Моё сердце (не) остановилось

      Возвращение Ники приняли со скепсисом, но никто не знал, в чём конкретно её обвинить. А она по-прежнему боялась рассказать о том, что с ней произошло. По крайней мере, до выполнения задания. Слишком стыдно и непонятно.       Догадка Джонни подтвердилась: новую лабораторию перенесли внутрь одной из скал. Металлические бронированные двери обескуражили бы многих, но не их команду. Даже после того, как Хольт их ограбил, у Лотты остались с собой лучшие отмычки. Такие, которые гремят до риска обвала.       Август слушал отдел продаж, подперев щёку ладонью. Дела шли плохо, как обычно, все его дела шли плохо, единственное, что хорошо, — он мог себе позволить проводить совещания из дома. Вожак не имеет права показываться стае после того, как позорно проиграл драку, иначе утратит свой авторитет и стая ослабеет. Он не скажет, но они почувствуют.       Из коридора слышались властные команды Родригез, руководившей установкой новых камер по дому. Вспомнилось обвинение Чайкиной. Оно мешало сосредоточиться. Кое-как доведя совещание до логического завершения без внятных выводов, Август вышел из кабинета.       — Улыбнись, они говорят, муха не проскочит, — радостно сообщила Родригез, опиравшаяся на стремянку.       Нужно быть полной психопаткой, чтобы избить сестру заказчика до комы, остаться на него работать и по-свойски с ним болтать. А они хорошо общались. Да, он её ничем не обидел, платил сверх её стандартного ценника, с чего бы ей набрасываться на Мико, рискуя потерять выгодный контракт? У Чайкиной мотив был, а у Родригез…       Август поплёлся прочь от звуков дрели, за кофе.              Грохот и стрёкот пушек проламывал дорогу по крикам и крови.              Кофемашина шипела и фыркала.              Ника стреляла по камерам.              Август посмотрел в объектив охранявшей его покой камеры.              Внутренние серверы автоматически запустили процедуру информационного самоуничтожения, а вот сейф продолжал бережно хранить бумажные копии чертежей — и лабораторное помещение перед комнатой с ним охранял целый полк. Нос было в дверной проём не сунуть, чтобы его тут же не отстрелили.              Акционеры, как стадо голодных разъярённых псов, ждали квартального отчёта. Если компания сунется к ним с нынешними результатами, курс акций разорвёт в клочья.              Вентиляционные шахты в лаборатории были слишком узкие, но главное, что доступ в них можно открыть в любом месте. Ника, оставив ребят отвлекать охрану бессмысленными обстрелами из-за дверей, побежала в зачищенную часть лаборатории, где растекались лужи из перебитых пробирок и пробитых пулями тел, к ближайшему компьютеру.       — Джонни. Что мне смешать, чтобы получить снотворный газ?              Отказ публиковать квартальный отчёт вызовет ещё больше паники. Август пригубил кофе из чашки. За счёт чего бы раздуть доходы? Продать дочерней компании оборудование, которое она и так использовала? В прошлый раз прокатило… Нет. Лучше объяснит возросшие расходы.       — Николь. Подними наши контакты в СМИ, передай их отделу связей с общественностью и устрой мне созвон с ними через десять минут. Без видео, пожалуйста.              Удача улыбнулась Нике: смеси варганить не понадобилось, лаборанты как раз использовали в своих целях закись азота, и её сохранилось целых три баллона. Первый отправился в вентиляционную шахту, у которой сняли заслонку. Ника предварительно вымазала баллон в скользкой маслянистой субстанции (по заверениям Джонни, безвредной) и скрутила вентиль, Джош протолкнул его так, чтобы доскользил до уровня соседней комнаты. К себе они доступ газа перекрыли заслонкой. Вторая партия отправилась к врагу менее гламурным способом: два баллона уложили на пол, вскрыли, запнули в комнату — и ударили по кнопке закрытия дверей.              Август объяснил их простой план. На официальном вранье про имеющиеся заказы их могут поймать до выхода отчёта, от такого удара по репутации оправиться сложно — они обязаны отвечать за каждое заявление. Зато они не обязаны отвечать за слухи, распускаемые о них. Пришла пора анонимным инсайдерам слить самым маленьким группкам инвесторов, самым неважным изданиям (важные подхватят позднее, за вознаграждение) рассказ о том, что «Хольт интернешнл» операционными расходами маскируют сильно возросшие производственные расходы — а выросли они потому, что для неназываемого заказчика им приходится перепрофилировать производство, настолько заказ большой… ну и, разумеется, потенциально прибыльный. Компания получает важные заказы, развивается, уверенно смотрит в завтрашний день, платит дивиденды. Всё у неё будет хорошо, а к годовому отчёту — великолепно.       Трюк дешёвый, но на короткой дистанции может и сработать.              Враг пал! Сейф поддался! Они завладели чертежами степной подводной лодки, лишив очередную гадкую организацию очередного грозного оружия. Хвастаясь друг другу своим вкладом в победу (у каждого он, разумеется, был ключевым), они покинули лабораторию. И по дороге к машине обсуждали, как бы отметить по дороге к следующему заданию. В итоге со смехом чокнулись флягами.              Август лёг щекой на холодный кухонный стол, каждой клеткой тела чувствуя пустоту вокруг и внутри. Пятьдесят на пятьдесят, либо победит, либо проиграет с ещё более оглушительным треском. Каждый раз одно и то же. Рискуешь сейчас, награду получаешь в отдалённом будущем. Или вместо награды — подпитку для продолжения бега. Бесконечного бега за бесконечно отодвигавшейся целью.              Ника за спуском солнца к горизонту наблюдала с тревогой. Как бы опять ночью её преследователь не нанёс очередной удар. Она его побаивалась. Даже Джина не сумела бы дважды её похитить, не потревожив её сна и не попавшись на глаза ребятам. С кем же она имела дело? И как от него защититься? Она видела лишь один способ.              Как, чёрт возьми, она проникла на борт самолёта, думал Август, глядя на растянувшиеся на полу прямоугольники рыжего света. Домой к нему — хорошо, мог представить. Но в самолёте до взлёта помимо него находились только пилоты, он лично каждый уголок обследовал, за каждую дверцу заглянул, даже в бачок унитаза ¬— не говоря о том, что присланные Родригез люди просветили тепловизорами салон, кабину, грузовое отделение, шасси с турбинами. Она просочилась во время полёта? Хм, МАК совершили гиперпрыжок в нанотехнологиях, раз их агенты научились проходить сквозь материю? Или мухлевали?       В этот раз хорошенько подготовится к её прибытию.              ¬— Присмотреть? ¬— переспросила Лотта.       — Да. — Ника разложила спальный мешок по другую сторону костра, прямиком на линию взгляда Лотты. ¬— Буди сразу, как заметишь любую тень.       — Я бы и так… Что происходит?       — Вот я и пытаюсь понять.       — Скажи по-человечески.       — По-моему, за мной следят, ¬— сказала полуправду Ника.       — Вряд ли, я бы заметила.       — Не всех. Просто… присмотри за мной.       — Как будто я могу отказаться, — проворчала Лотта.       Ника отвернулась от костра, прикрывавшего ей спину, лицом к палаткам и темноте, начинавшейся там, где рассеивался дрожавший шар света. Глаза она закрыла, но спать не собиралась. Пусть попробует её взять при карауле, состоящем из вооружённой и порядком раздражённой Лотты. Захочет подождать, пока она заснёт? Не дождётся.              — Датчики движения привинтили, — вручила планшет Августу Родригез. — Говорят, бактерия не сморкнётся незаметно.       — Так и говорят? — спросил Август, пролистав трансляции с нескольких камер по всем комнатам.       — Ну я своими словами.       — Людей расставила?       — Все на постах. — Он и сам видел промелькивавших людей в чёрном, державших оружие наготове. — Долго будем осаду держать?       — Сколько понадобится.       — Ты уверен, что она вломится ещё раз?       — Да.       — Почему? Это ж тупо.       — А проникать на самолёт в воздухе, покричать, подраться и сбежать, не тупо?       — Я говорю, приснилось тебе.       — Увидишь, она снова появится.       ¬— Да я не против, — хрустнула пальцами Родригез. — Она мне матч-реванш должна.       — Мне она нужна живой после твоего реванша.       — Да, да, — разочарованно протянула Родригез.       Август вспомнил их ожесточённый спортивный бой на арене. Чайкина держалась достойнее предыдущих кандидаток, но всё равно проиграла. А потом она вдруг одолела Родригез, когда та билась насмерть?..       — Почему она тебя не пристрелила? — вырвалось у Августа.       — Мама-то?       — Чайкина.       — А, в смысле после того, как я… Да пистолет улетел, — почесала в затылке Родригез. — Она торопилась, к тому же, ты бы услышал выстрел, поднял тревогу — оно ей зачем?       И правда. Больше слушай эту лживую тварь, поморщился Август.       — Всем быть наготове. Я тоже спать не буду, пока мы её не поймаем.       ¬— Это лишнее.       — Она каждый раз ждала, когда я засну. Не дождётся.              Либо после проигрыша в лаборатории похититель угомонился, либо остерегался лезть на свет подо взором дежуривших ребят, либо он чуял, что Ника притворялась спящей. Ожидание затягивалось, утомляло больше пробежки под знойным солнцем, но и ко сну её не клонило. Натянутые нервы требовали слушать каждый шорох, предугадывать усиление ветра, принюхиваться, кожей впитывать каждое движение песка или воздуха. Он придёт. Нутром чуяла, что он за ней придёт.              Чем длиннее становился ряд пустых банок из-под энергетиков на столе, тем быстрее Август шагал. Круги по кабинету довели до тошноты, и он увеличил их радиус, раскинув его до коридора, гостиной, кухни, совершая обход каждые полчаса. В перерывах он изучал требования потенциально подходящих тендеров, сверял с записками от технологов, выделял расхождения для юристов и продажников, смотрел на даты — и иногда видел прошлый год, после чего в стену летели молнии, и с обжигающей болью ненадолго приходило облегчение. К рассвету его руки тряслись так, словно внутренний ток рвался наружу и грозил взорваться. Терпеть. Ждать. Она явится за ним, он её понял.              Заслышав мужской кашель, Ника вскочила на ноги: припёрся наконец, сейчас получит!       — Вау, — выдавил потрясённый Джош, остановив тыканье золы палочкой. — Похмелье?       — Что?       ¬— Вид у тебя…       Да, она без зеркала знала, что волосы у неё вздыбились, глаза пылали красным, небось и синяки налились и цвет лица сделался нездоровый.       — А вот так все женщины на самом деле с утра выглядят, цени.       — Ты спала вообще?       — Да! Не то чтобы это кто-то заметил! — прокричала пустыне Ника.       — Ты чего орёшь, что с тобой?       Если трезво взглянуть, она победила. Нашла управу на призрачного похитителя. Итого: он боялся свидетелей и (или) бодрствования. Сегодня она выяснит наверняка, а там будет думать, как его выследить.       — Всё хорошо. Лучшая ночь за последние три дня. — Она показала два больших пальца. — Звони Дельте, говори, что мы готовы к новому заданию.       — Он нам вчера его выдал.       — А мы хотим ещё одно!       — Может, тебе того? Коньячку бахнуть?       — Нет, он этого и ждёт. И не спрашивай, кто «он». Отстань. Готовь завтрак.       — Сегодня твоя очередь.       — Очередь… — задумчиво повторила Ника. — Почему по очереди?       — Да что с тобой происходит?       — Происходит то, что ничего не происходит! — Ника широко улыбнулась, развеять подозрения Джоша. — Как прекрасно, правда?! Завтрак, говоришь? Будет нам всем завтрак!       — Ника, медленно положи сковородку на место…              В дверной проём просунулась рука, примирительно трясшая белым полотенцем. Дрожавший Август, сев себе на ладони, сказал:       — Можешь войти.       — Я раненых забрать пришла, — ответила Родригез, по-прежнему прячась.       — Забирай, я не мешаю.       — Ты дверь вынес, потому что он громко топал…       — Всё, я успокоился.       — Точно?       — Да, — стиснул зубы Август.       — Прям успокоился?       — Я сказал «да»!       Сам не заметил, как вскочил и выбросил руку в направлении раздражавшего голоса. От косяка с треском отлетели щепки.       — Принеси мне успокоительное, — выдохнул Август, оперевшись саднившими ладонями на стол.       На порог пальцы уложили флакончик, и его подопнула навстречу Августу нога. Целиком Родригез по-прежнему не показывалась. Август проглотил три таблетки одну за другой. Пусть попробуют не помочь, ему сегодня встречу проводить.       Родригез рискнула уволочь в соседнюю комнату тело наёмника. Дались ей жизни расходного материала. Впрочем, ей же искать замену.       Зря он докинул в кипевший от литров энергетиков желудок успокоительное. К бешеному сердцебиению и головокружению примкнула тошнота. Но в целом оно того стоило, утешал он себя, обнимая унитаз. Чайкина обломалась. Один — ноль в его пользу. И он продолжит вести счёт, пока не победит окончательно.              Трястись на заднем сиденье ей осточертело.       — Скучно! ¬— запрокинула голову Ника. — Поиграем в города. Алматы!       Водитель от Джонни, болтавшийся слева, захрапел громче. Артур, сидевший справа, прижал ладонь ко лбу Ники и ответил глазам Джоша в зеркале заднего вида:       — Температуры нет.       — Со мной всё в порядке! Мне скучно. Ждёшь, ждёшь, произойдёт или нет, а оно не происходит. То-ска.       — Я докладываю Дельте, — сказала Лотта. — Пускай он решает, что с ней делать.       — Э, э, давай начальство не будем, — оторвал руку от руля для успокоительного жеста Джош.       — Она куда-то пропадает, водит оружейных баронов по палаткам и…       — Я его не приводила, это он ко мне вломился!       — Может, после Вана у неё… ну… — Ника не видела, что Джош изобразил лицом, но Лотта помрачнела. — Дай ей время оклематься.       Время, время. Его у Ники до следующей ночи навалом. Ох, как стыдно перед командой за развернувшийся фарс. В таком состоянии она для них опасна.       — Тебе надо поспать, — внезапно вклинился Джонни. — Отсюда-то тебя точно никто не похитит.       И правда, как она не подумала? Она ехала по пустыне с боевым отрядом, зажатая между двумя другими пассажирами. Никакой Копперфильд её не умыкнёт втайне ото всех. Отдохнёт. Наберётся сил. И снова в бой. Как хорошо, что хотя бы Джонни знал о том, куда она пропадала. Иначе заподозрила бы, что спятила.              — Это что за самодеятельность?! — проорал Август в телефон.       — Я прошу прощения, сэр, — заблеял динамик голосом Николь. — Но глядя на ваше… состояние, я сочла за лучшее перенести встречу на пятницу.       — Сочла за лучшее? Я тебе разрешал? Ты меня спрашивала? Какого хрена я от них узнаю о переносе?!       — П-простите… я… боялась…       — Боялась работать, вы посмотрите на неё!       — Тебя она боялась, — проговорила растёкшаяся по креслу в углу Родригез.       — Выполняла бы приказы начальника — нечего было бы бояться!       — Мистер Хольт, мне очень жаль, но мне кажется, на данный момент вам не следует разговаривать с потенциальными клиентами.       — О-о-о, я, оказывается, работаю на «Дюбуа интернешнл»!       — Сэр. Вы сами меня просили, когда вы очень сильно нервничаете…       — Мало ли что я просил!       — А щас бы на заказчиков орал.       Занеся руку, Август увидел своё отражение в столе и замер. На него смотрел трясшийся лохматый чёрт в пиджаке поверх худи, с перекошенным от ярости заросшим лицом. Этот психованный неандерталец собирался заявиться на встречу с участием генералов. Накануне квартального отчёта.       Он почувствовал себя как «Титаник», перед носом которого отодвинули айсберг.       — Николь.       — Да, мистер Хольт?       — Я сегодня, пожалуй… из дома.       — Хорошо.       — И никому не говори, почему.       — Не скажу.       — Спасибо.       — Погнали, — выпрямилась в кресле Родригез.       — Если ты её упустишь опять…       — Не упущу, у тебя дом щас — одна большая мышеловка. Сунется — хлоп!       А она всё не совалась. От энергетиков пришлось отказаться, еда в горло не лезла, Август работал чисто на силе злости от затянувшегося ожидания. Даст слабину — она ударит. Она в прошлый раз поступила именно так. Увидела слабое место и ударила.       Слабое место! Он рванул к лифту.       — Эй, куда! — удивилась Родригез.       Нет, лестница быстрее, к ней!       — Она не пришла за мной, потому что придёт за Мико!       Родригез на бегу позвонила в больницу и за шиворот оттащила Августа от выхода на лестницу — он точно, мол, навернётся и всё себе переломает. Врач отчитался, что состояние Мико стабильное, она лежала в палате, ничего не изменилось. Ещё не нанесла удар. Август опередил, раскусил её план заранее. Бегом, бегом.       В палате и правда ничего не изменилось: ни для Мико, ни для мониторов. Здесь время застыло. Август велел Родригез перебросить часть охраны в больницу, стеречь каждый потенциальный вход, включая крышу, и поднимать тревогу при малейшем подозрении. Сам же продолжил работать. Ждать.       Когда технический директор осторожно предложил подробнее обсудить проблему завтра, Август разозлился на то, что он смеет уклоняться от работы в рабочее время, а потом увидел чёрное небо в окне. Час до полуночи. Пять минут назад было двадцать минут до обеда. И он чувствовал себя так же хреново, как позавчера. Ни от работы, ни от таблеток, ни от расставленного капкана он не почувствовал себя лучше.       Отодвинув стул подальше от электроники, Август сел, взяв Мико за руку. Пальцы по-прежнему холодные. Бедный ребёнок.       — Я сегодня без книжки, — сказал Август и зевнул. — Опять. Извини. Со мной кое-что произошло. Из-за Чайкиной. — Он помолчал в смутной надежде, что ненависть заставит сердце Мико биться сильнее, и прилив крови к мозгу её вылечит. Ему объясняли, что такое невозможно. Но последние дни с ним творилось невозможное. — Представляешь, что она вытворила…              Ника проснулась от страшной боли в шее и паники из-за отнявшихся ног, сверху бил свет — её притащили на пытки, и она выпала из времени? Открыв глаза, она увидела, что сидела на полу с подогнутыми ногами, лёжа щекой на матрасе, рядом на стуле сидел, завалившись набок, спавший Август, и он держал за руку лежавшую в кровати Мико. Синяки на лице всё ещё не зажили, топорщились корки от ран. И сама она была подключена к нескольким аппаратам, отслеживавшим её медленное сердцебиение. Ника ужаснулась, забыв о собственной боли.       — Я ей отомщу за тебя, — прошептала она.       Ноги ниже колена не слушались, пришлось втирать в них кровообращение, терпеть неприятное возвращение чувствительности, наблюдать за тем, чтобы Хольт не шевельнулся. И как раз когда она, опираясь на койку, поднялась, за дверью процокали каблуки.       — Все на месте, — распахнула дверь Родригез, — ей пи…       Ника перекувыркнулась через койку, и два выстрела угодили в матрас, вышибив белые клочья.       — Ты больная, тут Мико! — закричал вскочивший Хольт. От следующего выстрела Ника нырнула под койку. — Я сказал, не стрелять! На выход!       Последнее он адресовал человеку в чёрном, возникшему на пороге.       — Эта сука тогда уйдёт! — воскликнула Родригез, упав животом на пол.       Ника выкатилась из-под койки и выгнулась в мостик — под её спиной пролетела четвёртая пуля. В окно. К нему Ника бросилась, отпрыгнув от пятого выстрела. Гул от приземления тела за спиной она слышала, но ей это не помогло — Хольт протаранил её, впечатав в стену, и пережал предплечьем шею.       — Больше ты от меня не уйдёшь, ¬— процедил он сквозь зубы. Глаза у него сверкнули, и для Ники на секунды вместе с пробегом боли померкли свет и мысли. Дышать становилось всё труднее. Пинки только забавляли Хольта. Родригез его прикрывала. В драке ей не победить. Собрав остаток утекавших сил, Ника взялась за руку Хольта и проговорила:       — Она ненавидит Мико. Поэтому стреляет.       — Я стреляю, потому что не промахиваюсь.       — Это была. Она. Поверь. Мне.       У неё слёзы наворачивались от обиды. Пока Родригез рядом, Мико не будет в безопасности.       А Хольт смотрел на неё жутким взглядом.       — Джессика. Скажи, как всё произошло.       — Ты же ей не веришь?       Может и не верил, но дышать стало полегче.       — Расскажи ещё раз.       — Я её вывела. Она на меня напала. Я проиграла. Очнулась, увидела Мико. Не знаю, что у них произошло.       — Врёт, Мико… запрыгнула на неё…       — Не было такого, Мико же не дура, правда?       — Как именно ты проиграла?       — Да чё началось?       — Отвечай.       — Ну допустим. Заехала мне ломом. Я прошляпила, да, мой косяк.       — Одним ударом.       — Говорю, облажалась.       Хольт скосил взгляд на Мико. Он напряжённо думал, вся палата замерла, ожидая завершения.       И он резко развернулся одновременно с тем, как взметнулась рука Родригез. Молния вышибла пистолет. Зашипев и прижав к груди пальцы, Родригез метнулась к двери.       — Остановить её! — крикнул Хольт.       — Да не меня, идиот, её! — донеслось из коридора.       — Нет, её!       Влетевший в палату чёрный человек не успел развернуться: Родригез выхватила у него пистолет из кобуры и прострелила шею, а затем умчалась, крича «Она сбежала, я за ней!» Хольт отпустил Нику сползать спиной по стенке, рывками глотая воздух. Но пока он добежал до чёрного человека, пока нашёл рацию и разобрался, как вызвать остальных, дал Родригез фору, достаточную для успешного побега.       — Сука! ¬— швырнул рацию себе под ноги Хольт.       Окно находилось рядом. Пара шагов и прыжок. Сначала отдышаться. Хольт, расхаживавший туда-сюда, как будто забыл о ней. Не напоминать о себе.       — Раз ты не хотела причинять ей вреда… — сказал он медленно, остановившись. — Зачем пришла?       — Я не приходила.       — Ничего не понимаю.       — И я, — поднялась на ноги Ника. Самое время для побега в общей суете, тем более что приказ у людей Хольта — ловить Родригез.       — У нас будет время подумать по дороге.       — Дороге куда?       — Мы едем ко мне.       — Зачем?       Хольт вздохнул:       — Займёмся тем, чем до этого не успели толком заняться.       — А не пойти ли тебе…       — Поговорим.