Нормальность
Сектор С. Блок 04. Периодически KLBR-R16-04 снится один и тот же сон. Она спускается куда-то во тьму по красной спирали. Её движение начинается по большому кругу с невысокой скоростью. Реплика никогда не смотрит наверх, а лишь вниз с опаской. Спираль закручивается где-то далеко внизу в пустоте. Такое зрелище создавало иллюзию, что она движется не вниз, а по бесконечному тоннелю. О том, что она движется вниз давала понять сила тяжести. Скорость постепенно возрастала и уносила реплику всё глубже. Красные круги спирали сужались, становясь всё ближе к ней. Воспрепятствовать этому она никак не могла. Сон не имел никакого логического окончания и внезапно прерывался. Очередное будничное утро на Ротфронте, мало чем отличающееся от любого другого такого же утра. Блок просыпается, гештальты идут на общественные тренировки перед работой за исключением тех, у кого род занятий не позволяет этого делать, а реплики спешат на свои рабочие места. Дети со всего блока поднимаются на школьный этаж. К ним присоединяется ребятня из соседних блоков, а на метро приезжают те школьники, которые не могут попасть в блок 04 через подземные переходы. Патрули протекторов сдают посты своим сменщикам. Жизнь течёт своим чередом. Всё однообразно, как и всегда. В Евсанской Нации деятельность подчинена рационализированным правилам. Такой порядок больше напоминает машинный, где нет места чувствам и лишним размышлениям. Никакие отклонения от установленной нормы недопустимы. Так должен работать этот слаженный механизм — Евсанская Нация, как задумала Великая Революционерка. Однако, жизнь весьма изменчива сама по себе и какие-то небольшие отклонения остаются незамеченными, на другие — закрывают глаза, третьи просто никому неинтересны, если они не мешают работать этой самой машине и никак не вредят ей. Жизнь гештальтов однообразна, а реплик и подавно. KLBR-R16-04 начинала своё утро по привычному распорядку. Умывание, затем подготовка к выходу. Обязательно надевается белая броня, символизирующая своим цветом чистоту и идеальность. К ней в комплекте идёт ремень с кобурой и подсумком. Пистолет отправляется на своё законное место в кобуре, в подсумке уже лежит пропуск-идентификатор протектора, пачка бланков для повесток, реквизиционных формуляров, потёртая ручка с колпачком. На пояс вешаются наручники, маленький шокер и рация. Собравшись, она отправляется в общественную столовую. Быстро завтракает парочкой рационных батончиков с чаем и покидает место общепита. На выходе сталкивается с толпой старшеклассников-гештальтов, сходящих с вагона поезда и спешащих на занятия. — Доброго цикла, фрау блок-страж! — приветствуют её дети. Некоторые из них выше неё на голову. — Доброго цикла, — вежливо улыбаясь, отвечает им протектор. Но улыбка её притворна. Колибри не хочет никому улыбаться и как только гештальты скрываются из виду, маска доброжелательности сползает с лица. Всё это привычные ритуалы цикла, повторяющиеся из раза в раз. Когда сцена и роль отработаны, тебе не трудно отыграть на публику как внешне, так и внутренне. Порой ты веришь сам себе, но глубоко внутри понимаешь — это спектакль. По прибытии к офису следует проверить рядом с дверью почтовый ящик. Оттуда блок-страж достала небольшую кучу листов — обращения беспокойных граждан на подозрительные элементы. Она включила компьютер и вентилятор в офисе. Отопление котельной поддерживает оптимальную температуру в помещениях блока, но такой маленький офис быстро набирает более высокую из-за работающего компьютера, а вентиляция не слишком хорошо справляется с воздухообменом, так что скоро здесь станет душно. Пока включался ЭВМ, решила разобрать почту. Первой была бумажка с обвинением некоего гештальта в нарушении правила о ношении более шести предметов. «Ох, Революция. Надеюсь, это не какой-нибудь слесарь или сантехник, который просто взял на один инструмент больше, чтобы сделать свою работу», — это обращение она отложила в сторону. Правило шести гласило, что частная собственность — это привилегия и у законопослушного гражданина карманы должны быть пусты, а сумка легка. Правило было слишком расплывчатым и не давало конкретных формулировок, только общие слова, которые каждый может трактовать, как сам понимает. Например, какие вещи считаются? Сумка набитая инструментами принимается за один предмет или учитываются все предметы, включая сумку? А одежда на гештальте? Сколько элементов одежды допустимо, а что будет считаться излишеством? На самом деле, есть закон, раскрывающий более точно эти моменты, но для простоты понимания его сократили до “правила”. Протекторы закон знали и понимали, что под “вещами” подразумеваются предметы личного пользования. А вот граждане, закон не читавшие, но хорошо знающие кратенькое правило, грешили тем, что писали такие доносы друг на друга. Разумеется, все понимали, что писать донос на сантехника с чемоданом инструментов и охапкой материалов для работы в придачу глупо. Но ведь всегда может найтись какой-нибудь городской сумашедший, который очень исполнительно следует правилам, как он сам думает. Или действительно нашёлся гештальт или реплика, взявшие с собой что-то лишнее и при этом не на службе? «Тянет на штраф и лекцию про правило шести, если не найдётся запрещённых предметов», — диагностировала блок-страж. Во втором обращение сообщалось, что какого-то гештальта подозревают в наличие способностей к биорезонансу. Это уже серьёзное обвинение по законам Нации. Если выяснится, что он знал о своих способностях и укрывался, то ему не позавидуешь. Если же был не в курсе, то будут склонять к сотрудничеству. Такое обращение тоже не лишено недостатков. Это может быть месть из-за каких-то дрязг между соседями. Подозреваемого отпустят, хотя нервы ему помотают знатно. А что до того, кто написал обращение? Да, ничего ему не будет. Скажет, что показалось и дело с концом. А работа протектора отреагировать на такое обращение в приоритетном порядке. Можно, конечно, подловить доносчика в даче ложных показаний, если он будет без конца строчить подобные письма. Однако, гештальты, не будь полоумными, никогда не писали целые серии подобных доносов. Они прекрасно понимали, что за клевету и, главное, отвлечение протекторов от их обязанностей, это может выйти им боком. Колибри положила бумажку в другую сторону. Третье обращение было от школьной учительницы. Она жаловалась на торговлю запрещёнными книгами в магазине Итоу. — Чёрт, Аня... — покачала головой блок-страж, отложив бумажку в третью сторону. — Я не раз заходила к тебе в лавку покупать книги. Очень жаль. Не хотелось бы расправляться с тобой. Такой проступок мог закончится сроком заключения в исправительном учреждении. Всё зависело от того, какого рода запрещённые материалы распространял подозреваемый. Цензурный комитет разделил эти материалы на категории. За какие-то из них можно было отделаться штрафом и исправительными работами, а за какие-то полагался уголовный срок. «Придётся поработать с ней», — протектор прикрыла лицо рукой. Компьютер окончательно запустился и услужливо предлагал ввести пароль, чтобы открыть рабочий стол. Далее нужно было проверить почту. За это утро пришло два письма. Первым ответило командование АЭОН на тему перевода. «Нет», — коротко и ясно значилось в ответе. «Попытаться стоило», — вздохнула реплика. Адресатом второго письма значилась Анна Итоу. «На ловца и зверь бежит», — в письме Аня пояснила, что у неё нет дополнительного ключа для патрулирования территории магазина, о котором ранее просила блок-страж, и порекомендовала последней воспользоваться чёрным ходом. — «Как бы этот ключ ко мне на хранение не перешёл». Колибри нашла данные подозреваемого в биорезонансе через компьютер, распечатала их, взяла бумажки с обращениями, и покинула офис. Она направилась на 13 этаж своего блока. Сперва нужно было отработать по обращению, связанным с биорезонансом. Разобраться, что к чему и быстро избавиться от этой головной боли. Всё остальное должно быть проще. Чтобы решить проблему быстрее, блок-страж решила прибегнуть к помощи своих подчинённых. — ПБ04-13, это БС-04. Приём, — отчетливо проговорила она в рацию. Через несколько секунд рация откликнулась. — ПБ04-13 на связи. Какие будут указания? Приём. — БС-04, выделите двух свободных бойцов. Место встречи — атриум. Ожидайте моего прибытия. Как поняли? Приём. — 04-13, принято. Ожидаем. Приём. — БС-04, конец связи. Атриум представлял из себя колодец, проходящей от самой крыши и до нижнего жилого этажа блока. Останавливаясь на мгновение, Колибри иногда смотрела вверх. Зрелище было по-своему любопытное: колодец напоминал квадратный тоннель, в конце которого светился серым светом выход. Если представить, что вы пытаетесь выйти из тёмного неуютного места наружу, то, как бы ни было пусто в том месте, лучше там, чем в тёмном узком тоннеле. Две реплики Штар ожидали её в атриуме-колодце 13 этажа. Завидев офицера, отдали честь. Штары одни из самых высоких реплик. Их рост в 220 сантиметра и боевая подготовка обеспечивали им физическое преимущество перед большинством потенциальных угроз, исходящих от гештальтов и реплик поменьше. К тому же, у них была железная дисциплина, выучка и собранность, поэтому они были готовы не только физически, но и психологически ко многим неожиданностям. При этом данные протекторы так же были покрыты бронёй, которая была несколько тяжелее и надёжнее, чем у Колибри, так как комплекция и сервоприводы Штар позволяли брать большую нагрузку. — Вольно, — подойдя поближе, Колибри прочитала их серийные номера на броне: 696 и 697. — Приказы? — коротко спросила STAR-R16-696, видимо, старшая по званию. Это можно было понять по имеющейся кобуре с револьвером. Личное оружие выдавали более старым и опытным модулям. Среди реплик Штар право носить личное огнестрельное оружие считалось весьма почётным. Выдавали его не просто так, а за хорошую службу или личные заслуги перед отечеством. Удостоившиеся награды протекторы пользовались непререкаемым авторитетом в своём коллективе. — Сейчас проверим одного гештальта. Возможно, понадобится доставить его в управление протекторов для дальнейшего разбирательства. — Есть! — в своём духе ответили реплики. — Наша цель — апартаменты №1307. Выдвигаемся. На поверку, гештальта на месте не оказалось. Апартаменты пустовали. Отсутствующая мозговая активность за стенами лишь подкрепляла данное предположение. — Скорее всего, он на работе, — заметила 04. — Штар-696, подойди. — Слушаю, блок-страж, — модуль посмотрел на Колибри сверху вниз. — Вот. Это данные на подозреваемого, — она протянула протектору фото и бумагу. Хотя она могла с помощью биорезонанса передать всю информацию обеим репликам телепатически, 04 решила перестраховаться, чтобы исключить искажения в памяти модулей. Вдруг, они неправильно запомнят внешность подозреваемого? Такую передачу она могла доверить только другой Колибри. — Его имя, внешность. Где и кем работает. Пусть кто-то из вас останется наблюдать за апартаментами. Подозреваемого не задерживать. О его прибытии сообщить мне. Всё ясно? — Так точно. — А если наша смена закончится раньше? — спросила, кажется, более молодая реплика с номером 697. — Разрешаю передать задачу другой смене с теми же инструкциями. — Ясно, — ответила старшая за свою коллегу. — Работайте. «Так, решение этой задачи пока откладывается. Следующий пункт», — блок-страж оставила парочку. Теперь следовало наведаться в книжный магазин.***
Двери разъехались в стороны и в помещение вошла протектор. Несколько шкафов с книгами стояли, разделяя их по жанрам: «Мистика», «Научно-популярная литература», «Детектив», «Сказки» и так далее. Особняком стоял низкий шкаф с пропагандистскими материалами, повествующих о достижениях великой Евсанской Нации — они обязательно должны выделяться. За кассовым столиком сидела продавец. Приятного вида шатенка с длинными волосами, собранными в хвост. Весьма красивая. Она что-то записывала в блокнот. — Доброго цикла, Аня, — поздоровалась 04. — Я осмотрюсь тут? — И тебе доброго цикла, — ответила продавец, оторвавшись от записей в блокноте. — Да, конечно. Ты по служебному долгу или как клиент? — Второе. «Хотя одно другому не мешает», — Колибри подошла к ближайшему шкафу с книгами и начала читать названия. До верхних полок было не добраться с её ростом. «Тц, эх… Спасибо инженерам», — просить подставку она не собиралась, поэтому решила воспользоваться биорезонансом, чтобы левитировать на достаточной высоте для чтения корешков книг. — «Хех. Да, простят меня все модули Фальке за этот грех». Так она обошла-облетела один шкаф, затем приступила ко второму. На одной из полок её взгляд привлекла интересная обложка. Хоть книгу по обложке не судят, важно, что в ней написано, какая история скрыта, но, когда вы не видите содержания, первое на что обращаете внимание, это всегда обложка. Она перевернула книгу обратной стороной, чтобы прочитать аннотацию. Описание её заинтересовало. Оно обещало сюрреалистичный, сказочный и страшный сюжет. «Король в жёлтом», — гласило название. — «Вот тебе и запрещённый материал нашёлся». Блок-страж сделала вид, что продолжает изучать книги. На деле же, она подключилась к сознанию Ани, чтобы сканировать её текущее эмоциональное состояние. Та продолжала вести записи и пребывала в спокойствии. Забрав с полки книгу, 04 направилась к кассе. — Вот, эту книгу, пожалуйста, — Колибри подала объект интереса продавцу. Последняя снова отвлеклась от блокнота и встала за кассу, чтобы пробить товар. — Тебя ничего не смущает? — спросила реплика со значением в голосе. — М-м-м, а что должно смутить? — Аня с недоумением посмотрела сначала на товар, затем на покупателя. — Эта книга запрещена, — лицо протектора было максимально серьёзным. — Знаешь, что за это грозит? Аня опешила. Девушка снова внимательно изучила обложку книги. В какой-то момент лицо её слегка вытянулось, она что-то поняла. — Я… я не знала! — выпалила она, наконец. — Ты врёшь, Аня, — отрезала блок-страж. Она чувствовала, что Аня Итоу боится, что она растеряна и что она… выкручивается. Гештальты и реплики всегда ведут себя одинаково. Начинают врать, когда их допрашивает Колибри, хотя и знают, что это абсолютно тщетная затея. — Я ведь давала тебе рекомендации от комитета по цензуре. Ты должна быть в курсе, если читала их. — Клянусь, такого больше не повторится! — сказала она притихшим голосом. На глазах девушки проступили слёзы. — Что же теперь будет? У меня же две дочки! — Если ты читала рекомендации, — спокойно продолжила протектор, — то должна знать меру наказания. За распространение этой книги тебе полагается штраф: 1500 рацион-марок. Или общественные работы на 32 цикла. Тут на твой выбор. Повестку в Управление Протектората я тебе сейчас выпишу. А книгу изымаю. — Ох… — Анна с горечью выдохнула. Колибри почувствовала, что страх девушки стал гораздо меньше. Его место начало занимать разочарование. Видимо, худших ожиданий о наказании блок-страж для неё не оправдала, а вот разочарование явно говорило о том, что доверие к блок-стражу было им же подорвано. Но кто сказал, что хорошие отношения должны мешать исполнению долга? — Я настоятельно рекомендую тебе ознакомиться со списком запрещённой литературы и избавиться от неё в самое ближайшее время. Благородная Нация в моём лице даёт тебе шанс на искупление. Следующая проверка будет более масштабной, фрау Анна, — она положила на прилавок лист с предписанием о наказании. — Не давай мне повода заходить сюда по долгу службы, — с этими словами Колибри покинула магазин, разорвав эмоциональную связь с сознанием девушки. При этом реплика почувствовала последний эмоциональный отголосок — Аня заплакала. «Повезло ей. Я даже не весь магазин обошла», — выдохнула Колибри на выходе. Несмотря на глубокое убеждение в правильности собственных действий, что-то стало неприятно скрести на душе. Возможно, грустное состояние Ани коснулась её сознания. — «Наверное, не стоило так давить, но она должна понимать всю серьёзность ситуации. Это не шутки.» Все они, и гештальты, и реплики, рано или поздно заплачут от встречи с ней. В особенности те, кто не безразличен. Такая у неё работа — быть вестницей несчастий. Аню Итоу Колибри знала примерно с начала несения службы в блоке. Сперва она просто заходила в магазин за книгами. Брать что-либо в библиотеке третьего блока не хотелось из-за других блок-стражей, настолько ей не нравилось то место. К счастью, в родном блоке был магазин Итоу, который служил неплохой альтернативой. Отношения с Аней стали чуть ближе на почве общего интереса к литературе. Порой ноль-четыре заходила к ней, чтобы поболтать на отвлечённые темы, но недолго. Будь у реплики выбор, она бы с радостью променяла всё времяпровождение в библиотеке на встречу с Аней. В целом, их взаимоотношения можно было охарактеризовать как дружеские. И, конечно, сегодняшнее неприятное происшествие не могло пройти без последствий. Вряд ли кому-то понравится, если твой друг накажет тебя, даже если по закону он абсолютно прав. «Надо будет как-то сгладить этот момент», — блок-страж достала последнюю бумажку с обращением. Вспомнив о чём была речь, направилась к своей цели. Последнее обращение оказалось самым скучным. Действительно, у какого-то гештальта при посещении интерната оказался на один личный предмет больше положенного, но не было при себе ничего запрещённого. Счастливый папаша имел набор подарков для двоих своих детей и жены в честь дня рождения близняшек. Пришлось выписать ему штраф и испортить праздник. Справедливость и закон не всегда лежат в одной плоскости. Но как бы там ни было, протекторы обязаны идти всегда по пути закона. Самое большое дело осталось выполнить вечером, когда, предположительно, подозреваемый биорезонант вернётся домой. А пока есть свободное время, можно подкрепиться.***
В столовой было полно звуков, запахов и… мыслей. Повара орудовали кулинарными инструментами, что-то жарили и варили, отчего по всему залу распространялись смешанные ароматы мяса и специй. Негромко звучала музыка из динамиков. По радио играли то песни военных лет, посвященных боям на Винете, то репертуар композиций об ударном труде народа Евсанской Нации. Ноль-четвёртая сидела отдельно за столом на четыре персоны. Так как столовая была общественная, можно было занять любое место. Иногда кто-то подсаживался трапезничать к другим гештальтам или репликам, если места не были забронированы для знакомых. Но к Колибри никто не подсаживался. Оно и понятно. Никто не хочет делить стол с тем, кто может незаметно для тебя влезть в голову и читать мысли. Все вели себя скромно и тихо. Были какие-то разговоры на отвлечённые темы и в них не было ничего примечательного. Вот четыре рабочих из обслуживающего персонала блока по коммунальному хозяйству обсуждают последние новости из газеты. Гадают, когда закончится война между Нацией и Империей. Гадают аккуратно, осторожно подбирая слова — при Колибри нельзя допускать мысль, что Нация может проиграть или оказаться слабее Империи. 04 при этом чувствует, как двое из них следят за её реакцией периферийным зрением. За другим столиком пара Штар разговаривают о предстоящей тренировке по полосе препятствий и стрельбе. Мебель в столовой для этих реплик несколько маловата, отчего они немного поджимают ноги в коленях. А за третьим расположилась тройка из серии Ойле. Те как обычно — тихонько щебечут о своём и оживлённо жестикулируют, иногда забывая о еде. Обсуждают детей. Похоже, они из местной школы. Возможно, среди них есть учительница, которая написала жалобу на магазин Итоу. Блок-страж запила чаем последний кусок от рационного батончика. То была простая еда. Гештальтов в кулинарном разнообразии балуют чуть больше, но без особых изысков — колония Ротфронта не могла похвастаться обилием продовольствия, хотя положение дел с ним обстояло гораздо лучше, чем на Винете. «!» — кто-то пытался связаться с ней телепатически через биорезонанс. 04 настроилась на волну для протекторов. «...Ротфронта! Приказ командования: с сегодняшнего дня усилить меры безопасности до уровня В! Повторяю! Всем линейным протекторам—биорезонантам Ротфронта...» «Похоже, что-то серьёзное намечается», — Колибри допила чай, затем отнесла поднос персоналу столовой и направилась в свой офис. «Так-с. Сегодня у нас работает первая смена протекторов», — для ускорения процесса, приказ решено было отдать так же через биорезонансную связь. — «KLBR-R16-04. Вызываю STCR-R16-28, -29, -30.» «Что?» «Это мой голос?» «Кто здесь?» «Колибри?» «Или воображение?» «Та мелочь, кажется...» При подключении к чужому разуму могли периодически встречаться различного рода флуктуации и помехи — случайные мысли принимающей стороны. Биорезонантов учили не обращать на них большого внимания, так как они не несут в себе серьёзной информации, даже если кажутся оскорбительными или преступными. На такие мысли обращают внимание, если они имеют устойчивый характер и появляются множество раз в разуме принимающего. «Есть новые указания из центра». «Пароль», — сделала запрос STCR-R16-29. Процедура требовала соблюдать безопасность через такой особый вид связи как телепатия. «Всевидящее Око не дремлет». «Пароль принят. Продолжайте». «Сегодня в блоке усиливаются меры безопасности до уровня B. Срок окончания приказа и причины ввода не указаны. Прошу проинструктировать дежурную и следующие смены офицеров. В письменной форме приказ ожидаем из центра». «Принято». «Будет сделано». «Есть». «Конец связи», — она снова осталась одна в собственном разуме. — «Мелочь… Ну, да. Эти Шторхи всегда на всех смотрят свысока». Уровень B, означало меру, когда вводятся дополнительные ограничения. Например, комендантский час. Теперь граждан после 20:00 будут задерживать до выяснения обстоятельств, если у них нет пропуска и они не принадлежат ночной рабочей смене. Оставшаяся часть цикла была посвящена патрулированию этажей блока, чтению мыслей случайных встречных. Даже модулей Штар и Шторх. На всякий случай. Штары, в целом, спокойны и холодны. А Шторхи… Неизвестно, какой гештальт был прототипом для них, но её психотип словно соткан из ненависти ко всему живому, хоть внешне они этого никак не выказывают. Они, конечно, послушны, благодаря непростому обучению и стабилизации личности. Однако, вывести из равновесия этот тип модулей гораздо легче, чем других. Иногда ноль-четвёртой казалось, что такой гнев ко всем мог испытывать только бывший ветеран, прошедший горнило войны. Или преступник. А может и то, и другое в одном лице. Благо, они очень зациклены на своих задачах, соблюдении правил и приверженности иерархии. Если проявлять осторожность в обращении с ними, проблем не будет. Цикл подходил к концу, когда рация затрещала. — ...STAR-R16-697 вызывает БС-04. Приём. — БС-04 на связи. Приём. — 697, объявился ваш подозреваемый. Сейчас находится в своих апартаментах. Ведём наблюдение. Приём. — 04, отлично. Поднимаюсь к вам, ожидайте. Как поняли? — 697, принято. Приём. — 04, конец связи. Наконец, настало время решить последнюю задачу на сегодня — разобраться с потенциальным биорезонантом. Колибри встретила патруль неподалёку от квартиры. Прежде чем войти она «прощупала» помещение внутри на наличие мозговой активности. Подтвердилось присутствие одного гештальта — мужчина средних лет. Ничего примечательного в его разуме обнаружено не было, но для выявления способностей биорезонанса требовалось гораздо больше времени. — Приступаем, — скомандовала Колибри. — Без лишнего шума и суеты. Одна из Штар позвонила в дверь. — Кто там? — послышалось из-за двери. — Протекторы! Открывайте! — потребовала патрульная. — Сейчас-сейчас. Дверь отъехала в сторону. — Чем обязан? — мужчина, стоявший на пороге в домашнем халате быстро окинул гостей взглядом. — О, доброго вечера, блок-страж. — И вам того же. Мы проведём небольшую инспекцию. Штары осмотрятся, а я задам вам несколько вопросов. — Пожалуйста, — гештальт отошёл в сторону, пропуская троицу внутрь. Модули Штар принялись осматривать помещение. — Скажите, Яков. У вас в последнее время не пропадали какие-нибудь предметы с привычных мест? — начала издалека Колибри. Она села за стол и принялась заполнять бумажки. — Или появлялись в другом неожиданном месте, например? — М-м-м… Нет. Не припоминаю такого, — мужчина отвечал неуверенно и без страха. 04 понимала, что эта неуверенность от того, что он старается вспомнить, а не потому что его уже в чём-то уличили. — Хорошо. Чужие голоса в голове, слуховые или визуальные галлюцинации бывали? — Ну, разве что голоса, когда я сильно утомлён и плохо сплю. А так нет, не бывает, — он не врал. — Чувство дежавю? — Крайне редко, но бывало, — Опять мимо. Словам гештальта можно было и не верить, однако никакой подозрительной активности в разуме он не проявлял. Он не чувствовал подключения Колибри к своему сознанию, не пытался как-то отвечать на контакт. — Вы сказали, что плохо спите. Не расскажете почему? — Ну, тут причина проста. Я много работаю и хочется отдохнуть душой больше отведенного личного времени. Вот и приходится жертвовать сном. «Угу. Ничего», — заключила блок-страж. Предварительное тестирование Субъект: Яков Хо Возраст: 35 лет Основание: анонимное донесение Резонанс-статус: отрицательный Примечание:Наличие способностей к биорезонансу у субъекта не выявлено. Требуется дополнительная проверка для подтверждения результата. — Мы закончили, — отрапортовали Штар. — Хорошо, — ответила 04 и обратилась к мужчине. — Вам придётся проехать в Управление. — Что? Зачем? — хозяин квартиры заметно напрягся. — Там вас дополнительно опросят и отпустят. — Но за что? Что я сделал?! — воскликнул подозреваемый. Штары в этот момент обратили на него пристальное внимание, а одна из них взялась за ручку электродубинки на поясе. — Меня в чём-то подозревают? — Просто следуйте указаниям. Всё будет в порядке, — устало сказала блок-страж, передав повестку одной из патрульных. — Это не просьба, а приказ. Собирайтесь и закрывайте квартиру на ключ. Охранный модуль сопроводит вас.***
Сектор С. Блок 03. Общественная библиотека. Снова это неродное гнездо. В библиотеке на привычном месте сидела KLBR-R16-03 с бутылкой воды. Она обычно приходила раньше всех, так как это был её блок. «...» «...Не хочешь здороваться при контакте?» — поинтересовалась 04 и села за противоположную сторону стола поодаль. «Просто любопытно с какого момента ты его обнаруживаешь», — подумала 03. И действительно. Колибри не сразу могли распознать присутствие чужого разума в своей голове, если он никак себя не проявлял. Это всё равно что искать чужих людей в собственном доме. Если они умело прячутся и никак себя не проявляют, то можно ничего не заподозрить. Остаётся догадываться по косвенным признакам вроде переставленных предметов мебели, вещей или иных следов пребывания. Хорошим тоном считалось всё-таки как-то обозначить попытку установить связь. «Нравится тестировать своих коллег?» «Мы всегда этим занимаемся. Разве нет?» «...» «Тебя это раздражает?» — вопрос мог быть с подвохом. Есть мысли, являющиеся опасными. Когда они появляются на горизонте сознания, нужно быть очень осторожным. Вся сложность заключается в том, что как только появится сигнал или подозрение о них, нужно дать этим мыслям пройти мимо, не зацепиться за сознание, не стать явными. А мысли и сознание — очень липкие по отношению друг к другу субстанции. Ноль-четыре стоило больших усилий научиться такому поведению. И в этот раз такой мыслью было явное раздражение, но не сколько самими проверками, сколько тем, кто их проводит — троица из библиотеки блока 03. «Намекаешь на то, что я что-то скрываю? Будь это так, ты бы уже давно всё узнала». «Не то, чтобы скрываешь… Ты до сих пор несколько… Закрыта от нас». — Пф! — фыркнула 04 и закатила глаза. «Только не делай вид, будто не знаешь причину», — порой оставаться наедине с 03 было подобно допросу. «Ты за всё это время ни разу не проводила глубокой диагностики ни одной из нас. И это при условии, что мы тебе не по душе». «Без обид, ноль-три, но я думаю, что в ваших головах нет ничего интересного для меня. Вы давно работаете вместе и, судя по всему, раз всё ещё присутствуете здесь, успешно проходите проверки». «Да. И знаешь что? Я периодически пишу характеристики на коллег...» «Мы все пишем». «...И я бы хотела подкрепить твою характеристику чем-то весомым. А мне пока нечем». «Сойдёмся на том, что мне тоже нечем подкрепить ваши характеристики». «Ты же понимаешь, что находишься в более уязвимом положении, не так ли?» «Пусть. Если тебе что-то не нравится, напиши докладную. Я не буду возражать». «Кто-то собрался писать докладную?» — в разговор вмешалась 01. Она приближалась к библиотеке вместе с 02, начав диалог будучи снаружи. «Нет», — бросила ей 03. Две реплики зашли внутрь. — Доброго цикла, — приветствовал посетителей библиотекарь. — Доброго, — ответила в один голос парочка. Гештальт сопроводил их взглядом, затем вернулся к чтению газеты. 02 Села напротив 03, 01 принялась изучать книжные полки с исторической литературой. «Попробовала разговорить ноль-четыре, а она всё отнекивается?» — 01 словно игнорировала присутствие обсуждаемой персоны. Возможно, специально. «Как всегда», — ответила ей 03. «Уже прочла ту книгу?» — поинтересовалась 02. «Не так быстро. Я в процессе», — подумала 01. «Тогда пока не думай о ней. Позже прочитаем её из твоей головы, если будешь под хорошим впечатлением». «Как прошёл день?» — спросила 04 у 02. «Ничего особенного. Несколько штрафов и пара арестов. Один гештальт слишком разволновался и наговорил себе на статью. А так ничего. А у тебя?» «Сегодня без арестов, но штрафы были. Один за распространение запрещённых материалов, второй из-за нарушения правила 6». «Ого! Что за запрещённые материалы?» «Литература из книжного магазина». «А ты точно всё проверила?» — встряла 01. — «Там ведь могли попасться вещи, за которые можно пожизненное дать». «Я проверила достаточно, чтобы выписать ей повестку. И дала продавцу указание избавиться от этих материалов». «Вот так просто? Ты позволила гештальту самостоятельно исправиться? Это может плохо сказаться на твоей карьере», — настырная Колибри не унималась. «Знаешь, даже мне Нация дала шанс на искупление. Почему я должна лишать гештальта такой возможности?» — Хм, — 01 как всегда. «По краю ходишь», — заметила 03. От неё мало что ускользало. — «Можно притянуть за халатное отношение к служебным обязанностям». «Завтра я зайду в магазин и проконтролирую процесс. С меня не убудет». «Расскажешь, как всё прошло», — закончила 01. «Новость дня, конечно же, уже знаете?» — подняла тему 03. «Усиление мер безопасности? Думаю, мы все в курсе», — ответила 02. — «Непонятно только, зачем. Причин пока никто не объяснял». «А вот я не поленилась и спросила руководство через почту», — добавила 03. — «Ищут они кого-то. Инфильтрованные элементы, знаете ли». «О, как. Диверсанты да шпионы, стало быть», — слегка оживилась 04. «Угу. Снова». «Значит, занимаемся всё тем же...» — сделала вывод 01. «...Только более усиленно», — поправила её 02. «Разумеется». «А ведь скоро праздник Мондфест. Идеальное время, чтобы устроить какую-нибудь провокацию или диверсию». «Да, кстати. Сам праздник не отменили. Пока не отменили», — уточнила Колибри-наблюдатель. «Если всё-таки отменят, будет очень жаль», — протянула 01. — «Мне приятно получать рацион-марки от детей». «Взяточница», — с ехидством подумала 03. «Я имела ввиду, что приятна их благодарность своему блок-стражу». «Ну, да, конечно», — 03 расплылась в улыбке. «Как мило. Я пойду», — 04 взяла свою рацию. «Уже уходишь? Так быстро?» — удивилась 02. «Время собрания не регламентировано. И я уже хорошо посидела с Ноль-третьей», — она покинула библиотеку, попрощавшись с гештальтом.***
Сектор С. Блок 04. Баня. Сегодня можно было встать в небольшую очередь и посетить баню. Баня была предназначена в основном для гештальтов — это они находили удовольствие в том, чтобы посидеть при высокой температуре во влажном помещении. Для реплик тоже было место, но оно ограничивалось общей душевой. Наиболее частыми гостями среди реплик были конечно же модели типа Шторх. Водные процедуры помогали стабилизировать их личность. Неизвестно, кто был прототипом для Шторх, но похоже, что вода в жизни их гештальт-прототипа была важна. Может, она была родом с Винеты — планеты, большую часть которой покрывают океаны и моря. Или с Китежа, засушливого мира, где вода ценилась как нигде в системе. А, возможно, с Буяна, где воду можно получить из местной атмосферы лишь благодаря сложному процессу химической очистки из-за ядовитости. Так или иначе, это было им нужно. Но кроме них, другие реплики тоже посещали душевые. Это были и Ары, испачкавшиеся в грязи и технических маслах, и Ойле, тщательно следившие за своей внешностью, и другие. Хоть большую часть внешнего слоя реплики составляет полиэтилен, а оставшуюся часть покрывает искусственная кожа, не выделяющая никаких жировых компонентов, реплики тоже должны следить за собственной гигиеной. Это помогало как чисто в практических целях, так и в прикладных: реплики не чувствовали, что сильно отличаются от людей. В какой-то мере, водные процедуры способствовали стабилизации личности всех реплик в целом. Ноль-четыре сидела на углу лавки в раздевалке и тщательно вытирала волосы полотенцем. Если задуматься, она часто подсознательно выбирала места подальше от всех и почти всегда в углу: в столовой, в бане. Так психологически удобнее наблюдать за всеми в помещении. Только в библиотеке с “сёстрами” четвёрка сидела ближе к выходу. В раздевалке царило оживление. Кто-то из реплик только собирался в душ и снимал с себя немногочисленные элементы одежды, кто-то так же закончил посещение и готовился на выход. Рядом с Колибри выросла тень, загораживающая свет от ламп. — Здравия желаю, KLBR-R16-04, — сказал глубокий женский голос, не терпящий возражений. Каждая серия реплик обладает своим характерным голосом. Однако, чтобы узнать, кто именно обращается, биорезонант решила просканировать собеседницу для установления личности модуля. — И вам того же, STCR-R16-30, — Колибри обернулась. Рядом стояла высокая реплика Шторх без своей узнаваемой белой брони, с полотенцем, закинутым через плечо. — Подкрадываетесь к командиру? Проверяете бдительность? Похвально. Шторхи вторые по росту среди командных модулей. 2,4 метра власти, закипающей от желания найти повод наказать провинившихся. Выше них только богоподобные командиры Фальке с их ростом в 2,5 метра. Шторхам подчиняются отряды Штаров и рабочие смены. Они гарантировано обеспечивают дисциплину всех окружающих реплик и гештальтов. Любой подопечный знает, что с этими дамами лучше не пререкаться, иначе дело будет худо. Порой со стороны казалось, что эти модули весьма властолюбивы, жестоки и лишь нахождение на определённом уровне иерархии не позволяло разгуляться вволю их крутому нраву. А физической силы им было не занимать. Броня по надёжности была аналогично варианту Штар, но с учётом физиологических особенностей Шторх, а именно их роста. Так же белый цвет брони сразу выделял их из толпы реплик, обозначая как командира. — Никак нет, — отчеканила Шторх. Лампа ярко светила из-за её головы, поэтому более детально разглядеть её лицо с учётом роста сидячей маленькой реплики получилось плохо. Однако она приметила, что волосы у высокой реплики сухие. Значит, она ещё не ходила в душевую. — Полагаю, вы не просто пришли поздороваться, — 04 закончила вытирать волосы и подошла к шкафчику, в котором оставила свои вещи. — Что случилось? — Сегодня вы взяли один из патрулей моей смены. Я не обнаружила их на своём посту, когда совершала обход. — Ну, ничего страшного. Вы же связались с ними и они доложили вам о задании? — Да… — Тогда в чём вопрос, Шторх?— блок-страж надела свою броню и внимательно посмотрела на собеседницу. Смотреть пришлось высоко. В полный рост Колибри доставала Шторх лишь по пояс. — Вы не уведомили меня, — реплика стояла с полотенцем в одной руке и уперла кулак другой в бедро. — Я не нарушила никаких инструкций, если вы об этом. — Да. Но по правилам вам следовало не нарушать цепь... — Я знаю порядок, — перебила её Колибри, — и знаю то, что вы очень пунктуальны. И то, как вы печётесь о правилах. Но в тех же правилах нет отдельного пункта, в котором сказано, что блок-страж обязан уведомлять о своих оперативных действиях всех подчиненных реплик. Только тех, кого посчитает нужным. Тем самым я сократила цепочку отдачи приказов для ускорения выполнения задачи. — Верно. Но я хотела бы, чтобы всё-таки меня предупреждали о таких действиях. Я ведь хотела наказать тех Штар за то, что они оставили свой пост… Но решила повременить. Узнать информацию у вас. — Что ж. Узнали. Те реплики исправно выполняли свой долг по моему указанию. Это всё? — Шторх слегка повела скулами, скрежетнув зубами, от этой фразы. Колибри не хотелось лезть ей в голову, чтобы узнать, что подумала подчиненная. — Всё. И в следующий раз прошу уведомить меня, если намечаются серьёзные мероприятия. — В следующий раз так же уточните информацию у меня, — с прохладцей ответила блок-страж. — Воспользуйтесь рацией. Она ведь вам не для красоты дана, верно? Лицо Шторх заметно помрачнело, что было видно даже с мешающим ярким светом. — Всенепременно, — процедила высокая реплика. — Лёгкой службы, — 04 направилась к выходу из раздевалки для реплик. Напоследок она всё-таки уловила отголосок мыслей своей подчинённой. «... ... МЕНЯ БЕСИШЬ, ...» «Какой же это длинный цикл. Хорошо, что процесс стабилизации у неё впереди».***
Кружка с чаем занимала своё законное место рядом с компьютером. У другого края стола лежала конфискованная книга из магазина Ани Итоу. Колибри отпила чай и проверила почту — никаких новых писем. На глаза снова попалось письмо из АЭОН с отказом о переводе. «Если хорошо подумать, то переход в новый коллектив не решит проблему», — она выдохнула и ещё немного отхлебнула из кружки. Вся затея с переводом в случае успеха могла оказаться провальной. В новом обществе реплик её серии могли бы и не знать, почему она решила перевестись. Однако, это обстоятельство создавало мнимое ощущение безопасности, а по сути являлось лишь временной отсрочкой — ровно до тех пор, пока кто-нибудь из них не решит подробнее расспросить о прошлом… Или не копнёт чуть глубже в сознании. А она уже давно занимается замещением мыслей и эмоций. Встречи с нынешними репликами неприятны, но последние хотя бы не особо копаются в её голове. «Иногда самое безопасное место находится близко к аду... Кажется, я здесь застряла», — 04 чувствовала себя загнанной в угол. Ей не на кого было положиться, некому довериться или даже выговориться. Она была сама по себе, что для их вида несвойственно. Её взгляд скользнул по столу и зацепился за книгу. На чёрной обложке красовалась высокая фигура в длинном одеянии, короной на голове и опущенным мечом в руке. Фигура была повёрнута левым боком к зрителю и снисходительно склоняла голову, которую окружал нимб и три звезды. Весь рисунок был выполнен в жёлто-красных красках, играющих роль света и тени. Когда она прочла описание, содержания действительно вызвало у неё неподдельный интерес. «Надо будет ознакомиться, как выпадет время на досуге. Пусть она и запрещена, я не сделаю ничего предосудительного, если просто прочитаю и попытаюсь понять, почему именно она запрещена. В конце концов, я же не собираюсь заниматься её распространением как Аня», — Колибри нашла в шкафу коробку с надписью “Вещественные доказательства” и положила туда книгу.