Время замедлилось, и каждый удар моего сердца отдавался эхом в голове. Я ждала неизбежного, но вместо смертельной боли ощущала лишь нарастающее напряжение. Я повернула голову и увидела, как мужчина изо всех сил старался вонзить лезвие в мою грудь. Его лицо побледнело, жилы вздулись на шее, а капли пота стекали по лбу, словно он вёл битву не снаружи, а внутри себя. Лезвие всё ещё нависало надо мной, но что-то, невидимое и непостижимое, удерживало его руку.
Неожиданно, в моей голове раздался голос, такой отчётливый, будто кто-то шептал мне прямо в ухо.
"Тебе не убить свою кьярну, как ни старайся!"
Этот голос звучал знакомо, будто принадлежал сразу всем, кого я когда-то знала, и это заставило меня напрячься. Я пыталась найти глазами его источник, но кроме меня и этого убийцы рядом не было никого. Казалось, что голос пришёл из глубин моего сознания, откуда-то из прошлого, которое я не могла вспомнить. Я видела, что желтоглазый тоже услышал это — его рука дёрнулась, он зарычал от ярости, глядя вокруг в поисках невидимого врага.
— Покажись! Я покончу с этим раз и навсегда! — заорал он, его голос наполнился паникой, и в его глазах сверкнула злоба, смешанная со страхом.
"Такой же горделивый и несносный, каким и был..." — голос в моей голове прозвучал снова, но теперь в нём слышался едва сдерживаемый смех. "Девушка — твоя судьба! Обещанная кьярна, которая разделит твою участь и приведёт тебя к свету. Я даю тебе последний шанс исправиться..."
И в тот самый миг верёвки на моих руках и лице ослабли, будто подчиняясь этому голосу. Ощущение свободы было таким неожиданным, что я едва смогла пошевелить затёкшими пальцами. Я не могла поверить, что это действительно происходит, но когда почувствовала, как верёвки падают с меня, я поняла — это шанс.
Я вытянула дрожащие руки и, в последний отчаянный момент, попыталась оттолкнуть его. Но стоило моим пальцам коснуться его, как по мне прокатилась волна острой, пронзающей боли. Казалось, что тысячи невидимых игл вонзились в моё тело, царапая кожу и оставляя за собой сверкающие золотые нити. Эти нити, словно живые, быстро сплетались, образуя сложный узор, который тянулся от моих пальцев вверх по рукам, пульсируя в такт моему сердцу.
— Ненавижу... — прошипел он, и я увидела, как его лицо исказилось от боли, но не физической — это было нечто большее, словно он боролся с самим собой. Его взгляд упал на левую руку, где начал проявляться такой же узор, начинающийся от безымянного пальца и поднимающийся вверх, к предплечью, словно зеркало того, что было на моей коже.
Этот узор был живым, он мерцал, извивался, словно хотел что-то сказать. В этот момент я осознала, что происходит нечто совершенно непостижимое, что-то, что я не могла понять и принять. Но сейчас это было неважно. Я чудом избежала смерти, и это было единственным, что имело значение.
— Я... не... принцесса... — хрипло выдавила я, ощущая, как горло пересохло, а язык едва ворочался во рту. Но я знала, что больше молчать нельзя.
Происходящее никак не укладывалось у меня в голове, но я была уверена в одном — мне нужно как можно скорее оказаться подальше отсюда. Человек со змеиными глазами, устрашающие воины, предатель-король, какое-то сердце… Я определённо была лишней частью этой запутанной истории.
Взгляд мужчины вдруг изменился и… потеплел. Он склонил голову и внимательно осмотрел меня, будто впервые заметил. Таким взглядом обычно оценивают жеребцов на ярмарке, примечая, насколько полезным станет приобретение. Я запахнула плащ, скрывая ночную рубашку, и скрестила руки на груди, всем своим видом давая понять, что ему здесь глазеть не на что. Змееныш ухмыльнулся моему жесту, а затем спустился и присел рядом с королём.
— Она говорит правду? — спросил он.
Арслан молчал, но я готова была кинуться к нему, требуя справедливости немедленно.
— Где принцесса? — желтоглазый обернулся ко мне.
— В своих покоях. Я спрятала её под кроватью и собиралась бежать, когда твои люди схватили меня и приняли за неё! — молчать я больше не собиралась. Между своей жизнью и жизнью кого-то другого лучше не выбирать.
— Служанка?
— Я Фьори из вольного народа. Лекарь. Приехала сегодня, чтобы помочь принцессе справиться с её недугом.
— Ты хотел подставить её? Хотел, чтобы я забрал чужое сердце? Хитро, — усмехнулся змееныш.
Он встал и махнул рукой Ярву и Мраку, которые притащили меня.
— Найдите девчонку, — скомандовал он.
Двое воинов взяли с собой нескольких солдат и поспешили исполнять приказ своего командующего. Сам желтоглазый вернулся на захваченный трон и сел на него так, будто сидел здесь всю свою жизнь. Его взгляд снова устремился на меня, продолжая задумчиво изучать.
— Я хочу уйти! — сказала я с вызовом, голос прозвучал твёрдо, как удар стального клинка о камень.
Может быть, проявлять такую дерзость было и рискованно, но в этот момент я чувствовала, что страх и усталость уже не имеют надо мной власти. Все эмоции, что терзали меня с момента захвата, испарились, оставив лишь ледяную решимость. В глубине души что-то затихло, будто замёрзло, и теперь я смотрела на происходящее как сторонний наблюдатель.
— Вольный народ не участвует в распрях королей. По договору, заключённому сотни лет назад, мы признаём власть всех правителей, но не встаём ни на чью сторону, помогая простым людям во всех уголках мира. Разборки за власть нас не касаются, — я гордо подняла подбородок, сжав руки в кулаки, чувствуя, как внутри расправляются крылья гордости за слова, которые впервые приходилось произносить вслух.
— И тем не менее, ты здесь. Помогаешь королю и укрываешь его сестру, — парировал змееныш, его голос был как ядовитый шип, проникший в самую суть моих слов.
— Принцессе нужна была помощь, и я оказала её, как и любому, кто в ней нуждается. Моя работа здесь закончена, и я более не могу оставаться, — уверенность в моих словах удивила даже меня саму.
Я видела, как глаза змееныша прищурились, а его ухмылка замерла на губах, но ни один мускул на моём лице не дрогнул. Я развернулась и пошла вниз по ступеням, не удостоив Арслана ни единого взгляда, направляясь к выходу из тронного зала. Мой взгляд оставался непоколебимым, без тени сомнения. Я больше не позволю этому чужеземцу или кому-либо ещё контролировать меня.
Внутри я ощущала удивительное спокойствие, словно все страхи и сомнения остались позади. Мне больше не было дела до того, что здесь происходило; моя цель оказаться подальше от этого места.
Я ощущала взгляды, направленные на меня, словно верные солдаты желтоглазого только и ждали момента чтобы схватить меня и притащить обратно к его ногам. Я была измучена, измотана до предела, но не позволила себе показать этого. Я больше не была жертвой — я стала чем-то гораздо большим.
Никто не остановил меня, и я уже почти достигла массивной двери, когда голос мужчины на троне вновь прорезал тишину, словно острый кинжал.
— Ты не можешь уйти, кьярна. Судьба сделала тебя моей.
Я медленно развернулась, чувствуя, как воздух вокруг наполняется зловещим напряжением, словно пространство сжалось в ожидании чего-то страшного. Между нами было достаточно расстояния, но даже отсюда я видела его взгляд, полный насмешки.
— Ошибаешься, змееныш, — произнесла я, стараясь сохранить твёрдость. Если верить загадочному голосу в моей голове, то он не сможет меня убить, а живой я ему не дамся. — Ты и твои боги безумны, если думаете, что способны лишить меня свободы!
Разговоры с этим чужеземцем казались бессмысленными, я понимала, что не смогу добиться от него ни капли благоразумия. Единственный верный путь — бежать как можно быстрее. Я поспешила покинуть это проклятое место, не оглядываясь, зная, что каждый момент на счету. Ноги сами несли меня всё дальше, прочь из места жестокой расправы.
С каждым шагом я ускорялась, опасаясь, что вот-вот меня схватят. Сердце бешено колотилось в груди, как будто пыталось вырваться наружу, эхом отдаваясь в ушах. Заветная дверь, ведущая из дворца, была не охраняемой. Рядом валялись трупы солдат, которые совсем недавно стояли на страже. Зажмурившись, я пересилила себя и перешагнула через их безжизненные тела, почти ступив за порог, когда внезапно меня пронзила резкая боль, такая сильная, что ноги подкосились, и я рухнула на мраморный пол, уже окрашенный кровью.
Я сжала грудь руками, пытаясь унять невыносимую боль, которая обрушилась на меня волной. Будто что-то невидимое, словно клешнями, тянуло моё сердце из груди. В этот момент таинственная нить, которую я прежде едва замечала, вспыхнула ярким, ослепительным огнём. Она охватила моё тело, обжигая кожу, словно пламя, расползаясь по рукам и груди, как нечто живое, неудержимое и всепоглощающее.
— Я же сказал, что ты никуда не уйдёшь. Почему вы, люди, никогда не слышите, что вам говорят?
Сквозь темноту, которая медленно накрывала меня, голос пробрался прямо в моё сознание, словно змея, шипящая в ухо. Я мотала головой, отчаянно пытаясь оттолкнуть его слова, не желая слушать, но сила, сковывающая меня, была слишком велика.
— Богиня нарекла тебя моей кьярной, женщиной, выбранной самой судьбой. Тебе не сбежать, пока нас связывает эта нить, — продолжал он, и его слова звучали как проклятие, наложенное на мою душу.
— Не… хочу… — с трудом прошептала я, сопротивляясь из последних сил, но голос был всё ближе, его слова впивались в меня, как яд.
— Поверь, в мои планы это тоже не входило… — его голос был почти успокаивающим, но в нём чувствовалась неизбежность, от которой было не уйти.
Он ещё что-то говорил, но я уже не слышала. Ласковые объятия темноты поглотили меня, убаюкивая и утаскивая в забытье.
***
Как бы я ни желала, чтобы всё произошедшее оказалось лишь дурным сном, реальность была неумолимой. Прогоняя остатки сна, я открыла глаза и сразу поняла, что нахожусь в тёмном помещении. Вокруг царила полная темнота, и мне потребовалось время, чтобы глаза привыкли и начали различать обстановку. Я приняла попытку подняться, но пол под ногами зашатался, и я едва успела ухватиться за стену, чтобы не упасть.
— Мы на корабле, — раздался женский голос где-то рядом, глухой и усталый.
Я обернулась, вглядываясь в темноту, но разглядела лишь силуэт, сидящий на полу.
— Кто ты? — спросила я, чувствуя, как в груди поднимается паника.
Последнее, что я помню, это как потеряла сознание от невыносимой боли. Воспоминание о тех мучительных мгновениях вернуло лёгкую боль в груди, напоминая, что всё это не было сном.
— Я Алексис, жена короля, — ответила девушка, её голос прозвучал устало, словно она уже смирилась со своей участью.
Вот как. Значит, её, как и меня, схватили.
— Что произошло? — спросила я, пытаясь разобраться в происходящем.
— Прошло всего несколько минут после того, как ты покинула тронный зал. А потом Аксель, разъярённый, помчался за тобой. Когда вы вернулись, ты уже была без сознания у него на руках. Его солдаты сообщили, что принцессы не оказалось в её покоях. Они перевернули весь замок вверх дном, но её нигде не нашли…
— Это невозможно, — выдохнула я. Лекарство, которое я ей дала, было настолько мощным, что она не могла просто так проснуться. Значит, кто-то ей помог.
— Я думала, Аксель убьёт всех нас, но он этого не сделал.
— Его зовут Аксель? — удивление отразилось в моём голосе. Мне было интересно, откуда королева знает имя человека, едва не убившего её, но я решила отложить этот вопрос. Куда важнее сейчас понять, что делать дальше. — Арслан жив? — спросила я, не зная, что я должна почувствовать при этом: радость или сожаление.
— Да, жив. Ему велено как можно скорее привезти принцессу, иначе… — Алексис запнулась, и я услышала, как она сдерживает слёзы, чтобы не разрыдаться.
— Иначе что? — тихо спросила я, чувствуя, как холодок пробирается на спине.
— Иначе вместо одной жизни Аксель заберёт жизни всего города. Первое сердце, которое он доставит королю, будет сердцем нашего нерождённого сына. Он сказал, если к следующей полной луне Арслан не привезёт Ивэлин, его королевство познает всю жестокость.
Я осела на пол, опершись спиной о холодную каменную стену. Шум плещущейся воды донёсся до моих ушей, и я поняла, что мы действительно на корабле. Если это так, то…
— Куда мы плывём?! — воскликнула я, едва сдерживая охвативший меня ужас.
— Не знаю… — прошептала Алексис. — Мне кажется, я потеряла ребёнка, — её голос дрожал от отчаяния, и это заставило меня взять себя в руки.
— Какой у тебя срок? — спросила я, стараясь говорить спокойно.
— Почти четыре месяца… — ответила она, и я услышала, как её голос задрожал сильнее.
Сквозь темноту я пробралась к ней, и когда мои пальцы коснулись её живота, она вздрогнула.
— Почему ты так думаешь? — спросила я, осторожно.
— Ребенок не шевелится. Ещё пару часов назад всё было как обычно, а сейчас…
— Дай-ка я послушаю, — сказала я, стараясь сохранить спокойствие, но внутри всё дрожало от тревоги.
Алексис приняла более удобное положение, чтобы я могла приложить ухо к её животу. Я не раз имела дело с беременными женщинами, поэтому знала, как провести осмотр. Я замерла, боясь не услышать глухой стук сердца сквозь стенки живота, но облегчённо выдохнула, когда слабое сердцебиение достигло моего слуха.
— Сердце бьётся! — воскликнула я, не скрывая радости.
— Правда? Он в порядке?! — её голос наполнился надеждой, но всё ещё дрожал.
— Думаю, он просто спит. Но ты сильно переволновалась — это может быть причиной беспокойства.
— Если Арслан не привезёт сестру, я умру, — в голосе Алексис послышалось отчаяние, и я почувствовала, как её страх передаётся мне.
— Думаешь, король пожертвует столькими людьми? — спросила я, хотя внутри уже знала ответ.Если королева и собиралась ответить, то не успела. За дверью послышались тяжёлые шаги, и мы, инстинктивно, прижались друг к другу. Створка скрипнула, и в нашу темницу проник жёлтый свет от фонаря, освещая грубые деревянные стены.
— Кьярна, идёшь со мной! — грубый голос воина по имени Мрак, разорвал тишину.
На прозвище, ничего не значащее для меня, я не откликнулась. Я продолжала сидеть рядом с Алексис, обнаружив, что крепко сжимаю её руку, словно в этом было моё единственное спасение.
— Ты не услышала меня, я сказал, пошли! — его голос стал ещё более угрожающим.
— А может, тебе пойти куда подальше? — внутренности стянуло тугим узлом.
Крупный воин, с устрашающим видом, навис надо мной, и я поняла, что этот человек не привык к неподчинению. Он сделал шаг ко мне и схватил за руку, грубо отрывая от королевы.
— Когда твой ярн зовёт, нужно подчиняться! Ты поняла? — с яростью прошипел он, встряхнув меня так, что у меня закружилась голова.
— Это твой ярн, вот и подчиняйся ему сам! — я упёрлась ногами в пол, пытаясь найти хоть какую-то опору.
Его лицо исказилось от злости, мои слова, определенно, ему не понравились. В следующий момент он замахнулся и наотмашь ударил меня по щеке. В голове зазвенело, перед глазами всё поплыло.
— Не тронь её! — Алексис вскочила с места, пытаясь защитить меня, но Мрак одним движением отпихнул её обратно в угол.
Губа запульсировала от боли, и я ощутила, как по подбородку потекла тёплая струйка крови. Желание спорить сразу поубавилось, но внутри меня росло тихое, глухое возмущение. Я дождусь подходящего момента, и этот подонок больше никогда не сможет коснуться никого.
— Вот так-то лучше! — он хищно ухмыльнулся, приняв моё молчание за свою маленькую победу.
Я вышла вслед за обритым солдатом в узкий коридор, где тусклый свет с трудом пробивался сквозь грязные иллюминаторы. Мы поднялись по скрипучим деревянным ступеням, которые от каждого шага издавали протяжный стон, и оказались на палубе огромного чёрного фрегата. Солнце стояло высоко в небе, его яркие лучи ослепляли меня, заставляя на мгновение зажмуриться, стараясь спрятаться от яркого света. Вокруг звучали голоса матросов, занятых рутинной работой. Пока мои глаза привыкали к резкой смене освещения, я постепенно начала рассматривать отдельные детали этого живого, кипящего мира.Солдаты сидели вдоль борта, занимаясь чисткой оружия, их руки быстро и ловко выполняли давно отточенные движения. Матросы неслись туда-сюда, перебирая верёвки, их руки уверенно скользили по морским узлам. Кто-то драил палубу, старательно оттирая солёные пятна, оставленные морской водой, а кто-то, присев на корточки у мачты, насвистывал весёлую морскую песенку, словно весь мир заключался для него в этих простых звуках. Весь корабль жил своей жизнью, и на фоне этого шума и суеты я была чужой.
Мрак держал меня за плечо, направляя к двери, которая вела, как я предположила, в капитанскую каюту. Его грубая хватка не давала мне возможности отклониться или задержаться.
— Пришли, — буркнул он, с явным раздражением в голосе. Толкнув створку двери, он грубо впихнул меня внутрь и остался стоять снаружи.
