Замещение
Прошло 1274 цикла с момента вступления в должность блок-стража. Работа это непростая. Осуществление полицейских функций, совмещенных с политической пропагандой. Поиск несогласных среди гештальтов, штрафы... Аресты за более серьёзные преступления с последующей отправкой в органы правопорядка протекторов. KLBR-R16-04 занимается этой работой настолько усердно, насколько может, но в её блоке номер 04 живёт около 800 гештальтов. Плюс-минус 10 каждые 4 периода в зависимости от арестов с последующим отбытием из блока и заселением новых постояльцев. Вдобавок к жителям присутствует постоянный контингент протекторов, состоящий из 180 модулей Штар и 9 Шторх, делящихся на 3 смены с режимом работы сутки-через-двое. Эти реплики призваны следить за порядком. Обязанности у них схожие, за исключением момента с поиском мыслепреступников и проведения агитационной работы. Этим лишь бы дубинкой помахать, да задержания проводить. Особенно это касается Шторх. Как силовой инструмент воздействия, оба вида реплик годятся, но на тонкую работу ума рассчитывать не приходится. Для этого существуют Колибри в роли блок-стражей как некий аналог коменданта и политрука на месте. Когда требуется, блок-страж прибегает к помощи своих коллег по блоку. В остальном весь охранный персонал предоставлен сам себе, а приказы получают из Управления Протектората через Колибри, либо следующую по офицерскому рангу реплику. Все внутренние дела блока лежат на Колибри, а основа правопорядка — на Штар и Шторх. Стоит добавить, что сектор С является рабочим, притом достаточно старым, одним из первых построенных при освоении Ротфронта на северном полушарии. Отсюда своеобразный быт — большое количество охраны, для обеспечения безопасности производства и добычи ресурсов. Главный противник Нации, Империя, частенько засылает с очередным пополнением колонистов своих шпионов, диверсантов, разведчиков. Их деятельность вовсе не безобидна, поэтому в блоках можно наблюдать на постоянном дежурстве реплик. Блоки же представляют из себя многоэтажные дома, построенных по принципу высокой автономии, чтобы каждое здание было обеспечено по максимуму. Сектор строился в те времена, когда центральное отопление проводить было нецелесообразно, а рабочий посёлок был небольшим. На улице царили жёсткие погодные условия даже с учётом терраформирования, в связи с чем блоки сопрягались между собой станциями метро, подземными переходами, а социальные учреждения располагались на каких-нибудь этажах, чтобы не строить ещё одно отдельное здание на улице. Это было в духе Нации — создавать условия максимальной компактности, рациональности распределения ресурсов в противовес имперскому стилю полному помпезности и изыска старого времени.***
Сектор С. Блок 03. Общественная библиотека. Колибри небольшого роста. Даже самые низкие из всех реплик — всего 152 сантиметра. И самые слабые физически. Но не стоит их недооценивать. За обманчивой хрупкой внешностью скрывается их истинная сила — биорезонанс. Сила, с помощью которой они могут менять реальность. В разумных пределах, конечно. Им не позволено делать всё, что захочется, ведь реплика создана для службы гештальтам, как ныне в Нации называют людское племя. Корпус маленькой реплики частично защищён бронёй, так как они являются протекторами и по долгу службы им полагалась защита. Колибри несколько сильнее физически некоторых не самых крупных гештальтов, однако исполнять роль грубой силы отведена более рослым Штарам и Шторхам. В свободное от работы время Колибри нужно посещать библиотеку в блоке 03, чтобы встретиться со своими коллегами, такими же блок-стражами. Мероприятие это неофициальное и больше носит ритуальный характер. Пусть нигде нет правила или приказа, предписывающего Колибри посещать библиотеки, они сами неукоснительно следят за соблюдением этого негласного закона среди своих сестринских реплик. Ведь чтение служит для стабилизации личности именно этого вида реплик. К тому же, очень удобно во время таких встреч проводить диагностику друг друга. Они читают мысли и эмоции. Обмен на таком уровне помогает отследить те или иные изменения в личности конкретного модуля. Однако, даже при этом никто не застрахован от конфликтных ситуаций в коллективе. То, что называли в третьем блоке “библиотекой” больше походило на читальный зал, ведь это было всего одно помещение, в котором располагалось всё сразу: перед входом слева стойка библиотекаря с картотекой, вдоль стены напротив ряд двойных шкафов с книгами, разбитых табличками по тематике, а за стойкой стояли длинные столы с лавками. У самой дальней стены расположили несколько красных кресел с круглыми столиками. Лампы тёплого света освещали зал. Внешне обстановка казалась благоприятной. Квартет Колибри сидел за столом в дальнем углу, в котором они всегда собирались. Посетители редко заходили в библиотеку в такое время. Все торопились попасть домой. Кто-то заходил взять или сдать книги. Бывали и те, кто хотел было посидеть в читальном зале накануне закрытия, но заприметив группу блок-стражей, поспешно ретировался от греха подальше. Случайному посетителю могло показаться, что каждая из них занимается своим делом или не делает ничего, не обращая внимания на окружающих. Хотя на самом деле, реплики вели оживлённую беседу при помощи телепатической связи. «Что же беспокоило тебя на этот раз? Чувствую негатив в твоём сознании, ноль-четвёртая», — поинтересовалась KLBR-R16-01, осматривая книжную полку с исторической литературой. «Да, так. Ударилась. Было неприятно, вот тебе и негатив», — ответила ей 04. «Какая-то ты самая неловкая из нас. Может, провести более глубокую диагностику? Вдруг, деградация, а?» — 01 периодически поддевала 04. Конечно, она спросила о её состоянии не от заботы. «Очень смешно. Ты себе установила модуль для клоунады?» — мрачно подумала 04. «Прекратите. Обе», — вмешалась 02 и строго посмотрела сначала на 01, затем на 04. Реплики мало чем отличались друг от друга. Особенно серия Колибри. Они объединяются в общую сеть, что больше похоже на коллективный разум. И всё-таки какие-то особенности можно было выделить в каждой из них, равно как в одном гештальте можно выделить определённые черты характера. 02, например, была самой исполнительной из этой группы. Всегда радела за соблюдение порядка и дисциплины. «Как всегда», — заметила 03, отпивая воды из бутылки. Эта реплика была более нейтральной и отличалась наблюдательностью. «Да мы и не начинали», — 01 взяла с полки заинтересовавшую книгу и принялась смотреть содержание. «04, если тебя что-то беспокоит, лучше сама расскажи, потому что что-то в тебе ощущаю и я», — обратилась 02. «Ничего. Если знаешь рецепт, как избавиться от плохих эмоций во время физической травмы, то поделись. Буду рада использовать. Но вообще. Вот тебе информация: я не люблю, когда из-за всяких пустяков тебе начинают вменять, что с тобой что-то не так», — ответила ей 04. — Хм, — 01. «Твоя правда», — подумала 03. «Если на этом всё, то я пойду», — заявила 04 и взяла свою рацию со стола. «Да, пора», — согласилась 02, последовав примеру 04. — Оформите, пожалуйста, эту книгу, — обратилась 01 к библиотекарю. — Конечно. Прошу, ваш билет. Сектор С. Блок 04. 04 возвращалась домой. Эти собрания ей не нравились. При всей вежливости, к ней там относились весьма прохладно. В этом давно устоявшемся коллективе она была белой вороной, инородным телом, которое вынуждено сосуществовать с ними. И, хвала Революции, контакты ограничиваются лишь библиотекой. Ей не приходится сталкиваться с ними при иных обстоятельствах. Может, они друг друга навещают время от времени, но не её. Данный факт вполне устраивал ноль-четвёртую. К тому же, она и сама не горела желанием общаться с этими репликами лишний раз. Ведь есть риск, что они могут подробно просканировать её разум, а этого следовало избежать. Блок-страж проходила по коммерческому проходу — длинный коридор в стенах блока, по одну сторону которого располагались магазинчики. Несколько гештальтов шли по своим делам, а посреди прохода за ними наблюдала парочка модулей Штар. — Блок-страж, — Штары встали по стойке смирно и отдали честь Колибри. Та кивнула в ответ. — Лёгкой службы. — Служу делу Революции! — отчеканила парочка в один голос, удаляющемуся офицеру.***
Экран монитора освещал тёмный офис, негромко и мерно работал вентилятор, на столе исходил паром стакан с чаем. Колибри с усталостью посмотрела в монитор, вздохнула и легла на стол. «О, Революция. Хотела бы я перейти в другой коллектив. Мне здесь не место. Эти сёстры… “Сёстры”. Ноль-один просто раздражает большую часть времени. Ноль-два нас прерывает. Делает вид, что блюдёт дисциплину. Наверняка, выслуживается. Зарабатывает себе репутацию. Ноль-три безразлична. И на этом спасибо. Хорошо, что мне не надо петь с ними», — она поднялась и снова обратила внимание на монитор. «Мне нужен новый коллектив. Где меня никто не знает. Где не будет предвзятого отношения. Ну, перешла и перешла на новое место работы. Кому какое дело? Разнообразие захотелось, все книги в своём блоке перечитала. Мало ли чего?» — она встала из-за стола и прошла в апартаменты, которые находились в соседнем помещении. Для небольшой комнатки “апартаменты” — громкое слово. Присутствовал личный санузел с умывальником, спасибо партии. Комната представляла из себя полумрачное помещение со старыми красного цвета обоями, выцветающими и местами уже отклеившимися от стены. В противоположном от входа углу стоит кроватка под небольшой рост реплики, рядом с ней же столик с телевизором, на который никогда нет времени, и никому не нужный магнитофон. С другого конца комнаты стояли кресло, книжный шкаф, заполненный целой коллекцией трудов, освещающих революционное дело, вероятно, собранных предыдущем блок-стражем или так же доставшейся ей в наследство, а рядом с ним стеллаж с коробками под личные вещи. Часть коробок занимали видеокассеты пропагандистского толка. Сразу слева от входа стоял письменный стол, на котором расположились лампа и чайник. Противоположную стену украшали портреты Революционерки и её дочери — неизменные атрибуты почти любого важного помещения в учреждениях или личных покоях. Оба взирали пронзительными взглядами на любых вошедших, но с небольшими отличиями. Революционерка на фотографии была обращена полубоком, отчего возникало ощущение, что она была занята своими делами, и мимоходом удосужилась обратить внимание на вошедшего. Взгляд у неё характеризовался какой-то материнской строгостью, ведь Нация Евсан — её произведение искусства. И, как любая мать, Она всегда знала как будет лучше, в этом сомневаться не приходилось. А дочь смотрела скорее прямо и более величественно будто с высокого пантеона, одаривая посетителя своим благоговением. Несмотря на скромную обстановку, в комнате царил порядок. За исключением обоев. На них у хозяйки времени не было. Да и не хотелось заниматься этим вопросом, так как квартира выдана ей на время службы государством. Блок-страж достала из ящика стола коробочку швейного набора, дезинфицирующее средство, ватный диск и патч. Открыла коробку и извлекла из неё шило. Чуть коснувшись указательным пальцем проверила остроту, затем протёрла металлическую иглу, приготовила диск. На внутренней стороне локтевой части левой руки стоял маленький патч — место предыдущего укола. Колибри оторвала патч и с силой вогнала иглу туда же. Как и в прошлый раз. Острая боль пронзила руку и заживающая рана заныла с новой силой. Пусть у реплик болевой порог выше, чем у гештальтов, они отнюдь не бесчувственные роботы. Биокомпоненты включают в себя нервную ткань эквивалентную ткани гештальтов. Внешний слой большей частью является полиэтиленом и не несёт в себе нервов, однако искусственная органика ими обладает, пусть и с иннервацией не в таком развитом виде, как у гештальтов. Из внешнего слоя наиболее чувствительным была искусственная кожа лица; она ещё обладала слабовыраженной осязательной функцией. И язык. Однако, портить себе лицо или проводить подобные процедуры с собственным языком протектор не собиралась. Проще было обойтись болью в мышцах. Из-за того, что реплики менее чувствительны, приходилось прилагать усилия дабы надёжно вызвать сильные негативные эмоции. Ноль-четвёртая вынула иглу и приложила смоченный спиртом ватный диск, отчего к ноющей боли добавилась жгучая. В этот раз шило вошло неглубоко. Этого будет достаточно. Достаточно, чтобы с помощью боли скрыть, смазать негативные мысли и эмоции, посвященные её “сёстрам”. Якобы что-то травмирующее случилось с ней именно физически, отчего появились негатив, раздражение и неприятие. При других обстоятельствах такое могло бы сойти ей с рук. Не могут же даже коллективные создания быть абсолютно и всегда довольны друг другом? Но не в её положении. Такое ей не простят. «Не стоит увлекаться. В следующий раз по-другому», — Колибри прилепила свежий патч на место укола, убрала свой набор на место и вернулась к компьютеру в офис. Иглу придётся отложить и воспользоваться другим способом вызвать боль. Слишком частое использование одного и того же метода может установить прочную ассоциативную связь с конкретным предметом. Если это всплывёт в её голове при других блок-стражах, возникнут ненужные вопросы. Подобного развития событий ей не хотелось, поэтому в запасе было несколько вариантов, благодаря которым можно добиться желаемого результата. «Так. Теперь прошение о переводе», — мысли достаточно чисты после такой процедуры. Главное, не погружаться в них снова. Написать письмо без лишних эмоций. Просто потому, что ей захотелось перевестись в другое место. Когда она закончила и с чистой совестью отправила прошение, снова обратила внимание на уже остывший чай. Кружку осушила в несколько глотков, без удовольствия — напиток отдавал прохладой. Остывший чай — последний неприятный штрих в окончании ещё одного дня службы.