***
— Ты пришла! — сидящий за маленьким столиком «Трех метел» Гарри помахал ей рукой. — Доброе утро, — вздохнула она, занимая свободное место рядом с Ханной, погружаясь в знакомый уют заведения и радуясь, что присоединилась. — Рада, что ты здесь, — Ханна виновато улыбнулась ей. — Слышала, ты ушла с Кормаком прошлым вечером. — Кажется, это происходит чаще, чем я бы хотела, — призналась Гермиона. — Но он помогает мне отвлечься. — Я все еще не понимаю, что ты в нем нашла, — Рон покачал головой. — Всегда думал, что тебе нравится противоположный типаж мужчины. Внутри у нее все сжалось. — Я не влюблялась в Кормака, он просто… он просто есть. Боже, мне неловко это говорить. Он неплохой человек. Просто не мой. Но почему ты заставляешь меня объяснять это каждый раз? Гарри ухмыльнулся ей, потягивая капучино. — По крайней мере, тебе не пришлось оставаться на завтрак, — перебил он, чтобы Гермионе не пришлось продолжать свою самозащиту. — Нет, но он увидел, когда я попыталась уйти тайком, — поморщилась она. Рон расхохотался, и Ханна укоризненно посмотрела на него. — Это из-за разбитого стекла? — серьезно просил Гарри, уходя от темы Кормака. Гермиона кивнула, зная, что ей не нужно ничего им объяснять, по крайней мере, когда дело касалось подобных вещей. Она колебалась, стоит ли упоминать о своей стычке с Малфоем, но решила ничего не говорить. Рон и Малфой не ладили, а Гарри и Малфой были друзьями. В общем, его имени обычно избегали в разговорах. — Я пытался отвлечь тебя разговором, — Рон криво улыбнулся ей. — Я знаю и очень ценю, просто иногда это не работает. Мне нужно было несколько минут, чтобы самой разобраться. Ханна взяла ее за руку и слегка сжала, и Гермиона улыбнулась ей. — Я не могу полностью скрыть свой шрам. Пыталась разработать улучшенную версию чар гламура, но он все еще пульсирует — всегда его ощущаю. — Я понимаю твои чувства, — у Гарри было достаточно опыта существования со своим собственным шрамом, чтобы знать о неизбежных побочных эффектах. Мадам Розмерта вернулась с капучино для Гермионы и приняла у всех заказ. Компания принялась завтракать. Это было именно то, в чем нуждалась сегодня Гермиона, — спокойное утро, веселые разговоры с друзьями и смех над сплетнями с праздничной вечеринки. Симус случайно поджег несколько веток омелы, пытаясь незаметно заставить их остановиться над ним с Эрни. — А ведь он работает в Отделе магических происшествий и катастроф! — не выдержал Рон. — Алисия Спиннет спасла их с помощью заклинания Агуаменти. Единственная, кто был достаточно трезв, чтобы вспомнить, как тушить огонь. Дин не мог перестать смеяться, и вы бы видели румянец на лице Эрни, когда он понял, что пытался сделать Симус! Хотя, на мой взгляд, он был не против. — Они уже долго заглядываются друг на друга, — хихикнула Ханна. — Если бы только один из них нашел в себе смелость пригласить другого на свидание. — В конце концов, Симус — гриффиндорец, это не должно быть так сложно, — ухмыльнулся Гарри. — А вы слышали, кто-то застал Джорджа и Анджелину целующимися в гардеробной! Ханна в ужасе закрыла лицо руками. — Анджелина выходила оттуда, упрекая Джорджа за то, что он уговорил ее на это. — Пожалуйста, давайте не будем говорить о том, что у моего брата роман со своей женой, — простонал Рон. — Не могу винить их за то, что они решили добавить немного перчинки, — поддразнил его Гарри. Гермиона и Ханна подавили смех при виде выражения лица Рона. В это же время Гарри, нахмурившись, перевел взгляд на свои часы. — Работа, — пробормотал он, привлекая внимание друзей. Сообщение волшебным образом появлялось слово за словом по кругу на циферблате его часов. — О Мерлин, извините, я… мне нужно идти, — Гарри внезапно встал, доставая из кармана галеоны, и положил их на стол. — Завтрак за мой счет. Может кто-нибудь из вас отнести эту коробку круассанов ко мне домой? Я обещал принести свежую выпечку к ее возвращению из поездки, — быстро проговорил он, хватая куртку и шарф и небрежно набрасывая их на себя. — Гарри, все в порядке? — обеспокоенно спросила Гермиона. — Просто… нет… но мне нужно идти. Выпечка, — повторил он. — Оставь ее на столе. Она и так будет расстроена тем, что мы не встретимся… эээ … как я обещал. Не могу же я забыть и о выпечке, — и, едва помахав рукой, он повернулся и вышел наружу, а друзьям оставалось наблюдать, как он аппарирует через окно. — Интересно, что случилось? — Гермиона еще несколько мгновений продолжала смотреть на то место, откуда он исчез, а затем повернулась обратно к столу и придвинула к себе выпечку, полагая, что у нее будет больше свободного времени, чем у Рона и Ханны, чтобы посетить жилище Гарри. — Давненько не видел, чтобы он получал такие экстренные сообщения, — задумчиво сказал Рон. — Ты знаешь, Гермиона, эти чары были гениальны, — Ханна откинулась на спинку стула, зная, что они ничего не могут поделать, и пытаясь перевести разговор в другое русло, чтобы отвлечь Рона и Гермиону. — Та же идея, что с Протеевыми чарами на монетах, — вздохнула Гермиона, понимая, как и Ханна, что придется подождать, когда Гарри сам все расскажет. — Я вспомнила их, когда они внедрили часы в нашем отделе. Хотя я знаю, что авроры используют их уже много лет. — Да, я предложила это несколько лет назад, когда выслушала жалобы Гарри на задержку совиных сообщений и сложности с Патронусами, поскольку не все могут молниеносно вызывать их. Потребовалось некоторое время, чтобы подобрать оригинальные чары, которые я использовала на монетах, для часов, и определенным образом отображать сообщения, но финальный результат оказался удачными. Потребовалось время, чтобы распространить часы по всем отделам, учитывая бюджет и внедрение индивидуальных чар — это было сложно. — Получилось просто блестяще, — Рон криво улыбнулся ей. — Хотя я всегда нервничал, когда Ханну привлекали к работе. Иногда ее вызывают по абсолютно нелепым поводам, просто потому что могут. — Это не так, Рон, — усмехнулась Ханна. — И ты не освобождаешься от работы, когда возвращаешься домой из магазина. — Верно, но это семейный бизнес, я должен быть доступен, если Джорджу понадобится помощь. — И я должна быть доступна, если стая мантикор начнет сеять хаос в Лондоне. — Как ты думаешь, начальство проинформирует тебя о том, что происходит? — Рон повернулся к Гермионе. — Если им понадобится поддержка, они это сделают. — Я знаю, что это глупый вопрос, особенно учитывая, как долго мы дружим с тобой и Гарри, — начала Ханна, — но… в чем разница между твоей работой, и тем, что делает он? Все это находится в ведении Департамента магического правопорядка, так? Гермиона задумалась, как понятнее объяснить. — Да, Гарри — аврор, он кто-то вроде полевого агента, он в центре событий. Авроры ежедневно патрулируют территорию, и если происходит преступление, они первыми прибывают на место. Они также проводят рейды по поиску Темных артефактов и волшебников. Моя работа в Бюро расследований похожа на систему поддержки авроров. Я следователь, поэтому нас информируют о происходящих преступлениях, а затем наша работа заключается в том, чтобы исследовать и планировать рейды, собирать фрагменты воедино и предоставлять информацию и рекомендации отделу авроров, в большей степени руководству. Мы занимаемся долгосрочными делами, в то время как авроры могут заниматься мелкими разовыми делами, а также иногда участвовать в более крупных. — Вы, гриффиндорцы, отважные борцы с преступностью. — Наш отдел также занимается другими делами, предоставляя исследования для судебных процессов над Темными магами. Ханна кивнула. — Значит, вы просто работаете в министерских кабинетах, никаких рискованных рейдов, верно? — Ну, в случае крупных дел, мы обычно отправляемся на место, чтобы собрать доказательства вместе с аврорами, иногда сопровождаем их в рейдах, если мы им нужны, как специалисты, или им нужно подкрепление. Мы обучены дуэлям, но не специализируемся на них. Они также активно сотрудничают с нами в офисе, если требуется более глубокое расследование. Но мы, как правило, мыслим и выдаем результат, а они размышляют. И да, все мы — часть Департамента магического правопорядка. — Поняла, — задумчиво сказала Ханна, — я всегда думала, что ваша работа настолько похожа, что иногда трудно различить, кто именно должен выполнить конкретные обязанности. — Мы с Гарри часто пересекаемся, поскольку оба специализируемся на делах, связанных с Темной магией, но обычно он получает информацию раньше меня, и если дело не требует поддержки или дополнительных исследований, мне не нужно вмешиваться. По этой причине Бюро расследований является меньшим подразделением ДМЛЭ, чем отдел авроров. — Ты скучаешь без этого? — спросила Ханна у Рона. — Хотел бы вернуться в Аврорат? Она давно не спрашивала, и Рон по-мальчишески улыбнулся. — Иногда я скучаю по работе, но я никогда не был так искусен в дуэлях, как Гарри, или так хорош в исследованиях, как Гермиона, поэтому я хотел найти что-то более соответствующее моим навыкам. К тому же, семь лет в школе и пять лет после школы я вместе с Гарри сражался с Темными волшебниками, и мне этого было достаточно. Работа с Джорджем, разработка продуктов и управление магазином — это именно то, что мне нужно. Обе девушки приветливо улыбнулись ему. Рон постоянно находился в состоянии стресса и разочарования, когда был аврором, и за последние пять лет его жизнь значительно улучшилась. Было отрадно слышать, что он так же рад переменам, как и все остальные. — Мне пора идти, дома меня ждет Живоглот, — Гермиона отпила последний глоток капучино, пока они заканчивали завтрак. — У вас двоих есть какие-нибудь планы на остаток дня? — Нам нужно сделать несколько покупок в городе, а потом мы заберем Джека у Молли и Артура. Рон обещал научить его кататься на детской метле сегодня вечером. — Это будет забавно и потенциально катастрофично, — Гермиона удивленно подняла брови, глядя на Рона. — Мальчик просто опасен, — вздохнул Рон. — Но он так обрадовался детской метле, что я не смог ему отказать. — Ему уже четыре, — Ханна вытерла рот, положила салфетку на тарелку, и они встали из-за стола, а Гермиона взяла коробку с круассанами и направилась к двери, — он очень категоричен в выборе того, чем бы хотел заниматься в эти дни. — Не знаю, как вам это удается, — похвалила Гермиона, открывая дверь для друзей. Перед тем, как они вышли, Гермиона крепко обняла каждого из них. — Ты не против взять с собой выпечку? — спросила Ханна, разглядывая ее в руках Гермионы. — У меня больше нет никаких планов на этот день, так что я могу задержаться, — заверила она ее. — И мы все знаем, что он получит нагоняй, если круассаны не будут доставлены. Рон рассмеялся. — Я до сих пор не знаю, как он справляется с этой ведьмой. — Перестань, Ронни, она очень милая. Рон фыркнул с ухмылкой. — Не то слово, которое я бы использовал, но она мне нравится. Гермиона знала, что Рон легко изображал соперничество ради шутки, и бросила на него теплый взгляд. — Увидимся на ужине в следующие выходные. — Увидимся, Гермиона, — помахали они, Ханна продолжала мягко отчитывать Рона, пока они шли к мадам Малкинс за новой мантией для Джека; он в последнее время рос быстро, как сорняк. Гермиона усмехнулась и крутанулась на месте, через несколько мгновений оказавшись перед домом 12 на площади Гриммо, где она пришла в себя после аппарации и вошла внутрь, чтобы положить круассаны. Она прошла на кухню. Там было светлее, чем тогда, когда они жили здесь десять лет назад; сейчас ее переделали в нечто современное, гостеприимное и сверкающее чистотой при активном участии Кикимера. Его нигде не было видно, но она услышала скрип половиц над собой, а затем и топот ног по лестнице. Оставив круассаны на столе, она снова повернулась к входу, намереваясь приветливо помахать эльфу, когда тот спустится на нижний этаж, но вместо этого в дверном проеме кухни возникла фигура: одна рука — на дверной раме, другая — на бедре, в очень короткой шелковой черной мантии свободного кроя. — Гарри, я дома! Грейнджер? — Пэнси, привет, извини, — Гермиона закрыла лицо руками, услышав вздох брюнетки. — Где же Гарри? — пробурчала Пэнси без удивления, но с явным разочарованием. Она завязала пояс, подчеркивающий талию, потуже затянула его, создав аккуратный бант, и, скрестив руки на груди, откинулась на дверной косяк. — Его вызвали, — извинилась Гермиона, опуская руки и понимая, что ее лицо, должно быть, цвета помидора. Пэнси не переставала давать ей повод краснеть, спокойно находясь почти голой в компании всех друзей Гарри. Пэнси надула губки, но они быстро превратились в ухмылку, когда она вгляделась в лицо Гермионы. — Честно говоря, Грейнджер, это всего лишь тело. Ты видела меня голой уже сотню раз. По крайней мере, на мне есть мантия. — И я никогда не привыкну к этому, Пэнси. Даже если увижу еще сто раз. — Тогда я всегда буду наслаждаться твоим стеснением, — сказала она со смехом. — Зачем вызвали Гарри? Он обещал встретить меня с круассанами в трусах сегодня днем. Гермиона сморщила нос, представив себе эту картину. — Он не сказал нам, но, похоже, это было серьезно. Я принесла тебе круассаны, которые он взял, — она жестом указала на стол позади себя. — Останешься и съешь один со мной? — Пэнси спросила, глядя на коробку. — Я надену брюки, — она закатила глаза, когда Гермиона снова окинула взглядом ее вызывающий наряд. — Я уже поела, но останусь ненадолго. — Отлично, я пришла домой не для того, чтобы сидеть здесь в одиночестве, — усмехнулась Пэнси и выскочила из комнаты. Ее босые ступни зашлепали по лестнице, а Гермиона повернулась к кофеварке у раковины и взмахом палочки заставила ее начать процесс изготовления экспрессо, после чего направилась к шкафам за кружкой. Пэнси две недели была в командировке, и было бы неплохо послушать о ее поездке — еще один способ отвлечься от своих мыслей в этот день.Глава 2. Капучино и круассаны
31 июля 2024 г. в 16:41
Ресницы Гермионы дрогнули, и она открыла глаза: в рассветных лучах отчетливо проступили плакаты «Паддлмир Юнайтед» и дорогие гоночные метлы. Она выругалась про себя, понимая, что выпила слишком много, судя по состоянию, в котором сейчас находилась. Стараясь вести себя как можно тише, Гермиона выскользнула из-под черного шелкового постельного белья и натянула платье. По крайней мере, он еще спал, и она могла легко улизнуть. Надев туфли и взяв с кресла в углу маленькую вечернюю сумочку, она на цыпочках направилась к двери.
Гермиона почти добралась до нее, но в утреннем полумраке не заметила скамейку, стоявшую за кроватью.
— Ой! — вскрикнула она, ударившись пальцем о ножку скамьи, и споткнулась, зацепившись за прикроватный столбик.
Фигура на кровати зашевелилась, приподнявшись на локтях.
— Ты опять убегаешь, Гермиона?
— Кормак, прости, не хотела тебя будить, мне просто нужно домой. Переодеться после вчерашней вечеринки и все такое, — она старалась придать своему голосу непринужденность, но, Мерлин, как же ей хотелось побыть сейчас одной.
— Не хочешь позавтракать вместе? У меня есть яйца и сосиски, которые ты могла бы приготовить.
Гермиона внутренне скривилась от намека на то, что она должна приготовить ему завтрак.
— Я действительно не могу сегодня. В другой раз, — она ненадолго растянула губы в улыбке, чтобы разрядить обстановку. — Рада была видеть тебя вчера вечером.
Он небрежно провел рукой по своим волнистым волосам, этот жест вызвал раздражение у Гермионы настолько сильно, что ей захотелось закатить глаза.
— Ладно, я уверен, что скоро увижу тебя снова, — он подмигнул и лег обратно в кровать. — Не забудь активировать защитные чары.
— Обязательно, — она выскользнула из комнаты и покинула его квартиру. Завернув за угол, сразу же аппарировала к себе, пробираясь внутрь так осторожно, чтобы никого не встретить по пути.
Укладывая вещи, она вслух укорила себя:
— Ты обещала, Гермиона, ты обещала, что не поддашься этому искушению так скоро. — Живоглот выскользнул из кухни на ее голос, изучил с ног до головы. Он смотрел на хозяйку слегка осуждающе, но с любовью. — Я знаю, Живоглотик, я знаю.
У нее не находилось другого оправдания, кроме самого правдивого. Кормак — симпатичный мужчина, который не оставлял попыток завоевать ее интерес, и это было приятно. Он не плохой человек, просто не подходит на роль ее парня. Он не был достаточно умным и трудолюбивым, не был достаточно скромным и заботливым, чтобы заслужить ее полное уважение. Он был просто Кормаком: привлекательным, послушным, и она могла выдержать его присутствие один вечер. С ним не нужно было видеться, когда она этого не хотела, поскольку он работал на другом конце Министерства в Департаменте магических игр и спорта.
За прошедшие годы Гермиона обнаружила, что никто не вызывает у нее интереса. Она пыталась ходить на свидания, пыталась обрести более глубокую связь, но никто — даже те, с кем она встречалась длительное время, — не вызывали у нее ничего, кроме чувства дружбы или мимолетного желания. Что-то наполовину реальное, но так и не сложившееся, как бы она ни старалась, и как бы долго они ни работали над этим. Иногда Гермиона задумывалась, не отняла ли война у нее способность чувствовать что-то чистое и всеобъемлющее, что-то большее. Но потом смотрела на своих друзей — большинство из них были так счастливы в любви — и надеялась, что просто необходимо больше времени, или надо встретиться с нужным человеком, который еще не появился. Ей хотелось надеяться, потому что в ее жизни по-прежнему не хватало чего-то важного.
Поэтому в этом году, раз в несколько недель, Гермиона оказывалась в постели Кормака, когда ее мозг требовал перезагрузки. Со временем он понял, что для нее это не серьезно, но это не мешало ему уговаривать ее остаться на завтрак или устроить настоящее свидание за ужином. Однако Гермиона сдерживала себя и отклоняла предложения так часто, как только могла, не срываясь на грубость. В прошлый раз она осталась на завтрак, когда ночевала у него, поэтому не чувствовала себя обязанной делать то же самое сегодня.
Зайдя в спальню с Живоглотом на руках, Гермиона сняла платье, аккуратно повесила его на вешалку и наложила очищающие чары, после чего оно вернулось в шкаф, где и будет лежать до тех пор, пока ей не удастся убедить Луну забрать его для того или иного мероприятия. Она сняла с вешалки уютный свитер королевского синего цвета с вышитой на нем золотой буквой Г и надела его через голову, удачно прикрыв надпись на руке — некоторое время назад чары гламура перестали действовать. Она была уверена, что этот свитер принадлежит Гарри, так как он сидел на ней гораздо свободнее, чем свитера Уизли самых разных цветов, висевшие в ее гардеробе. Но если честно, Гермиона не обратила на эту мелочь внимания. Свитер был очень удобным, и она не собиралась его отдавать.
Она достала из ящика шорты, натянула их, вернулась в комнату и подошла к прикроватной тумбочке. Привычно вынула из шкафчика флакончик с сывороткой для устранения похмелья, грациозно влила ее в рот и поставила флакончик на место. Из ушей с тихим свистом вырвался пар, очистив туман в голове. Почувствовав себя легче, она направилась к диванчику у окна, рядом с которым уже устроился Живоглот. Сегодня было пасмурно, и стекло покрылось тонким слоем конденсата. Гермиона свернулась калачиком, подтянув к груди подушку и вздохнула. Она уставилась на парк через дорогу. Солнце уже полностью вышло из-за горизонта, хотя висело в небе довольно-таки низко.
Она наконец позволила себе вспомнить события, которые привели к вечеру с Кормаком: разбившееся об пол стекло в зале для мероприятий, которое вызвало у нее воспоминания о Малфой-мэноре, а затем, по иронии судьбы, ее столкновение с Драко Малфоем.
Его гнев оторвал ее от воспоминаний, проносившихся в голове в темноте пустой комнаты; она не слышала ни звука открывающейся двери, ни шагов, пока хлопнувшая дверь не заставила ее прийти в себя.
Она собиралась обозначить свое присутствие, прежде чем поняла, кто это, и замерла. А затем он закричал и разбил свой бокал о стену, и Гермиону снова парализовало от волнения. Малфой всегда был бесстрастным, если не сказать холодным и замкнутым, и страх из-за проявления его агрессии на время пригвоздил ее к месту. И все, о чем она могла думать, это о том, что ей нужно выбраться. Ей нужно было улизнуть, прежде чем начать анализировать причины, по которым они оказались одни в этой комнате в разгар празднования Рождества.
Он, конечно, слышал ее, разве можно заглушить стук каблуков по кафелю? Гермиона не испугалась, когда он начал кричать на нее, просто была смущена и заинтригована тем, что именно вызвало такую реакцию у мужчины, который всегда казался уравновешенным, расчетливым волшебником. Вечно занятого мужчины, к тому же, хотя у нее никогда не хватило бы наглости спросить, что же стало последней каплей. Но ярость, которую Гермиона увидела в его глазах, освещенных факелами, она не скоро забудет.
Она вернулась на вечеринку настолько эмоционально опустошенной после своего путешествия по закоулкам воспоминаний, что совсем не возражала, когда появился Кормак с бокалом огневиски для нее и неудачной шуткой о том, что размер метлы говорит о мужчине. Желание отвлечься перевесило, и она без колебаний воспользовалась им, позволив себе переключиться на повседневные темы, вроде квиддича, и намеки. Все же лучше, чем страдания и потери. Сейчас ей это было нужно. Легкая компания, не требующая особого внимания, которая могла отвлечь ее от прошлого.
За окном послышался шум, и Гермиона открыла его, впуская Феспу, рыжевато-коричневую пятнистую сову, которая последние несколько лет принадлежала Гарри. Та плавно приземлилась на специальную подставку, стратегически расположенную рядом с диваном.
Гермиона села, отвязала пергамент от лапы Феспы, и сова принялась поглощать угощение, а Живоглот пытался схватить ее лапами.
Гермиона,
потерял тебя прошлым вечером, предполагаю, что ты добралась домой с Кормаком (или Макмэном, как он себя называл), но просто хотел узнать, как дела. Я завтракаю в Хогсмиде с Роном и Ханной в девять, присоединяйся, если хочешь.
Гарри.
Она застонала, вспомнив дурацкое прозвище, которое Кормак использовал в присутствии ее коллег, хотя к тому времени большинство людей выпили достаточно, чтобы не вспоминать об этом.
Часы на стене показывали восемь, и она мысленно кивнула, решив, что это хорошая идея, чтобы отвлечься. Живоглот будет донимать ее весь день и вечер, но самое худшее, что она могла сделать сейчас, — замкнуться в своих мыслях, которые не развеять хорошей книгой.