~~
Лорен преклонила колени на прохладной земле у могилы, пальцы ласково скользнули по деревянному кресту. Вокруг неё лес был полон жизни, каждое дерево и куст мерцали в лучах восходящего солнца, создавая игру света и тени на земле. — Эти цветы… ты их так любила, — тихо проговорила она, взгляд задержался на только что посаженных ростках. Ветер играл с волосами, словно Вивьен откликалась на её слова, а листья деревьев шептали в унисон с голосом. Слёзы медленно скатывались по щекам Лорен, но она продолжала: — Как же мне тебя не хватает… Ты была моим светом, моей радостью. Без тебя мир стал таким серым… — Голос Лорен дрожал, а пение птиц вокруг неё затихло, словно природа скорбела вместе с ней. В её руках покоился медальон — простой, но такой дорогой сердцу подарок от Вивьен. Этот медальон, когда-то спрятанный в самый дальний уголок ящика, теперь всегда был с ней, напоминая о дружбе, которая была сильнее времени и расстояния. Она сжала его в руке, прижала к груди и прошептала: — Я обязательно найду ответы, Вивьен. Я обещаю. — И в этот момент, казалось, весь лес замер в ожидании, ветер стих, и даже солнце потускнело.~~
Лорен снова оказалась в лагере отряда Красной Ветви, снова у той же палатки. Войти и забрать своё — казалось бы, ничего не может быть проще. Но она колебалась. Наконец, собравшись с духом, она сделала шаг ко входу, но внезапно услышала голоса изнутри и замерла. Любопытство взяло верх, и, прикусив губу в предвкушении своей проделки, прислушалась: — Что-то в ней не так, — говорил Азраэль, его голос был низким и тревожным. — Какова вероятность, что её появление — просто совпадение? — Совпадения случаются, — ответил Элиас, — Но в нашем деле верить в случайности — верх наивности. — Ты заметил, как она реагировала? — продолжал Азраэль. — Может, девушки просто парня не поделили, — предположил Элиас. — Но свидетели говорят, что нашли её у тела Вивьен, на ней действительно были следы от когтей зверя. — И всё же, — задумчиво протянул Азраэль, — свалилась как снег на голову. Глупая девчонка… — Ты думаешь, она что-то знает? — спросил Элиас. — Возможно, — Азраэль тяжело вздохнул. — Или жертва обстоятельств? Лорен, смущённая, отошла от палатки. Она нервно скрутила край платья, размышляя над услышанным. «Они подозревают меня, но дело ведь не только в смерти Вивьен, или мне кажется?» Внезапно тишину разрезал низкий мужской голос, и Лорен вздрогнула, сердце её замерло. — Что вы здесь делаете? Когда девушка повернулась, чтобы увидеть источник голоса, ей пришлось поднять голову, чтобы встретиться взглядом с мужчиной. Его силуэт вырисовывался на фоне солнца, окутывая Лорен прохладной тенью; тёмные волосы слегка вздымались на ветру; глаза цвета свежей зелени леса смотрели на неё с явным недоверием и скрытой угрозой. — Заблудились? — спросил он, скептически поднимая бровь. Лорен оцепенела, словно время вокруг неё замедлило свой бег, но быстро придумала отговорку: — Я… я была на допросе и… да, заблудилась. Не могу понять, в какой стороне деревня, — девушка невинно улыбнулась, хлопая длинными ресницами. Мужчина на мгновение задумался, переводя взгляд с её лица на окружающие деревья. — Допрос, говорите? — Его голос звучал сомневающимся. — Интересно, что же могло так сбить вас с пути. — Возможно, ваше внезапное появление так на меня повлияло, — Лорен игриво улыбнулась, делая шаг назад. Незнакомец слегка наклонил голову и медленно произнёс, делая шаг вперёд: — Знаете, Лорен, в этих лесах даже шёпот может отдаться эхом среди деревьев. И не каждое эхо стоит того, чтобы его ловить. Особенно… если оно исходит от тех, чьи голоса могут оказаться опасными. Игривость уступила место озабоченности, и девушка кивнула, понимая предупреждение, и сложила руки на груди. — Моё имя для вас не новость, моя слава бежит впереди меня? — спросила она. — Не думаю, что стоит это воспринимать как похвалу, о вас говорят разное, чаще, неприятное, — мужчина ухмыльнулся. — Зовите меня Ронан. — Как мило с вашей стороны, Ронан. — Лорен закатила глаза и откинула волосы назад. — Что ж, я буду помнить ваши слова. — Мудрое решение, — ответил он, его губы слегка изогнулись в улыбке. — А теперь давайте я вас проведу. Скоро стемнеет, и я уверен, вы не хотите провести ночь в лагере полном голодных мужчин. О каком голоде идёт речь она не стала уточнять, лишь молча последовала за ним. Приближаясь к дому, Ронан замедлил шаг, и Лорен остановилась, обернувшись к нему. — Спасибо что провели, Ронан, — сказала она, улыбаясь. В Ронане было что-то неуловимо притягательное и загадочное. Его поступки и манера говорить были взвешенными и спокойными, словно он обладал глубоким пониманием мира вокруг себя. Ронан слегка улыбнулся, его взгляд смягчился. — Вас отличает смелость. И умение находить выход из самых затруднительных положений. Берегите себя, Лорен. — Всего доброго, — ответила Лорен. С этими словами он повернулся и ушёл, оставив девушку стоять на пороге своего дома, смотрящей ему вслед. Она задрала голову к небу, ища в его бесконечности утешение, и только потом, с тяжёлым сердцем, переступила порог дома. С вздохом Лорен опустилась на стул, уставшим движением руки скинула плащ на пол. Положила голову на стол, чувствуя, как холодная поверхность приятно охлаждает раскалённый лоб. «Надеюсь, Ронан не станет трепать языком о том, что я подслушивала, — пронеслось в её голове. — У меня точно будут проблемы…» Тяжесть мыслей ощущалась всё сильнее, сдавливала пространство. «Нужно отвлечься, — подумала Лорен. — Не могу позволить этим тёмным мыслям управлять мной». С этими мыслями она поднялась и направилась к столику с травами. Тихо напевая знакомую песенку под нос, она перебирала сушёные листья и цветы. Пока Лорен занималась своими зельями, её ум постепенно очищался от тревоги, и она позволила себе насладиться спокойствием момента. Увлечённая процессом, она обыденно попросила: — Вивьен, подай мне, пожалуйста, чебрец… Спустя мгновение Лорен замерла. Сердце неприятно кольнуло, кончики пальцев занемели, сжимая травинку. Она до сих пор не смирилась с утратой самого близкого ей человека.~~
Лорен лежала на кровати, поджимая колени к груди, словно это могло защитить от беспокойства, которое охватило её мир. Память о том, как она оказалась дома, была размыта, но воспоминания о последних мгновениях жизни Вивьен были яркими и режущими, словно осколки стекла, впившиеся в её сознание. Эти образы преследовали каждую ночь, вызывая острую боль и страх, которые сжимали сердце. Лорен лежала неподвижно, взгляд был устремлён в потолок. В голове крутились одни и те же вопросы: «Почему я? Почему Вивьен умерла, а я осталась?» Она пыталась найти ответы, но каждая мысль была как зыбкий туман, сквозь который не пробиться. Обняв себя за плечи, Лорен искала утешение в своем одиночестве, но каждое касание напоминало о тепле, которого больше нет. Она знала, что эта боль будет с ней всегда, напоминая о том, что она потеряла, и о том, что ей ещё предстоит пройти. «Почему судьба так жестока? Почему она отняла у меня Вивьен и оставила меня в живых?» — размышляла Лорен сквозь слёзы, которые непроизвольно скатывались по щекам. Эти мысли мучили, заставляя переживать ту ночь снова и снова. Она чувствовала себя одновременно спасённой и заброшенной, словно была оставлена в этом мире без какой-либо цели или объяснения. — Я не заслуживаю этого спасения… — шептала она, её слова тонули в тишине комнаты, сливаясь с темнотой ночи. Дни тянулись медленно, наполненные горечью и скорбью. Слёзы, струящиеся по щекам, были отголоском счастливых моментов, проведённых с Вивьен, которые она стремилась сохранить в памяти. С каждым воспоминанием о счастье возвращалась и боль от потери. Воспоминание о последних мгновениях дорогой подруги было неизгладимым, отравляя каждый день Лорен. Тишина и печаль окутывали дом травницы. Запах свежего льна и ванили, когда-то уютные, теперь смешивались с металлическим запахом страха. Свет заката, проникающий сквозь занавески, придавал комнате ощущение уединения, а пылинки в углах, танцующие в лучах света, напоминали о жизни, которая когда-то была здесь. Теперь же каждая комната, как и сердце Лорен, казалась пустой и забытой после смерти Вивьен. Девушка медленно села на кровать, её руки дрожали от смеси волнения и горечи. Старая книга сказок, которую она достала, была символом бесконечных воспоминаний о подруге. Она аккуратно открыла книгу, и аромат старой бумаги мгновенно окутал её, словно призрак прошлого, наполняя комнату духом давно минувших дней. Как только Лорен прикоснулась к страницам, воспоминания охватили её: После смерти матери Лорен, кошмары стали её постоянными спутниками. Она боялась закрыть глаза, опасаясь того, что увидит во тьме. Но Вивьен была рядом, чтобы уберечь от страхов ночи. Она читала Лорен сказки, их мягкие слова были как лекарство для болезненной души. Вивьен сидела рядом, держа руку Лорен, пока её дыхание не становилось ровным и спокойным, и только тогда, когда Лорен уходила в мир снов, подруга тихо вставала и укладывалась спать. Вивьен для Лорен была не просто подругой — она была её защитой от бурь, тихим пристанищем в сердце шторма. Она была тем единственным человеком, в присутствии которого Лорен могла позволить себе быть истинно собой — слабой, уязвимой, человечной. Вивьен была тем якорем, который удерживал Лорен от потери себя, и теперь, когда этот якорь был поднят, она чувствовала, как её уносит в море одиночества, где нет берегов, нет света, нет утешения. Она была дорога Лорен не потому, что была её подругой, а потому, что была её домом, её миром, её вселенной.~~
Лорен внезапно вернулась к реальности, словно пробуждаясь от глубокого сна. Травинка, которую она крутила между пальцами, медленно скользнула на землю. Её глаза были полны слёз, которые упорно собирались в уголках, но она глубоко вздохнула и оттолкнула их назад, не дав им упасть. Сжав челюсти и собрав волю в кулак, она решительно встала, схватила свой плащ и, не оборачиваясь, выбежала на улицу. Она быстро шагала по грязным дорогам, направляясь к таверне, где свет и шум обещали утешение и забвение. Таверна, которая раньше была уютным уголком, теперь стала холодным и неприветливым местом. Каждый шаг внутрь утяжелял воздух вокруг, и взгляды посетителей, полные подозрений и осуждения, следили за каждым её движением. Тётушка Миле, выйдя из-за прилавка, встретила Лорен не с привычной улыбкой, а с холодным расчётом в глазах. — О, вот и наша местная ведьма пришла, — начала Миле, громко хлопая тряпкой по столу. — Что привело тебя сюда, Лорен? Неужели не хватает внимания? Лорен на мгновение растерялась от такого «тёплого» приёма. — Я пришла как и все, за кружкой эля, Миле. Не стоит из-за меня устраивать представление, — махнула рукой девушка. — Представление? — фыркнула Миле, и её голос прозвучал на весь зал: — Ты сама представление, дорогая. На эшафот тебе дорога, колдунья! Таверна наполнилась напряжённым молчанием, и все взгляды были прикованы к ним. Гнев подступил к горлу, сдавливая его как железные прутья. — Ты кто такая, судья, чтобы меня обвинять? Ты разве видела, что я делала что-то плохое, своими глазами, или ты просто следуешь слепой толпе? — с вызовом спросила Лорен. Миле, не ожидавшая такой реакции, на мгновение потеряла дар речи, но затем её лицо исказилось гневом. — Я вижу что вижу! И не нужно быть судьёй, чтобы знать, когда в деревне появляется нечисть! Щёки Лорен запылали от злости, она сжала кулаки покрепче, и её голос стал громче: — Это обвинение без оснований, Миле. Я никому не причиняла вреда, и ты это знаешь. Миле презрительно усмехнулась: — Ах, невинность! Но мы-то с тобой знаем правду, не так ли? Ты опасна, и я не позволю тебе здесь оставаться. В этот момент Лорен не сдержалась. Она с размаху сбила рукой посуду со стола, и осколки разлетелись по полу с грохотом. — Да, я опасна! — крикнула она. — Опасна для твоих сплетен и лжи! Таверна вздрогнула от её вспышки гнева, и посетители отодвинулись от столиков, некоторые встали, чтобы лучше видеть происходящее. Шёпот и бормотание заполнили зал, как волны расходятся по воде после броска камня. Два крепких мужика, сидевшие за соседним столом, встали и подошли к Лорен. Они схватили её за руки, и один из них рявкнул: — Хватит скандалить, девчонка! Пора тебе уходить. Лорен сопротивлялась, но мужчины были сильнее. Они вывели её из таверны, и дверь захлопнулась за ней с громким стуком. — Будьте прокляты, никчёмные людишки, — прорычала Лорен от злости. Она резко отряхнула платье — это был жест, полный презрения и отторжения, словно она смахивала с себя чужие обвинения и касания, которые осквернили её достоинство. «Как же ничтожны эти люди, — думала она. — Мои деяния для них — лишь пыль на весах, которую они смахивают, стоит мне обернуться спиной». «Я делила с ними свои знания, свою силу, и в ответ они дарят мне лишь своё презрение и страх. Они не заслуживают ни моего внимания, ни моих услуг», — продолжала она, чувствуя, как сердце твердеет. «Пусть живут со своими болезнями и страхами. Пусть учатся ценить то, что имеют, когда потеряют это». Быстро шагая прочь, она ворвалась в свой скромный дом, и её первым порывом было излить накопившуюся злость. Она с гневом сжала подушку — некогда олицетворение спокойствия, теперь — инструмент разрядки ярости, и несколько раз ударила ею по стене, словно пытаясь вытрясти из неё все обиды и разочарования. Перья разлетались по комнате от каждого удара подушкой о стену. Наконец она бросила подушку на пол, и та беззвучно упала, словно последний аккорд в музыке гнева. Лорен опустилась на колени, чувствуя, как усталость накатывает на неё волнами. Глаза стали тяжёлыми, и, прежде чем она успела осознать, что происходит, сон окутал её, словно туман… Лорен проснулась, сердце её бешено колотилось в груди от внезапной тревоги. На мгновение Лорен не могла понять, почему находится на полу, и вспомнить, как уснула. Но быстро стало ясно, что она в опасности. Пламя охватывало дом, словно живое существо, жаждущее разрушения, взбиралось по стенам деревянного дома, охватывая каждую доску и балку. Оно окрашивало их в оранжевые оттенки, ложно обещая тепло. Жаркий воздух обдал её лицо, и запах гари наполнил комнату. Звуки трескающегося дерева наполняли пространство, создавая хор ужасающей музыки разрушения, которая глушила все остальные звуки. Дым поглотил комнату, его тяжёлые завесы скрывали всё вокруг, угрожая удушьем. Он врывался в её лёгкие, вызывая приступы кашля, которые отнимали последние крупицы кислорода. Её глаза слезились, и она едва могла видеть сквозь слёзы и дым, который становился всё гуще. Она рванулась к выходу, но дверь уже была охвачена огнём. Лорен в панике застыла, озираясь по сторонам, ища путь к свободе, пока огонь подбирался всё ближе. Жар обжигал кожу, а потоки пота, смешиваясь с сажей, стекали по лицу. Стены, которые были её крепостью, теперь становились её тюрьмой, поглощённой пламенем, — оно вздымалось, словно дикие тени, исполняющие свой пляс смерти в ночи. Внезапно над головой послышался треск. Лорен остановилась, подняв взгляд на потолок. Горящая балка, едва удерживающая крышу, издавала тревожные звуки. Страх охватил её, и она не могла пошевелиться, беспомощный крик вырвался из уст. И балка рухнула… Лорен внезапно проснулась, тяжело дыша. Она лежала на полу, покрытая холодным потом, сердце бешено колотилось в груди. Кошмар, который только что её покинул, казался настолько реальным, что на мгновение она не могла отличить сон от яви. Убедившись, что она в безопасности, от сердца отлёг груз страха. Она вскочила на ноги и ринулась к окну, жадно вдыхая прохладный воздух ночи. — Это был сон… всего лишь сон… — тихо шептала Лорен. Вокруг царила непроглядная темнота, лишь звёзды, как далёкие фонари, мерцали в чернильном небе. Но вдруг тишина ночи была жестоко нарушена — крики, доносившиеся издалека, разрезали воздух. Группа людей с пылающими факелами медленно приближалась, их голоса доносились до Лорен: — Очистим деревню от ведьм! — Долой нечисть! Её глаза расширились от ужаса, она судорожно сжимала раму окна, пальцы побелели от напряжения. «Они пришли за мной… Бежать! Нужно бежать!» — молниеносно пронеслось в сознании. Лорен метнулась к кровати, склонилась к полу, схватив драгоценную шкатулку, выбежала из дома, оставив дверь распахнутой, и устремилась к лесу. — Она убегает! Догоните её! — крики преследователей неслись за ней. Холодный пот стекал по её спине, а дыхание становилось всё более поверхностным и рваным. Толпа разъярённых сельчан не отставала. Мокрая земля под ногами превратилась в предательское болото; ветки, словно живые, цеплялись за её платье, оставляя на коже кровоточащие царапины и ссадины; волосы, взъерошенные и липкие от пота, прилипли к лицу, мешая видеть путь. Каждый удар сердца отзывался гулким эхом в её ушах, смешиваясь с безумными криками толпы, которые становились всё громче и громче. Ноги подкосились, и она упала, острая боль пронзила колени. Но останавливаться было нельзя — каждая секунда на вес золота; сжав зубы, она вскочила и продолжила бегство. И вот перед ней предстала граница лагеря охотников. Сердце Лорен на мгновение остановилось. «Спасение или новая ловушка?» — промелькнуло в её голове. Но крики преследователей были слишком близко, и выбора не оставалось…