Одержимость

      При въезде в северную столицу Платонова окутала тревожность с лёгким приступом паники. Он понимал, что едет сюда по делу, но не мог сконцентрироваться ни на чём кроме прошлого. — Интересно как там Маша?! Чем она живёт, счастлива ли... Узнает ли она меня при встрече? 5 лет прошло, наверное уже и не помнит меня...       Олег петлял по улицам Центрального района и подмечал каждое знакомое ему здание. — В этом помещении расположен бассейн, куда мы с Машенькой выезжали на труп задушенной молодой девушки. Благодаря тому делу мы с Машей впервые поговорили по душам и немного сблизились... Там за углом находится клуб её друга детства, которому мы помогали расследовать похищение сына. Через некоторое время Олег заприметил ещё один знакомый дом старого фонда и легонько улыбнулся своему воспоминанию. — О, а в этом доме живёт бывший уголовник, мать которого любила побаловаться граффити на лобовом стекле Машиного автомобиля.       Всё, что происходило пять лет назад, Олег помнил до мельчайших подробностей. Создавалось впечатление, что все эти годы, что он провёл за пределами Петербурга – всего лишь дурной сон.       Платонов подъехал к бывшему отделу, вышел из машины, огляделся по сторонам и, глубоко вдыхая влажный питерский воздух, направился внутрь помещения. В дежурной части сидел незнакомый ему мужчина. — День добрый, я к подполковнику Кораблёву Леониду Николаевичу. — Олег достал из внутреннего кармана куртки своё удостоверение и показал дежурному. — Ваш коллега из Москвы. — Проходите.       Олег прошёл через турникет и на автопилоте добрался до нужного кабинета. От когда-то родных стен повеяло теплом, он словил внутри себя приятное чувство, словно готовился войти в отчий дом. Олег чуть слышно постучал и, не дожидаясь ответа, протиснулся в дверной проём. — К Вам можно?       Кораблёв сидел за столом и пытался вникнуть в суть коряво написанного следователем-стажёром протокола. — Тьфу ты, весь день мне эти каракули сидеть расшифровывать, будто заняться мне больше нечем. — пробубнил себе под нос Кораблёв, не обращая внимания на вошедшего. И закончив разбирать очередное предложение на листе бумаги, посмотрел на посетителя. — Платонов? Ты как здесь? — Леонид неподдельно удивился и в то же время обрадовался незванному гостю. — Привет, Николаич. Да я ненадолго, по делу приехал. — Вот партизан, — воскликнул Кораблёв. — хоть бы предупредил! Мы бы встретили как полагается.       Кораблёв встал с кресла, подошёл к Олегу и они в знак приветствия обменялись рукопожатием. — Да я и сам ещё вчера знать не знал, что приеду. — ответил Олег. — Обстоятельства вынудили.       В тот же миг в кабинет начальника влетел запыхавшийся Курочкин. — Шэф, я не проспал. — с порога начал оправдываться Фёдор. — Автобус сломался, честн... О! Олег! — Здорова, Федь! — поздоровался Платонов с другом, пожав ему руку. — А ты совсем не меняешься. Все трое усмехнулись. — Я слишком идеален, чтобы меняться! — заявил Фёдор с напускным чувством собственной важности. — И вообще, вам, водителям, нас – пешеходов, не понять. А я, между прочим, на своих двоих еще ого-го как бегаю. Докажи, командир! — Дааа, галопом. — посмеялся над Фёдором Кораблёв и, указав на Курочкина пальцем, с серьёзным выражением лица обратился к Платонову. — От него ещё никто не убегал.       Олег посмеивался над взаимными подколами Лёни и Феди и словил себя на мысли, что он жуть как скучал по этой атмосфере. — Олег, а ты чего на связь не выходил в последнее время? Куда пропал? По свиданкам небось бегал? — потешно выпытывал Федор хоть какие-то интересные факты из жизни Платонова. — Федь, не говори ерунды. Какие свиданки?! Работал я. — Ээх, скучный ты человек, Платонов. —Фёдор расстроено взмахнул руками. — А у нас тут знаешь сколько всего произошло! Шэф вон кота на женщину променял, представляешь? – Курочкин кивнул в сторону Кораблёва. — Окольцевали начальника, да не просто окольцевали, а ещё и сыном обеспечили. — Ого, Николаич, поздравляю! — Платонов протянул Леониду правую руку, а левой рукой, в знак уважения, похлопал Кораблёва по плечу. — Слушай, ты вообще столько всего пропустил! — продолжал делиться новостями воодушевлённый Курочкин.  — Шэф женился и расплодился, Мария Сергеевна замуж вышла, а ещё начальник её, Ковин, на пенсию уходит.       Платонов, который ещё минуту назад светился от счастья, от упоминания о замужестве Марии моментально сник. Он слегка опустил голову и, исподлобья посмотрев на Кораблёва, поймал на себе его изучающий вгляд.       Тот ведь помнит их с Машей историю, своими глазами наблюдал за зарождением чувств сладкой парочки. Платонову вдруг стало дико некомфортно и Леонид, заметив это, решил не мучить друга и быстренько перевёл тему разговора на более нейтральную. — Так что за обстоятельства вынудили тебя почтить нас своим визитом? — с нескрываемым любопытством спросил Кораблёв. — Да всё те же, из-за которых пришлось уехать. — Не понял. Насколько я слышал, ты посадил своего обидчика. — Посадил... Только вот он сбежал вчера. — Ну дела! И с чего ты решил, что он в наши края подался? — Я на сто процентов не уверен, но есть предположение, что он тут. По информации от проверенного источника, у него в Питере какой-то близкий товарищ обитает. Но ничего, недолго марафонцу бегать осталось. — самоуверенно заявил Олег. — Я чего пришёл то... Поможете на его местного товарища справки навести? — Не вопрос. — с энтузиазмом отрапортовал Фёдор. — Платонов, конечно поможем. Чего ж не помочь хорошему человеку! — ответил Лёня и положил руку на плечо Олега. — А хорошему человеку, который хочет наказать плохого, помогать вдвойне приятнее.       Отзывчивость оперов подкупила Платонова. Он улыбнулся и, вспомнив слова Маши о том, что ни Курочкин, ни Кораблёв, ни Маша его в трудной ситуации одного не оставят, ещё раз убедился в надёжности этих ребят. Ему вдруг стало так тепло на душе от осознания того, что у него теперь есть настоящие друзья, к которым в любой момент можно обратиться за поддержкой и они, независимо от обстоятельств, всегда помогут и несомненно будут рядом когда необходимо. — Я вам щас на листочке тогда черкну данные своего беглеца, а сам поеду вещи скину и душ приму, чёт устал как собака.       Олег взял со стола Кораблёва ручку со стикером, сделал кое-какие заметки и, зевая, направился к выходу. — Ты где остановился то? — крикнул вслед Кораблёв, вынуждая Платонова обернуться. — Да тут недалеко квартиру снял. На Лиговке.

***

      На выходе из РУВД Олег повернул голову к дежурному, чтобы попрощаться, как сию же секунду в него влетела заходившая в отдел Маша. Их взгляды встретились и оба уже которую минуту стояли с застывшей физиономией, неотрывно пялясь друг на друга. Сердце ёкнуло у обоих.       Мария стояла перед Платоновым такая же как раньше: предельно нежная и хрупкая.  Её обворожительная улыбка по-прежнему срывала Олегу крышу. Его сердце наполнилось неописуемой радостью и он почувствовал как к нему снова возвращается смысл жизни. Олег всматривался в её задорные глаза и от одного лишь её взгляда его бросало в дрожь. Он элементарно не мог налюбоваться Машей. Эта женщина окончательно и бесповоротно пленила его. Ему казалось, что время, проведённое в разлуке, лишь усилило то чувство, которое все эти годы жило внутри него. — Помнит! Она меня помнит! — ликовал внутри себя Платонов. — Иначе не стояла бы сейчас здесь, а прошла бы мимо... Но она ждёт... Ждёт от меня активных действий, а я вылупился на неё и стою как валенок, ни слова проронить не могу. Какая же она красивая, невозможно красивая... —Так, Олег, соберись. — мысленно встряхнул себя Платонов. — Надо что-то сказать, но что... Что я рад её видеть? Ох, ещё как рад! Но говорить это Маше в лоб – слишком рискованно. Спросить как её дела? Возмутится ведь, пять лет якобы не интересовался, а тут вдруг спрашиваю.       Олег не знал, что сказать и как себя вести. Не знал, можно ли обнять её в знак приветствия и при этом не спугнуть. — Привет. — наконец выдавил из себя Олег, не отрывая от Марии взгляда.       Пульсирующая кровь звонким эхом звенела в ушах. Миллиарды мыслей собрались в одну кучу и роем жужжали в его голове. Он надеялся, что Маша скажет ему что-нибудь, но она молчала. И тут Платонова одолел внезапный приступ страха. — Почему она молчит?