Я знаю, кто-то из нас Придумал эту игру - Ты так красива сейчас, Не могу, я умру. Всё в этом доме происходит, Когда мы больше не находим слов - Чертову любовь. ©
Леонид Агутин «Ты плачешь»
Сергей сидел на раскладном стульчике на берегу реки и наблюдал, с какой серьезностью сын закидывал свою маленькую детскую удочку. Юра ответственно следовал всем инструкциям, и, выполняя их, поворачивался и спрашивал: «Правильно, папа?». Его большие широко распахнутые глаза, вопросительно устремленные на отца, так напоминали Настины. Сергей улыбнулся, подумав об этом. И почему жена так упорно считала, что их ребенок совсем на неё не похож? Мимика у Юрки порой бывала просто один в один. Особенно, когда он смотрел вот так — с надеждой на одобрение. Или когда закатывался от смеха. Жигунов до сих пор не мог отойти от того, что видел этой ночью. Его эмоции сильно испугали сына, на его встревоженное: «Почему ты плачешь?» он даже придумать ничего не успел. Так и сказал, что кошмар приснился. А потом, заставив себя успокоиться, решил немедленно выполнить обещанное и пойти с Юрой на рыбалку. Он даже не завтракал, хотя Валентина Борисовна накрыла на стол. Сергей налил себе кофе в термокружку, захватил пару бутербродов, но так ни к чему и не притронулся. Отголоски сна не давали покоя, мышцы были по-прежнему нервно напряжены. Пока Юра возился с удочкой, Сергей взял телефон и поискал информацию о Петре Чернышеве. Он столько времени не интересовался судьбой бывшего соперника, что и не знал, как сложилась его личная жизнь. Открылись статьи о том, что Петя уже не первый год в отношениях с какой-то молодой звездой фигурного катания и пара не скрывала планы на совместное будущее. Сергей облегченно вздохнул, прочитав это. Не то чтобы он переживал, что Чернышев мог каким-то образом вернуться в их с Настей жизнь, но убедиться, что там всё в порядке, почему-то захотелось. — Папа, я поймал! — радостно завопил мальчик, когда дернулся поплавок. — Ух, ты! Ну-ка, что там у нас? — Сергей подбежал к сыну, помогая ему крутить леску. — И правда! Ну, Юрыч, ты молодец! Первая твоя добыча! — Ура! — отдав удочку отцу, Юра стал прыгать и хлопать в ладоши. — Я поймал, поймал! Пап, а кого я поймал? — Это у нас окунь, — Сергей снял с крючка рыбку. — Маленький, правда, но тут крупный и не водится. — Мы будем его готовить на коштре? — Я бы его лучше Пыне отдал. Не хочешь его угостить? Для нашего котяры размерчик в самый раз. — Давай! Но я ещё хочу ловить этого окня! — Не окня, а окуня, — Жигунов потеребил Юру по вздернутому носику. — Хочешь ещё — давай пробовать дальше. Не холодно тебе? — он поправил сыну курточку. — По-моему, Валя тебя как-то легко одела. — Не, мне тепло! Папа, надо маме сказать, что я поймал окня…ой, о-ку-ня, — старательно выговорил мальчик. — Давай позвоним маме! — Обязательно, — Сергей присел на корточки, готовя приманку для следующего улова. — Сначала наловим побольше, а потом фотографию ей пришлем. Пусть знает, что главный рыбак в нашей семье уже не она! — Да! Я буду круче мамы! — Юра снова потянулся к удочке. За полчаса отец и сын выловили ещё парочку мелких окуней, а потом их уединение прервал телефонный звонок. Это была Валентина Борисовна. — Валя, у нас процесс в самом разгаре, твой внук, похоже, прирожденный рыбак! — тут же сообщил Сергей. — Ты нас по какому случаю отвлекаешь? — Сереженька, — неуверенно начала теща. — Я подумала, что лучше я тебе сразу скажу. — Что ещё такое? — он выпрямился, крепче прижав к уху телефон — в голову полезли тревожные мысли. — Да нет, всё нормально. Просто Настя звонила, у неё вылет из Питера через час. Она должна была раньше улететь, но рейс немного задержали. — Так, хорошо. И что? Юра, осторожно, нельзя так замахиваться! — Ой, я вам мешаю, — посетовала женщина. — Валя, ты, давай, говори, — Сергей параллельно регулировал действия сына. — Что еще она сказала? Просила что-то передать? — Нет, Настя же не знает, что ты здесь. Просто она из аэропорта поедет в квартиру, планирует в городе оставаться, завтра у неё встреча по работе. Я подумала, может, тебе стоит… — Я понял, — оборвал ее Жигунов. — Сейчас мы вернемся. Он убрал телефон в карман и подождал ещё минут десять, дав сыну возможность порыбачить. В итоге желание оказаться дома до того, как туда приедет Анастасия, возымело верх. Сергей сообщил Юре, что пора закругляться. Разумеется, пришлось перетерпеть массу возмущений и даже попыток расплакаться, но он пообещал мальчику, что совсем скоро они повторят успех, но уже втроем — вместе с мамой. Они возвращались с рыбалки, держась за руки, а свободной ладошкой Юра гордо сжимал пакет со своим первым в жизни уловом. *** Он оплатил таксисту двойной тариф за выбор оптимального маршрута и почти избежал пробок. План сработал — Сергей переступил порог квартиры первым. По его расчетам Настя должна была приехать из Шереметьево примерно через час — он проверил по табло, что самолет приземлился. Правда, номер рейса он не знал, но попытался прикинуть по времени. Однако это случилось раньше. Жигунов закинул в спальню вещи, а потом оценил удручающую пустоту холодильника. Он открыл приложение с доставкой продуктов, но прежде чем приступил к выбору, заметил рекламу цветочного магазина. Мелькнула мысль, что надо было купить ей букет по пути. На призывной картинке красовалась огромная охапка белых роз. Ассоциация с ночным видением вызвала неприятную дрожь. Нет, никаких цветов. Никаких срезанных растений, в которых потухала жизнь. Он лучше накупит вкусностей и приготовит что-нибудь из ее особенных предпочтений. Сергей успел положить в «корзину» королевские креветки, мясные стейки, свежее филе тунца, и, как только перешел к разделу с овощами, услышал, что в замочную скважину вставили ключ. Сердцебиение моментально набрало скорость. Он отложил телефон и проследовал в коридор. Сергей занял позицию, с которой была видна прихожая, но его самого не было заметно. Он боялся ее напугать, но сразу выдавать свое присутствие тоже не хотел. Дверь распахнулась. Раздался шум закатывающегося чемодана, тихое «спасибо» самым родным голосом, от которого сжалось всё внутри, а потом хлопок и снова поворот ключа. Видимо, с Настей заходил водитель - донес её багаж. Через пару секунд Сергей увидел ее в профиль. Она была в джинсах, свободной белой рубашке, волосы собраны наверх заколкой. На лице — огромные темные очки. Как только он отметил, что она их до сих пор не сняла, Анастасия дотронулась до них. Но потом опустила руку и медленно повернулась в ту сторону, где стоял Сергей. Она скинула туфли и шагнула вперед — туда же, куда посмотрела. Он подумал, что Настя подозревает о присутствии кого-то постороннего — она двигалась очень осторожно. Выхода не было — он в любом случае вызовет испуг. Сергей решил не продолжать эту игру в прятки и вышел к жене навстречу. Вот только она совсем не испугалась. — Твоим парфюмом на всю квартиру пахнет, — вместо приветствия сурово сообщила Настя. Он собирался что-то съязвить по этому поводу, на языке уже вертелась фраза, что в шпионских способностях ему с ней не тягаться, но жуткий сон снова ворвался в память. Он внезапно испытал такую бурю эмоций, глядя на стоящую перед ним Анастасию — живую, здоровую, пусть и не особенно довольную его появлением, что не выдержал. Он молча подошел к ней, снял очки, кинул их куда-то в неизвестном направлении под ее возмущенное: «Что ты творишь?!», и, наконец, посмотрел ей в глаза. Совсем близко, почти вплотную к ней. Они блестели — два темных омута, сводящие его с ума все эти годы. Зрачки нервно бегали — она смотрела то на него, то куда-то мимо, они не были статичны, как на портрете из ночного кошмара. Сергей почувствовал себя настолько счастливым, что больше не мог терпеть — он резко заключил ее в объятия. — Сережа, — она слабо дотронулась до его спины обеими руками. — Сережа, ну, погоди, ты что… — Я побывал в аду, Настя, — раздался его громкий шепот. — В настоящем аду. И больше никогда…никогда туда не хочу. — Что ты говоришь? О чем ты? — она была вынуждена прижаться щекой к его груди, он сжимал её слишком крепко — так лучше ощущалось ее учащенное сердцебиение, самый живой звук на свете. — Просто поверь мне, — Сергей гладил ее по спине, зарывался носом в волосы, вдыхая сладкий аромат. — Я видел такое, что… Это было ужасно. — Тебе опять что-то приснилось? Опять что-то про меня? — О, Боже, наконец-то, ты рядом… — он не реагировал на вопрос. — Послушай, я…я всё понимаю, но я так хотела отдохнуть. Я почти не спала ночью. Сережа, мне больно уже, — она пыталась высвободиться. — Я так тебя люблю, Настя, — он чуть ослабил хватку и переместился к ее лицу. — Ты даже не знаешь, как сильно… Я не допущу, чтобы с тобой… с нами случилось что-то плохое. Никогда, слышишь? Настя разомкнула губы, собираясь что-то ответить, но не успела — он наклонился и поцеловал её. Она сопротивлялась, но совсем недолго. Под напором его движений у неё всё равно не оставалось шансов. Сначала это было мягко и осторожно, потом — глубоко и настойчиво. Он отрывался от ее губ, но только чтобы перейти на шею, подбородок, щёки. Он как будто всё ещё пытался убедиться — теперь на ощупь, что его Настя действительно существует. — Ну, всё, хватит, — она уперлась ему в грудь ладонью, тяжело дыша. — Я…я не хочу, чтобы… это снова было так. — Как — так? — он смотрел на неё, но видел нечетко, словно сквозь пелену. — А то ты не понимаешь, — Настя отошла назад. — Вот так, затаскивая меня в постель. Это не решит наши проблемы. — Я никуда тебя не затаскивал. Я просто очень тебе рад. Знаешь, возможно, рад сильнее, чем когда бы то ни было. — Мне очень приятно. Правда. Я тоже рада, что ты приехал. Но можно, я пройду в комнату? Пожалуйста. Я мечтаю принять душ. А потом поспать, — Настя говорила уже без издевки, спокойно и расслабленно. — Да, — выдохнул Сергей. — Делай всё, что тебе нужно. — Спасибо, — на ее лице мелькнула улыбка. — А поговорим потом. Сначала надо выспаться. — Хорошо, — он отошел, открывая ей путь в комнату. — Я пока займусь едой. У нас тут шаром покати. — Мне некогда было об этом позаботиться, так что займись — Настя подняла с пола очки. — Ну и вот что ты наделал? Смотри, дужка сломалась. Знаешь, сколько они стоили? — Новые тебе куплю, — Сергей посмотрел на масштаб бедствия. — Это такая ерунда. — В глобальном смысле — конечно, но это же не значит, что надо всё крушить. Может, в ремонт сдать? — Сейчас ремонт всех этих брендов может выйти дороже, чем новые. Давай сюда, — Жигунов забрал очки. — Я посмотрю. Ты в душ хотела. — Хотела, — Настя посмотрела на него, прищурившись. — Слушай, ты всё-таки какой-то странный. Вчера звонил, высказывал мне всякое. Сегодня — столько эмоций, будто я с того света вернулась. Что происходит, а? — Если я скажу, что это почти так и есть? — Сергей отвлекся от изучения поломки и поднял взгляд на жену. — То есть, твои сны продолжаются? Значит, я правильно предположила? Если да, то меня это начинает сильно волновать. — Забудь, — он махнул рукой. — Было и прошло. — Ну, нет, откуда ты знаешь? Надо найти специалиста, я уже про это читала, нужно к сомнологу обратиться. Или к психологу. — Никуда не нужно обращаться. Этих снов больше не будет. — Ты решил больше не спать? Откуда такая уверенность? — Просто я всё понял, Настя, — Сергей потер глаза. — Всё понял. — Расскажешь? — Иди, отдыхай, — он взял ее за руку и поцеловал горячую ладонь. — А я закажу доставку. У тебя есть какие-нибудь пожелания? — Ясно. От тебя ничего не добиться. Ну, что ж, не буду настаивать. А пожеланий нет, на твой вкус, — Анастасия развернулась в сторону спальни, но обернулась, подумав: — Разве что рыбы какой-нибудь хочется. Давно мечтаю про твой стейк из семги. — Ой, слушай, — спохватился Жигунов. — Юрка сегодня сам рыбу поймал! Первый раз! Столько счастья было, он рвался тебе звонить, докладывать. Маленькие такие окуньки попались, Юра сразу побежал к моей маме — Пыню угощать. Хотели сфотографировать, да забыли впопыхах. Пока он рассказывал, выражение лица Насти менялось от радостного удивления до недоумения. — Сережа… — Я ему пообещал, что в следующий раз мы втроем пойдем рыбачить, — не унимался Жигунов. — Он теперь мечтает тебя обскакать. — Сережа! — она повторила. — Что? — он непонимающе нахмурился. — А ты когда в Москву вернулся? Ты же вчера мне рассказывал, что маму свою потерял, дозвониться не мог. Спрашивал, почему я не в Абрамцево. Ты всё это время был там? — Тьфу, — Сергей не нашел, как ещё выразить эмоции. — Ну, да. Я проболтался. — Прекрасно, — Настя грустно улыбнулась. — Значит, ты мне врал. И меня же при этом обвинял во лжи. — Так, Настя, я тебя прошу, давай мы сейчас не будем! — он выставил вперед ладони. — Конечно, мы не будем. Я буду. Одна. Принимать душ и спать. А ты делай, что хочешь. И про стейки забудь, — она не дала ему возможности что-то ответить — быстро скрылась в спальне и защелкнула замок.