Жемчужный отблеск

На коже остаются красные ожоги от горячего душа. Тело Карины — идеальное произведение искусства, на котором не должно быть никаких отметин. Но эта мысль игнорируется девушкой, она сгорает под потоком воды, нервно оттирая себя мочалкой и оставляя мелкие ссадины. Никогда прежде подобный образ жизни не доставлял такого жуткого дискомфорта. Для девушки уже привычны пошлые шутки, прикрытые красивыми словами, липкие прикосновения, лишь бы дотянуться до сокровенного и взгляды, полные вожделения... Из глаз брызнули слёзы, причину которых Карина не понимает. Но понимает Джимин, которую всю жизнь подавляли, скрывали и не давали дышать. — Джимин, у тебя всё нормально? — в дверь ванной комнаты стучит Нин, знакомая, с которой они вместе снимают дом. — Вполне, — чуть погодя отвечает Ю, наконец выключая душ. От ночной красоты словно не осталось и следа. Без косметики на лице отчётливо виднеются синяки под глазами, прыщи и покраснения от дерматита. Что делать со всем этим —  непонятно. Скольких дерматологов она прошла? Не счесть. А диеты? Каждую из них она испытала на себе. Даже алкоголь и сладкое Карина не употребляет уже как год. Все врачи, как один, твердят, что это стресс. И до последнего выступления девушка искренне не понимала, какой может быть стресс при таком богемном образе жизни: ночное шоу, дорогая вечеринка, подарки, комплименты и лесть, а дальше большой дом, кровать и сон. Разве может что-то из этого угнетать? Оказывается, может. — Ты спать? — спрашивает соседка, поедая черешню. На телевизоре перед ней включен какой-то сериал на китайском. Карина не понимает ни слова, но видит на экране измученное лицо актрисы в императорской короне. Она что-то бормочет над могилой. Джимин уже хотела отвернуться, как её внимание поглотила сцена, в которой актриса хватает нож и одним движением обрывает длинные волосы. Неровные пряди падают на сырую землю вместе с короной. По всей видимости, императрица, снимает с себя красную накидку и укрывает мраморную плитку, затем уверенно встаёт и уходит в сторону леса. Заметив с каким интересом смотрит Карина, Нин спешит пояснить, — это всего лишь первая серия. Как я поняла, наследная принцесса похоронила себя, взяла мужское имя и отправилась исследовать мир. — Наследная принцесса? Как такой статус можно променять на бродяжничество? — Не всем нужны власть и деньги, кому-то свобода дороже всего на свете. — Свобода... — повторяет Карина, присаживаясь рядом с соседкой. Что значит быть свободной? Ты в любом случае будешь чем-то или кем-то связан. Родителями, работой, детьми, обязательствами... От этого не убежать. Смена личности освободит от одних оков и заключит в другие. Всё это лишь иллюзия. — Ты выглядишь измученно, — подмечает Нин, — иди отдохни... Или хочешь, я тебе массаж сделаю? — Это именно то, что мне сейчас нужно, — слабо улыбается Джимин. Массаж от Нин это лучшее спасение от всех тревог, от такого невозможно отказаться. Умелые руки причиняют в начале лишь боль, но после этого наступает истинное расслабление. — У тебя довольно сильно забилась шея. Какую дьявольскую мысль ты вынашиваешь в своей голове? — удивляется девушка, сильнее разминая проблемную зону. На что Джимин лишь отмахивается: — Не неси чушь, я просто много работала в этом месяце. Нин гулко вздыхает, не веря ни единому слову: — Ты можешь обмануть меня и даже себя, но собственное тело — никогда. На комнату опускается тишина, в которой Джимин невольно начинает обдумывать только что услышанные слова. К сожалению они до ужаса правдивы. Можно сколько угодно игнорировать свои срывы, слёзы и приступы отвращения, но это лишь усугубит ситуацию, так и не решив её. Убегать от собственных эмоций Карина умеет мастерски. Уже как двадцать четыре года занимает призовые места в этой гонке. Так что же дало трещину в привычном укладе вещей? Несмотря на бессонную ночь, уснуть не получается — рой назойливых мыслей никак не хочет покидать голову. Находиться в одиночестве становиться невыносимо и Джимин спускается на первый этаж, где Нин всё так же смотрит дораму, поедая черешню. Аура Ичжо буквально наполнена спокойствием, радостью и наслаждением. Только сейчас Джимин поняла, что за полгода совместной жизни они так и не знают практически ничего друг о друге. — Нин, — немного неуверенно начинает Карина, гадая уместен ли будет данный разговор, — у тебя бывают моменты, когда хочется всё бросить? Соседка удивлённо молчит прежде, чем ответить, но на её лице в это время расплывается широкая улыбка. Ей симпатизирует Джимин и она уже давно хочет стать ближе, но их режимы работы слишком разнятся, поэтому они довольно редко пересекаются в стенах собственного дома. — Конечно. Я вообще не могу долго заниматься чем-то одним, — наконец отвечает Нин, ставя дораму на паузу. — А что насчёт бурлеска? — Джимин усаживается на диван и укрывается пледом. — Каждый месяц подумываю, чтобы бросить, — смеётся девушка, — но я слишком люблю это дело, поэтому просто экспериментирую в жанрах. А с чего вдруг такой разговор? Выгорела? — Что-то вроде того... — Может возьмёшь отпуск? Джимин прикусывает губу, идея, конечно, не плохая, но она даже недели не представляет без выступлений. Это настолько же привычно, словно дышать. Делается на автомате без особых раздумий. Может быть проблема как раз в этом? — Слушай! — вдруг глаза Нин ярко вспыхивают, — может быть поездишь по кабаре в разных странах? Вдохновишься творчеством других, сама попробуешь что-то новое? Я именно этим и занималась, прежде, чем попасть сюда. Мысль о поездке в другую страну пугает. Страшно не от незнакомой обстановки, а от одиночества. В голове набатом стали возникать картинки из детского дома, когда её наказывали и оставляли одну в крошечной комнатке. Никто не слышал её истошных рыданий и никогда не заключали в утешительных объятиях. Ичжо, точно прочитав мысли, заговорила: — Путешествовать одной это не про одиночество, а про разговор с собой. Пока тебе не будет комфортно со своей тенью, тебе в любой компании будет плохо. Горькая усмешка соскальзывает с губ Джимин. Вообще-то Нин младше на два года, но сейчас ведёт такие диалоги, словно старше лет на тридцать. Это заставляет Карину чувствовать себя маленьким несмышлённым ребёнком. Неприятный озноб пробегается по спине и девушка спешит стряхнуть с себя наваждения. — И почему мы с тобой раньше не проводили дни вместе? — Джимин переводит тему, ни капли не стесняясь. А Нин, понимая вереницу спутанных мыслей соседки, делает вид, что не замечает: — Действительно! Я хотела предложить сходить куда-нибудь вместе, но ты отсыпаешься днём, а я ночью... — К слову о сне... Наверное надо пойти всё же прилечь, — и вот снова Карина убегает, так и не приблизившись. — Тогда до завтра, — Нин мягко салютирует рукой и забавно подмигивает на прощание. Тревожный сон длится от силы четыре часа. В который раз открыв глаза, Джимин решает не мучить себя дальше и начать неспеша готовиться к вечеру. Сегодня у неё и Дьера встреча со спонсорами. Просто дорогой ужин, где мужчины обсуждают деловые вопросы, а Карина улыбается красивой покорной куклой. Тяжёлые локоны на манер Дикси Эванс, Карина украшает стразами и перьями. Над макияжем думать долго не хочется, поэтому  выбор падает на неизменную классику Монро. Платье, вышитое на заказ, уже давно ждёт своего дебюта. Тонкие бретельки еле сдерживают грудь, но сексуально подчёркивают узкие плечи, белая бахрома игриво свисает практически до щиколоток. Щедро вышитая камнями ткань ощущается крайне тяжёлой, чтобы спокойно ходить, но Джимин натренирована годами и опытом. Образ завершает такой бессмысленный, но дорогой шарф из песца, который девушка обвивает вокруг рук. Чем-то эта шаль похожа на неё саму. Как и положено, Карина заходит в ресторан последней, ровно к назначенному времени. Дьер галантно открывает дверь перед девушкой, отвешивая шутливый реверанс, и Джимин сдерживается, чтобы не закатить глаза. В круглой комнате сидят люди в деловых костюмах, с кем-то она знакома чуть ли не с начала карьеры, с некоторыми впервые встретилась лишь недавно. Разговор течёт неспешной рекой, напоминая настольную игру — го. На первый взгляд обсуждаются бытовые темы, но Джимин понимает, что в этой маленькой комнате каждый готов вгрызться другому в глотку ради прибыли. А Карина здесь наглядный экспонат: и ломовая лошадь, и бриллиантовая жила одновременно в глазах азартных мужчин. Но что удивительно, в этот вечер Дэвис довольно молчалив. Обычно на встречах он прикрывает свой холодный расчёт весёлыми шутками и заразным смехом. В этот же раз его взгляд направлен исключительно на Карину, кажется, мужчина вообще не обращает внимания на остальных. С Нейтоном у Карины довольно приятные отношения. Это единственный спонсор, никогда не пытавшийся залезть ей под юбку, да и в целом, не затрагивающий личную жизнь актрисы. Девушка медленным движением поправляет прядку волос, ловя немигающий взгляд напротив и коротким жестом указывает на дверь. Затем, предварительно извинившись, покидает помещение «ради посещения дамской комнаты». Дэвис не заставляет себя долго ждать: — Ты же понимаешь насколько очевидна для остальных наша встреча? — впервые улыбнувшись за вечер, спрашивает мужчина, забавно сдувая выгоревшую прядь волос со лба. — Не то чтобы я сильно старалась скрыть, — Джимин выходит на улицу, — ты не сводил с меня глаз, неужели я вдруг разбудила в тебе страсть? Низкий смех из полуопущенных ресниц так же заставляет Ю слегка приподнять уголки губ. Всё же у этого мужчины чертовски притягательная харизма. — Ты прекрасна и ты это знаешь, — на той же добродушной ноте продолжает Дэвис, — но я предпочитаю не смешивать личное с деловым. — И всё же..? — девушка вопросительно поднимает бровь. На миг лицо напротив сковывает холод, но Нэйтон быстро берёт себя в руки: — Меня беспокоит твоё знакомство с Бомгю, — прямо говорит мужчина. — Оу, — Джимин прикусывае губу и думает о том, что случайное знакомство не должно тревожить старые рабочие отношения, что проверены временем, — и что же не так с Бомгю? Этот диалог почему-то даётся Дэвису сложно, возможно он не понимает, что можно говорить, а что нет, поэтому долго думает прежде, чем ответить. Вид растерянного спонсора слегка смешит девушку. — Дело не совсем в том, что с ним что-то не так, просто... — мужчина неловко чешет шею, — он умеет здорово морочить голову. Боюсь, как бы ты не повелась на его речи, — Дэвис говорит медленно, тщательно подбирая слова и практически не смотрит в глаза. Джимин хмурится и нервно перебирает мех песца меж пальцев. Да, речь Бомгю похожа на свежий тягучий мёд, но в их диалоге не было ничего потайного. — Уж об этом волноваться точно не надо, ты же знаешь, я ни с кем не сближаюсь, так что точно не попаду в его сети, — девушка говорит уверенно, а у самой на душе становится паршиво до тошноты. Впервые за долгое время она встречает человека, общение с которым воспламеняет интерес, но он оказывается не больше, чем очередным бардом, слагающим красивые песни ради одной ночи. — Нет! — чуть ли не выкрикивает Дэвис, — я не совсем то имел ввиду, — видимо Карина всё же не сумела сдержать эмоции и все переживания отразились на её лице, — он вовсе не Донжуан, но находясь рядом с ним, можно с лёгкостью поменять свои взгляды на многие вещи... — А ты не хочешь, чтобы я менялась, — с некой тоской в голосе перебивает Джимин. Непонятно какие чувства вызывает этот диалог, не то слёзы, не то смех. Каким бы Нейтон не был хорошим человеком, он всё ещё бизнесмен до мозга костей, чей радар идеально настроен на поиск денег. Привычка Джимин никого не подпускать близко оказывается как никогда раннее полезной. И хоть нельзя назвать их отношения дружескими, всё же что-то эфемерно похожее, как казалось Джимин, было. Девушка вновь ощущает давление в области груди, словно все внутренности зажали в тиски. Дышать становиться трудно и предательские слёзы вот-вот вырвутся наружу. Она отворачивается от Дэвиса, чтобы скрыть секунду слабости и дрожащие руки. «Как же всё осточертело» — на грани срыва думает Джимин и ловит себя на мысли, что сейчас она готова на всё, лишь бы оказаться за сотню миль отсюда. Внезапная решимость туманит разум: — Прости, — без тени сожаления произносит девушка, — не мог бы ты вернуться? Мне слишком душно сидеть в вашей компании, нужно проветриться. Я зайду через пару минут. Нейтон недоверчиво хмурит брови, но не смеет противиться. Как только мужской силуэт скрывается за дверью, Джимин скидывает неудобный белый шарф прямо на асфальт и, остановив такси, уезжает домой. Эта выходка не сойдёт с рук просто так. Но во что именно это может вылиться Ю не знает, она никогда прежде не сбегала так сумасбродно. — Ты рано, — Нин встречает соседку на пороге. Чжоу замечает, как сильно трясёт Джимин. Её руки практически не слушаются, она не может даже расстегнуть ремешок на туфлях. Нин молча опускается на колени и помогает избавиться от назойливой обуви. Стон, наполненный отчаянной болью, страхом и отвращением разносится по дому. Джимин сползает по стене на пол, безудержно рыдая. Только в стенах мнимого дома она позволяет всем своим эмоциям, копившимся годами, выйти наружу. Водостойкая тушь держится мёртвой хваткой, но Ю намеренно размазывает её по лицу, остервенело царапая лицо. Нин с ужасом в глазах хватает её ладони, заключая их в свои, что-то при этом говоря, но Джимин не слышит ничего, кроме бешено стучащего сердца. Ичжо обнимает крепко, зарывая пальцы в волосы девушки. — Джимин, дыши глубже, — просит Нин в миллионный раз. Наконец взгляд Джимин немного проясняется и она пытается медленно вдохнуть, но лишь рвано давится собственными слезами. — Что произошло? — спрашивает Ичжо. Ю наклоняет голову в попытке разглядеть соседку, с её губ срывается смешок: — Ничего не произошло, — Джимин громко смеётся, не совладая с накрывшими её чувствами, — в том-то и дело, что ничего. Всё как всегда. Как каждый божий, мать его, день. Ничего нового. Смех превращается в кашель, Ю буквально давится смесью из собственных слёз, соплей и слюны. Нин вытирает красное лицо соседки рукавом своего домашнего халата, убирает слипшиеся прядки со лба и щёк и после этого вновь заключает девушку в объятия: — Я рядом, — говорит она куда-то в шею, обжигая разгорячённую кожу. После долгих минут, проведённых в попытках успокоиться, Джимин наконец пытается встать. Не без помощи Ичжо. Та протягивает руку и поддерживает за локоть. Затем помогает расстегнуть платье, так как тремор Джимин всё ещё не до конца проходит. Она усаживает Ю на диван и приносит воды. — Я не знаю, что это было, — голос Джимин охрип и теперь ей больно разговаривать. Где-то на фоне разрывается телефон от звонков Дьера, но девушка усиленно его игнорирует. — Ты сбежала? — догадывается Нин, — тебя домогались? — Нет, никто не приставал, — отвечает Ю шёпотм, — просто в какой-то момент мой разум помутнился. Я не помню точно как села в машину и доехала. Я правда не понимаю, что случилось. Это был очередной ужин со спонсорами. У меня таких были сотни. И тут вдруг накрыло... — Джимин опускает голову, — ничего не понимаю. — Я позвоню Дьеру, скажу, что тебе резко стало очень плохо. А ты иди ложись в кровать. Или хочешь я ванну наберу? — Думаю в таком состоянии я скорее утону в ней, нежели расслаблюсь, — смеётся Джимин за что получает осуждающий взгляд от Ичжо. Нин, обеспокоенно оборачиваясь, звонит Дьеру и объясняет ситуацию. Карина диалога не слышит и даже не пытается. В голове ни одной мысли, в ушах беспрерывный давящий звон, а в глазах пустота. Душа Джимин либо треснула в одночасье, либо покрылась коркой льда — сложно разобрать. Понятно становится лишь одно — как было раньше уже никогда не будет. Утром, когда Нин, предварительно постучав, заглядывает в комнату Джимин, она видит лишь аккуратно сложенное на краю кровати постельное бельё и пустой открытый сейф.