Потерянная сестра/The Missing Sister

Я бродил по улицам весь день, Преследовал воров. Потому что ты оставила меня в коридоре.              Недели, предшествовавшие отработке Гермионы, были тяжелыми как для нее, так и для Гарри. Особенно для Гарри. Он превратился из одного из самых популярных парней в школе в аутсайдера всего за одну ночь. Другие факультеты были так взволнованы тем, что Слизерин наконец-то проиграл Кубок школы, что и Когтевран, и Пуффендуй начали дразнить его. Гермиона подбадривала его, когда тот проходил мимо, но Гарри сказал ей, что уже подумывает о том, чтобы уйти из квиддича.              Драко изначально никому не рассказывал о том, какую роль он сыграл в том, что из-за Гермионы их факультет потерял пятьдесят баллов, поэтому ведьма всю неделю терпела оскорбления в одиночку, пока, наконец, не набралась сил и не сделала Драко козлом отпущения. Она настолько привыкла к его колким взглядам, что даже не стала возражать, когда Малфой начал быть еще более раздражительным из-за критики других учеников за его действия.              Слизеринцы завтракали, когда им обоим прислали письма. Драко пристально посмотрел на Гермиону, прежде чем открыть свой конверт, и ведьма сделала то же самое.              

Встретимся в моем кабинете в 10:30. Ваша отработка состоится сегодня вечером.

Профессор Снейп.

             Драко стал ворчать о том, как надеялся, что Макгонагалл забудет об их отработке, когда они придут на Чары в тот день, на что Гермиона лишь усмехнулась. Как будто профессор Макгонагалл могла что-то забыть.              — Это твоя вина, — она повторила это в миллионный раз, ведь Гермионе и Драко не повезло оказаться в одной паре, поскольку все их друзья начали избегать парочку из-за их плохого отношения друг к другу. Пэнси назвала это холодной войной.              Гермиона была настолько впечатлена тем, что ведьма знала о холодной войне, что даже не стала возражать.              — Ты гуляла после отбоя с существом, которому запрещено находиться в Хогвартсе, — рявкнул Драко.              — Существо, которому запрещено находиться в Хогвартсе, было у меня под контролем, — прошипела в ответ Гермиона.              Блейз, стоявший рядом с ними, закатил глаза и пробормотал что-то Тео, чего Гермиона не расслышала, но зато Тео рассмеялся.              Весь их день прошел нудно, и после ужина Драко вышел из гостиной, чтобы встретиться со Снейпом без нее.              — Он все еще пытается втянуть меня в неприятности, — зарычала ведьма и, топая ногами, вышла из гостиной вслед за ним.              — Удачи! Не прибейте друг друга! — крикнула Пэнси из своего кресла, на что Гермиона фыркнула. Разумеется, Драко уже был у Снейпа, выглядя раздраженным.              — Мисс Грейнджер, добрый вечер, — произнес Снейп особым тоном, и Гермиона почувствовала, что это явно был не добрый вечер. — Как я уже сказал Драко, вам обоим придется отправиться в Запретный лес для отработки наказания.              — В Запретный лес? — переспросила Гермиона, не веря своим ушам. — Мы не можем туда пойти!               — Дядя Северус, но там ведь обитают оборотни... — попытался Драко.              — Я пробовал изменить ваше наказание, поверьте мне. Вы должны встретиться с Филчем и остальными в вестибюле в одиннадцать вечера. Постарайтесь не создать очередных проблем на своем пути туда. А теперь марш отсюда.              — Да, сэр, — ответила Гермиона.              — Драко. Не забывай, что я сказал тебе.              — Да, дядя.              Сначала они нашли Филча и подождали пару минут, пока не появились Гарри с Невиллом.              — Следуйте за мной, — сказал Филч. Голос у него был довольно веселый.              — Держу пари, вы теперь дважды будете думать, прежде чем снова нарушить школьные правила, не так ли? — сказал он хитро. — О да... Тяжелая работа и боль — вот лучшие учителя, если хотите знать мое мнение... Жаль только, что старые меры наказания остались в прошлом... Подвесить бы вас за запястья к потолку на несколько дней, у меня в кабинете еще лежат цепи... Я хорошо смазываю их на случай, если они все же когда-нибудь понадобятся... Ладно, идемте, но даже не смейте думать о том, чтобы сбежать! Вам же будет хуже, если вы это сделаете.              Гермиона переглянулась с Драко, и, судя по выражению его лица, он тоже начал сомневаться, говорит ли Филч правду. Невилл продолжал плестись рядом с Гарри.              Ведьма заметила, что они направляются к хижине Хагрида, а затем услышала крик, который подтвердил ее догадку.              — Это ты, Филч? Поторопитесь, я уже хочу начать.              Гарри улыбнулся, услышав голос Хагрида.              — Полагаю, ты думаешь, что будешь развлекаться с этим болваном? Ну, подумай еще раз, мальчик, — вы идете в лес, и я буду сильно не прав, если пообещаю, что вы все вернетесь оттуда целыми и невредимыми, — усмехнулся Филч, обращаясь к Гарри, и Невилл тихонько застонал. Гермиона заметила, что Макгонагалл не потрудилась сообщить своим ученикам, куда они пойдут.              Гермиона подумала, что это даже к лучшему, ведь Невилл не осмелился бы выйти из своей гостиной, а у Драко не было бы времени проявить хладнокровие.              — Ты не должен быть слишком дружелюбен с ними, Хагрид, — холодно произнес Филч. — В конце концов, они здесь для того, чтобы понести наказание.              — Так вот почему вы опоздали, да? — Хагрид нахмурился. — Читаешь им нотации, а? Это не твое дело. Тебе было велено привести их, спасибо, дальше я сам.              — Я вернусь на рассвете, — сказал Филч, на что глаза Гермионы расширились. Профессор Снейп ничего не говорил о том, что они проведут всю ночь в лесу. — За тем, что от них осталось, — злобно добавил Филч.              — Я не пойду в этот лес, — заявил Драко. Казалось, он, как и Гермиона, понял, что идея провести в Запретном лесу всю ночь не входила в его планы.              — Ты должен, если хочешь остаться в Хогвартсе, — яростно сказал Хагрид. — Ты поступил неправильно и теперь должен быть за это наказан.              Драко начал жаловаться, сказал, что расскажет все отцу, и произнес свои обычные обещания, но Хагрид не стал его слушать. Драко бросил на лесничего свирепый взгляд, но это не возымело никакого эффекта, поскольку тот был в два раза больше слизеринца.              — Хорошо, — начал Хагрид, — а теперь слушайте меня внимательно, потому что то, что мы собираемся сделать сегодня вечером — опасно. И я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас рисковал своей жизнью. Держитесь рядом со мной.              Гермиона придвинулась ближе к Драко, когда они дошли до опушки леса, и на этот раз парень ничего не сказал.              — Посмотрите вот туда, — сказал Хагрид, указывая на серебристый сгусток на земле. — Видите, что-то блестит там? Серебристую жижу? Это кровь единорога. Где-то лежит единорог, который сильно пострадал от чего-то. Это уже второй случай за неделю. В прошлую среду я нашел одного мертвого. Мы попытаемся найти бедняжку. Возможно, нам придется избавить его от страданий.              Драко вскинул голову.              — А что, если то, что причинило боль единорогу, найдет нас первым? — спросил он, и Гермиона услышала страх в его голосе так же ясно, как если бы он был ее собственным.              — В лесу нет ничего живого, что могло бы причинить навредить тебе, ведь ты пойдешь со мной или Клыком, — сказал Хагрид. — Главное, не сходите с тропы. Ну что, сейчас мы с вами разделимся на две группы и пойдем по дорогам в разных направлениях. Тут повсюду кровь, должно быть, она здесь как минимум со вчерашнего вечера.              — Я пойду с Клыком, — сразу же объявил Драко, глядя на длинные зубы собаки.              — Хорошо, но знай: он очень боится, — сказал Хагрид, и Драко немного побледнел.              — Значит, я, Гарри и Гермиона пойдем в одну сторону, а Драко, Невилл и Клык — в другую...              — Нет, — снова сказал Драко. — Я тоже хочу с Гермионой.              Ведьма посмотрела на него, приподняв брови. Неужели он собирался оставить ее в лесу?              — Хорошо, Невилл, тогда ты идешь со мной, — сказал Хагрид, и Невилл, казалось, наконец-то успокоился.              — Слушайте внимательно сейчас: если кто-нибудь из нас найдет единорога, мы должны запустить зеленые огни в небо, понятно? Достаньте свои волшебные палочки и попробуйте. Да, вот так, а если у кого-нибудь возникнут проблемы, то выпустите красные огни, и мы придем и найдем вас, так что будьте осторожны. Вперед!              В лесу было очень темно и тихо. Гермиона тут же прочертила в воздухе руну Люмоса. Спустя некоторое время они добрались до развилки. Гарри, Невилл и Хагрид пошли налево, а она, Драко и Клык — направо.              — Предупреждаю тебя сразу, если ты выкинешь какую-нибудь глупость, я тебя прокляну, — объявила Гермиона.              — Я не стану, — сказал он, и Гермиона сразу узнала этот тон. Точно так же он разговаривал с ней у себя в поместье. Гермиона не знала, нужно ли ей злиться или испытывать облегчение. — Дядя попросил меня не оставлять тебя с Поттером, если Хагрид попытается нас разлучить, — сказал ей Драко.              — Почему?              — Он сказал, что в лесу есть некоторые существа, которых шрамированный может привлечь из-за Сама-Знаешь-Кого, — он пожал плечами и взмахнул палочкой, освещая путь вокруг них. — Было бы нехорошо, находясь ты сейчас с ним, так как ты...              — Так как я магглорожденная.              — Да, именно так он и сказал.              — Как ты думаешь, из-за чего или кого умирают единороги? Я читала, что они могут легко убежать от оборотней. Что может быть настолько быстрым, чтобы убить их?              — Я не знаю, — ответил он, — но что бы это ни было, оно, должно быть, очень отчаянное, потому что убийство единорога приносит только плохое. У этого существа много магических свойств: его рог и хвост используются для изготовления зелий и волшебных палочек, а его кровь... — Драко скривился от отвращения. — За ее употребление приходится платить ужасную цену, да, она может продлить твою жизнь, но это будет подобие существования, навсегда проклятая жизнь.              — Ты думаешь, тот, кто убивает единорогов, пьет их кровь?              — Думаю, что да. Необязательно убивать это существо, чтобы заполучить его гриву или рог. Убийство единорога — это ужасно, — сказал он, и Гермиона подумала, что Драко, вероятно, прав.              Парочка шла в темноте, и их волшебные палочки освещали пространство лишь на небольшом участке рядом с ними. Время от времени они замечали серебристо-голубую кровь на опавших листьях. Гермиона не могла отделаться от мысли, что это довольно жутковато — идти по кровавому следу.              Внезапно ведьма услышала, как хрустнула ветка, и повернула голову на звук. Кровь застыла у нее в жилах, и Гермиона замерла на месте. Она схватилась за рукав мантии Драко.              — Что? — спросил парень, но его голос был едва слышен.              — Смотри, — сказала она, указывая подбородком. Она схватила Драко за руку с палочкой, когда он попытался навести свет в ту сторону, куда указывала Гермиона. — Не шевелись. Я не хочу, чтобы оно нас заметило.              Очевидно, это был человек. Точнее, нечто в плаще, края которого плелись по опавшим листьям в нескольких метрах перед ними. Гермиона не могла разглядеть его лица, но почувствовала, как все волоски на теле встали дыбом, и ее охватила неудержимая паника. У нее было такое ощущение, будто сердце сжал железный кулак. Существо замерло, и Драко взял руку Грейнджер в свою. В сознании ведьмы вспыхнула зеленая вспышка и фигура в плаще, точно такая же, как и в ее старом кошмаре.              Они, оцепеневшие, стояли, взявшись за руки. Гермиона сжимала руку Драко с такой силой, что боялась сломать ее. Она не дышала все то время, пока существо не исчезло из их поля зрения.              — Драко, — произнесла в панике Грейнджер. Единственным, что они могли слышать, было их дыхание. — Я думаю, это именно тот, кто убивает единорогов.              — Мы не должны быть здесь, Гермиона. — сказал Малфой. Его глаза были широко раскрыты, а радужка была такой же серой, как и одинокая луна над ними. — Я думаю, что... я думаю, что это был... — его голос дрожал, а грудь тяжело вздымалась. — Я думаю, что это был он, — сказал слизеринец так, будто его кто-то ударил под дых.              — Он? — переспросила Гермиона.              Драко, все еще не отпуская ее руку, потянул ведьму за собой — туда, откуда они пришли.              — Дядя Северус вел себя очень странно, когда я пришел к нему. Он взял с меня обещание и пригрозил, что будет оставлять после уроков до конца года, если я оставлю тебя наедине с Поттером. А на Рождество... — он замолчал. — Отец нервничал, даже выглядел обеспокоенным, разговаривая с гостями во время Бала. Я кое-что слышал, они упоминали его — Темного Лорда, Сама-Знаешь-Кого. Они упомянули, что слухи становятся все правдивее, что были замечены некие знаки, и... — он начал задыхаться, и на этот раз именно Драко чуть не раздавил ей руку. — Говорят, что он скоро вернется.              Внезапно они услышали крик, и оба прижались друг к другу.              — Гарри, — выдохнула Гермиона.              — Гермиона! — они услышали голос Хагрида, и ведьма подпрыгнула на месте. Слава Салазару, это был Хагрид. Он приближался к ним с Клыком и плачущим Невиллом.              — Вы в порядке! — сказал лесничий.              — Где Гарри? — спросила Гермиона.              — Я не знаю, — ответил Хагрид. — Невилл прибежал с Клыком, и он все еще не заговорил, я не...              — Как ты можешь не знать? — закричала Гермиона. — Хагрид, где... — она остановилась, услышав топот. Гермиона высвободилась из объятий Драко и подбежала к Гарри.              — Гарри! С тобой все хорошо?              — Я в порядке, — произнес парень. Но ведьме показалось, будто он был сильно потрясен. — Единорог мертв, Хагрид, он вон на той поляне.              — Здесь я оставлю тебя, — пробормотал кентавр, который привел Гарри, в тот момент, когда Хагрид поспешил осмотреть единорога. — Теперь ты в безопасности, — Гарри кивнул и соскользнул с его спины. — Удачи тебе, Гарри Поттер, — сказал кентавр. — Планеты и раньше читались неправильно, даже кентаврами. Я надеюсь, что это один из таких случаев.       — О чем он говорит? — спросила Гермиона.              — Я расскажу тебе об этом позже. Как ты? С тобой все в порядке?              — Да. Драко был рядом со мной, — ответила ведьма.              Они дождались Хагрида, а затем вместе вернулись в замок. Все были так потрясены ночными событиями, что решили провести весь обратный путь в тишине. Гермиона пожелала Гарри спокойной ночи в холле и спустилась по лестнице в подземелья.              — Гермиона, — позвал ее Драко, стоявший перед каменной стеной. Он выглядел виноватым. Ей показалось, что он даже произнес ее имя извиняющимся тоном, чего она не ожидала от блондина. Гермионе также показалось, будто она знает, что он собирался сказать.              — Когда мы переступим порог этой двери, — начала она, — мы снова будем теми же Драко и Гермионой, которые не переносят друг друга, — Драко отвел взгляд, и Гермиона поняла, что она была права.              — Я, правда, хочу быть твоим другом, — сказал он. — Просто...              — Просто тебе стыдно, — закончила она за него и, опустив взгляд, произнесла пароль, а затем молча пересекла порог подземелий, ни разу не оглянувшись.              Тем не менее, холодная война между ними закончилась. В последующие дни Драко перестал огрызаться, прибегнув вместо этого к методам Тео: социальному дистанцированию и пристальному взгляду.              Их учебные занятия возобновились в прежнем режиме, Гермиона помогала тем, у кого возникали трудности, а Драко — остальным. До поступления в Хогвартс Гермиона хотела попасть на Когтевран, но по мере приближения экзаменов она поняла, что ей больше нравится Слизерин. Не только потому, что из пяти лучших учеников первого курса трое были с ее факультета, в то время, как только двое были с Когтеврана. Но и потому, что когтевранцы ругались друг с другом, пряча свои домашние задания, и Гермиона часто видела их, прячущимися в какой-нибудь нише замка за учебой. Грейнджер нравилось учиться, и она могла понять, зачем нужно прятать свою домашнюю работу. Ведьма уже дважды заставала Винса за попыткой открыть ее сумку. Однако ей также нравилось преподавать и заставлять других приходить к ней за помощью. Ей нравилось, что она неожиданно для всех заняла важное место на факультете, даже для, например, второкурсников или третьекурсниц, которые тоже обращались к ней за помощью.              Экзамены приближались стремительно, и Гермионе хотелось больше помогать Гарри, больше бывать рядом с ним. Гриффиндорцу было трудно переварить то, что рассказали ему кентавры, и даже Грейнджер пробирало до костей при мысли о том, что Драко был прав. Что это Волдеморт скрывается в лесу, пьет кровь единорога и ждет, когда Философский камень вернет ему былую силу. Ведьма предпочла не сообщать Поттеру о том, что профессор Снейп попросил Драко держать её подальше от Гарри той ночью, понимая, что это лишь добавит новые причины к уже и так длинному списку причин, почему Снейп — последователь Волдеморта.              Когда начались экзамены, Гермиона пожалела, что не смогла подготовиться лучше. У них были как письменные, так и практические экзамены: для письменных экзаменов им пришлось использовать специальное перо для защиты от списывания, а на практических занятиях Гермиона заколдовала ананас так, чтобы фрукт танцевал чечетку, как это было на экзамене по Чарам.              На Трансфигурации им пришлось превратить мышь в табакерку, и Гермиона даже умудрилась получить дополнительные баллы за то, какой красивой получилась небольшая коробочка с крышкой.              На экзамене по Зельям Снейп попросил их сварить зелье Забвения, а на ЗОТИ они должны были применить Флипендо и полностью сбить цель с ног, но Гермиона подумала, что если бы ее цель вместо этого станцевала, тогда Квиррелл перестал бы быть таким нервным и встревоженным.              Гермиона праздновала последний в этом учебном году экзамен по Истории Магии, в то время как Гарри переживал из-за боли во лбу. Гермиона сказала ему, что это, возможно, из-за нервов, потому что каждый раз, когда он упоминал о своем кошмаре, Гермиона думала, что он очень похож на ее собственный. Она думала, что это связано с тем фактом, что они оба видели существо в плаще, однако встреча Гарри с тем существом была гораздо более страшной.              — Нам нужно срочно увидеть Хагрида! — внезапно произнес Гарри, и Гермиона подпрыгнула от испуга. Гарри был бледный, как труп.              — Почему? Что произошло?              — Тебе не кажется немного странным то, — начал он, — что больше всего на свете Хагрид мечтал о драконе, а потом резко появляется незнакомец, у которого случайно оказывается драконье яйцо в кармане? Сколько людей бродит в Хогсмите с драконьими яйцами, особенно если учесть тот факт, что это противозаконно для волшебников? Как же повезло, что незнакомец нашел именно Хагрида, не так ли? Это же очевидно! — закончил он и ускорился, направляясь к хижине. Гермиона ахнула и последовала за ним.              Они нашли Хагрида сидящим в кресле возле своей хижины.              — Привет, — сказал он с улыбкой.              Гермионе стало страшно. Она догадывалась о том, что Гарри подозревает его, и, просто взглянув на Хагрида и вспомнив все, что он им ненамеренно рассказал, поняла, что, скорее всего, они не единственные, у кого есть информация, которой они не должны были владеть... Что ж, они были хороши.              — Сдали все экзамены? Пришли на чай?              — Нет, мы торопимся, — сказал Гарри. — Хагрид, я должен тебя кое о чем спросить. Помнишь тот вечер, когда ты выиграл Норберта? Как выглядел незнакомец, с которым ты играл в карты?              — Не помню, — небрежно ответил Хагрид. — На нем был плащ.              Гарри с Гермионой ошеломленно переглянулись, и Хагрид пожал плечами.              — В этом нет ничего необычного, в «Кабаньей голове» можно встретить много странных людей — это ведь паб в Хогсмите. Может, он был торговцем драконами? Я не увидел его лица ни разу за весь вечер, потому что он был в капюшоне.              У Хагрида получалось удивлять их все больше и больше с каждым ответом на вопрос, который задавал Гарри, потому что, конечно же, Хагрид упомянул Пушка, забывшись из-за всех тех напитков, которые купил ему тот странный человек. «Или нет?» — подумала Гермиона, поскольку тон профессора уже был довольно подозрительным.              — А почему вы вообще это спрашиваете?              — Это своего рода секрет, — сказал Гарри, и Гермионе захотелось влепить ему пощечину.

***

      Профессор Макгонагалл слегка побледнела, ее поза изменилась, а ноздри начали раздуваться.              — Профессор Дамблдор отбыл десять минут назад, — холодно произнесла Минерва. — Он получил срочное письмо из Министерства Магии, поэтому немедленно отправился в Лондон.              — Он отбыл? — в отчаянии спросил Гарри. — Уже?              — Да, между прочим, Дамблдор — великий волшебник. Многие требуют его присутствия и...              — Но это важно! — резко ответил Гарри, и Гермиона вздрогнула. Если бы это был ее декан, то она уже была бы готова к исчезновению пятидесяти баллов у Слизерина.              — Вы хотите сказать, что есть что-то более важное, чем Министерство Магии, Поттер?              — Послушайте, — начал Гарри, пока Гермиона пыталась собраться с духом. — Речь идет о Волшебном камне...              Судя по выражению лица Макгонагалл и по тому, как книги в ее руках внезапно упали на пол, она не ожидала, что Гарри произнесет такое.              — Профессор, я думаю... я знаю... что Сн... что кто-то собирается украсть Камень. Мне срочно нужно поговорить с профессором Дамблдором.       Она изучила лица всех, кто, смотрел на нее. В чертах лица женщины появилась смесь удивления и подозрения.       — Профессор Дамблдор вернется завтра, — объявила она. — Я не знаю, как вы узнали о Камне, но будьте уверены: никто не сможет его украсть, он слишком хорошо защищен.       Гарри попытался возразить еще раз, но Макгонагалл и слушать его не хотела. В это время Гермиона поняла, что они только что упустили свой единственный шанс. Минерва ушла, и Гарри высказал то, о чем думала и сама Грейнджер:       — Это случится сегодня вечером.       — Что нам следует... — она замолчала на полуслове, потому что перед ней внезапно возник Снейп. Он бросил на нее взгляд, который почти заставил ее продолжить предложение.       — Добрый день, — спокойно произнес Снейп. — Вам не следует находиться на коридорах в такой день, — на его лице появилась странная улыбка. Гермиона попыталась ухватиться за эту эмоцию и понять, что происходит, ведь вокруг профессора Снейпа витала та самая естественная аура подозрения, которая, казалось, полностью подходила ему. Однако, ведьма не смогла ничего разобрать.       — Мы... — начал Гарри, но учитель Зелий не дал ему договорить.       — Вам следует быть осторожнее, — сказал он. — Если вы будете вот так слоняться без дела, люди подумают, что вы что-то замышляете. И факультет Гриффиндор на самом деле не может позволить себе потерять еще больше очков, не так ли?       Гарри густо покраснел, а Гермиона опустила глаза. Ей удалось заново заработать ранее потерянные баллы, с трудом вернув лидерство Слизерину.       — Имейте в виду, Поттер, еще несколько таких ночных вылазок, и я лично позабочусь о том, чтобы Вас исключили. Мисс Грейнджер, — обратился Северус к ней, — Вас искал мистер Малфой. Хорошего Вам дня.       Гарри придумал план, согласно которому Гермиона должна была проигнорировать то, что Драко ее искал, и следить за Снейпом в учительской, в то время как они с Роном должны были караулить на третьем этаже. Гермиона чувствовала, что план не доработан.       Ей не потребовалось много времени, чтобы убедиться в своей правоте. Снейп покинул учительскую после тридцати минут дежурства.       — Мисс Грейнджер, — протянул он.       — Я ждала профессора Флитвика, сэр. Кажется, я неправильно ответила на один из вопросов, в связи с чем мне показалось, что...       — Флитвик только что возмущался по поводу Вашей оценки, мисс Грейнджер, — сказал профессор Зелий ей. — Сто двадцать процентов. Это самый высокий балл, когда-либо зафиксированный в Хогвартсе. Мисс Грейнджер, на Вашем листочке не было ни одного неправильного ответа.       — Правда? — пискнула она. Разумеется, Грейнджер знала об этом, Флитвик ее уже уведомил.       — Правда. Знаете, что еще удивляет?       — Нет, сэр.       — То, что Флитвик также сказал нам, что не смог держать это в тайне и уже рассказал Вам про Ваш результат.       — О, — её голос сорвался. Гермиона почувствовала, как ее лицо вспыхнуло от смущения. — Должно быть, это вылетело у меня из головы.       — Сомневаюсь, — протянул он. — А теперь скажите мне, где Поттер и Уизли?       — Я не знаю, сэр, — солгала девочка.       — Мисс Грейнджер, я надеюсь, Вы понимаете, что Вам нужно улучшить свои способности по сокрытию чего-либо.       — Да, сэр, — машинально ответила Гермиона, после чего чуть не влепила себе пощечину. Профессор издал звук, который мог бы означать удивление.       Снейп открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но в коридоре появилась Макгонагалл, выглядевшая так, словно кипела от злости. Ее ноздри раздулись еще больше при виде Гермионы.       — Я только что поймала Поттера и Уизли, которые прятались за дверью Пушка, — прорычала Минерва, и Снейп смерил Гермиону взглядом. — Вы тоже думаете, что пройти мимо тебя труднее, чем через кучу чар! — она бушевала. — Северус, отведи свою ученицу обратно в ее гостиную, пока я не сняла еще пятьдесят баллов. На этот раз она не успеет их вернуть, — объявила Макгонагалл и вошла в учительскую, с грохотом закрыв за собой дверь.       Гермиона посмотрела на профессора. Если он тот, кто хотел украсть Камень, то сейчас он точно понял, что они его раскусили. Это самое подходящее время заставить ее замолчать, ведь они одни в коридоре. Он только посмотрел на нее, вопросительно приподняв бровь.       — Как много, по Вашему мнению, нам известно? — спросила Грейнджер тихим голосом, смущенно опустив плечи.       — Все, — ответил он, и Гермиона чуть не упала. — Должен ли я поблагодарить Вас за то, что Вы не думаете, что это я пытаюсь украсть Камень?       — Не было доказательств Вашей причастности², — ответила Гермиона.       — Вы действительно принадлежите к Слизерину, мисс Грейнджер. Ваше рациональное мышление присуще только Слизерину.       — Спасибо, сэр.       — Возвращайтесь в свою гостиную. Будьте уверены, я не собираюсь красть Камень, к тому же Дамблдор здесь, чтобы защитить его.       Гермиона застыла.       — Но Дамблдор...       — Возвращайтесь в свою гостиную. Я не должен говорить о Камне со студентом. Если Вас увидят на улице сегодня вечером, Слизерин в следующем году начнет семестр с отрицательного количества баллов.       Он не знал. Это были мысли Гермионы, пока она возвращалась в гостиную. Он не знал, что Дамблдор уехал. Это не мог быть он, не так ли? Снейп позволил ей свободно уйти, он даже не последовал за ней обратно в подземелья. Северус верил, что она вернется в свою гостиную, потому что он, как и Макгонагалл, не проявлял никакого интереса к Камню и думал, что его никто не сможет украсть.       Если бы это он охотился за Камнем, то наверняка сделал бы что-нибудь, чтобы она никому ничего не сказала. Он не стал бы хвалить ее мышление. Гермиона в глубокой задумчивости прошла через каменную стену, размышляя о том, что они будут делать дальше. Они с Гарри пришли к выводу, что тот, кто хотел украсть Камень, должен был воспользоваться отсутствием в замке Дамблдора сегодня вечером. Гермиона также знала, что этот некто придумает план, как отправиться туда самому. Гарри не позволил бы Волдеморту вернуться, не после того, что случилось с его семьей. Гермионе, конечно, тоже не нравилась идея возвращения к власти такого человека, как Волдеморт, особенно после всех прочитанных ею книг о Первой Магической войне, но для Гарри это было личное. Этот человек пытался убить мальчика, когда тот был ребенком, он убил его родителей, и из-за этого человека его сестра считается потерянной.       Ее друзья сравнивали ответы. Грег уже был в отчаянии. Дафна пыталась подбодрить его, приговаривая, что до объявления результатов экзаменов еще неделя. Драко и Тео уже планировали свое лето.       — Привет, Гермиона, — окликнул Грейнджер Блейз, когда заметил ее. — Где ты была весь день?       — Я была с Гарри, — ответила девочка, и остальные слизеринцы скривились от отвращения.       — Он потерял еще сколько-нибудь баллов? — спросил Грег. — Это сделало бы меня приободрило.       Гермиона представила себе Макгонагалл, бушующую в учительской.       — Думаю, это вполне вероятно, — ответила Гермиона, и по гостиной прокатились радостные возгласы. Грейнджер закатила глаза, но не смогла удержаться от смеха, когда Грег притворился, что вытер слезу.       — Я недавно подсчитывала наши баллы, — сказала Пэнси. — На данный момент у нас четыреста сорок два балла, а у Когтеврана — четыреста двадцать шесть. Я слышала, как когтевранка Патил говорила об этом Голдстейну. Мы боялись, что они нас обгонят после того, как вы с Драко потеряли несколько очков.       — Я потерял всего двадцать, — пробормотал Драко, и Гермиона пнула его в бедро.       — Не важно, — отмахнулась Пэнси. — Я не думаю, что Пуффендуй заработал четыреста баллов, и, разумеется, если гриффиндорцам удастся набрать триста, это будет чудо.       — Тогда победа за нами, — гордо сказал Блейз. — Я слышал, как Спраут говорила, что по результатам экзаменов в последний момент должны быть начислены дополнительные баллы. Трое лучших учеников каждого курса получат по десять баллов.       Драко гордо улыбнулся и дал пять Тео, а после недолгих раздумий — и Гермионе.       — Получается, плюс тридцать баллов, — воскликнул он, и Гермиона тоже улыбнулась.       Робб, староста шестого курса, вошел в подземелья, насвистывая себе под нос, и его глаза заблестели, когда он заметил их.       — Забини, тебя зовет профессор Снейп, — сказал префект со смехом в голосе. — Что-то насчет катастрофической оценки за экзамен, — он объявил об этом перед всей переполненной гостиной, и почти все присутствующие вздрогнули. Блейз заметно побледнел.       — Мать меня убьет, — пробормотал он, и Тео, сидевший рядом с ним, успокаивающе похлопал его по бедру.       — Не убьет, если Снейп сделает это первым, — ответил Тео, и Блейз свирепо посмотрел на него, но Гермиона заметила, как он сжал руку Тео, лежавшую у него на бедре, прежде чем встать.       — Встретимся с вами, ребята, в Большом зале.       — Если ты выживешь, — хором пропели Пэнси и Дафна, и он подбросил птицу обеим девочкам.       Гермиона узнала, что профессор Снейп, несмотря на свой вспыльчивый характер и враждебность, заботился об успеваемости своих учеников и всегда звал к себе тех, у кого были худшие результаты, чтобы поговорить об этом или, как сказал Грег, чтобы пригрозить вернуть их родителям по частям.       Они вместе пошли в Большой зал на ужин. Тео и Гермиона сравнивали свои ответы, и она была рада, что большинство их ответов на экзаменационные вопросы по Истории Магии совпали. Когда они уже собирались войти в зал, Гермиона заметила Гарри и Рона и сказала Тео, чтобы он шел без нее.       — Ты ведь знаешь, что его отец злой, не так ли? — Рон задал вопрос в качестве приветствия.       — Его отец. Тео очень милый.       — Готов поспорить, такой же милый, как Малфой, — Рон усмехнулся.       Гермиона посмотрела на него и отвернулась к Гарри.       — Я хочу участвовать. Что бы ты ни планировал делать. Я иду с тобой.       — Гермиона...       — Нет, Гарри, послушай. Из нас троих я лучше всего владею магией. Спраут, Макгонагалл, Квиррелл, Снейп и Флитвик — все они что-то сделали для защиты Камня. Держу пари, все уровни защиты так или иначе связаны с предметами, которые учителя преподают. Я нужна тебе.       — Я не собирался отказываться, — пропел он с ухмылкой и протянул ей свой плащ. — Я собирался сказать тебе, чтобы мы встретились у нашей гостиной. Под мантией поместятся все трое, и никто не увидит нас по пути на третий этаж.       — Хорошо. Во сколько?       — Нам придется подождать, пока все остальные в Гриффиндоре лягут спать. Они не должны видеть, как мы снова выходим из общей гостиной после комендантского часа, иначе попытаются нас остановить. Встретимся там в десять.

***

      Снейп говорил Люпину, что у него нет привычки проникать в сознание своей дочери без ее ведома, но без этого становилось все труднее выполнять свое обещание защищать Гарри и       Гермиону. В годы его учебы в Хогвартсе Северус думал, что Джеймс и его компашка были плохими ребятами, но в этом году оказалось, что брат и сестра стоят друг друга.       В тот момент, когда он увидел, что она прячется за дверью учительской, то понял, что они что-то замышляют.       Не прошло и часа с тех пор, как профессор Зелий провел разговор с Гермионой, как обнаружил ее вне гостиной, а его предыдущий совет был явно проигнорирован. Северус взял верх и оценил ситуацию, быстро обнаружив, что да, они знали, как обойти Пушка: этот гребаный болван все им рассказал; и да, они знали, что в лесу Волдеморт поджидает Камень. А также, к сожалению, Гермиона переставала верить в то, что Снейп не хотел красть Камень.       Северус попытался исправить один из трёх фактов и узнал кое-что: Дамблдор покинул замок. Учебный год почти закончился, и это было слишком прекрасно, чтобы быть простым совпадением. Квиррелл будет действовать сегодня вечером. Они быстро обсудили все с Макгонагалл, и оба согласились, что троица что-то предпримет, и решили, могут ли они позволить Дамблдору действовать по-своему.       Макгонагалл кипела от злости, обзывая директора всевозможными словами, что удивило Северуса.       — Они же дети! Дети, Северус! — Минерва расхаживала вперед-назад, и пучок на ее голове слегка деформировался от каждого движения. — Он действительно хочет, чтобы мы бездействовали? Дали им возможность разобраться самим? — ее ноздри раздулись.       — Он хочет проверить Гарри и доказать, что Гермиона — это Рени, и мало того, они потащат за собой мальчика Уизли! Он не в своем уме!       — Мы должны приглядывать за Квирреллом. Нужно быть уверенными, что нам станет известно, когда они начнут действовать. Не думаю, что мы сможем что-то сделать сейчас.       — Я могу запереть их в башне. Посмотрим, сможет ли уйти Поттер! — огрызнулась Минерва.       — Я уверен, что мальчик найдет способ, Минерва, — протянул Северус.       — Эта чертова мантия! О чем только думал Альбус, отдавая ему плащ! — воскликнула она. — Как мы должны обеспечивать безопасность учеников, когда директор идет и раздает магические артефакты, которые позволяют им делать всякое?       — Он дважды дарил мантию Поттеру, — напомнил ей Северус, на что она только сердито сверкнула глазами.       — Неужели мы должны просто наблюдать? Позволить им преследовать Квиррелла и Сам-знаешь-кого? Они же дети, — Минерва сделала ударение на этом слове.       — Я прекрасно это понимаю, — ответил Снейп. Минерва решила, что от Северуса толку мало и, разозлившись, покинула учительскую, вероятно, собираясь понаблюдать за тройкой студентов в кошачьем обличье.       Северус решил приставить кого-нибудь к Гермионе, чтобы, хотя бы узнать, если девочка решит присоединиться к своему брату и Уизли. Он нашел своего старосту шестикурсника и позвал его.       — Мистер Фолкнер! — окликнул он студента.       — Сэр, добрый вечер.       — Пришлите мистера Забини ко мне в кабинет. Я получил результаты его экзаменов и хочу спросить, как ему удалось поступить в Хогвартс, не имея мозгов, — прорычал он. — Никогда не видел ничего более катастрофического, — произнес он, а парень в ответ побледнел, как если бы это у него были настолько плохие оценки.       — Пришлю, сэр.       Северус отправился к себе в кабинет, чтобы провести время в ожидании первокурсника. Он попробовал усесться на стуле, однако почувствовал, что слишком нервничает, чтобы оставаться неподвижным, и начал ходить вокруг стола. Вскоре после этого в его дверь постучал Забини.       Бедный мальчик выглядел очень бледным.       — Вы хотели меня видеть, сэр?       — Да. Присаживайтесь, — мальчик послушался, а Северус перестал расхаживать по помещению и сел на свой стул. — Я позвал Вас не для того, чтобы обсуждать Ваши оценки, мистер Забини, — объявил Северус, и Блейз чуть не упал со стула. — Результаты Ваших экзаменов в полном порядке. Ты занял восьмое место в рейтинге первокурсников и четвертое на Слизерине.       — О, — прозвучал голос Забини, переполненный явным облегчением.       — Я позвал Вас, потому что мне нужно, чтобы Вы присмотрели за Гермионой сегодня вечером. Я уверен, что к завтрашнему утру Вы узнаете всю историю, но сейчас я ничего не могу Вам рассказать. Я хочу, чтобы Вы связались со мной сразу, как только она покинет гостиную сегодня вечером.       — Вы не хотите, чтобы я остановил ее?       — Нет, — вздохнул Снейп. — Я не думаю, что она позволит Вам это, — добавил Северус, вспомнив, как в ноябре у него загорелся плащ.       — Я тоже так не думаю, — согласился Забини.       — Вы можете идти, — сказал Северус, и мальчик кивнул, поднимаясь на ноги. — Вам нужно выглядеть несчастным при встрече со своими друзьями. Я должен поддерживать репутацию.       — Конечно, сэр.       Подошло время ужина, и все были на своих местах. Гермиона сидела за слизеринским столом между Теодором и мисс Паркинсон. Забини выполнял свою работу и время от времени украдкой поглядывал на Грейнджер. Девочке не мешало бы поучиться у него скрытности.       Поттер и Уизли тоже сидели за гриффиндорским столом, но как Северусу подумалось, это скорее из-за того, что Минерва сердито смотрела на них со своего места.       Квиррелл потел, ерзал, и если честно, от него жутко воняло. Снейп сомневался, что этот человек хоть раз с начала учебного года снимал свой тюрбан. Профессор Зелий зарычал и был рад увидеть, как Квиррелл слегка подпрыгнул рядом с ним.       Когда ужин закончился, он пересекся взглядом с Минервой, которая и без того выглядела довольно мрачно, и заставил себя вернуться в свой кабинет, чтобы подождать. Забини придет, и тогда мужчина отправится за ними.       Только вот ожидание стало почти невыносимым. Восемь часов перетекли в девять, а затем и в десять, а о мальчике ничего не было слышно.       Была уже половина двенадцатого, когда его дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвались Блейз Забини и Пэнси Паркинсон. Оба были в пижамах.       — Простите, профессор, — воскликнул Забини. У Северуса скрутило живот. — Я видел, как Гермиона ложилась спать после ужина, и я оставался в общей гостиной в течение двух часов. Я прятался, чтобы она не увидела меня, если бы выходила из своей комнаты. Клянусь, профессор, она не проходила мимо меня. Я решил подняться в женские комнаты, спросить о ней, из-за чего Пэнси чуть не прокляла меня, когда я их разбудил.       — Блейз поднял такой шум, чтобы разбудить нас, что все мы, девочки, проснулись. Все, кроме Гермионы. Он спросил меня, здесь ли она, и я ответила положительно, потому что была в этом уверена. Я видела ее волосы и как она дышит. Однако Блейз заставил меня пойти проверить. Гермионы не было в кровати, профессор, — пролепетала Паркинсон, и Северус пристально посмотрел на девушку. — Грейнджер трансфигурировала одну из своих подушек, сделав ее похожей на свои волосы. Другая подушка была зачарована так, чтобы имитировать движение грудной клетки, похожее на такое, как когда мы спим...       — Черт, — Северус выругался, и оба студента вздрогнули. — Почему она должна быть такой умной? — пробормотал он и поднялся на ноги. Снейп сократит количество ее учебных факультативов наполовину в следующем году. Больше никакой продвинутой трансфигурации для нее. Наверняка есть какое-то правило, которым он мог бы воспользоваться.       Трансфигурация объясняла, как она смогла ускользнуть от Паркинсон и других девочек, но как ей удалось пройти мимо Забини? Гермиона будет учить дезиллюминационное заклинание только на пятом курсе и... мантия. Эта гребаная мантия-невидимка.       — Я знаю, куда она пошла. Вам лучше молиться, чтобы я нашел ее живой, иначе Слизерин потеряет все до единого балла сегодня вечером, — рявкнул он, и обе пары глаз удивленно расширились. — Возвращайтесь в свою гостиную. Сейчас же! — взревел он.       Они поспешили уйти, и вскоре Северус прибыл в коридор третьего этажа. Там он встретил директора, и от одного взгляда на старика Северусу захотелось совершить убийство.       — Они пошли за ним, — сказал Альбус. — Но ты и так это знаешь, — продолжил он с усмешкой.       — Я сказал мальчику Забини предупредить меня, если Гермиона покинет гостиную.       — Ты же знаешь, что ее зовут не так, Северус, — пропел седой волшебник, на что профессор нахмурился. Собака все еще спала, благодаря чему они прошли через это препятствие довольно легко. — Я встретил ее и мальчика Уизли в холле, когда возвращался, — Северус замер. — С ними обоими все в порядке, только Уизли подвернул лодыжку.       — А что насчет Поттера?       — Я боюсь того, что мы обнаружим, — произнес Дамблдор, и они без проблем прошли через другие уровни защиты. Присутствие директора ускорило процесс. Но это не помогло Северусу облегчить тяжесть на сердце, появившуюся из-за всего, через что, как он увидел, пришлось пройти его дочери. Дьявольские силки, крылатые ключи, гигантская шахматная доска, чертов тролль и его зелья.       Они подоспели как раз вовремя. На секунду Северусу показалось, что они опоздали.       — Гарри! — закричал Дамблдор и оттащил Квиринуса от мальчика.       Северус уставился широко раскрытыми глазами на то, что находилось у него на затылке. Теперь понятно, почему от тюрбана так плохо пахло.       Мальчик упал, и Северус подхватил его прежде, чем его тело коснулось пола. Поттер был без сознания, и Снейп почувствовал, как его тело напряглось, когда заметил, что тот не дышит. Нет. Он не подведет Лили снова, нет. Нет. Нет.       — Гарри! — снова воскликнул Дамблдор и подошел к ним. Тело Квиррелла лежало на полу. Альбус забрал у профессора Гарри и начал бормотать одно за другим заклинания, размахивая палочкой над телом Гарри. Северус, дрожа, отступил на несколько шагов назад. — Он жив, — сказал Дамблдор. — Он выжил.       Северус ощутил внезапную слабость. Как… Как мальчик смог остаться в живых? Как самый могущественный волшебник всех времён, будь у него тело или нет, не смог убить его?       — Как он выжил, Альбус? — спросил Снейп.       — Лили, — ответил директор. — Это всё ещё она. Или, быть может, на этот раз это его сестра.       — Что? — переспросил профессор, переходя на шёпот.       — Я уже говорил тебе, Северус. Если и есть что-то на свете, чего Волдеморт не может понять, так это любовь. Любовь Лили к мальчику. Матери, которая отдала свою жизнь ради него. Его сестра, которая тоже присутствовала в ту ночь... — Снейп нахмурился. — Ты больше не можешь отрицать это, Северус. Ты знаешь, какие были использованы чары, а также знаешь, что она единственная, кто мог бы с ними справиться. Но не с шахматами. Я уверен, что это был мальчик Уизли, видел, как он играл на Рождество и...       — Директор, — перебил его Северус.       — Конечно, извини. Я могу сойти с темы, — сказал Дамблдор с усмешкой, которую Снейп счел довольно болезненной, поскольку держал на руках бессознательное тело Гарри. — Его сестра, даже если они оба об этом не узнают, рисковала своей жизнью ради мальчика. С начала учебного года между ними завязалась дружба, чистая и свободная от предвзятости окружающих. Квиррелл не смог прикоснуться к мальчику сегодня ночью, так же как Волдеморт не смог тронуть их тогда.       — Уизли поступил точно так же. Он пошел с Поттером, как и Гермиона.       — Рон — очень верный друг. Гарри повезло иметь таких друзей. Но это другое, Северус. Не обманывай себя. Ты видел все то же, что и я.       — Я собираюсь проведать свою ученицу, если ты закончил проверять свои теории на ней, — он развернулся, чтобы уйти.       — Я понимаю, ты пытаешься обезопасить себя, — сказал Альбус, и Северус замер. Он был рад, что его лица не было видно. Когда он снова обернулся, то его окклюменционные барьеры были на месте.       — Прошу прощения?       — Лили. Тебе больно видеть Гарри, ребенка от другого мужчины. Я понимаю твое сомнение насчет Гермионы, учитывая, что она находится на Слизерине.       — Неужели ты думаешь, — начал он с возмущением, — что из-за моих чувств к Лили я желаю её второму ребёнку смерти? Из-за ревности?       — Но ты не можешь сказать, что тебе нравится Гарри, Северус.       — Я не хочу этого признавать. Мальчишка такой же высокомерный, как Джеймс. Но я не желаю ему смерти, Альбус. Или ты забыл, как трудно было сохранить жизнь мальчику в этом году? Они нашли Пушка в первую же неделю своего пребывания в замке, столкнулись с троллем в туалетной комнате, ты отправил их в лес к Волдеморту и допустил всё это безумие, — он жестом обвёл комнату, где всё ещё лежало тело Квиррелла. — Если Гермиона на самом деле Потерянная сестра, то я могу только представить, сколько работы мне предстоит проделать с учётом того, в какие неприятности они постоянно вляпываются.       — Ты же знаешь, что это она, Северус.       — Докажи мне это! — потребовал мужчина. Дамблдор улыбнулся, ведь Снейп продолжал контролировать свои эмоции с помощью окклюменции. — Пусть Люпин придет и докажет это раз и навсегда.       — Я не могу, — Дамблдор взглянул на него с блеском в глазах. — Я пока не могу просить Люпина ни о чём.       — Почему нет?       — Всему своё время.       Северусу это надоело.       Он развернулся и ушёл, оставив Дамблдора разбираться с тем беспорядком, который тот устроил.       Гермиона находилась в больничном крыле вместе с Уизли, который подробно рассказывал Минерве обо всём произошедшем этой ночью.       — Профессор! — воскликнула Гермиона. Северус почувствовал облегчение, когда его дочка подошла к нему: потрёпанная, но живая.       — Где Гарри? Мы нашли Дамблдора и...       — Поттер в порядке. Он без сознания, но с ним всё будет хорошо. Дамблдор сейчас приведёт его.       Как только он это сказал, двери вновь открылись, впуская Альбуса с мальчиком на руках.       — Положите его сюда! — сказала мадам Помфри и добавила пару слов, которые он не расслышал, но, безусловно, они свидетельствовали о ее недовольстве ночными происшедствиями.       — Нам нужно забрать тело Квиррелла, — сказал Дамблдор. — Боюсь, он не выжил после одержимости такой темной душой, как у Волдеморта.       — Что насчет Камня, директор? — спросила Минерва.       — Я думаю, его лучше всего будет уничтожить. Мне придется написать Николасу. Это оказалось слишком опасным, слишком сильным искушением, — Минерва коротко кивнула, на её лице отчетливо читалось недовольство.       — Здесь слишком много людей, — огрызнулась мадам Помфри. — Гарри... он в критическом состоянии, директор. Он выживет, но мне нужно поработать над этим. Я должна попросить Вас всех уйти.       — Конечно, конечно, — ответил Дамблдор. — У нас еще есть дела на вечер. Мистер Уизли, пожалуйста, проводите декана факультета обратно в Гриффиндорскую башню. Мисс Грейнджер, профессор Снейп проведет Вас в подземелья Слизерина. Потрясающая работа. Вы оба. Потрясающая работа.       Северус с любопытством заметил, как Гермиона стала пристально смотреть на Дамблдора с тех пор, как он сказал, что с Гарри всё будет в порядке.       Он повёл её в подземелья, и ведьма следовала за ним настолько молча, насколько это было возможно, несмотря на все её пыхтение и хмурый вид.       — Он знал! — воскликнула Гермиона, когда они подошли к каменной стене, и топнула ногой от гнева. — Я тащила Рона обратно. Мы шли в совятню, чтобы написать Дамблдору, но нашли его в вестибюле. Он просто взглянул на нас и сказал: «Он пошёл за ним, не так ли?», — сказала Гермиона, довольно сносно имитируя тон Дамблдора.       У Северуса потеплело на душе, когда он понял, что тон директора раздражает его дочь так же сильно, как и его самого.       — Я размышляла... Эти чары, они... — продолжила девочка, раздраженно фыркнув. — Такое чувство, что они были подобраны специальным образом. Дьявольские силки — это растение, которое мы изучали в течение первого месяца обучения здесь, в Хогвартсе! Какой учитель ЗОТИ, фальшивый или нет, не смог бы справиться с этим? — воскликнула ведьма, вскинув руки. — Все знают, что Рон — лучший игрок в волшебные шахматы, неважно гигантские они или нет. Нужно летать? Гарри — самый юный ловец за последнее столетие! И, честно говоря, профессор, Ваша головоломка оказалась слишком простой.       Северус приподнял бровь, глядя на неё. Гермиона явно пошла в него по части скромности.       — Что Вы хотите, чтобы я сказал, мисс Грейнджер?       — Что я слишком высокого о себе мнения! — огрызнулась она. — Что всё, что произошло сегодня вечером — нет, за весь год — не было запланировано. Хагрид рассказал нам всё о Пушке, Вы сказали Драко держать меня подальше от Гарри в лесу, потому что знали, что именно там было. Все, что произошло в этом году, служило определенной цели: чтобы Гарри оказался там! И он... он… он мог умереть! Это было опасно! Если бы я не пошла с ним, его бы задушили Дьявольские силки. Гарри понятия не имел, что это за растение!       — Вы правы, мисс Грейнджер.       — Я знаю! — вновь огрызнулась Гермиона. Его бровь приподнялась ещё выше. — В этом году я была права во всём, я знала, что это был Квиррелл, но Гарри мне не верил!       В этот момент каменная стена открылась, и из неё вышли Забини и Паркинсон, остальные тоже начали выходить.       — Мы услышали, как она кричит, и подумали... — начал Забини, но Северус пронзительно взглянул на дюжину лиц и вытянутых шей.       — Возвращайтесь обратно! — прорычал он. — Мне нужно вам кое-что сказать.       Послушавшись его приказа, Гермиона вошла внутрь, всё ещё кипя от злости. Каков характер! Северус позвал остальных учеников, и они появились один за другим, закутанные в одеяла или одетые в пижамы. Все были едва проснувшиеся, потому что на улице было три часа ночи. Тем не менее Снейп решил рассказать им всё сейчас сам, прежде чем Гермиона поделится своей версией событий.       Он начал свой рассказ. Грейнджер смотрела на него исподлобья на протяжении всего монолога. Северус рассказал им о подозрениях на счет Квиррелла и о причине закрытия входа в коридор на третьем этаже. Он сообщил им о Камне и обо всех чарах, связанных с собакой и Зеркалом. Затем они внимательно выслушали Гермиону, которая рассказала обо всем, что им нужно было сделать, чтобы пройти каждое испытание. Девочка снова уставилась в пол, когда Снейп начал свой рассказ о том, что он увидел, когда нашел Поттера.       Северус сказал им — этим студентам, чьи родители и родственники сами служили Темному Лорду во время Первой войны, — что Тот-Кого-Нельзя-Называть не умер, что хотя у него не было тела, он был готов на все, чтобы вернуться. Декан совершенно ясно дал понять, что произошедшее с Квиреллом, может случиться с любым, у кого будет достаточно алчности в душе, чтобы попытаться помочь ему.       Когда Снейп закончил, все они уставились на Гермиону так, словно у нее выросла вторая голова. Это было действительно удивительное зрелище, с чем Северус не мог не согласиться.       — Возвращайтесь в спальни, — сказал он. — Через три дня вы сядете на поезд и поедете домой. Постарайтесь до этого момента не потерять Кубок школы.

***

      Рон Уизли был достаточно любезен, чтобы сообщить ей о пробуждении Гарри. Они вместе отправились навестить его. Он рассказал им о том, что произошло в последней комнате: как Камень оказался у него в кармане и о словах Дамблдора насчет Квиррелла, который не мог коснуться Гарри. Гермиона всхлипывала, когда мальчик закончил рассказывать о силе любви, такой же сильной, как у его матери. Поттер также признался, что Снейп, как оказалось, весь год пытался его спасти, а не убить. Гермиона не удержалась и воскликнула:       — Я же вам говорила!       — Он ненавидел моего отца, хотя именно тот спас ему жизнь. Дамблдор говорит, что это был его способ отплатить за спасение, — сказал Гарри.       Они также рассказали ему о своих приключениях, и Гермиона вновь разозлилась, когда Поттер стал защищать Дамблдора.       — Он забавный, — добавил Гарри. — Мне кажется, Дамблдор вроде как хотел дать мне шанс. Более того, я уверен, что он в курсе всего, что здесь происходит. Директор догадывался о наших намерениях, но вместо того, чтобы остановить нас, научил тому, что поможет в нашем деле. Не думаю, что это было случайностью, когда он позволил мне узнать о Зеркале. Как будто Дамблдор считал, что у меня была бы возможность встретиться с Волдемортом лицом к лицу, если бы я смог...       Эта мысль не нравилась Гермионе: они с Роном были втянуты в игру, в которую не имели права играть. Они рисковали своими жизнями лишь для того, чтобы Дамблдор мог что-то доказать.       По сравнению с началом учебного года конец семестра был гораздо более шумным и почти хаотичным. Весь замок уже знал о судьбе Квиррелла, и все обсуждали это событие. Гермиона отказывалась выходить из гостиной одна, опасаясь, что люди окружат ее так же, как это случилось ранее, когда история только распространилась. Она повсюду ходила рядом с Тео, даже несмотря на его постоянные жалобы: люди боялись отца Нотта больше, чем раздраженного Драко.       Гермиона слушала Пэнси, которая уже строила планы на лето, расписывая на пергаменте свои путешествия по неделям. Она не смогла сдержать смеха, когда Паркинсон объявила о свободной неделе для посещения Мэнора.       — Я тебя еще даже не пригласил, — заметил Драко.       — Но ты пригласишь! — отмахнулась Пэнси. — Ты должен пригласить нас всех, Драко, хотя бы на выходные.       — Да, я слышала, что Гермиона оставалась у тебя целую неделю после Рождества. Это нечестно! — добавила Дафна, скрестив руки на груди.       — Ладно, — произнес Драко, притворяясь раздраженным. Гермиона знала, что это не так: ему просто нравилось быть в центре внимания. — Я поговорю с матерью, у нас все равно хватит комнат для всех.       Блейз, стоявший рядом с ней, обратился к Тео:       — Ты можешь прийти, если хочешь. Мать не будет против твоего присутствия; теперь, когда она снова свободна, ее почти не будет дома.       — Спасибо, — ответил Тео. Гермиона, будучи весьма любопытной ведьмой, постаралась абстрагироваться от постороннего шума, чтобы услышать разговор двух парней.       — Но я не думаю, что отец позволит мне это.       — Ты можешь сказать, что останешься в Мэноре,— предложил Блейз. — Или на самом деле остаться там. Не оставайся со своим отцом, Тео.       — Я не хочу,— произнес Нотт. Забини кивнул, на этом их разговор закончился. Тео, пожалуй, был единственным, не считая Гарри, кто боялся возвращаться домой. Гермиона осведомлена о ситуации Поттера. Ей было невыносимо думать, что судьба Нотта была столь же тяжелой, если не хуже.       Кстати, о Гарри. Мальчик только появился в дверях Большого зала, как в тот же миг воцарилась тишина. Все разговоры стихли, а затем снова возобновились с новой силой, как будто кто-то нажал на кнопку воспроизведения.       Она слышала имя Гарри почти у всех на устах; несколько человек даже приподнялись со своих стульев, чтобы взглянуть на него. Все замерли в ожидании, только лишь когда Дамблдор появился.       — Прошел еще один год! — весело произнес он. — И я, увы, побеспокою вас хриплыми бормотаниями старика, прежде чем мы приступим к нашему восхитительному пиршеству. Какой выдающийся год! Надеюсь, ваши головы наполнились знаниями. У вас впереди целое лето, чтобы опустошить их до начала следующего учебного года!       Некоторые из присутствующих засмеялись. Гермиона старалась не смотреть директора: она все еще злилась, особенно после разговора с Гарри.       — Итак, насколько я понимаю, необходимо подвести итоги Кубка школы. На четвертом месте — Гриффиндор — с тремястами двенадцатью очками. На третьем — Пуффендуй — с тремястами пятьюдесятью двумя. Когтевран набрал четыреста двадцать шесть баллов, а Слизерин — четыреста семьдесят два.       Гермиона и ее друзья зааплодировали, гордо глядя на зеленые и серебряные знамена над их головами.       — Да-да, отличная работа, Слизерин, — сказал Дамблдор. — Однако необходимо учесть недавние события.       Гермиона замерла, в комнате воцарилась тишина. Она заметила, как у ее друзей и других слизеринцев улыбки исчезли с лиц. Пенелопа Паджетт, староста седьмого курса, которая всегда насмехалась над гриффиндорцами, покраснела так, что казалось, у нее из ушей выходит пар.       — Хм, — начал Дамблдор. — В последнюю минуту, я хотел бы присвоить пару очков. Мистеру Рональду Уизли. За лучшую игру в шахматы в стенах Хогвартса я присуждаю пятьдесят очков факультету Гриффиндор.       Сердце Гермионы бешено заколотилось в груди. Гриффиндорцы зааплодировали так громко, что стены, казалось, готовы были треснуть от шума. Пэнси уже хмурилась.       — Во-вторых, — в зале воцарилась тишина снова. — Мисс Гермионе Грейнджер. За использование хладнокровной логики перед лицом опасности, я присуждаю факультету Слизерин пятьдесят очков.       Гермиона спрятала лицо руками. Ее друзья радостно зааплодировали: на их лицах вновь появились улыбки. Однако их счастье длилось недолго.       — В-третьих, мистеру Гарри Поттеру, — начал Дамблдор, и в зале снова воцарилась мертвая тишина. — За безупречную выдержку и выдающееся мужество я присуждаю факультету Гриффиндор сто пятьдесят очков.       Грохот стоял оглушительный. Гермиона подсчитывала баллы, пока гриффиндорцы орали до хрипоты.       — Они обогнали Когтевран и Пуффендуй! — сказала она своим друзьям. — Они отстают от нас всего лишь на десять баллов.       — На секунду я подум... — Блейз замолчал на полуслове, потому что Дамблдор снова поднял руку.       — Нет, — Пэнси слегка запнулась. — Нет. — Храбрость бывает разной, — с улыбкой произнес Дамблдор. Гермиона поняла, что ничего хорошего ждать не следует. — Чтобы противостоять врагам, нужно обладать огромной храбростью, но не меньшей — чтобы противостоять друзьям. Поэтому я присуждаю мистеру Невиллу Долгопупсу двадцать очков. — Это полный бред! — закричал кто-то за слизеринским столом, и весь замок содрогнулся от гнева. Гриффиндорцы кричали и праздновали; даже когтевранцы и пуффейдунцы радовались тому, что Слизерин впервые за шесть лет не выиграл Кубок. Из-за трех других столов доносился невыносимый шум; слизеринцы переглянулись от ужаса. — Это значит, — прокричал Дамблдор, перекрывая бурю аплодисментов от других и недовольные свисты с ее стола. — Настало время флаги сменить! Он хлопнул в ладоши, и зеленые знамена стали красно-золотыми. Гермиона почувствовала, как начало гореть ее горло; ей захотелось плакать. — Добро пожаловать в Хогвартс! — произнесла Пенелопа достаточно громко, чтобы ее услышали за столом. Это прозвучало совсем не как дружелюбное приветствие. — Я... — начала Гермиона, и, к её удивлению, Драко прервал её. — Это не твоя вина, — сказал он, нахмурившись. — Именно это всегда говорил отец, — еда уже не казалась вкусной после их унизительного поражения. — Распределение очков... — усмехнулся Тео. — Серьезно? Долгопупс заслужил двадцать очков за то, что противостоял своим друзьям? — он закатил глаза. — Гермиона должна была получить ещё пятьдесят только за это! — Сто! — воскликнул Блейз, его зелёные глаза загорелись яростью. — А что насчёт пятидесяти баллов за игру в шахматы? — Пэнси рассмеялась. — Сомневаюсь, что он выучил хотя бы одно заклинание в этом году! Это абсурд! — Дамблдор просто хотел, чтобы Гриффиндор выиграл в этом году. Он распределил баллы специально так, чтобы мы проиграли, — сказал Тео. — Но, директор не смог бы этого сделать, не наградив Гермиону. Держу пари, он проделал все виды математических махинаций, чтобы получить нужное ему число. Тупой псих. Единственное, что немного подбадривало Гермиону, это результаты их экзаменов. Северус раздал им листки с оценками, и она даже получила от него поздравления за свои семь «Превосходно». Ни для кого не стало сюрпризом, что Грейнджер заняла первое место. Драко же оказался на втором месте, получив «Выше ожидаемого» по Трансфигурации. Тео занял третье место, тоже получив оценку «Выше ожидаемого» по Трансфигурации, но его общий балл оказался на единицу ниже. Что их удивило, так это то, что и Винс, и Грег со всем справились. Они даже обняли Гермиону за её старания, а после рассмеялись. Снейп наблюдал за этой сценой с явным отвращением. Вскоре они уже садились в Хогвартс-Экспресс. Гермиона пропустила своих друзей вперёд, зная, что они займут ей место. Она нашла Гарри в купе с Роном; тот начал показывать ей фотоальбом, подаренный Хагридом. — Здесь так много колдографий, посмотри, — сказал Поттер с восторгом. Там действительно было множество снимков: на большинстве из них были его родители в Хогвартсе, но также имелись изображения с их свадьбы и маленького Гарри вместе с его Потерянной сестрой. У девочки были не такие глаза, как у ее брата, однако ее волосы были идентичны его шевелюре. Они ещё немного поболтали, а затем, как только поезд тронулся, Гермиона покинула их купе. Девочка вернулась к своим друзьям и увидела, что они действительно заняли ей место. Перед рождественскими каникулами только девочки сидели вместе, но на этот раз она сидела рядом с Драко в компании Тео, Блейза, Пэнси и Дафны. — Тео собирается пожить у Блейза первые недели две, — сказал ей Драко. Гермиона обрадовалась: ему удалось убедить Нотта. — Пэнси сказала, что приедет в середине июля после своей поездки во Францию с родителями. Этим двоим и Дафне тоже подходит это время. Середина июля. Как думаешь, ты сможешь присоединиться? — Да, — ответила Гермиона с улыбкой. В этот момент кто-то пнул её по ногам, но она не поняла, кто именно, так как была слишком занята разговором с Драко. — Думаю, смогу. Мои родители не планировали уезжать этим летом. — Отлично, — улыбнулся Драко. — Это касается всех. Грег и Винс всегда приезжают; другие девочки тоже сказали, что смогут приехать. Она была в предвкушении этого лета.