смесь шока и растерянности. В конце концов, именно поэтому он представлял для Империи такую опасность.               — О, вы это делаете, сенатор. Предательство Оби-Вана было раскрыто передо мной. Мой сын прямо сейчас направляется ко мне. А вы... у вас моя дочь.               Долгая пауза, пока Бейл, без сомнения, яростно обдумывал свои варианты. Вейдер воспользовался моментом, чтобы насладиться страхом, исходящим от этого человека.               — Здесь у вас нет выхода, Органа. Кроме того, что я предлагаю.       Мужчина был очень бледен, но выпрямился и скрестил руки на груди. — Очень хорошо. Я вас выслушаю.       — Мне солгали. Как Оби-Ван, так и… Палпатин. Который сказал мне, что я убил свою жену.       — Что ты и сделал! — выпалил Бейл.               И Вейдер… Анакин... знал, что во многих отношениях так оно и было. Он просто наклонил свой шлем.               — Важно то, что происходит сейчас, сенатор. И... будущее. Оби-Ван мертв... — Он увидел, как Бейл вздрогнул, и безжалостно продолжил: — ...но Сидиус не знает о существовании моих детей. Этого, по крайней мере, вам обоим удалось добиться.               Альдераанец посмотрел на него с легким недоумением в глазах.               — Вы…не хотите, чтобы император о них узнал?       Вейдер усмехнулся: — Нет. Таким образом, по очевидным причинам они не смогут быть со мной на моем корабле. Поэтому вы поможете мне с альтернативой.       Органа сглотнул. — Я… Я?               — Да.       Затем мужчина выпрямился и уставился на голокамеру.               — И почему я должен это делать? Если вы не хотите внимания императора, то сами сюда не прибудете. Так почему же я должен оказывать вам какую-либо помощь? Это не значит, что вы заботитесь об этих детях...               Сердитое рычание Вейдера оборвало Органу на полуслове. — Не ДУМАЙ, что знаешь, чего я желаю, Органа!! Никто из вас не советовался со мной в своих заговорах. Вы...               — Ах да. Я должен был сделать это после того, как ты задушил свою БЕРЕМЕННУЮ ЖЕНУ!!               Вейдер ждал. Не было никакого смысла попадаться на эту приманку. И... это было то, чего он не мог отрицать. Вейдер сдержал свою реакцию.               — Это... понятно. Но опять же, сейчас мы должны сосредоточиться на защите моих детей.       — Мы? — спросил Бейл, приподняв бровь.               — Да.               И Вейдер приступил к изложению своего плана.               Наконец, он почувствовал шаттл еще до того, как увидел. Вейдер потянулся к Силе, стремясь ощутить ребенка, и пошатнулся от его яркого присутствия.               Это было все равно, что прикоснуться к нейтронной звезде.               Люку было девять, а сила уже...               Шаттл мягко коснулся ангарного отсека, а затем с шипением опустился трап. Вейдер заставил себя подождать, пока его обитатели выйдут к нему. Его дыхание не было способно ускориться, но сердцебиение могло.               Его сын был здесь. Его сын.               Пиетт шел первым, неся аптечку, а прямо за ним следовала маленькая, очень светловолосая голова. Что ж. Это было неудивительно под двумя солнцами.               Ребенок слегка отшатнулся при виде него, но Пиетт протянул руку, и Люк без колебаний ее схватил.               Это доверие будет полезно, и Вейдер утвердился в своем решении использовать Пиетта. Тот действительно очень хорошо справился, и он мог чувствовать непринужденность Люка рядом с капитаном.               Они остановились перед Вейдером. — Милорд, — сказал Пиетт, — это — Люк Скайуокер. Люк, это — лорд Вейдер, мой командир.               Капитан был обеспокоен. Он заботился о благополучии мальчика. Значит, он был подходящим. Он оправдал доверие Вейдера в этой миссии.               — Привет, — сказал ребенок, глядя на него снизу вверх.               Его сын.               — Ты на борту ЗР «Опустошитель», — сказал ему Вейдер и остро почувствовал, что не умеет обращаться с детьми.               Людьми в целом, Анакин, — прошептал голос Оби-Вана. — Ты не умеешь ладить с людьми. Время быстро исправляться.               Чудесно. Его совесть — выжженные ее остатки — звучала, как его старый учитель.               — Мне он нравится, — заявил Люк. Уголок рта Пиетта дернулся, как будто он хотел улыбнуться, но сдержался.               — Тогда у тебя хорошие инстинкты, Люк, — сказал ему Вейдер. — Пойдем. Мы поговорим в моей каюте. Пиетт, вы будете нас сопровождать.               — Да, милорд. — Капитан был смущен и устал, но, в то же время, рад сопровождать мальчика. Вокруг офицера было интересное чувство целеустремленности, заинтересовавшее Вейдера.               Они двинулись к большому входу в ангар, и Люк внезапно остановился, чтобы указать на модифицированный СИД.               — Что это?               — Мой истребитель, — ответил Вейдер, и на этот раз Пиетт позволил себе улыбнуться необузданному энтузиазму на лице ребенка.               — О, ничего себе! Это так круто! Я видел истребители на голограммах, но... О, он такой гладкий и...               Вейдер почувствовал, как что-то пронзило его насквозь. Его сын любил его корабль. И Вейдер был... доволен этим.               — Значит, ты... наслаждаешься кораблями, Люк?               — Да! Я собираюсь стать летчиком-истребителем, когда вырасту и... — мальчик замолчал, поняв, с кем разговаривает.               — И что? — подтолкнул Вейдер.               Люк нервно посмотрел на Пиетта, который ничего не сказал, но каким-то образом сумел оказаться достаточно близко к ребенку, чтобы положить руку ему на плечо.               Люк выпрямился, затем вызывающе поднял глаза: — ...и сражаться с Империей! — заявил он, мужество в его маленькой фигурке было очевидным.               Присутствие Силы Пиетта излучало тревогу, но он просто осторожно наблюдал за своим командиром.               Вейдер засунул большие пальцы за пояс и посмотрел на сына. — Что ж, превосходно. Посмотрим, сможем ли мы это сделать, молодой человек.               Пиетт уставился на него.               — Ладно. Остальная часть этого обсуждения состоится в моей каюте. Пойдемте, вы оба.               Он повернулся, не дожидаясь, пока они последуют за ним, зная, что Пиетт послушается. Ребенок вызывал в Вейдере то, к чему он не был готов и не знал, что делать.               — Это долгий путь, — прокомментировал Люк позади них через некоторое время.               — Да, — согласился Пиетт, — это очень большой корабль. В нем поместился бы весь Мос-Эйсли.               И еще кое-что, — подумал Вейдер.               Наконец, они добрались до покоев Вейдера — темный лорд проследил за тем, чтобы на время этого путешествия камеры безопасности были отключены. Пиетт ясно отметил странность нехватки персонала.               Они вошли внутрь, и Вейдер указал на хорошо накрытый стол.               Глаза Люка расширились при виде такого количества свежей еды.               — Я подумал, что ты… может быть, проголодался.               — Ух ты, — сказал его ребенок. — О, Сила, я видел это только в своих голокнигах. Я... могу взять все, что захочу?               — Пока тебе не станет плохо. Садись сюда, молодой человек.               Пиетт снова дернулся, когда его командир подобным образом обратился к Люку. И, к сожалению, времени было мало, так что у Вейдера было много информации, которую нужно было предоставить им обоим. В любом случае, он никогда не умел легко входить в дела.               — Если вы голодны, капитан... — сказал Вейдер, и брови Пиетта взлетели вверх.               — Эм... благодарю вас, милорд. Я поем позже.               Очевидно, ему было неуютно делать это в присутствии своего командира.               — Что ж. Вам обоим нужно внимательно прислушаться к тому, что я должен сказать, поскольку это касается вас обоих. Капитан, вы эффективно оправдали мое доверие, и, более того, я вижу, что Люку с вами комфортно. Ты согласен с этим, Люк?               Пиетт явно задавался вопросом, что делать с тем фактом, что его лорд ситхов так заботливо разговаривал с ребенком. Ему просто нужно было подождать.               — Ага! Он сказал мне, что если ошибся насчет вас, то защитит меня ценой своей жизни.               Капитан покраснел, а затем побледнел, когда посмотрел на Вейдера, понимая, что такое заявление в первую очередь касалось его командира.               — Вы так сказали, Пиетт? — переспросил Вейдер, слегка наклоняя свой шлем.               Мужчина сглотнул, но кивнул: — Да, милорд.               Что ж.               Люк теперь с удовольствием жевал хрустящую гроздь джукетов, их ярко-синий сок окрашивал его губы.               — Он — ваш лучший офицер? — спросил мальчик, жадно глядя на блюдо с мясом.               — Моя... оценка его растет, — сказал Вейдер, чувствуя себя удивленным спокойной уверенностью мальчика в отличие от храбро сдерживаемого напряжения Пиетта.               — Да, он сказал, что верит в вас, верно, капитан Пиетт?               Худощавый офицер быстро улыбнулся Люку, хотя морщинки вокруг его глаз и рта все еще были заметны.               — Да, Люк, я... действительно это сказал. Я... — он оглянулся на Вейдера и поднял подбородок, затем заложил руки за спину. — Я хотел бы думать, что это не неуместно.               Действительно, смелое заявление. Сила явно направляла его в выборе этого человека.               — Это не так, Пиетт. И я рад слышать, что вы так думаете. Потому что Люк — мой сын, и мне нужен кто-то еще, кто защитит его ценой своей жизни.