Por Una Cabeza

Дверь открылась, и в палату вошли Фунтик и его друзья. - Здравствуйте, Фокстрот! - поздоровался с ним Мокус. - Как ваше самочувствие? - Спасибо, нормально… Это ведь вы меня спасли, верно? - Ну что вы, мы просто вызвали скорую. А спасали вас уже врачи. - Но… Вы все равно помогли мне. Если бы не ваш звонок, я, может, и не сидел бы сейчас здесь… Правда, я не понимаю, зачем вы это сделали. Вас же никто не просил вызывать врачей. Почему вы так поступили? - после озвучивания вопроса в глазах Фокстрота читалось самое нескрываемое любопытство. - Что значит «почему»? - Мокус недоуменно посмотрел на начальника полиции, явно не понимая, что тот имел в виду. - Ну… - Фокстрот замялся. - Ведь вы, теоретически, могли бы и не звонить никуда и вообще не обратить на это внимания! - Но так нельзя! Это же попросту неправильно! И жестоко. - возразил фокусник. - Согласен, однако… Я ведь вам только мешался. Я все время приказывал схватить вас, пытался арестовать, в общем, всячески вставлял палки в колеса… Откуда такое великодушие? - Если бы мы вас бросили, это было бы совершенно не в наших правилах. Самое главное - поступать по доброте, а не смотреть, кто друг, а кто - враг. - Интересно… Вы первые нарушители на моей памяти, которые помогают полиции, а не пытаются устроить какую-нибудь подлость в ответ на наши действия. - Нарушители? - удивился Бамбино. - По-моему, это ваши действия довольно странные! - Не скажи,- спокойно возразил Фокстрот, - Полиция всегда обязана действовать по закону, а закон лично мы в данном случае не нарушаем. - А мы, получается, нарушаем? - Постараюсь объяснить. Фунтик, - он повернулся к поросенку, - скажи, пожалуйста, а сколько тебе лет? - Мне семь лет и два месяца. - Ну вот. Согласно закону, любое физическое лицо до совершеннолетия обязанно иметь законных представителей. Это могут быть родители, либо, если их нет, опекуны. Юридически твой нынешний законный представитель - это Беладонна. И ты обязан ее слушаться. Она имеет право воспитывать тебя так, как считает нужным. - Но она же заставляла меня обманывать ребятишек! - Как именно? - Ну… Я рассказывал детям сказку про трех поросят. Потом снимал панамку и просил подать деньги на домики бедным поросятам. И вот так я обманул 11 мальчиков, 15 девочек и одного очень доброго старичка. - И много они дали? - Девять тысяч лир*. - Ерунда, - бросил Фокстрот. - И сумма маленькая, и количество обманутых людей. Если бы было больше - еще посмотрели бы, а так - никто из полицейских и палец о палец не ударит! Юридически все это максимум тянет на мелкое мошенничество. Да и опять же… Ведь никакого принуждения не было, а подобным образом некоторые благотворительные фонды наживаются. И за детский труд это считать нельзя - у Беладонны есть документы, разрешающие тебе пробовать себя в качестве артиста. - А если мне сменить этого самого… пеке…пече… ну, того, кто печется? - Опекуна? - Вот-вот, его самого. - Не получится. Как минимум до двенадцати лет ты сам выбирать опекунов не можешь, а суд может лишить Беладонну опекунских прав, только если она нарушает твои права, например, заставляет тебя голодать, бьет, одевает в обноски или не разрешает учиться. - Неужели больше никаких вариантов нет? - грустно спросил поросенок. - А если я совсем-совсем не хочу? - Ну, ты можешь идти в детский дом, но поверь моему слову: там ужасно! Вот там-то действительно никто никогда не бывает сыт, из еды - жидкая, вонючая овсянка на воде и котлеты из хлебного мякиша, рваные штаны, уже кем-то до тебя ношеные, жесткие требования со стороны воспитателей, а нередко и злые дети, которые постоянно отбирают еду, игрушки и прочие блага у более слабых, а то и бьют. И воспитатели закрывают на это глаза, а если ты попробуешь защититься от детей - поставят на учет и могут отправить в психиатрическую лечебницу. - Вот это да-а… - протянул Фунтик. - А откуда вы все это знаете? - Ну…. - Фокстрот помялся, думая, говорить правду или не стоит, и, наконец, решился: - Когда-то я был таким же маленьким, как ты. Я был маленьким и очень глупым. Но моему отцу до этого не было никакого дела. Он хотел вырастить из меня идеального сына и делал все, что только можно и нельзя, чтобы так оно и было. Он отдал меня в школу, едва мне исполнилось пять. Естественно, в классе я был самым младшим и непутевым учеником. Я никак не мог понять, на какой линии в тетради писать, зачем класть руки на парту, на уроки меня надо было поднимать за ухо, а школьную форму я и вовсе считал ненужным мучением. Я был ниже и худее всех остальных, и мальчишки меня часто обижали, а я даже не мог убежать от них. Помимо школы, которую я возненавидел, отец записал меня еще на музыку, танцы, верховую езду и французский язык. Из всего этого мне понравилось только ездить на лошадях. Я в свободные от мучений, в смысле, учений, минуты убегал к своему любимому коню и проводил с ним все время. А вот французский язык я так и не выучил, а пианино сломалось… Ладно, я несколько отклонился от темы. Так вот, папа воспитывал меня очень строго, за двойки, которых, к слову, было прилично, порол нещадно, и однажды я принес из школы сразу три двойки по математике, и, поразмыслив, что любимый родитель меня за такое попросту убьет, решил сбежать из дома. Собственно, это было не лучшей идеей, ибо я совершенно не умел жить, как взрослые. Немного поплутав по городу, я решил все-таки вернуться с повинной, хоть и понимал, что уши мне надерут по полной. Однако не тут-то было! Я зашел в неизвестную мне часть города, а обратной дороги не помнил. С географией у меня всегда были проблемы, а если бы их и не было, это бы не очень сильно помогло: ориентироваться в городе нас не учили. Немного подумав, я решил спросить у кого-нибудь дорогу, но, как выяснилось на деле, своего адреса и даже фамилии отца я не знал. Надежды на возвращение не было… В конце концов, после недели такого существования меня заметили две женщины. Они спросили, кто я и что делаю. Я рассказал все, как было. Они пообещали мне помочь и куда-то ушли. А спустя два дня за мной приехала машина и меня забрали в детский дом. Там я жил несколько лет, к слову, у них было ничем не лучше, чем у отца - другие дети меня лупили даже чаще, чем в школе. Образования там особо не было, а потом случайно узнал, что без этого самого образования не получится поступить ни в один университет. Мне это не понравилось, и я стал готовить побег уже оттуда. Успешно уйдя и не оказавшись замеченным, я начал потихоньку доучивать то, чего не понял и не изучал в школе, а потом поступил в полицейскую академию. Ну а дальше я дослужился до начальника полиции и ничего интересного особо и не происходило. Вот. И прошу прощения за долгий рассказ. - закончил Фокстрот.