Я - Вальбурга Блэк

      С самого раннего детства Том ощущал себя чужим. Дело не в том, что он ничего не знал о родителях. Кого в приюте этим удивишь? С каждым днём он все сильнее ощущал в себе силы, чуждые этому миру. И другие дети ощущали эту чуждость тоже. Том всегда был в одиночестве.       Другое, что выделяло его из толпы сирот, презрение к слабости. Все в приюте любили миссис Коул. Она не угощала конфетами, не сюсюкала, не пыталась заменить мать. Однако даже самые озлобленные чувствовали её неравнодушие, желание сделать жизнь в приюте хотя бы сносной. Том не мог не уважать начальницу, но одновременно презирал её за бессилие, за то, что попытки раздобыть деньги чаще оканчиваются ничем, злился, что его уважение не может быть полным.       И, конечно, сам он больше всего на свете не хотел быть слабым. После нескольких жестоких драк и хладнокровной продуманной мести обидчикам, Тома оставили в покое. Он смог сосредоточиться на своих особенностях, пытаясь их развивать и тренировать. Несколько раз миссис Коул вызывала Тома на беседу. Она обратила внимание на ум и прекрасную обучаемость мальчика и сожалела, что приютская школа не может дать ему достойного образования. Также она заметила и некоторые способности Тома и пыталась узнать, не помогут ли они устроиться в жизни.       Не сказать, чтобы Том сам об этом не думал, но недоверчивость и осторожность не позволяли делиться своими планами.       Всё изменилось после одиннадцатилетия. Странный мужчина в дурацком бархатном костюме не понравился Тому с первого взгляда. Его насторожили выверенная степенность и нарочито стариковская манера беседы. Со скрытой издёвкой поинтересовавшись, не из психушки ли непонятный господин, Том получил неожиданный ответ.       Магия! Вот что текло в его крови, вот какого осознания ему не хватало! Поддавшись эйфории от открывшихся перспектив, Том не сразу заметил сосредоточенный взгляд проницательных глаз профессора магической школы.       Тогда он, казалось, вовремя замолчал и отказался от сопровождения в походе за покупками. Но ощущение некой непоправимости осталось, и Том стал вдвойне осторожнее и недоверчивее. Он сам многое мог, чего же ждать от обученного волшебника?       Ответ на свой вопрос Том получил довольно быстро.       Наблюдательный мальчик подметил не только необычность Косой аллеи с более тёплой погодой, выходы в другие улицы и переулки, куда не пускали всех подряд, но и очевидное расслоение магического общества. Том понимал, что в новом мире у него самая низкая стартовая позиция и мало знаний, как эту ситуацию исправить.       В поезде Том надеялся с кем-то разговориться, но в его купе заглядывали и проходили мимо. Когда он практически смирился с положением будущего изгоя и думал, как решить эту проблему, в дверях появилась девочка.       Машинально отметив контраст светлых глаз и чёрных волос, Том поразился не яркой внешности незнакомки, её явно дорогой одежде из непонятных материалов или драгоценностям не по возрасту. Девочку, казалось, окутывал флёр иномирности, взгляд цеплялся за обилие странных деталей: выверенное изящество движений, взрослые манеры, мягкое ощущение силы. Силы, которая мощно развернулась, смывая безотказное ранее воздействие магии Тома.       Реакция незнакомки – Вальбурги из могущественного рода Блэк – удивила Тома. Она не рассердилась, а продолжила общение. Узнав, что он хочет поступить на Слизерин, объяснила, что это такое – факультет чистокровных и тех, кто готов играть по их правилам.       ‒ Встречают по одежде, ты правильно сделал, что не купил новый комплект у мистера Малкина, а обновил костюм от Татинга, ‒ сказала Вальбурга.       ‒ Все равно заметно, что он из лавки старьевщика, ‒ расстроенно заметил Том.       ‒ Нет, ‒ удивлённо посмотрела Вальбурга. – На взгляд такое не определишь, просто он из старой коллекции. Лучше винтаж, чем новая дешевизна.       Конечно, за пару часов разговора Том не узнал многого, но и полученная информация помогла ему выстроить линию поведения.       ‒ У нас есть фора в один год: первокурсников не принято вызывать на дуэли, травить или разыгрывать. Старшекурсникам.       ‒ То есть сами первокурсники друг от друга не защищены? – правильно догадался Том.       ‒ Считается, что мы в равных условиях, ‒ пожала плечами Вальбурга.       На этом их разговор прервали: открылась дверь и в купе вошёл кудрявый мальчик, чьё надменное выражение лица смягчилось при виде Вальбурги.       ‒ Мисс Блэк, нам не хватает вашего присутствия, ‒ сказал он, внимательно глядя на девочку и игнорируя Тома.       ‒ Я излишне увлеклась беседой, пойдёмте, мистер Мальсибер. Мистер Реддл, продолжим наш разговор в другой раз.       Том встал и поклонился, думая, что другой раз вряд ли состоится. И ошибся.       За первые недели Том несколько освоился в непривычной обстановке. Корбан Яксли, молчаливый здоровяк, оказался его соседом. В отличие от многих, он не отпускал язвительных замечаний, не стремился подгадить «грязнокровке» и несколько раз помог дельным советом.       Том приглядывался и прислушивался и довольно быстро понял, что чистокровных (и не только слизеринцев) условно можно разделить на две группы. Первые – их было большинство – считали себя пупом земли только по праву рождения и, несмотря на домашнюю подготовку, не представляли из себя ничего особенного. Золотые детки аристократов, которых хватало и в маггловском мире. Вторые дышали магией и, хотя на Слизерине не принято было показывать все свои возможности, были сдержанной мощью в хрупкой человеческой оболочке. Их было меньше, они принадлежали к по-настоящему старым могущественным родам, они были элитой. И Том хотел войти в их число.       Только Вальбурга не поддавалась определению. Формально она была из вторых, но та иномирность, которую Том почувствовал в ней при первой встрече, оказалась вовсе не чертой чистокровных, а её личной особенностью. Вальбурга, как и Том, держалась на отшибе, только он вынужден был это делать, а она хотела так сама.       Будучи амбициозным и волевым человеком, Том не мог понять Вальбургу, которая оставалась центром притяжения многих, даже оставаясь в стороне. И за это же и ценил её. Он готов был рисковать своим шатким пока положением на факультете и, возможно, здоровьем не только ради несомненной пользы от их общения. Впервые другой человек совершенно искренне, без какой-либо корысти (хотя Том допускал, что это, возможно, из скуки) помогал ему. Если кто в жизни Реддла и подошёл так близко к понятию друга, то это была Вальбурга. Поэтому он не хотел влиять на неё магией, не хотел портить то равновесие, что установилось в их не до конца ясных отношениях. И не мог не пытаться расшевелить её, потому что странная расслабленность Вальбурги начинала приносить ей проблемы.       Том находился в подвешенном положении: аристократы ждали, как отнесутся к общению с магглокровным родители Вальбурги, поэтому не спешили его оскорблять, но и не торопились сближаться. Не то чтобы он был невидимкой, но определённо воспринимался кем-то незначимым. И хотя гордость Реддла была ранена подобным, он не мог не понимать и выгоды сложившегося положения. Он прислушивался к разговорам, собирал сплетни и обживался. Так, он быстро подметил странную контрастность отношения к Вальбурге: опаску Блэка, недовольство Малфоя, зависть Бёрк, интерес Крауч и Марч, дружелюбие Гойл. И снисходительность некоторых старшекурсников, сочувствовавших Нотту: мол, его невеста тихая и квёлая, огненного темперамента Блэков ей не хватило.       ‒ Недалёкие личности, ‒ проворчал Яксли, как-то присутствовавший при подобном разговоре. – Сестра Альфарда и дочь Поллукса не может быть тихоней.       ‒ Почему? – спросил тогда Том.       ‒ Я видел пару её тренировок в дуэльном зале. Она приходит рано утром. И отец, и брат явно ставили ей руку и занимались с ней. Может, против Маршалла Фоули с четвёртого и Друэллы Розье с шестого она и не выстоит, но и те вряд ли с лёгкостью победят. Тебе тоже не помешает больше тренировок, Реддл.       ‒ Почему?       ‒ Мальсибер не простит тебе общения с Блэк и бросит вызов в первый же день нашего второго курса. Малфой ищет силу и обязательно проверит тебя, Джагсон и Селвин присматриваются к тебе, значит тоже не оставят в покое. Это так, навскидку.       Том задумчиво кивнул и удвоил тренировки.       Однако некоторых Устав школы не остановил. В один непрекрасный ноябрьский день Том с удивлением узнал об эпическом разгроме третьекурсников, которых Вальбурга побила чуть ли не в одиночку. Да, из умиротворённого и расслабленного состояния Огненная Блэк вышла так молниеносно, что никто и опомниться не успел. Почти никто.       Оливия Гойл почему-то невзлюбила Малфоя. Поскольку она была любимицей отца, он разрешил ей присмотреться к потенциальному сюзерену. И Гойл выбрала Блэк, с чем опередила расстроенных Шафик и Буллстроуд, пытающихся запрыгнуть в уходящий поезд. В мгновение ока сложился зачаток Внутреннего круга Блэк: трио подруг с первого курса, Крэбб, Мальсибер, Патрик Эйвери, Джонатан Розье, Хезер Флинт со второго. На отшибе остался брат Хезер, Тайлер (хотя он не оставлял попыток понравиться), Малфой, злившийся на Блэк из-за Гойлов, Блэк и Бёрк, чья неприязнь к Вальбурге поднялась на новую ступень. Корвус Лейстрендж сам не прочь был набрать свиту и присматривался к оставшимся, в том числе и Реддлу. Впрочем, Вальбурга быстро дала понять, что общение с Томом не прекратит, из чего все мгновенно сделали свои выводы.       Том тут же просчитал свои выгоды и осторожно начал наводить мосты с окружающими. Держался осторожно, обещаний не давал, на провокации не поддавался. Слетевшая с катушек Бёрк и чёртов Блэк с фамильным заклинанием стали неприятным сюрпризом.       Злопыхатели шептались, что Блэк поделилась с магглокровкой фамильными секретами, но это было чушью. Да и не принесли бы эти секреты в данный момент пользы. Вальбурга сделала большее: дала Тому методику, помогла освоить начала, без которых дальнейшее продвижение было бы неровным. Постепенно он уверился в своих силах и потихоньку начал продавливать своё мнение, пусть и в пустяках, с второкурсниками Джагсоном и Селвином. И тут сначала Блэк с поганым сюрпризом в обычном Оглушающем, потом Бёрк, плавно ушедшая от его заклинания, показали, что рановато Том начал считать себя крупной рыбой в пруду.       А несколько минут наедине с почти мёртвым телом Вальбурги показались и вовсе адом. Потом только Том понял, что его выбили из колеи не возможные последствия, а то, что он не мог спасти единственного близкого человека.       Вальбурга же, как и всегда, его удивила, хоть он и заподозрил неладное. Выпав в коридоре недалеко от гостиной, он с отчаянием смотрел, как схлопывается барьер. К счастью, рядом быстро оказались преподаватели, иначе Том успел бы натворить бед. Увидев, как Ронен молниеносно обнаружил брешь и вытащил Вальбургу, Реддл собрался и спокойно выдал версию, которая не разрушила бы их жизни.       Дальнейшая суета вызывала отвращение. Том отвлёкся только на проверку ментального сюрприза поганцу Блэку. Теперь всё любимое незаметно, по капельке должно было вызывать у того омерзение. Закрепив крошечную закладку, он убедился, что процесс не остановить, и несколько отстранился от бесконечных обсуждений бала и прочих ненужных мелочей. Снова собраться его заставил Лейстрендж случайным замечанием, что для чистокровных нет ненужных дел, любое можно повернуть к выгоде, даже если это утомительные балы или скучные обсуждения портновских чар.       Поэтому Том не удивлялся блистательному появлению Вальбурги на балу. «Лунное серебро и чёрный жемчуг!» ‒ возбуждённо шептались девчонки, обсуждая её наряд. «Мальсибер слишком явно выказывает интерес, как думаете, вызовет ли его Нотт?» ‒ рассуждали парни. Том же видел, что Вальбурга в первую очередь демонстрирует блэковскую несгибаемость и непринуждённость, неприкрыто намекая на свою силу.       Первый Йоль в магическом поместье стал по-настоящему волшебным. Ощущение силы клана, сплочённости рода дали Тому понять, чего так не хватало в его одиночестве. И к чему он хочет стремиться.       За последующие годы Реддл нашёл внутренне равновесие, с удивлением понимая, что его злоба уходит. Словно осознание своего происхождения и будущие перспективы помогли врасти в этот мир. Постепенно формировался Внутренний круг: Яксли стал правой рукой, прочувствовавшие его силу Малфой и Лестрейндж – приятелями, другие же, по меткому выражению Вальбурги, метили пока на роль его псов.       Сама же Вальбурга незаметно стала незаменимой частью его жизни. Общаясь с ней, беся Мальсибера на балах, получая два танца вместо положенного тому одного, Том понимал, что лишь Вальбургу может и хочет видеть рядом с собой. Только с ней он мог быть откровенен, пусть и не во всех вещах. С ней он не хотел быть слабым, хотя знал, что та спокойно примет это. Том злился на Малфоя, практически продавшего его Дамблдору, но не удивился, увидев Вальбургу и не увидев Абраксаса.       Проходя через мучительные ритуалы и тяжёлые тренировки, Том благоговейно наблюдал, как постепенно возрастает, разворачивается и устанавливается мощь его магии. Незаметно занимая место лидера факультета, школы, в перспективе магического мира, он ощущал: здесь и сейчас это его место. А будущее… Оно в его руках.