Нет прощаниям

      Втиснуться в рамки легального существования было весьма проблематично. Если не регистрироваться в Совете, то какими бы благими ваши намерения ни были, вы — темная гильдия.       Если зарегистрироваться, то Совет будет против того, чтобы у них под носом бегала неконтролируемая гильдия и кого-то громила, даже если это приносит обществу пользу.       И получался замкнутый круг, где, как ни изворачивайся, либо они нелегалы, нарушающие закон, либо они прекращают свою деятельность, чего никому не хотелось.       Что Мереди, что ребята из «Орашион Сейс» прожили большую часть жизни в темных гильдиях, знали о них все, и, не желая творить зла, хотели теперь использовать свои навыки на погибель темным силам.       И компромисс между законным существованием и их стремлениями никак не находился. Так что вот в эдаком подвешенном состоянии они слонялись по старым убежищам «Орашион Сейс» и «Гримуар Харт», иногда изгоняя оттуда новых темномагических жильцов, желающих построить на обломках союза «Балаам» нечто новое, но не менее злодейское.       Джерару было печально признавать тот факт, что как такового плана на ближайшее будущее у него не было, поскольку его медленно захватывали идеи, которым ему следовать нельзя. Будто стрелка мысленного компаса вместо указания на север, стала показывать куда-то не туда из-за присутствия сильнейшего магнита. И его мысли упрямо соскальзывали на мечты о несбыточном вместо рабочих планов на будущее.       На дворе была ночь, Джерар вышел посмотреть на звезды: единственное в его жизни, что неизменно дарило утешение. Даже какие-то там чары не могли погасить далеких светил, ведь из всего разнообразия магии этого мира, Джерар, даже накрепко проклятый, выбрал магию небесных тел.       Даже будучи пленником системы-R, он находил в себе силы и чертил на стене кусочком известняка созвездия, рассказывая о них истории и легенды, чтобы отвлечь друзей и себя от ужасов бытия.       Он говорил, что как бы глубоко они не находились, там, в вышине, есть небо, полное сияющих звезд.       И часто придумывал созвездия и истории о них, потому что многое за дни в плену успел позабыть. Даже если дедушка Роб и раскрыл его выдумки, то ничего не сказал.       И лучшей частью всего этого были сияющие глаза друзей.       И полное восхищения лицо Эрзы, которая смотрела только на него.       Он помнил, что она обещала стать волшебницей, чтобы научиться летать.       А в итоге ей пришлось взять в руки меч, чтобы сражаться за свою свободу. И Джерар, которому все заклятия мира не могли вернуть утраченный свет.       Судьба была беспощадна.       И все-таки, несмотря ни на что над их головами находилось одно и то же небо.       Спит ли она сейчас в своей кровати дома? Или дежурит у костра на задании? Может быть, прямо сейчас, они смотрят на звезды вместе.       Это ли не счастье?       — Вас очень непросто найти, Джерар-доно, — раздался голос, смутно знакомый. Куда более знакомой была особая аура гостя. С ним Джерар виделся более одного раза, и даже сражался.       — Добрый вечер, Джура-сан, — поприветствовал визитера Джерар. — Чем я могу вам помочь?       Воспоминаний об одном из десятки было немного. Джерар в бытность святым магом не особо общался с коллегами по званию. Половина из них была стариками, часть из которых даже уже начала утрачивать человеческий облик. Джура, последний в этом рейтинге по силе тогда его не интересовал. После, уже во время инцидента Нирваны, Джура-сан был надежным союзником, и Джерар помнил, что святой маг был готов противостоять Совету во время его ареста рунными рыцарями. А на магических играх они впервые столкнулись как противники. И слитый ради конспирации бой до сих пор слегка жег незакрытым гештальтом и позором перед Эрзой.       Уртир ему тогда задала ту еще трепку после возвращения на их временную базу. Главным лейтмотивом ее отповеди было то, что он «идиот, решивший выпендриться перед девушкой, чуть не заваливший им все расследование из-за бушующих гормонов, тебе же уже не пятнадцать, кретин, да ты в пятнадцать таким болваном не был, дубина».       Сейчас Джерар уважал Джуру как благородного человека и достойного соперника. Но увидеть его однажды ночью было настоящей неожиданностью, друзьями они все-таки так и не стали.       — Как бы мне ни хотелось нанести вам дружеский визит, но я и в самом деле по делу. Прошу меня простить, Джерар-доно.       — Зайдете? Могу предложить чай или кофе. Предложил бы чего покрепче, но Эрик сейчас на базе, если попытаюсь вскрыть его заначку, он услышит.       — Нет-нет, чая будет достаточно, Джерар-доно.       Они петляют по коридорам базы, пока не оказываются в совсем крохотном пищевом блоке.       Джерару даже не стыдно за незначительность их запасов. Что можно взять с людей, которых до недавнего времени встречали в любом городе отрядом рунных рыцарей, а в их отсутствие — вилами и факелами. С деньгами у них было весьма плохо.       Этим чаем их, кажется, снабдила сердобольная Джувия Локсер, накупившая подруге кучу всего на пробу. Они к этому чаю относились как к священной корове: смотреть, но поменьше трогать.       Кофе в этом убежище, кажется, был с ними еще со времен работы с Греем Фуллбастером, тот жил здесь пару дней, пока они обговаривали его внедрение в темную гильдию. И по утрам он без кофе отказывался функционировать. Вот, вроде, человек торчал тут всего ничего, а его запасы кофе все еще были здесь. Видимо, тоже по доброте душевной.       — Со всем уважением, удивлен, — сообщает Джура, отпив чаю.       — Подарок от друзей из «Фейри Тейл», — поясняет Джерар.       — А теперь к делам. Есть два вопроса. Хотя один на самом деле вопросом не является, и если честно, ваше согласие нам не особо нужно.       Джура вытаскивает нечто из кармана и опускает на стол прямо перед собеседником. Джерар узнал бы эту вещь и через сотню лет. Он не способен перепутать знак святого мага с чем-либо другим.       — Бог Серена мертв. Макаров подал прошение об отказе от звания в пользу передачи его кому-нибудь молодому-здоровому. Таким образом, у нас два вакантных места в десятке Святых. В связи с вашим оправданием, Совет так же намерен восстановить вас в звании.       — Я не считаю себя достойным этого знака.       — Я не считаю, что вы вправе отказаться, Джерар-доно. Кто если не вы?       — В той же гильдии «Фейри Тейл» есть достойные кандидаты. Лаксас Дреяр, одолевший вас на играх. Эрза Скарлет, и мы оба знаем, что она и по силе и по деяниям более чем достойна.       — Не спорю. Вероятно, скоро кто-то из них тоже будет включен в ряды Святых решением Совета. Нам известно ваше прошлое, и известно ваше к нему отношение. Именно ваше прошлое и является основанием для восстановления вас в звании. Человек, знающий все стороны жизни мага, и столь упрямо борющийся с тьмой этого мира достоин звания святого.       — Джура-сан…       — Нет, вы послушайте. Мне никогда не нравилось то, что Совет зовет своих сильнейших магов «святыми», особенно когда там сидели люди вроде Джозе Порла, амбиции которого чуть не стерли с лица земли целый город. Возможно, вы не «святой», но вы квалифицированы, ваши познания обширны, и последние семь лет вы боретесь со злом всеми доступными вам методами. К тому же вы подарили возможность искупить свои грехи другим людям, ведя их за собой. Если мы не принимаем вас, то и всем прочим членам десятки в ней не место.       — Звучит как что-то не из моей жизни, — честно говорит Джерар и, признавая поражение, медленно берет знак в свои руки.       Когда-то он принимал его в торжественной обстановке главного зала Совета, и все, что он думал в тот момент — это влияние, которое поможет ему в его планах. Это ключ, открывающий многие двери.       Но сейчас в его руках было скорее обещание хранить и защищать. Беречь добро и неутомимо бороться со злом. То, чем он занимался бы и без этого знака.       — Хорошо, — кивнул Джура. — А теперь поговорим о втором вопросе. Легализация вашей гильдии. Вы и сами понимаете, дело это щекотливое, учитывая специфику вашей деятельности. И Совет не может позволить ни одной гильдии столько свободы, сколько было у вас в качестве независимой (темной с точки зрения закона) гильдии.       — Мне это известно. Я был членом Совета, Джура-сан, и знаю, что нам могут позволить, а что нет.       — «Грех Ведьмы» не может быть легализован с сохранением сути объединения. Поэтому Совет предлагает вам расформировать гильдию, и в полном составе перейти под юрисдикцию Совета.       — Простите?       — Я поясню. Вы и ваши люди знаете о темных гильдиях куда больше, чем когда-либо может узнать Совет. С точки зрения понимания организации, психологии, механизмов и методов работы вам нет равных. Было бы неправильно запрещать вашу деятельность. Скажем так, после разрушения Совета гильдией «Тартарос», мы до конца не восстановили все подразделения, что были. Кажется, сейчас я сам занимаю одновременно шесть разных должностей. Многие контакты, архивы, базы данных были утеряны без следа. И случай с «Аватаром» более чем доказывает, что в данный момент у нас недостает ни экспертов, ни ресурсов для контроля деятельности темных гильдий. В то время как вы успешно организовали расследование, внедрили своего человека (и его не вычислили, в отличие от нашего шпиона), и даже предупредили нас.       — Это по большей части была работа «Фейри Тейл», но я понял, к чему вы клоните.       — Мы сформируем подразделение для вас и под вашим руководством. Готовы предоставить почти полную свободу вплоть до выбора места базирования.       — И где подвох?       — Его нет. Финансирование операций и снаряжения, фиксированные зарплаты, вам нужно лишь отчитываться о своей деятельности председателю и посещать собрания Совета. Официально о создании данного подразделения объявлено не будет, пусть темные гильдии и дальше думают, что на них никто не охотится.       — Звучит более чем достойно.       — Разумеется, это решение не должно быть принято вами единолично, за кухонным столом прямо сейчас. Вы вправе все взвесить, сформулировать свои требования, обсудить с товарищами. Сейчас мне от вас нужно лишь согласие или отказ сесть за стол переговоров по этому вопросу.       — Тогда я согласен начать обсуждение. Пусть я и не думал, что когда-либо еще буду работать на Совет, но ваше предложение интересно и видится мне компромиссным решением по поводу формы существования «Греха ведьмы».       — Премного благодарен, Джерар-доно. Ближайшее собрание членов Совета состоится через одиннадцать дней, девять утра, город Эра. Вы, как маг из десяти Святых, имеете полное право там присутствовать.       — Еще один повод восстановить меня в звании.       — Верно. Это объясняет ваше присутствие на собраниях в случае, если подразделение будет сформировано, без необходимости называть вас членом Совета напрямую. Мы постарались продумать многое.       Джерар кивнул:       — Вероятно, мне стоит поблагодарить за проявленное доверие и щедрое предложение.       — Мы оба понимаем, что вы не слишком рады, — Джура усмехнулся. — Не тратьте слова понапрасну, Джерар-доно. Я принес вам много работы и большую ответственность. За такое не благодарят. То, что вы бы и так этим занимались, является большой удачей для Совета. И я благодарен за ваше желание сотрудничать, даже если мы в итоге не договоримся.       Джерар проводил гостя до выхода, и после того как один из десятки Святых растворился в ночи, так и не сомкнул глаз, напряженно размышляя об открывшихся перспективах и форме, в которой он должен донести идеи Совета до своих людей.       Объяснить произошедшее ночью будет сложно. Главным образом потому, что у Джерара не было ни малейшего желания транслировать другим свое мнение по поводу предложения Джуры.       Собственно, сдавшись окончательно во власть бессонницы, Джерар просидел в том же пищевом блоке до утра, потягивая кофе, заваренный до состояния черной материи бодрости.       — Кто здесь был ночью? — в помещение ввалился бодрый до отвращения Эрик. — Я чую запах. Кто-то знакомый.       — Джура Некис.       — Это…       — Маг из десяти Святых, ты его можешь помнить по инциденту с Нирваной. Был тогда в «Ламия Скейл». Сейчас член магического Совета.       — И принес он тебе вагон геморроя. Мысли в твоей голове звучат, как улей с кучей очень злых пчел.       — Да, примерно так это и ощущается, спасибо.       — Не за что.       — О чем мы там говорили, я скажу, когда все встанут.       Джерар малодушно хотел дождаться, пока все не соберутся естественным образом, но примерно к полудню заинтригованные донельзя Мереди и Эрик пошли насильно вытряхивать Макбета из кровати. Тот вел ночной образ жизни, и было в целом удивительно, как визит Джуры остался без его внимания. Либо он был занят чем-то, либо в нем проснулось чувство такта, обычно храпящее с такой силой, что мешает спать окружающим.       В итоге, когда Джерару пришлось начать рассказ о ночной встрече, Макбет мрачно сидел в переговорной со всеми и цедил свой кофе, взглядом обещая, что все присутствующие этой ночью будут видеть только кошмары.       — Вот, примерно об этом мы и говорили с Джурой, — подвел черту Джерар, закончив повествование. Ненадолго в переговорной повисло молчание.       — Если я правильно понял, — начал Макбет, — нам предлагают делать все то же самое, но в составе Совета.       — Да.       — И нам будут платить! — добавила Мереди, уже мысленно распределяя свою гипотетическую зарплату на всякие мелочи.       — Вероятно, не слишком много, но мне дали понять, что торг возможен.       — Что они имели в виду под выбором места базирования? — вновь уточнил Макбет.       — Судя по всему, они не собираются принимать нас в Эре. Во-первых, хотят держать существование подразделения в тайне, во-вторых, наверное, кое-что извлекли из случаев уничтожения предыдущих Советов, и теперь…       — Держат тебя подальше от Совета, — хмыкнул Эрик, перебивая.       — Да-да, смешно, — вздохнул Джерар. — Я говорю о том, что для уничтожения Совета в прошлые разы нужно было не больше одного сильного мага, потому что все административные здания находятся в одном месте. И, вероятно, держа некоторые подразделения на расстоянии, они хотят усложнить врагам работу. Если кому-то удастся вновь обезглавить Совет в Эре, то, например, наше гипотетическое подразделение сможет работать, как работало, а после восстановления управления, никакие данные и функции утеряны не будут.       — То есть мы сможем разместиться в любом городе, — резюмировал Эрик.       — Да, именно это Джура и сказал.       На мгновение в переговорной повисла тишина, а потом Макбет, Эрик и Мереди в один голос заявили:       — Магнолия.       Джерар недоуменно на них уставился.       — Если эти двое, — Макбет кивнул на Эрика и Мереди, — хотят туда по личным причинам, то я считаю, что это лучшее место, потому что ни одна другая гильдия не нарывалась на такое количество темных. Если происходит что-то странное, кто-то из «Фейри Тейл» обязательно окажется втянут. Близкое нахождение к ним просто облегчит нам работу.       — Мы перешли к обсуждению места расположения нашего гипотетического отдела, — заметил Джерар. — Это что-нибудь значит?       — Я за то, чтобы отдел перестал быть гипотетическим, — просто сказала Мереди.       — Если бы пришлось работать на Совет в открытую, я бы уже ушел, — пожал плечами Эрик. — А так, если контакты с Советом будут твоей проблемой, то условия очень даже выгодные. Не придется питаться тем, что наворовали с полей. И опять же, Магнолия.       — Согласен с Эриком, — кивнул Макбет. — Если бы их предложение не обещало нам практически автономию, я был бы против. А так выглядит как достойный компромисс. Так что я в деле.       — А ты, что думаешь Савьер?       — Да в целом, как-то без разницы. Я буду там, где решат быть Эрик и Макбет.       — Значит, все «за»? Кроме Ричарда, который еще ищет своего брата. Надо связаться с ним и узнать его мнение, — проговорил Джерар. Он ожидал большего сопротивления от всех, кроме Мереди. Но, наверное, парни, не имевшие с самого начала ни шанса на нормальную жизнь, не хотели, получив его, так просто упускать.       — Вообще-то, — вмешалась Мереди. — Мнения еще одного человека мы так и не услышали.       И в ответ на недоуменный взгляд Джерара, указала на него же.       — Я? А. У меня нет ни единой причины отказываться от предложения Совета. Но если бы вы были против, я бы согласился с вашим мнением. Не смотря на то, что я формальный лидер, я не намерен быть тираном и ограничивать вашу свободу выбора.       — Вообще-то ты можешь, — спокойно возразил Макбет. — Мы согласились с тем, что ты главный, так что в некоторых вопросах тебе следует оставлять за собой последнее слово.       — Да, ты, может, и поучаствовал в превращении наших жизней в ад, а потом продал нас Брейну в обмен на знания, но хватит уже осторожничать и ходить около нас на цыпочках. Да, спасибо, что спросил, что мы думаем по этому вопросу, но формировать свое мнение вокруг нашего не обязательно.       — И поэтому у тебя столько проблем с Эрзой. Она не воспринимает произошедшее между вами так плохо, как это делаешь ты, — припечатала Мереди. — Она не сахарная. И парни тоже.       Джерар не знал, в самом деле, что на это ответить. Возможно, иногда он действительно вел себя настолько вымученно осторожно, что его бывшие жертвы начинали раздражаться.       Он не раз ловил себя на том, что легко ему давалось общение только с теми, кому он навредил наименьшим образом. С Уртир было проще всего, они взаимно подпортили друг-другу жизнь, и при этом Джерар был в большей мере жертвой планов Уртир, нежели она — его. И это рождало между ними особое взаимопонимание.       С Мереди было легко и приятно взаимодействовать. На ней, собственно, круг его контактов и заканчивался. Немного довелось еще, конечно, пообщаться с некоторыми ребятами из «Фейри Тейл», пока он был участником команды «Б» на магических играх. Ну и с Греем, которого они по утрам поминали добрым словом за запас кофе.       В целом, да, чем меньше он навредил человеку, тем проще было дышать в его присутствии.       Ричард, до которого они не с первой попытки дозвались, в свойственной ему эмоциональной манере восторженно воспринял идею работы с Советом. Надо же, легальная работа, полезная обществу, о чем еще можно мечтать.       Пообещав держать его в курсе дел, Джерар принялся в оставшееся до собрания время думать над условиями и возможными уступками, на которые ему придется пойти.       И еще он пытался сформулировать свое мнение по поводу грядущих изменений.       Почему он хочет принять предложение Джуры? Потому ли, что первая же его мысль после слов о выборе места размещения отдела, была о Магнолии? Он думал о жизни в Магнолии в последнее время непозволительно много, и сразу же уцепился так за шанс там осесть.       Если это возможно, что это все будет значить для него?       Та жизнь, о которой он не позволял себе мечтать, могла стать реальностью.       Если он согласен, то он соглашается потому, что это один из немногих способов продолжать бороться со всем злом за все добро, или потому, что это решение приближает его к Эрзе?       Что если он может получить все это: важное и нужное занятие и любимую девушку?       Раньше ему нужно было выбирать одно из двух, потому что его путь и его желания противоречили друг другу, и следовать зову сердца он себе не разрешал.       Но что сейчас?