Obsessed to live

      Чей-то сокрушительный крик был её последним воспоминанием. Тот шёл одновременно со вспышкой яркого зелёного света, после чего время словно остановилось.       Её воспоминания напоминали коробку с живым туманом, одну из тех что ей однажды притащили из лавки Зонко. К сожалению, она больше не могла вспомнить ни о предназначении коробки, ни о том, кто её принёс, ни даже о том, что это за магазин такой. Это была интуитивная ассоциация.       Её крохотное тельце лежало в детской кроватке. Белый потолок загораживала подвеска с желтой луной и голубыми звёздочками: луну время от времени закрывали пушистые облачка, а звездочки светились приглушенным светом.       Детская ручка тянулась к ним и пробовала сжимать и разжимать кулак. Её воспоминания о прошлой жизни таяли, как и эти фальшивые облачка при дневном свете. Иногда осознание себя надолго покидало её.       Пухленькая рыжая волшебница часто брала её на руки и ворковала, напевая колыбельные.       - Моя милая, маленькая Джинни, — ласково обращалась та к ребёнку.       "Нет, — думала в моменты болезненного озарения она, — я - не Джинни. А ты - не моя мать".       Это была большая и дружная семья. Тёплая и непривычная. Другие дети, все рыжие как один, с россыпью веснушек, часто шумели. Глава семейства тоже был рыжим. Он был слегка неуклюжим, но довольно забавным. Тот часто подбрасывал её в воздух, пока жена этого не видела и обещал купить метлу, когда "маленькая принцесса подрастёт". То, что ребёнок только невнятно агукал и лепетал, того мало интересовало.       "Какой идиот", — думала одна часть её. Другая, та, что была ребёнком, находила отца замечательным.       Ночью, когда всё затихало, она лежала и старалась не плакать от безнадёжности. Её воспоминания угасали, моменты самоосознания случались всё реже, а это тело было слишком слабым, чтобы что-либо предпринять.       "Пожалуйста, кто-нибудь!... Помогите мне!", — думала она.       В одну из таких ночей она так разволновалась, что доселе мирно висевший над детской кроваткой месяц сломался пополам и небольшой осколок упал к ней. Это было маленькое, почти незаметное проявление беспалочкой магии подарившее ей огромное облегчение. По крайней мере она всё ещё была волшебницей.       Времени оставалось всё меньше, каким-то шестым чувством она это понимала. Поэтому в ту ночь, маленькая девочка сделала единственное, что было в её силах. Она оставила себе напоминание, которое всегда должно было оставаться с ней.       Прежде чем угаснуть она оставила на детской руке глубокий шрам. Три буквы складывались в короткое имя: "Том".