Мистер Блэк

Июль 1996 год Скарлет Снейп медленно пересекла порог площади Гриммо, и холодный ветер, пронизывая её насквозь, рисовал в её сердце портрет боли и утраты. Она замерла на мгновение, оглядываясь вокруг. Всё вокруг было знакомо, но теперь это место превратилось в свидетельство её скорби и пустоты. Она вспоминала, как впервые почти год назад она приехала сюда, для того чтобы провести здесь летние каникулы. Преодолевая внутреннее сопротивление, она сделала шаг к обширному, почти зловещему холлу. Каждый звук казался ей оглушающим, словно стены этого дома отзывались на её страдания. Сердце стучало в унисон с глухими шагами, откликаясь на каждое воспоминание о Сириусе. Как часто они переписывались, как много он значил для неё! Она не могла забыть его смех, его взгляд, наполненный жизнью и страстью к свободе, когда она проводила здесь летние и зимние каникулы. Слезы, горячие и обжигающие, неумолимо текли по её щекам. Она сжала в руках медальон с парой засушенных цветов, которые Сириус отправлял ей иногда с письмами. Каждый лепесток, каждый стебель хранили в себе тепло его улыбки, которую она больше никогда не увидит. Воспоминания о том, как он отверг её из-за разницы в возрасте, не покидали её. Она лелеяла надежду, что когда-нибудь он заглянет в её душу и увидит нечто большее, чем просто друга. Сириус стоял у окна, глядя на падающий снег. Его сердце сжималось от тоски и внутренней борьбы, которая, казалось, уже давно разгорелась у него в сердце. Он слишком хорошо понимал, что чувствует Скарлет - ее нежный взгляд, дрожащие губы и прерывистое дыхание выдавали ее с головой. Он медленно повернулся к ней, в его глазах читалась неизмеримая грусть. - Скарлет, моя дорогая, - начал он тихим, но твердым голосом. - Я ценю твои чувства больше, чем ты можешь себе представить. Но ты должна понять, что для нас с тобой это невозможно. Он сделал шаг к ней, но остановился, не решаясь прикоснуться. - Я старше тебя на многие годы. И хоть твои слова, твоя красота трогают меня до глубины души, я не могу и не должен принимать твою любовь. Ты достойна большего, Скарлет. Ты заслуживаешь кого-то, кто будет соответствовать тебе, кто сможет тебя по-настоящему оценить. А я... - он тяжело вздохнул. - Я всего лишь сбежавший преступник, за которым не скоро прекратят охоту. Ты не можешь быть со мной. Сириус замолчал и, отвернувшись, ушел. Скарлет молча смотрела ему вслед, сдерживая слезы. Теперь всё это выглядело абсурдно, когда Скарлет столкнулась с горькой реальностью. Она была зрителем в трагедии, где главный герой ушел слишком рано. Перед её глазами встала сцена, в которой Сириус исчезает в арке, его лицо полное печали и прощания. Эта мысль словно нож протыкала её душу, заставляя снова и снова переживать тот момент, когда его жизнь прервалась. Она испытала горечь, которую никто другой не мог понять. Она вспомнила победное лицо Беллатрисы Лейстрендж, которая выпалила смертельное заклинание в Сириуса. Горечь и боль сменились гневом и ненавистью. Собравшись с мыслями и чувствуя, как ледяная рука утраты сжимает её сердце, Скарлет сделала еще несколько шагов навстречу воспоминаниям. Она знала, что пришла сюда не просто покопаться в остатках его жизни. Ей нужно было что-то — кусочек его истории, который укрепит её связь с ним хоть еще на мгновение. Проходя мимо огромных дверей в гостиную, она вспоминала, как однажды летом, когда она только-только приехала на площадь Гриммо, они с близнецами Уизли и Джинни пытались подслушать, что говорят на собраниях Ордена Феникса. Крадучись тихо-тихо, стараясь не издавать ни звука, четверка друзей поспешила к массивным дверям столовой, за которыми обычно проводились собрания таинственного Ордена. Осторожно приблизившись, они замерли, напряженно вслушиваясь в приглушенные голоса. - Тсс, я что-то слышу! - прошептала Джинни, прижимаясь ухом к изящной резной двери. Затаив дыхание, Скарлет с тревогой всматривалась в темный коридор, опасаясь, что их вот-вот обнаружат. Постепенно ребята сумели разобрать несколько фрагментов приглушенного разговора: "...Волан-де-Морт наращивает силы...Надо действовать быстрее..." "...Беспокоюсь за ... Гарри..." "...Надо его вытаскивать скорее..." Внезапно с той стороны раздались приближающиеся уверенные шаги, и друзья в испуге бросились прочь, едва успев скрыться за поворотом коридора. Тяжело дыша, они тревожно переглянулись, понимая, что в этот раз их план снова провалился. - Эх, так близко были! - огорченно вздохнул Джордж. - Впрочем, как всегда. Ободряюще улыбнувшись ребятам, Скарлет произнесла: - Ничего, в следующий раз у нас обязательно получится! Я в этом уверена. И в этот момент из-за угла показался высокий темноволосый мужчина. Его серые глаза на мгновение встретились со взглядом Скарлет, и девушка вновь отметила присутствие в них какой-то грустной отрешенности, которую она часто замечала в его глазах. - Доброго дня, молодые люди, - поздоровался Сириус Блэк, окидывая их подозрительным взглядом. - Чем это вы тут занимаетесь? - Да так, просто гуляем, - небрежно ответил Фред, явно смущенный. Сириус иронично приподнял тонкую бровь, но больше ни о чем не спрашивал. Кивнув ребятам, он достал палочку и плавно взмахнул. Из нее словно вырвалась полупрозрачная пленка, которая тут же сковала коридор. Звуки, доносившиеся из кухни, тут же прекратились, и Скарлет поняла, что Блэк применил заглушающее заклинание, чтобы подростки не могли подслушать. Одарив их напоследок загадочной улыбкой, Блэк закрыл двери. Друзья разочарованно переглянулись и, понурив головы, направились обратно в комнату, на ходу безуспешно пытаясь придумать способы обхода заклинания. Скарлет, поднимаясь по лестницам, вспоминала, как все летние и зимние каникулы пролетели в веселых играх и безудержном хохоте. Близнецы Уизли, как всегда, сыпали остроумными шутками и розыгрышами, заставляя Скарлет, Джинни, Рона, Гарри и даже иногда Гермиону заливаться смехом. Девушка украдкой наблюдала за Сириусом, невольно замечая, как порой в его взгляде появляется тень грусти и отчаяния. Она понимала, что Сириус пережил много трудностей и потерь, но в то же время восхищалась его стойкостью и жизнелюбием. Ей хотелось помочь ему забыть обо всех тяготах прошлого и просто радоваться жизни, как они - веселые, беззаботные подростки. Именно поэтому она иногда его окликала и пыталась втянуть в очередную беседу. Однажды Сириус решил познакомить Скарлет с гиппогрифом Клювокрылом, которого он тайно прятал в доме. Она с восторгом наблюдала, как Сириус подходит к грозному на вид существу, учтиво кланяясь ему. К изумлению девушки, гиппогриф ответил ему тем же, признавая в Сириусе друга. Скарлет тоже осмелилась приблизиться к гиппогрифу, следуя указаниям Сириуса, и вскоре тоже могла погладить и покормить Клювокрыла. - Этот замечательный зверь спас меня когда-то от смерти, - сказал Сириус, гладя гиппогрифа. - Это было безумно. - Я почувствовал себя живым, как никогда раньше, - тихо добавил он, и его глаза будто бы засияли от воспоминаний. Проходя мимо уродливого зеркала, Скарлет посмотрела на свое заплаканное лицо и красные глаза с синяками под глазами. Как-то Сириус откровенно поделился со Скарлет своими мыслями, что она совершенно не похожа на своего отца, Северуса Снейпа. Сириус задумался, как такая яркая и открытая девушка могла быть дочерью его бывшего одноклассника, который всегда отличался замкнутостью и резкостью. Он пытался вспомнить, знал ли Снейп когда-нибудь столько очаровательных женщин, одна из которых могла бы стать матерью его дочери.  Скарлет усмехнулась, говоря, что привыкла к подобному мнению, ведь почти каждый не переставал ей говорить об этом. Сейчас же с угрюмым выражением лица она походила на своего отца больше, чем когда-либо. Проходя мимо открытой двери в кабинет отца Сириуса, Скарлет вспомнила, как летом миссис Уизли затеяла уборку в доме, к которой присоединились все обитатели дома. Скарлет не могла не заметить, что с каждым днём её чувства к Сириусу Блэку становились всё глубже. Она восхищалась его спокойной манерой поведения, аристократичной сдержанностью и внутренней добротой. Порой Скарлет ловила на себе его задумчивый взгляд и этот немой диалог глаз заставлял её сердце трепетать. Однако она понимала, что Сириус намного старше и вряд ли мог питать к ней такие же чувства. Вскоре на площади Гриммо появился крестник Гарри Поттер, и Сириус окончательно повеселел и ожил. В один из дней миссис Уизли решила провести генеральную уборку в доме. Она организовала всех школьников на уборку. Сириус, конечно, же тоже не остался в стороне, принимая активное участие, желая, как он говорил, избавить дом от всей этой дряни, которую складировала его мать.  - Давайте, ребята, за работу! - скомандовала Молли, распределяя обязанности. - Сегодня мы должны привести в образцовый порядок эту комнату! Скарлет с энтузиазмом включилась в уборку, подбадривая друзей и с интересом наблюдая за их ловкими движениями. Особенно ей понравилось наблюдать за близнецами Уизли, которые умудрялись не только отлично справляться со своими заданиями, но и при этом ещё и шутить, заражая весельем всех вокруг. Иногда Молли Уизли их ругала, когда их шутки заходили слишком далеко и мешали уборке, но близнецы не унывали, продолжая развлекать своих друзей. В перерывах на обед Скарлет иногда ловила на себе задумчивый взгляд Сириуса. Их глаза встречались, и в этот момент девушка будто тонула в бездонной глубине его серых глаз. Она вспыхивала от смущения, но Сириус одаривал её тёплой улыбкой, и Скарлет вновь возвращалась к прерванной работе, ощущая внутри неугасающее тепло. - Поганые осквернители моего дома! Грязнокровки и предатели крови! – закричала приглушенным голосом Вальбурга Блэк, когда Скарлет проходила мимо ее портрета, скрипя половицами. Как обычно на портрет был накинута огромная плотная ткань, не дающая разораться ей во всю глотку. - Да заткнись ты, старая карга! – взревела в ответ Скарлет, ударив кулаком по портрету, и миссис Блэк в ответ разразилась непрекращающимся потоком ругательств. Осознав нелепость ситуации, Скарлет громко захохотала, признавая, что ее смех, скорее, нервный. Наложив заклинание на портрет матери Сириуса и вернув в дом мертвую тишину, Скарлет подавила в себе желание вовсе снять тряпку и в лицо сообщить этой женщине о смерти ее сына. Она медленно поднялась дальше по ступеням, аккуратно касаясь перил, словно ощущая, как они хранят тепло рук Сириуса, хоть это и было самообманом. Девушка подошла к двери в комнату Сириуса и осторожно толкнула ее, ожидая, что вот-вот услышит его голос, зовущий ее. Но в комнате царила тишина, как и во всем доме, не считая скрипа, который, по-видимому, издавал домовик где-то на первом этаже. Вещи Сириуса были аккуратно сложены, словно он в любую минуту мог вернуться. Скарлет прошла вглубь комнаты, ощущая, как ее сердце сжимается от боли. Она остановилась у письменного стола, на котором лежали несколько книг и лист пергамента, исписанный знакомым угловатым почерком. Дрожащими руками девушка подняла этот лист, и на ее глазах выступили слезы. Это было ее последнее письмо, где она в очередной раз убеждала его перестать обманывать ее и признаться, что он тоже испытывает к ней чувства. Она писала про то, как их всех достала дура Амбридж, как трудно справиться с волнением по поводу предстоящего ЖАБА, и что отец впервые отнесся к ней с пониманием. Скарлет сжала пергамент в ладони, чувствуя, как по щекам текут горячие слезы. Ей стало немного тепло от осознания, что Сириус перечитывал ее письмо. Возможно, даже перед тем, как отправиться на смерть. И немного стыдно, ведь это не отменяло факта, что он умер. На краю потрёпанного стола покоилось несколько комков измятого пергамента, словно Сириус, охваченный внезапным порывом, тщетно пытался облечь свои мысли и чувства в слова, но вскоре оставлял эти тщетные попытки. Скарлет, охваченная любопытством, стала осторожно разворачивать один за другим эти хрупкие свидетельства его неудавшихся признаний. Многие из них оказались совершенно чисты, лишь в некоторых значилось начало дорогих обращений: "Милая Скарлет", "Дорогая Скарлет" и тому подобное. Но вот в одном пергаменте Скарлет обнаружила странные, сумбурные строки. Скарлет! Я проснулся сегодня с чувством, что я тебя знаю очень давно. Мне снился сон, где мы вместе учимся в Хогвартсе. Сон был таким ярким, словно реальное воспоминание. Но это, конечно же, невозможно, ведь ты ещё даже не родилась, когда я учился! И всё же я отчётливо помню твоё лицо, твою улыбку, твой звонкий смех. А сегодня, когда я случайно обнаружил в своей комнате старую шкатулку, которую никогда раньше не видел, странные воспоминания нахлынули Мерлин какой бред я сейчас несу долбанный кретин Все строки были коряво перечеркнуты. Девушка горько заплакала, вчитываясь в слова, хоть и не до конца осознавая их смысл. В голове были лишь мысли, что это слова Сириуса, которые он писал когда-то, а возможно совсем недавно перед смертью. Читая это письмо, она словно беседовала с ним, с его живым присутствием. Смахнув слезы, девушка еще раз огляделась. Его комната выглядела так, будто время застыло. Она дальше, её глаза метались по знакомым предметам: мебель, книги, плакаты на стенах и даже его детские игрушки. На полке стояла пыльная фотография, на которой был изображен молодой Сириус, нагло ухмыляющийся, а рядом с ним такой же красивый черноволосый, но выглядящий гораздо моложе Сириуса парень, который весело улыбался. Скарлет подумала, что рядом с Сириусом его младший брат Регулус, о котором он очень мало и редко рассказывал. Братья застыли на фотоснимке недвижно, и Скарлет догадалась, что эта фотография была сделана с помощью маггловской камеры. Она вытерла пыль с фотографии и положила ее обратно на полку. Помимо этой фотографии на полке так же стояло несколько старых книг, каждая из которых хранила в себе частичку его сущности. На нижней полке лежали разбросанные волшебные карты. Часто по вечерам, когда многие разбредались по комнатам, Скарлет часто проводила в гостиной в компании Сириуса. Они неторопливо потягивали сливочное пиво, играя в волшебные игры или просто беседуя. Скарлет восхищалась рассказами Сириуса о его приключениях в Хогвартсе, а он с радостью делился воспоминаниями, словно обретал в ней благодарного слушателя. Порой их задушевные разговоры затягивались далеко за полночь, пока миссис Уизли не выгоняла их спать, напоминая, что завтра новый день. Девушка неторопливо окинула взором всю комнату, стремясь запечатлеть в памяти каждую мельчайшую деталь этого места, когда-то согретого живым дыханием и теплом. Ее сердце сжималось от боли при мысли о том, что она больше никогда не увидит его, не услышит его смех и добрый голос. Ее взгляд замер на небольшой тумбочке, где покоилось несколько безделушек. И вдруг Скарлет заметила небольшую шкатулку, которую прежде здесь не видела. Лишь спустя мгновение она сообразила, что это та самая шкатулка, о которой упоминал Сириус в так и не отправленном письме.   Скарлет осторожно взяла ее в руки, поглаживая пальцами гладкую поверхность. Она никогда раньше не замечала этой шкатулки, и ее внезапное появление в комнате Сириуса удивило девушку. Она была очень красивой: выполненная из темного дерева, украшенная замысловатыми узорами. Но сбоку шкатулки был отколот небольшой кусочек, слегка портя общий изящный вид.   Поддавшись любопытству, Скарлет нашла крошечный замок и аккуратно открыла шкатулку. Внутри на дне блестели несколько камешков, прилипших к поверхности. Они переливались в свете солнца, притягивая к себе взгляд. Скарлет осторожно провела пальцем по одному из камешков, но внезапно ощутила, как ее голова становится ватной, а перед глазами поплыли цветные круги. Она быстро отдернула руку, понимая, что эти камни, должно быть, обладают какими-то магическими свойствами. Девушка аккуратно закрыла шкатулку, стараясь не прикасаться к таинственным камешкам. Ей очень хотелось разгадать эту загадку, но сейчас, в этом полном печали доме, она не решалась трогать что-либо, опасаясь неизвестных последствий. Однако острое желание оставить эту шкатулку с собой охватило её, и она решила ее забрать вместе с так и не отправленным письмом. Скарлет сделала глубокий вдох, чувствуя, как слезы уже высыхают на ее щеках. Она еще раз бросила прощальный взгляд на комнату, а затем решительно направилась к выходу, крепко сжимая в руке самые ценные сейчас для нее предметы – письмо Сириуса и его загадочную шкатулку.   Покинув особняк, Скарлет почувствовала, как ее накрывает новая волна грусти. Она знала, что больше никогда не вернется сюда, не встретит своего Сириуса. Но она еще не знала, как она ошибалась.   ***   Дождь хлестал по грязным окнам ветхого дома на Тупиковой улице. Скарлет, с покрасневшими от слез глазами, завернувшись в темный плащ, медленно поднималась по скрипучим ступеням крыльца. Ее дрожащие руки едва удерживали тяжелую дверную ручку. Сердце девушки бешено стучало, когда она переступила порог родного дома. Ветер завывал, проникая сквозь щели, и Скарлет поежилась от холода. Она тихо прикрыла за собой дверь и осторожно направилась в гостиную, где за массивным столом сидел ее отец - суровый и мрачный Северус Снейп. Заметив дочь, он поднял взгляд от книги, в котором сквозило явное раздражение. - Ты поздно, - процедил он сквозь зубы. - Где тебя носило?   Он стал таким раздражительным и непреклонным последние недели, постоянно следил за каждым ее движением, и Скарлет не понимала этой его мнимой заботы. Она могла выскользнуть из дома только, когда он был в подвале, склонившись над котлом. Когда он уходил из дома, то использовал всевозможные заклинания, не давая ей выйти из дома, а всяким врагам (если им, конечно, приспичит вдруг посетить дом Снейпа) зайти в него. Скарлет сглотнула ком в горле и, наконец, подошла ближе, изо всех сил сдерживая подступающие слезы.   - Я... была в доме Сириуса, - еле слышно призналась она, избегая встречаться с отцом взглядом. – И там все было так... так мрачно и печально. Снейп недовольно хмыкнул и захлопнул книгу. - Сириус Блэк был таким же наглым и самовлюбленным засранцем, каким и был всегда, - сухо произнес он. - Его смерть - лишь результат его собственной глупости и бесшабашности. Не стоит тратить на него слезы.   Услышав жестокие слова отца, Скарлет почувствовала, как по щекам снова потекли обжигающие слезы. Как он может так говорить? Разве он не понимает, что Сириус был дорог ей? Она с трудом сдерживала всхлипы, пытаясь убедить Снейпа. - Но ведь он пожертвовал собой, чтобы спасти нас всех! Он не был таким, как ты говоришь! Он был храбрым и благородным человеком! Он проявлял ко мне больше заботы и участия, чем ты – мой родной отец! Северус зло впился взглядом в Скарлет, до которой стал доходить смысл сказанных ею слов. - Он был безответственным, наглым эгоистом, более заботившимся о себе, чем о ком-либо, - с комом в горле произнес Северус. - Его смерть - закономерный финал для такого человека. И ничем он не жертвовал, а лишь помчался навстречу своим прихотям. Собственно, как ты вслед за Поттером! - Нет, ты не прав! - воскликнула она, ее голос отчаянно умолял отца понять. - Сириус был добрым и заботливым. Почему ты не можешь хотя бы сейчас говорить о нем с уважением? Северус окинул ее холодным, непроницаемым взглядом, и Скарлетт вдруг почувствовала, как в ее сердце поселяется страх. Она никогда не видела своего отца таким отчужденным и безжалостным. - Я говорю только правду, Скарлет, - произнес Северус, его голос был ледяным. - Сириус Блэк был всегда был выскочкой и эгоистом, у него были жестокие шутки и безбашенный характер. А ты всего лишь глупая девчонка, которая поверила в его сказки. Он же тебе в отцы годился!   - Не твой дело! – Огрызнулась Скарлет, вспоминая, как несколько недель назад отец узнал о ее переписке с Сириусом Блэком и устроил ей полный разнос. - Скарлет, ты не понимаешь... – тихо начал он. На его лице вдруг отразилась боль, но девушка была так погружена в свои переживания, что не заметила этого. Скарлет бросила на отца полный ярости взгляд и кинулась в свою комнату.   Скарлет вбежала в свою комнату, словно загнанная в угол лань. Дрожащими руками она принялась судорожно складывать в небольшой дорожный саквояж самые необходимые вещи. Все эти годы, проведенные под одной крышей с равнодушным и жестоким отцом, вдруг обрушились на нее тяжким бременем. Она больше не могла здесь оставаться. Взяв в руки ту самую шкатулку, которую она забрала из дома Сириуса, Скарлет бережно уложила внутрь его письма. К её удивлению, они все поместились в этом небольшом ларце. Прижав драгоценную ношу к груди, Скарлет ощутила, как холодный металл оказывает на неё успокаивающее воздействие, помогая унять бушевавшие в ней чувства. Она поспешно собрала несколько монет, спрятанных за старым комодом, и сунула их в карман. Не так уж и много, но это хоть какая-то подушка безопасности, которая, возможно, поможет ей продержаться первое время. Скарлет надеялась, что этих скудных сбережений хватит, пока она не пройдет все испытания и не поступит на службу мракоборцем, где ей обещали предоставить жилье.   Оглядевшись в последний раз, девушка, крепко сжимая саквояж, рванула к двери. Она осторожно выглянула в коридор, опасаясь встречи с отцом. К счастью, он все еще сидел в гостиной, погруженный в раздумья. Держась в тени, Скарлет тихо проскользнула мимо и, прежде чем Снейп успел ее заметить, выскочила за дверь в темную улицу.   Пробежав несколько метров, Скарлет остановилась и взмахнула волшебной палочкой. Буквально через мгновение перед ней уже стоял автобус Ночной рыцарь с прыщавым Стэном Шанпайком, который принялся что-то декларировать. Игнорируя его приветствие, Скарлет поспешно сунула ему в руки несколько монет и поскорее забралась вовнутрь. Оказавшись в Ночном рыцаре, Скарлет почувствовала, как с ее плеч будто свалился огромный груз. Наконец она будет подальше от отца и его равнодушия. Нервно сжимая в руке драгоценную шкатулку, она с болью смотрела в окно на стремительно удаляющийся дом. Уголки ее глаз вновь увлажнились. Скарлет вышла у Дырявого котла. Она толкнула входную дверь и, не обращая внимания на удивленные взгляды посетителей, направилась к стойке.   - Мне нужна комната, - срывающимся голосом произнесла девушка, протягивая хозяину горсть монет. – Пожалуйста, как можно скорее.   Хозяин тактично не стал расспрашивать ее о причинах такой спешки, всего лишь кивнул и протянул ей ключ от одной из комнат.   Скарлет поспешно направилась наверх, желая как можно скорее оказаться наедине со своими мыслями. Ей было так обидно от недопонимания со стороны отца, который даже после смерти Блэка, видя ее состояние, не мог на минуту забыть о своих школьных обидах. Он часто твердил ей, какой Блэк был позер и идиот в Хогвартсе, но Скарлет никогда не верила ему, думая, что так пытается он отгородить ее от Сириуса.  Она была уверена, что он всегда был таким добрым и прекрасным человеком. Закрыв за собой дверь, Скарлет осторожно опустилась на кровать, чувствуя, как по щекам вновь текут слезы. Она знала, что впереди ее ждет долгий и нелегкий путь принятия утраты. Но сейчас ей больше всего на свете хотелось, чтобы Сириус был жив, чтобы она могла увидеть его улыбку и услышать его голос или хотя бы прочитать новое письмо от него, зная, что его руки касались пергамента. Скарлет свернулась калачиком на кровати, бережно прижимая к себе шкатулку. Она понимала, что вряд ли в ближайшее время сможет вернуться домой, к отцу, который так равнодушно относится к ней, который всегда ненавидел ее. Почему-то только сейчас она подумала, что отец жалеет о ее существовании.