Моё сердце (не) остановилось

      Август посматривал то на экран смартфона, где охрана ему отчитывалась о продвижении уборки в палате и обеспечении безопасности, то на Чайкину, отсевшую от него на другой конец заднего сиденья и демонстрировавшую ему затылок. Он мог бы заговорить сейчас, но не хотел этого делать при водителе-свидетеле. У него устаканивалось в голове то, что он узнал.       На самом деле, слова Чайкиной его не убедили до конца. Да, Родригез наплевала на безопасность Мико, но не забавы ради. И да, подозрительно, что опасную наёмницу Чайкина вырубила одним ударом и убежала, а девочку-подростка избила до полусмерти, но она могла избить Мико, потом уже подняться в офис Хольта, а дальше торопиться. Лишь когда Родригез без колебаний прицелилась в него, он убедился в правоте обвинений.       А сама Чайкина по-прежнему его бесила. Она его заставила почувствовать себя идиотом, унизила, связав и подбросив спецслужбам, — после того, как он выбрал её, дал ей знать, что она может быть с ним. Больше он ей такой возможности не даст, сколько бы ни просила. Хочет загнивать в своём вонючем МАК — на здоровье. Он её оттуда спасать не станет.       — Мико ведь поправится? — спросила вдруг Чайкина своё отражение в стекле.       — Состояние стабильное, — машинально откликнулся Август.       — Твой отец создал имплант, спасший тебе жизнь. Разве ты не можешь для Мико сделать что-то подобное?       — Думаешь, он сам в гараже его собрал за час? — Август глубоким вдохом успокоил закипавшее раздражение. — И к тому же. Я не он.       — Но на тебя работает сотня инженеров.       — Они работают… в противоположном направлении.       — Так разверни их.       — Если профинансируешь разворот, не вопрос.       — Твой отец готов был разориться ради твоего спасения.       — Он как раз оказался не готов.       Разговор начался по-настоящему в особняке. Августа порадовало то, как сильно Чайкину напрягали камеры, как она явно привычным образом прикрывала от них лицо волосами.       Он отвёл её в спортзал — пустую комнату, где ей не за чем спрятаться и некуда бежать, кроме двери, путь к которой он собирался ей перекрыть. Судя по настороженности Чайкиной, она его замысел считала без проблем. И когда он жестом пригласил её сесть в центре зала, долго медлила. В конце концов желание его выслушать перевесило, и она уселась, поджав к себе ноги. Он же сел напротив неё в позе лотоса, веселясь с мысли о том, что реально мог бы медитировать на её недовольный вид.       — Я думала, ты чай предложишь.       — Чай для тех, кто меня не предавал. Итак. Выкладывай, как ты очутилась в моей кровати.       — Сформулируй по-другому.       Август приподнял брови. Чайкина поняла, что свои условия не продавит. И она рассказала, как со своей бандой обыскивала пост, заснула в гостинице, а проснулась рядом с Августом. Нет, никаких подозрительных устройств не трогали, помещение полностью обесточено, МАК им с собой в нагрузку новых гаджетов или веществ не давал. Она спросила Августа, что он делал накануне, сталкивался ли с подозрительным или странным.       — Я не помню.       — Далеко уходить не надо, пару дней назад.       — Я перестал различать дни. Вчера, завтра, сегодня, месяц назад. Для меня время не линия, это… — Он сделал жест, который сам не понял, и опустил руку. — Не знаю, как поверхность шара.       Чайкина стрельнула глазами вправо, словно услышав шум. И неуверенно спросила:       — Ты экспериментировал с путешествиями во времени?       — Они невозможны.       — Пожалуй. А с чем-то другим? Вспомни, вы ничего нового не запускали? Ты заходил на производство? — Август помотал головой. — Хотя с другой стороны… меня близко не было, а должно быть что-то, что связывает нас обоих. Мы упускаем триггер.       Связь. Это слово кольнуло Августа. Что в нём зацепило? Он попытался вспомнить, кто его произносил, и нашёл в голове сплошной белый шум.       — Что? Вспомнил?       — Пытаюсь. Значит, ты поехала обратно.       Тоже никаких зацепок, добралась до своей компашки и добралась. Август помнил лишь то, что после их первого столкновения нервничал, смотрел камеры. Чудовищно устал. Завалился спать. Чайкина переняла эстафету, отчитала его за угон машины, рассказала, что заснула опять в пустыне, проснулась опять рядом с Августом.       — А я заснул в самолёте, — проговорил он.       — Когда? — вскинулась Чайкина.       — Да не помню я. Помню, что старался не спать. И что… помню, как капитан говорил, что мы скоро заходим на посадку. Тогда позволил себе вздремнуть.       — Так. — Чайкина хлопнула в ладоши. — Когда я проснулась в самолёте, он как раз снижался.       — И?       — Я помню, что за окном рассветало. Но я-то легла спать ночью.       — Разница во времени?       Чайкина помедлила с ответом, опять стрельнув глазами.       — Нет, мы находились в одном часовом поясе.       — Хм. Я вылетел поздно вечером, часов шесть летел точно.       — Бред получается, — положила подбородок на колени Чайкина. В задумчивости она становилась ещё более хорошенькой. — Незаметно подогнать самолёт в пустыню похититель не мог. Как он тебя догнал?       — Даже на сверхзвуковом самолёте это невозможно. И к тому же, когда я засыпал, тебя рядом не было.       — Остаётся только магия. — Август растёр переносицу пальцами. Женщины и их любовь к оккультным псевдонаукам. — Что? Предложи версию получше.       — Я бы искал в направлении МАК.       — Но почему мы с тобой? Какая связь?       «С тем, с кем ты связан». Воспоминание током ударило в обход импланта, взбодрив Августа.       — Я знаю, кого спросить. — Он вытащил смартфон из кармана. — Забыл о нашем разговоре, как я мог…       — Каком разговоре?       Листая список контактов, Август не видел нужный. Как же его звали… Почему он забыл имя? Журнал звонков за последнюю неделю. Две. Три. Все по работе.       — Не приснилось же мне… — пробормотал Август.       — Что приснилось?       — Я говорил с… как его… — Август упёр смартфон в висок. — Мой информатор. Почему я не помню… Он назначил встречу. Да. Сказал, что поможет Мико.       — Он знает врачей?       — Нет, он знает… всё остальное, как же его. Про воларум мне рассказал. На О’Райли похож.       — О’Райли — это?..       — Радуйся, что не знаешь. Мы встретились. Он предложил сделку. Помню, что решил, что он издевается. Но он уверенно обещал. И денег не взял.       — Что, что он предложил? — выпрямилась Ника.       — Он дал хрусталик. Тонкий. Сказал, что в нём заперта… связь? С тем, кто связан со мной?.. Тем, кто мне поможет. Взамен он хотел… Что же он хотел взамен…       — Раз не деньги — какую-то твою разработку?       — Нет. Что-то моё… — Он вспомнил сверкание красных стёкол очков под светом фонаря. — Да. Он сказал, что взамен он заберёт любую… любую силу, которая пробудится в моей семье? Я не понял, что он имел в виду. Но согласился.       — Ты согласился, не поняв условия?       — По-моему, он на вопросы не отвечал, либо соглашайся, либо проваливай. Или мне было всё равно… — От попытки вспомнить, что конкретно он сам сказал, мысли расплывались. — В общем. Я сломал эту хренотень. Ничего не увидел, никто не появился. Я подумал, он поиздевался надо мной.       — А наутро появилась я?       Как трудно было различить, что за чем шло. Ещё и Родригез отравляла воспоминания. Вечно рядом, вечно с ухмылкой.       — Не знаю. Может быть.       — У тебя обломки остались?       — Вряд ли, улетели в мусорку.       Август смотрел на Чайкину другими глазами. Неужели это она с ним связана? Чем, кроме одного задания для МАК?       — Как найти твоего информатора, вспоминай, — поднялась с пола Чайкина.       Август помотал головой:       — Сначала помоги Мико выздороветь.       — Я бы рада, но не знаю, как.       — Пока не узнаешь, — поднялся и он, — ты никуда не уйдёшь.       — Ты минуту назад не помнил о том разговоре. А теперь готов драться за него.       ¬— Помоги ей.       Она стояла со стиснутыми кулаками, он перебирал пальцами в воздухе, призывая себе на помощь накопившуюся ярость.       — Я не смогу помочь, находясь здесь.       ¬— Ага. Всё-таки знаешь, как.       — Может, в МАК знают. Или мы наткнёмся на подходящие технологии у «Чёрной луны». Я не учёная и не ведьма, держать меня в плену бесполезно.       «Это мне решать», — подумал Август. Он выкинул вперёд руку, попал в стену, а успевшая пригнуться Чайкина толкнула его плечом в живот, присела под второй удар и сделала подсечку. В падении Август успел разрезать ребром ладони воздух, и электрический веер срубил и Чайкину тоже. Он прыгнул на неё — приземлился на пол плашмя, схватил лодыжку и накачал её током. Чайкина отползала, он полз за ней, подтягиваясь по её ногам, по шортам, по её боку, задержав взгляд на голом животе, получил по шее, вцепился крепче, она закинула на него ногу…       ¬— Кажется, вы хотели меня видеть?       Вцепившиеся друг в друга, они одновременно задрали головы. На пороге стоял, опираясь на трость, информатор Августа с ускользавшим от памяти именем.       — Скажи ей, что она должна помочь Мико!       — Но она не должна.       — Что? — Август отпустил Чайкину, и та его пнула, прежде чем откатиться. — Ты же сказал! Она поможет!       — Я понимаю, ты плохо помнишь наш разговор. — Чайкина встала быстрее Августа, но в драку больше не лезла, слушала. — Не понимаю, как ты вообще сумел его вспомнить.       — Что ты несёшь?       — Память о моём вмешательстве причинит мне определённые неудобства, — как не слышал придурок, закинув трость на плечо. — Но думаю, мне простят нарушение условий. Вмешательства белой вороны я не ожидал.       — Кого?       — Скажи, ты меня видишь? — обратился информатор к Чайкиной.       — Да, ты… чудовище.       — Зачем так грубо о своём дальнем родственнике.       — Ты меня обманул? — напомнил о себе Август, шагнув навстречу информатору.       — Нет, я не могу лгать при заключении сделок. Я тебе пообещал, что помогу с тем, что тебя гнетёт сильнее всего на свете. И я сказал, что тот, кто с тобой связан, тебе поможет. Я ни слова не говорил о том, что этот человек вылечит твою сестру, это ты сам себе внушил.       — А ты не стал поправлять.       — Ты сам продавец, Август. Разве можно опровергать позитивные предположения покупателя о твоём товаре?       — Что тебе нужно от нас? — подшагнула Чайкина.       — Скажу — и магия развеется.       — Говори, — хором велели Август и Чайкина.       — Нет-нет, я здесь не за этим. Я захотел узнать, почему ты меня вспомнил, и получил ответ на свой вопрос. Нравится вам или нет, вы связаны... пока смерть не разлучит вас. И то не уверен, — прибавил информатор, в задумчивости приставив набалдашник трости к подбородку. — Признаться, я в первый раз экспериментирую с кристаллизацией связей.       — Экспериментатор хренов, вылечи Мико! Что тебе надо, я всё достану!       — То, что мне надо, я при любом исходе получу. — Он очутился перед вздрогнувшей Чайкиной и упёр набалдашник трости ей в лоб. — А вы забудете о нашем разговоре.              Вопрос о том, какая между ними существовала связь, повис в воздухе. Ника отвлеклась на смутное чувство неправильности. И Хольт хмурился, растирая висок пальцами. Его тоже мучило ощущение, что они не должны были сидеть рядышком, прислонившись к стене? Куда выпали те перемещения, от которых у Ники побаливали руки и ноги? Они что, занимались спаррингом?       — Ника, что там, ты в порядке? — спросил Джонни.       — Почему ты спрашиваешь?       — Он же ска… Как ты здесь…              Август растёр переносицу пальцами. Женщины и их любовь к оккультным псевдонаукам.       — Я бы искал в направлении МАК.       — Но почему мы с тобой? Какая связь?       — Операция «Рассвет», — начал разгибать пальцы Август. — Воларум. Что ещё нас объединяет?       — Мико?       Он долго-долго на неё смотрел, выискивая скрытые признаки глубинного отвращения. Видел только розовые щёки и чистые глаза. Единственное, что выглядело притворством, — излишне частое дыхание. Они сидели, говорили, от чего устала?       А так, кажется, говорила правду.       — Тебе правда не плевать на неё?       — Она моя сестрёнка.       — Мне ты не сестра.       — Поэтому тебя я могу ударить, а её — нет.       — Лучше б ты убила Родригез.       — Она своё получит.       — Когда я до неё доберусь.       — До неё доберётся правосудие.       — Хорошая шутка.       Возражение застряло у Чайкиной в горле, когда она вспомнила, что говорила с человеком, избежавшим ареста даже после того, как представители закона получили папку с вопиющим компроматом.       — Что-нибудь придумаю.       — Думай, а я сделаю. Осталась палата, — сказал Август, растерев шею. — Что ты делала?       — Ночь не спала.       — И я.       То есть они вместе ночь не спали. Его эта мысль развеселила.       — Я заснула в машине с утра. А ты?       — Продержался до ночи.       — Выходит… — Чайкина помолчала, косясь вправо. — Я пропала с утра. Смотри, получается… Мне кажется или кто последний засыпает…       — …рядом с тем и появляется второй.       — В момент пробуждения.       — Обоих.       — Разобрались! — улыбнулась Чайкина. — И что нам это даёт?       — Совершенно ничего.       Они хором вздохнули. Августу хотелось провалиться в сон, не думая больше ни о чём. Но именно спать он сейчас себе позволить не мог.       — Я посоветуюсь со своей командой, — встала с пола Чайкина. — Может, кто вспомнит похожий случай. Или в базах данных найдём.       И Чайкина решительно зашагала к двери. Сбившиеся в клубок волосы на затылке, блестевшая от пота спина между короткой футболкой и шортами, зревший выше щиколотки синяк — никогда она не выглядела такой… неидеальной. Он увидел то, что ему видеть не полагалось. Но вместо злорадства у него вырвалось:       — Останься.       — Я не могу, — ответила Чайкина, пятясь, чтобы и в лицо ему смотреть, и продолжать к выходу идти. — Мы как раз направлялись на задание…       — Останься, — повторил Август. — Всё равно как только ты заснёшь, ты окажешься у меня.       — Или ты у меня.       — Мы поставим эксперимент. — Сообразив, как её уговорить, Август поднялся на ноги. — Хоть мы и не знаем, почему. Мы можем узнать, как.       — То есть?       — Мой дом нашпигован датчиками движения и камерами. Если нас невидимый придурок очень быстро переносит, они его засекут. А если он телепортируется, то нет. Дальше будем исходить из ответа. — Чайкина колебалась, уже хорошо. — Не ломайся. Я не предлагаю спать в одной кровати.       — Ещё бы ты предлагал.       — Ляжешь на диване.       — У тебя гостевой домик есть.       — Он далеко.       — Идеально для эксперимента. Мы же для эксперимента это делаем?       Улыбалась язвительно. Что она о себе возомнила? Август бы не пустил её к себе в кровать, даже если бы она — нет, он не будет думать о том, как бы она пыталась туда проникнуть. Его мозг состоял из дрожавших разъезжавшихся слоёв, и каждый возбуждался от своей эмоции.       — Да, хорошо, — кивнул Август. — Спишь в гостевом доме. Запоминай всё, что увидишь, услышишь и почувствуешь.       — И ты тоже.       — Я ничего не чувствую.       Чайкина посмотрела на него раздражённо, он на неё — равнодушно. И её взгляд смягчился:       — Мы найдём способ помочь Мико, обещаю.       — Цена твоим обещаниям ноль евро ноль центов.       — Найдём.       Её самоуверенность не знала границ.       Август упал в кровать. Как дошёл? Пожелал ли спокойной ночи? Отдал хотя бы Чайкиной ключи? Нет, ключи висели в прихожей, не догадалась их взять — её проблемы. Разберётся.       Стоп. Кровать — слишком удобно. Август добрёл до гостиной, где его ждал диван. У телевизора лежала чёрным тостом игровая приставка, дремавшая под слоем пыли в режиме ожидания. Рядом с ней валялись джойстики. Август собирался попросить Чайкину потихоньку натаскать его в любой из игр, которые нравились Мико, чтобы потом уделать сестру и посмеяться над тем, как она будет психовать, что он и здесь лучше неё всё знает. Пару дней были знакомы, а он в воображении вписал Чайкину в семью. МАК своих шпионов обучали на совесть.       Поворочавшись, Август вдруг сообразил, как сделать эксперимент показательнее. Второй человек возникал рядом, так? Следовательно, требуется разложить диван, вот, и… где они… нашлись в заначке Мико, которую она считала очень хорошо спрятанной. Август высыпал обе пачки чипсов на лежавшую горизонтально спинку дивана. Если Чайкину к нему принесут или уронят с неба, то раздастся хруст. Дополнительная информация.       В нём определённо погибал учёный.