Листья незаметно облетают
И повсюду — вода.
Все, что я по-прежнему не знаю,
Не узнаю никогда.
Как же это глупо неизменно,
И умнее быть не суждено.
Мы с тобой снимаемся, наверно, в кино. (с)
Л. Агутин «Прости меня»
Настя нервно ворочалась в постели. Вернувшись в отель после мероприятия, она думала, что отключится сразу — очень утомилась. В прежние времена сумасшедший темп жизни был для нее нормой, когда с самолета — сразу «на бал», а иногда и не на один. Сейчас выдерживать такую нагрузку становилось сложнее, тем более, в роли ведущей она не работала уже очень давно. Однако после звонка Жигунова сон как рукой сняло. Анастасия закрывала глаза в надежде уснуть, но бесконечные мысли о них двоих заставляли мозг бодрствовать. В какой момент что-то пошло не так? Они ведь были так счастливы. С того самого дня, как Настя решила снова сойтись с Сергеем, она ни разу не пожалела об этом. Но во время их финальной перед расставанием ссоры она заявила, что лучше бы осталась с Петром. Лицо супруга в этот момент она запомнила надолго. Анастасия затронула запретное, уколола в больное место. И ведь сама прекрасно понимала, что ляпнула глупость, но сказанного было не вернуть. — Лучше бы осталась с Петей? — Жигунов переспросил это с каменным лицом. — Ты пытаешься меня разозлить или действительно так думаешь? Они тогда находились в московской квартире — в его кабинете. За стеной, в детской, няня возилась с Юрой, поэтому громкость «разборок» оба сохраняли на допустимом уровне, хотя эмоции зашкаливали знатно. Сергей сидел за рабочим столом, она — в кресле напротив. — Петя никогда бы не поступил со мной так, как ты, — Настя избегала его взгляда, уставившись в одну точку где-то на полу. — Он всегда уважал меня, прислушивался к моему мнению. Хочешь, расскажу, сколько раз мы с ним поссорились за годы совместной жизни? — Настя, послушай… — Ни разу! — перебила она. — Кроме того злосчастного дня, когда я вернулась с наших съемок в Италии*. Тогда мне пришлось многое о себе послушать, причем вполне справедливого. И всё по твоей же вине. — Это с чего вдруг? — Сергей нахмурился. - Почему ты постоянно перекладываешь на меня ответственность? Я тебя что, насильно принуждал к чему-то? — Всё началось по твоей инициативе, если ты не помнишь, — Настя прищурилась, глядя ему в глаза. — Конечно. Это же я тогда в Париже за полночь пришел к тебе в номер в одном халате**. — Сколько можно мне это припоминать? — Столько же, сколько ты будешь сваливать на меня вину за всё то, что было, — Жигунов поднялся с кресла и заходил туда-сюда по комнате. — Ты удивительная женщина. Я вообще тебя не понимаю. Нравился тебе твой Петя, ну и жила бы с ним. Чего ты ко мне-то ушла? Как я должен относиться к тому, что вы ни разу не ссорились, радоваться за вас? И ты знаешь, почему вы не ссорились, дорогая? Тебе рассказать? — он остановился около нее и грозно посмотрел сверху-вниз. — Ты не любила его, а он был подкаблучником, который позволял тебе всё, что угодно. И это для тебя была идеально удобная ситуация. Со мной такой фокус не пройдет. — Вместо вот этого всего словоблудия ты мог бы просто попросить у меня прощения и признать, что был не прав, — тихо произнесла Анастасия и закрыла ладонью лицо. — Я не считаю, что не прав, еще раз повторю, — устало выдохнул он. — И не понимаю, почему должен извиняться. — Ты неисправимый эгоист, — Настя подняла на него печальный взгляд. — Иногда важно попросить прощения, даже когда думаешь, что не виноват. Если тебе твое самолюбие важнее, чем наши отношения, то грош — цена твоей любви ко мне, — на этих словах она встала и намеревалась выйти из кабинета. — То есть, я не люблю тебя? — Жигунов догнал ее у двери и перегородил собой проем, - Ты это хочешь сказать? — Я не знаю, Сережа. Вот себя ты точно очень любишь, в этом у меня никаких сомнений. Пожалуйста, дай выйти. Мне надо к сыну. — Если бы ты осталась со своим Петей, у нас бы не было Юры, — напомнил Сергей. — И если бы я тебя не любил, ничего этого сейчас бы не происходило. — Я счастлива, что у нас есть Юра, — спокойно отвечала Настя. — И я была счастлива с тобой несколько лет. — А теперь, значит, несчастна? — Теперь мне хочется основательно подумать, как жить дальше. Настя с болью вспоминала, как продолжился этот разговор, как Сергей удерживал ее в кабинете, как ей еле удалось вырваться, как он кричал на неё потом, не стесняясь присутствия няни, как после она попросила его пожить в Абрамцево, чтобы дать им обоим время. А он, дергаясь и психуя, собрался и уехал в Крым. Она встала с постели, оставив надежды на сон. В окно ярко светила полная луна. Настя подошла ближе, чтобы полюбоваться величием Исаакиевского собора, так красиво подсвеченного ночью, потом взглянула на пустынный сквер, который в темноте вызывал неуютные ощущения. Изредка к гостинице «Астория» подъезжали автомобили. Анастасия вспомнила, как в последний раз останавливалась здесь совсем недавно вместе с мужем и сыном. Они устраивали семейный питерский уикэнд: катались по каналам на частном катере, смотрели на развод мостов, гуляли по Невскому проспекту, ели знаменитые пышки, посетили современную выставку «Гранд-макет «Россия», от которой Юрка был в невероятном восторге. Жигунов тогда договаривался с музеем, чтобы их пустили туда отдельно, после закрытия, дабы избежать внимания посетителей. Они ходили по залу только втроем, рассматривая макет, нажимая на кнопочки, которые приводили в движение некоторые фигурки. Сергей обучал сына географии, рассказывая о регионах страны, а того в основном интересовало, как двигались поезда — он следил за ними, как завороженный. Настя с любовью наблюдала за сыном — ребенок был абсолютно счастлив. Им никто не мешал, их никто не торопил. Ее муж, как всегда, обо всём позаботился. Казалось, не существовало в этом мире ни одной проблемы, которую Сергей не мог быть решить. «Вот только кроме наших личных», — с грустью подумала Настя, продолжая наблюдать за ночным Петербургом. Тогда же они посетили Кронштадт — места, где снимали фильм «Шекспиру и не снилось». Настя и Сергей всегда с особым трепетом вспоминали это время. Давность лет не притупляла остроты эмоций. Съемки были настолько пропитаны их безумной страстью, что те два месяца они называли «медовыми». Жигунов тогда только развелся с Верой. В первый раз. Этот его шаг так воодушевлял Настю, что она буквально на крыльях летала. Холодный Питер с безумной влажностью и серым небом воспринимался как райский курорт, когда рядом был Сергей. Они жили вдвоем в шикарных апартаментах, постоянно опаздывали на съемки и плохо учили тексты, потому что ночами не могли друг от друга оторваться. Если бы та Настя и тот Сергей знали, что через год с небольшим всё рухнет, они бы только рассмеялись. А как история развернулась потом — ещё через десять лет — не снилось уже не только Шекспиру. Воспоминания увели ее в такие дебри чувств, что внезапно захотелось выпить чего-нибудь крепче воды. Анастасия заглянула в мини-бар и выудила маленькую бутылочку красного сухого. Идеально: как раз на один бокал. Она забралась с ногами на подоконник и стала медленно потягивать вино, продолжая думать о мужчине, который дважды делил ее жизнь на «до» и «после». В памяти возник эпизод, когда Настя впервые ощутила себя неуверенно. Тогда Юрке было годика полтора. Она ещё формально находилась «в декрете», по собственному желанию отказывалась от предложений по работе. Пока сын был совсем крохой, ей вообще не хотелось от него отходить, несмотря на наличие няни и родственников, готовых помогать. Сергея такой расклад устраивал полностью. Он зарабатывал деньги, она хранила домашний уют. Заботы о сыне ему тоже доставляли огромную радость, и он с отзывчивостью содействовал во многом. Первое время бежал домой, чтобы успеть до ночного купания, вставал по ночам, позволяя Насте отдохнуть. Но основные заботы, разумеется, брала на себя она. Со временем у нее появилась тоска по актерской деятельности, но шагов в эту сторону Анастасия делать не решалась — она не представляла, как оставит своего сыночка даже ненадолго. Порой она приезжала к мужу в офис вместе с Юрой — Сергей очень любил такие моменты, он с гордостью демонстрировал сына коллегам, а они умилялись и сюсюкали с малышом. Так было и в тот раз: Настя возила Юру к педиатру на плановый осмотр, а потом захотела сделать супругу сюрприз. Она выглядела как типичная мама маленького ребенка: в кедах, без макияжа, со взлохмаченным пучком на голове, одетая в простые джинсы и толстовку, с большой сумкой для детских вещей на плече. Если бы она прошлась по центру Москвы даже без темных очков в таком виде, то её бы, скорее всего, никто и не узнал. Настя толкнула дверь его кабинета и вкатила коляску со словами: — Тук-тук, папочка, мы решили помешать тебе работать! Однако ее улыбка сникла при открывшейся ей картине. Напротив Жигунова сидела незнакомая женщина, при виде которой Насте сразу стало не по себе. Яркая брюнетка со стрижкой-каре, большими глазами, пухлыми губами и при полном боевом раскрасе. Что-то в ее взгляде заставляло Анастасию забеспокоиться. А уж понимание того, как она сама сейчас контрастирует с этой мадам, и вовсе выбило из колеи. — Настя! — Сергей кинулся встречать жену. — Как неожиданно, проходите скорее! — он чмокнул Анастасию в губы, потянулся к сыну и взял его на руки. — Вот, посмотрите, Вика, это мой главный проект последних лет — Жигунов-младший! Настя, познакомься, это Виктория, мы с ней работали над кинофестивалем во Владивостоке. — Здравствуйте, — женщина улыбнулась и кивнула Анастасии. — Здравствуйте, — без энтузиазма ответила Настя и перевела взгляд на мужа. — Я так понимаю, мы не вовремя? — Вы — всегда вовремя! — Жигунов радостно качал на руках сына. — Ты садись, отдохни, набегалась наверняка. Хочешь чего-нибудь? Мы чай пили, могу тебе организовать. — Нет, мне ничего не надо. Мы домой поедем, я так, просто поздороваться зашла, посмотреть на тебя, — Настя попыталась изобразить улыбку, но оставалась напряженной до предела. — Только посмотреть? — Сергей изобразил разочарование. — Нет уж, давай-ка, побудь тут хоть немного, я соскучился по сыну. Мы с Викой уже всё обсудили, можно и перерыв устроить. Юрыч, поздоровайся с тетей, — он взял руку мальчика и пытался заставить его махать ею в знак приветствия. — Сережа, у вас такой чудесный сын! — женщина запричитала. — Такой хорошенький! Привет, Юрочка! Глазки-то у него какие! Вы так похожи, одно лицо! — Что есть, то есть! Настя вот обижается, что сын весь в меня. — Интересно, на кого я за это обижаюсь, — Анастасия подошла к мужу и забрала у него ребенка. — Ему надо памперс сменить. Мы можем здесь расположиться? — Конечно, когда я был против, — Сергей продолжал довольно улыбаться. — Вика, вы знаете, вот хочется иногда всё бросить к чертям и быть только с ним. Мне кажется, когда я работаю, он растет ещё быстрее. — Так всегда и бывает, — Виктория, не скрывая, наблюдала за тем, как Настя занималась сыном, устроившись на диване. — Мы пытаемся ничего не упустить, но жизнь диктует свои условия. Я с сыном совсем мало в декрете пробыла, помчалась на работу, как только кормить перестала, а ему всего четыре месяца было. Сейчас жалею, думаю, и куда рвалась? Надо было наслаждаться моментом. А вашему сколько? — Год и шесть, — тут же ответил Сергей. — Большой уже парень, болтает во всю, начинаем потихоньку к горшку приучать. — Сережа, вот ты думаешь, это всем интересно? — Настя достала из сумки чистый подгузник, пока сын возмущался процессу переодевания. — Ой, знаете, Анастасия, вы лучше радуйтесь. Сергей, похоже, редкий экземпляр. Мало кто из мужчин так четко возраст ребенка назовет, а уж чтобы быть в курсе приучения к горшку! — восторгалась Виктория. — Редкий экземпляр — это вы точно подметили, — Настя увлеклась сыном, который недовольно хныкал, и больше ничего не стала комментировать. Она слышала, как Виктория сообщила, что ей пора ехать, как Сергей пообещал ей, что позвонит, если появится необходимость, а потом они распрощались. Настя сказала ей: «До свидания», хотя совсем не желала снова увидеть эту женщину. — Кто это такая? — это было первое, что произнесла Анастасия, когда покормила малыша детским питанием, убаюкала и уложила в коляску. — В смысле? — удивился Сергей. — Я же рассказал, мы работали вместе. — Это я поняла, — Настя сомкнула руки в замок и встала, облокотившись спиной о стену. — Что она делала здесь? — Она недавно переехала в Москву, просилась на работу, — спокойно отвечал Жигунов, присев на край стола. — Но мне пока особо нечего ей предложить. — Она явно думает иначе, — хмыкнула Настя. — Я не понял, ты чего? — Сергей сдвинул брови, а потом его лицо озарила довольная улыбка. — Настя, ты ревнуешь, что ли? — Ничего я не ревную. Просто она мне не понравилась. У неё явно на тебя виды и совсем не рабочие. Поверь мне, я четко это различаю. — По-моему, это и есть ревность, нет? — он подошел к жене и прижался к ней вплотную. — Эй, ну, ты что? Ты думаешь, мне могут быть интересны еще какие-то женщины, кроме тебя? — Кто тебя знает, — Настя так и стояла, не размыкая рук. — Она вон какая расфуфыренная к тебе пришла. Мне кажется, она даже под меня косит. Не заметил сходства? — Только в том, что она — брюнетка, — Сергей обнял жену за талию и одной ладонью стал опускаться ниже. — Нет, я тебе говорю, она старается быть похожей на меня. В те времена, когда я еще не погрязла в материнстве. И если ты ее не отошлешь, куда подальше, она так и будет к тебе таскаться, это я тебе гарантирую, — Настя смотрела ему в глаза. — Ты слышишь меня? — Не неси ерунду, — Сергей попытался ее поцеловать, но она отвернулась и подставила щеку. — Так, ну что это у нас такое? Ты переживаешь, что выглядишь хуже, чем она? Это полный бред. Ты даже погрязшая в материнстве прекрасна, — он коснулся ее рук и заставил расцепить их. — Не заговаривай мне зубы, — Настя поддалась и положила ладони ему на предплечья. — Я серьезно не хочу, чтобы она здесь появлялась и крутилась возле тебя. Она неприятная. И сына к ней так близко подносить не надо было, мало ли, что у нее на уме. — Не преувеличивай, — Сергей провел кончиками пальцев по ее щеке, потом по губам. - Обычная женщина. Забудь о ней. Ты что, не доверяешь мне? — Я не тебе, я ей не доверяю. — Хорошо, допустим, эта больше не появится, может прийти какая-то другая, — он говорил это совсем близко к ее губам. — Ты не сможешь истребить всех женщин вокруг меня. В моей работе без них не обходится. — Если понадобится, я всех истреблю, — Настя уже смеялась. — Ты и не представляешь, на что я способна. — Звучит угрожающе. Но я охотно верю, что в тебе ещё кладезь неизведанного, — согласился Сергей и начал нежно ее целовать. Загадочная Виктория действительно больше не встречалась Насте все эти годы. Ей было приятно осознавать, что Жигунов отнесся к ситуации с пониманием. Но именно появление этой женщины подстегнуло к тому, чтобы уделять больше внимания себе и своей внешности, а кроме того — полноценно вернуться в профессию.