Солнечный скиталец, яркий и грустный. Наблюдает и принимает. Читает души

Эта записка без подписи торчала в книжной полке на Перекрёстке, словно её оставили для проходящего мимо путника. «Не покидай размеченных троп. Вокруг много зеркал. Некоторые могут привести в опасные места. Не медли слишком сильно.» Внизу нарисована карта летающих островов, до некоторых из которых, на первый взгляд, невозможно добраться. Коул: Завеса не настоящая. Она подложная, притворная, поднятая для запрета. Это ведь чудесно! Дориан: Лично я бы сказал, что это «тревожно». Коул: Это значит, моё место здесь! Лечить, помогать, когда больно! Я не плохой, не помеха, не погибель! Я — то, что нужно! (вздыхает) Коул: Солас бы понял… Дориан: Да уж, точно бы понял, если бы был здесь. Только он сбежал. Какая жалость. Коул: Он не разрешил идти следом, но я почти чувствую его здесь. Совсем иной, он тоскует по ней. Снова Коул спасает положение, озвучивая его истинные чувства. Он всё ещё любит её. Возможно, будет любить всегда. Он выбирает одиночество, но теперь оно другое, ведь он несёт в себе это чувство. Которое также будет бережно хранить в воспоминаниях и снах. Итак, Чужак. Выведенный в отдельную DLC настоящий и окончательный финал Инквизиции. Анжела считает всё дополнение — огромным (и прекрасным) любовным письмом всем, кто полюбил Соласа и, возможно, проходил его роман. Ведь, проходя по воздушным тропам от зеркала к зеркалу, рассматривая фрески и отгадывая загадки, мы, наконец, узнаём настоящую историю древних эльфов, историю падения Арлатана — и его собственную. Не могу с ней не согласиться. Ведь, по сути, перед нами всё разворачивается точно по такому же принципу, как и в основной игре. Сюжет не важен! Он куда менее интересен, чем всё, через что мы проходим, чтобы его разрешить. Отличие от Корифея лишь в том, что кунари обращают на себя больше внимания, потому что очень больно бьют и очень плохо умирают. особенно, когда на тебя из ниоткуда падает саирабаз Потрясающей красоты локации и древние руины, знания, которые они хранят — гораздо интереснее. Перед нами больше нет тайн. Нет заблуждений и домыслов. Мы, наконец, узнаём из первых уст всё то, что собирали по крупицам всю игру. А главное — всё очень красиво. И, обалденно срежиссированное, это всё, в итоге, приводит к шикарно срендеренному финальному разговору у элювиана. Который может занять от одной минуты до пятнадцати — опять же, в зависимости от того, как вы проходили игру, в каких с ним отношениях, баговали ли у вас подсказки и сколько вопросов хотите задать. А сюжет развивается где-то на фоне. А сейчас загадка. Кто из вас действительно видел фреску с убийством титана и наполнением Сферы его сердцем? Наверняка многие думают, что видели её в одной из секций Вир Диртара, да только не вспомнить где. Это не так. Все из нас в Чужаке проходили мимо одной из комнат, кто-то даже заглядывал в дверной проём за мусором и видел там элювиан, но наверняка, лишь единицы действительно зашли внутрь. Я говорю о настоящей Тайной Комнате, спрятанной на Глубинных Тропах. Нужно вернуться туда после Библиотеки, после того, как там всё затопило (и Варрик напомнит, что вообще-то он не умеет плавать), спуститься в единственную оставшуюся комнату и найти заваленный проём. Расчистить его можно с помощью Взрыва Якоря. Дальше будет элювиан. За ним, в окружении волков, и находится эта фреска. Комментарий Варрика на завесную руну прекрасен, особенно, при условии того, что будет сказано дальше: «Если это вроде фресок Соласа, то тут наверняка изображено, как какой-то эльф многозначительно хмурится, а почему — не хочет рассказывать.» Также, в лапах Ужасного Волка находится посох Сердце Гордости, как раз из тех, что напоминают посох Соласа с карт и фресок, с веточками и двумя привязанными фигурками волков. Гордость и Гордыня по-английски звучат одинаково. Кому ещё нужны доказательства, что он — Мудрость-Гордыня? Текст на завесной руне гласит: Оглушительный голос разрывает тишину и выкрикивает: «Слава Митал, судье и спасительнице! Повалившей земные столбы и передавшей их владения Народу! Да славится её имя вечно!» На мгновение в воздухе возникает запах крови и чёткое видение огненной сферы, обволакиваемой быстро растущей земной лозой. Видение тускнеет. Кажется, что проходит вечность. И руны загораются, словно наполненные злой энергией. Возникает новое видение: эльфы, обрушающие своды пещер и запечатывающие Глубинные Тропы камнями и магией. Ужас сковывает сердце, когда произносится последнее заклинание. такой знакомый Голос шепчет: «То, что могли выпустить эванурисы, охваченные алчностью, погубило бы нас всех. Пусть это место будет забыто. Пусть никто больше не пробудит его гнев. Народ должен воспрянуть, пока ложные боги его не уничтожили.» Инквизитор: Руны говорят, что эванурисы сражались с титанами. Они зарывались в их тела, добывая лириум и… что-то ещё… (по моему хэду Валлору сразу после этого накрывает с дикой силой, на ум приходят белый и чёрный волки из святилища на Священных равнинах — белозолото-чёрные волки с фресок, фреска, где Фен’Харел снимает голубой валласлин — Солас снимает её голубой валласлин, фигура Фен’Харела в балахоне, голос с фрески, фразы Соласа, фразы Коула, опасайтесь меняющего облик Фен’Харела, голоса из Колодца в голове… мне нужно написать фик…) Corseque с YouTube считает комнату за элювианом самой важной во всей Инквизиции. С помощью утилиты, позволяющей видеть непосредственно внутриигровые файлы, как они лежат в игре и с теми названиями, какие им дали разработчики, она отсортировала файлы по ключевому слову Фен’Харел и получила все связанные с ним. Описание конкретно этой комнаты следующее:

Последний элювиан расположен в спокойном пристанище, где Солас писал свои фрески. Фен’Харел был здесь и хотел убедиться, что никто никогда не узнает, что сделали другие боги. Это место стало переломным для его решения пойти против них.

Солас так и не сказал нам, за что эванурисы должны быть уничтожены. Они убили Митал. Профессор, что вы видите, когда смотрите в зеркало? Пару тёплых носков. Он всё ещё нам не доверяет. И в этом он всё ещё тотально одинок. Вернёмся к диалогу, который я упомянула в предыдущей части, один из возможных после того, как инквизитор выпьет из Источника Скорби. Этот разговор является последним крупным разговором с Соласом в Инквизиции и имеет четыре полноценных варианта развития. Один вариант, красиво бьющий по больному, я привела раньше, этот же, напишу полностью. Солас: Что ты будешь делать с силой Источника, когда победишь Корифея? «Положусь на тех, кому доверяю» Инквизитор: Я не настолько самонадеянна, чтобы решать всё самой. Что бы ни случилось, мы будем действовать вместе. Солас: То есть, ты хочешь разделить власть, чтобы избежать искушений. Благородное решение. Но ошибочное. Инквизитор: Почему? Солас: Потому что одна самоотверженная женщина ещё может не поддаться разлагающему влиянию власти — группа никогда. «Мы устоим» Инквизитор: Я верю своим друзьям. Солас: Я слишком хорошо знаком с этой ошибкой, чтобы вытравить (выжечь) её образ из памяти. (местоимение в оригинале не its — her, более того, burn her from memory отсылает к фразе Коула burn her from his face) (значит, он говорит о Митал?) «Прямо-таки никогда?» Инквизитор: Всё бывает в первый раз. Солас: Возможно. Но не в этот. Уверен, даже ты понимаешь это. «Я по-прежнему буду главной» Инквизитор: Если другие члены Инквизиции переступят границы, я остановлю их. Солас: В таком случае, я неправильно тебя понял. Ты будешь первой среди равных. Хорошо. Инквизитор: Почему это для тебя так важно? Солас: Забудь про ложную скромность. Не оставляй решения на кого-то ещё. Нет ничего больнее, чем смотреть, как дураки растрачивают то, чего ты добивался такими жертвами. Его предавали и, вероятно, предавали много раз… По возвращении из Адаманта, когда Солас обвиняет Стражей, слепо последовавших за ложными обещаниями избавиться от мора навсегда, ветка романа в диалоге успокаивает его: «хорошо, что мы их остановили». На что он отвечает, что так долго был один, что сложно снова принять чью-то поддержку. … и, вероятно, это началось гораздо раньше Завесы. Одна из причин того, что Солас не сказал Лавеллан кто он: несмотря на то, насколько она удивительна, мудра и прекрасна, он всё ещё ей не доверяет. Хочет. Уже почти готов. Но не может. Он не может позволить ей идти за собой, потому что он чудовище и потому что уверен, что его предадут. Всегда предавали. И то, что он сказал Коулу — что не позволит даже врагам сопровождать его, не говоря уже о тех, кого он любит и о ком когда-то заботился. Потому что есть возможность, что они с Коулом пойдут против него. И ему придётся их убить. Var lath vir suledin. I wish it could…

***

Варрик: Ну когда же Весельчак скажет что-нибудь про Завесу? Солас: Я не всегда говорю про Завесу. Сэра: О-о-о! «Завеса печальна! Великие битвы, тыр-пыр!» Блэкволл: А по-моему, всегда. Вивьен: Всегда-всегда, цветик мой. Кассандра: Очень даже всегда. Дориан: Всегда-всегда. Серьёзно. Железный Бык: А по-моему, всегда. Коул: Ты много о ней думаешь. Инквизитор: По-моему, всегда. Варрик: Вот видишь? Я говорил. И, в свете новой выходящей игры и всей его затеи, прошу обратить внимание вот на что. Кунари хотят укрепить Завесу. Но ведь опасности больше нет! Мы сами закрыли Брешь, избавились от остаточных разрывов — всё должно было вернуться, к своему изначальному состоянию это нехороший Солас хочет уничтожить Завесу и обречь этот мир на страдание. Но и об этом Солас нам уже рассказал — нужно только слушать. Завеса истончается. Куда бы мы ни приходили, Солас замечал: «Завеса здесь тонкая». Бурая трясина, все Долы, Крествуд, Рэдклифф, Западный предел… Признаками истончения Завесы являются огромные пауки (Штормовой берег и половина Ферелдена), странные магические проявления и растущий феландарис, а его много в Эмприз дю Лионе (хоть там и мало духов. возможно их отгоняет лириум) и Морозной Котловине (где шаткость Завесы почувствовал даже Варрик). Завеса — искусственный конструкт, возведённый тысячелетия назад. Войны, бедствия, Моры, массовые смерти, восстания, даже Круги Магов — истончают её.

есть даже подробная карта Завесы по Тедасу с зонами, где она истончается

и зон этих очень много

разумеется, одна в Киркволле

Солас уже ошибался. Возможно, он ошибается и на этот раз. Завеса всё равно рано или поздно падёт — с его помощью или же без. Возможно, последствия для мира не будут настолько катастрофическими. Роман с ним кажется ещё более болезненным, по той простой причине, что он не закончен. Спустя столько лет, он всё ещё где-то там, а мы, вместе со стареющей Лавеллан, всё ещё любим и всё ещё ждём. И, если вы думаете, что инквизитор плохо прописан, что он пустой и неинтересный, с ним нет связи, он уступает Хоуку и Стражу — играйте за эльфийку. Это проверено не только мной. Для эльфа даже Тень выглядит ярче