Темная Луна

- …Но я не хочу учиться с ними! Они хуже Манвэ и его свиты! Исиль шагала позади жреца Мордью по узкой улице, внутри нее все полыхало от гнева. Она – дочь Зигура! Великого Саурианны, владыки Мордора! Как господину Нилузиру только могло прийти в голову заставить ее проводить пять дней в неделю с этими невеждами, зовущими ее нищенкой и предлагающими ей продать себя в рабство? Он, наверное, думает, что оказал ей огромную услугу, позволив учиться вместе с «золотыми» детишками в богатых платьицах. Единственным из всей четверки, кто не вызывал желания пустить его по волнам на обломке орла Манвэ, был сын Нилузира, Фаразон. Но девчонки никогда не позволят ему подружиться с ней, да и он вряд ли захочет отбиваться от остальных ради нуменорской сиротки, даже если пообещать ему все сокровища Мордора. Жрец Мордью терпеливо вздохнул. - Именно об этом я говорил тебе утром. Среди тех, кто посещает мой Храм, много тех, к кому я тоже не питаю большой любви. Но тем не менее я отвечаю на их вопросы и передаю их просьбы Мелькору. Тебе стоит поступать так же. - Но они не называют вас нищим и не бьют! А они меня – да. - Взрослые люди обычно не говорят в лицо всего, что они о тебе думают. – Улыбнулся Мордью. – Зато когда тебя нет, они говорят такое, о чем ты не мог и помыслить…. по крайней мере, ты точно знаешь, что твои новые товарищи тебя недолюбливают, можно не ожидать удара в спину. Исиль покачала головой. - Ну спасибо, утешили. - Я и не думал тебя утешать. – Усмехнулся тот. – Это удел святоши Ниэнны и ей подобных. Я лишь сказал, как есть. Возле дверей Храма их уже поджидал вчерашний посетитель. При виде жреца с его воспитанницей он издал радостный возглас и помахал рукой. - А, нуменорский девушка! К господин Нилузир ходили? - Доброго дня, господин Кхамул. – Ответила Исиль. – Да, мы только от него. Он разрешил мне остаться. Он довольно кивнул. - Я знать, что он не любит чужестранцы с Запада. И сказал ему слово о тебе. - Спасибо за услугу. Не стоило. – Сдержанно произнес жрец Мордью. – Морэдайн всегда могут разобраться между собой. - Люди Гавани никогда не принимают помощь от друзей. – Фыркнул Кхамул. – Я ближайший друг нуменорской девушка, потому что у нее кольцо. Ты, жрец, мне не друг, твой дед был враг мой народ. «Так вот почему госпожа Салиэн зовет его Мордью, а не Морду» - Поняла Исиль. – «Она не чистокровная нуменорка и с рождения говорила на другом языке. Удивительно, что Нилузир позволил ей учить лучших детей общины». - Но тем не менее ты посещаешь мой Храм, когда приезжаешь в Умбар, и веришь в Мелькора. – Заметил тот. – Твое поведение часто идет вразрез с нашими обычаями, однако я никогда не вмешивался в твои дела. Отчего ты вмешиваешься в мои? - У кого есть кольцо, тот принадлежит Саурианна. – Настаивал южанин. – Ты думаешь, что нуменорский девушка принадлежит тебе, но она нет. Ты лишь Храм, где она останется. - Я понимаю тебя, Тень Востока. И я не намерен удерживать ее там. Как только настанет время, Исиль отправится в Мордор. Но прошу тебя более не говорить господину Нилузиру о том, что происходит за этими стенами. Я сам могу сказать ему все, что нужно. Не дожидаясь, пока Кхамул ответит, жрец Мордью открыл дверь, ведущую в Храм, и пропустил Исиль вперед. «Простите, господин Кхамул» - Подумала она. – «У морэдайн такие странные обычаи. Вы все равно мне немного нравитесь. Вот бы вам прийти снова, когда жрец Мордью будет в духе». «Конечно, я приду» - Раздался веселый голос у нее в голове. – «Нуменорский девушка должна знать о кольце. И о Саурианне». Сперва Исиль подумала, что повредилась рассудком – говорящие голоса в голове у нуменорцев считались уделом стариков и юродивых. Но когда в закрывающейся двери Храма показался Кхамул, держащийся рукой за палец, на который у него было надето кольцо, она поняла, что это тоже часть ее нового дара, как наследницы владыки Мордора. Не оставалось никаких сомнений, что все кольца, выкованные им, были созданы для одной цели. И чтобы эта цель стала известна всем обладателям колец, мастер Аннатар сделал так, чтобы они могли переговариваться между собой. Интересно, а если дверь сейчас закроется, он услышит ее? «А когда я узнаю?» Сперва ответом ей была тишина. Но потом голос южанина снова сказал: «Я поговорю с Хэлкар и скажу тебе». - Исиль! – Окликнул ее жрец Мордью. – Сегодня день жертвоприношений. Не стой как вкопанная, сходи за ножом. - А вы уже купили раба, которого сожжете на алтаре? – Спросила она. Лицо жреца вытянулось. - Я, конечно, слышал, что островитяне стремятся во всем превзойти нас, умбарцев. Но чтобы вместо туш скота сжигали людей… - Мастер Аннатар говорил, что человеческие жертвы даруют более долгую жизнь. Мордью расхохотался. - Вот только Ар-Фаразону и его флоту это никак не помогло. Можно приносить сколько угодно человеческих жертв и в итоге пасть жертвой собственного безрассудства. Мы, морэдайн, считаем иначе. Лучше прожить меньше, но умереть достойно... тебе так не кажется? - Я бы не хотела утонуть в шаге от Амана. – Призналась Исиль. - А я о чем говорю… все, неси нож. Резать барашков и кур не так увлекательно, как людей, но мы в Умбаре и не ищем зрелищ в Темной вере. Исиль убежала во внутренние покои и вернулась с изогнутым клинком в руке. Ее лицо выражало беспокойство. - А особой комнаты для ритуалов у вас тоже нет? Жрец Мордью приподнял бровь. - Каких ритуалов? Она поспешила объяснить: - Я сама никогда не принимала в них участие, но мастер Аннатар всегда просил меня принести меня воды ему и королевской чете после того, как все закончится. - Вот как… и что, там было много крови? - Нет, жертвы там не приносили. Но мастер Аннатар и королева Мириэль всегда оставались в одной рубахе. Жрец едва сдерживал улыбку. - Но ты наверняка спрашивала Зигура о сути происходящего. Как он объяснял тебе это? - Ну… он говорил, что этот ритуал только для очень взрослых и очень знатных. Он описывал это так: «я беру короля и королеву за руки и мы вместе молимся. Во время нашей молитвы к нам спускается сам Мелькор и всем становится очень жарко. Тогда мы молимся еще усерднее, пока со лба не потечет пот. Когда Мелькор уходит, мы заканчиваем наши молитвы и просим тебя принести воды»... А вы не знали? Бока Мордью сотрясались от хохота. - Очень… занятно. – Отсмеявшись, только и смог ответить он. – У нас в Умбаре… такого нет. Глаза Исиль широко распахнулись. - А почему нет? Разве вы не хотите, чтобы к вам пришел Мелькор? И почему снова смеетесь? Жрецам грешно над таким смеяться! - Смеяться грешно в Амане у трона Манвэ, но нашего брата, к счастью, никогда туда не пустят. – Возразил жрец Мордью. – Просто мы считаем, что Мелькор всегда в нашем сердце. И всегда можем обратиться к нему, если запутались или не знаем, что делать. Каждый морадан молится Ему по-своему. Темный Вала слышит каждого. Он забрал у нее нож и оглядел обе грани лезвия на предмет загрязнений. Убедившись в их чистоте, жрец одобрительно кивнул. - Теперь принеси большие чаши из чулана. В них будет литься кровь. *** Весь день Исиль носилась по всему Храму, приносила и уносила многочисленную утварь для жертвоприношений и чаши для вина, скребла и мыла, терла и чистила. Казалось, запах бараньей крови пропитал всю ее насквозь, и даже после ванны она все еще ощущала этот запах на себе. У нее даже не было времени переброситься словечком-другим с Кхамулом: южанин стоял слишком далеко от алтаря. «Пожалуй, жрец Мордью прав, что не стал приносить в жертву раба. Крови бы натекло вдвое больше, и отмывать ее пришлось бы вдвое дольше» - Подумала она. – «А я и так уже валюсь с ног». - Уже спишь? Жрец Мордью появился в комнате так неожиданно, что Исиль вздрогнула. Она уже привыкла, что служитель Мелькора передвигается почти неслышно и движения его плавны, как паруса на ветру, но это вовсе не значило, что ей было под силу предугадать каждое его появление. Так было лишь с мастером Аннатаром, но он теперь был далеко отсюда, в своей Сумрачной Стране. - Нет, жрец Мордью. - Я совсем забыл тебе сказать. – Вместо приветствия произнес он. – Сегодня ночь Мученицы Элхэ. Можешь задать ей любой вопрос, и она ответит на него во сне. Но сначала нужно выпить вот это. Жрец протянул ей чашу с остро пахнущим питьем. Исиль сделала глоток и поморщилась. - Горько. - Каковой и была участь этой сподвижницы Мелькора. – Согласился Мордью. – Недаром ее имя означает «полынь». Она неохотно допила остатки питья и поставила пустую чашу на пол рядом с кроватью. - А что мне у нее спрашивать? - Что угодно. - Тогда я спрошу у нее, выйду ли я замуж. - Мне казалось, твое самое большое желание – попасть в Мордор. – Удивился жрец. – И ты захочешь спросить у нее, когда твой отец пошлет за тобой. Исиль перекатилась на бок, высунув ногу из-под одеяла. - Бабка с маминой стороны всегда говорила, что никто не возьмет меня в жены. Теперь она утонула, но все равно неприятно. Вот я и хочу узнать, правда это или нет. Мордью улыбнулся. - Могу поспорить на что угодно, что она была Верной. И противницей Темной Веры. - Да… а как вы узнали? - Друзья эльфов часто говорят нам неприятные вещи. Никак не могут смириться, что их Илуватар больше не вернет им четыреста лет жизни. Он задул свечу на подоконнике, и комната погрузилась в сумрак. - Спи. *** - Я не отдам тебе ребенка. – Сказал человек в одеянии непонятного цвета. Лицо скрывал широкий капюшон. – Ты его недостойна. Его голос, низкий и глубокий, проникал до самого нутра и сводил зубы, как ледяная вода. - Не смей говорить мне, что я недостойна собственной дочери, которую сама же и родила! – Услышала Исиль собственный голос. – Внучка Темного Властелина не станет кланяться в ножки Западу! Я скорее умру, чем увижу это! Человек улыбнулся. - Ты так часто говоришь о собственной смерти, что я не поверю в нее, даже когда увижу тебя в гробу. Исиль гневно сжала кулаки. - Если не отдашь мне моего ребенка, я спалю весь твой Запад дотла и разнесу Минас-Тирит по кусочкам. Ты же туда с ней собирался, да? Поближе к своим валинорским святошам?! - Это уже тебя беспокоить не должно. – Холодно отвечал мужчина. – Ты упустила свой шанс. - Ты тоже не слишком воспитывал девчонку, Ри-Ри. Этим занималась твоя гондорская шлюха… ты ведь и ее с собой потащишь в светлое будущее? – Она смеется. – Напрасно. Вы все сдохнете еще на харадской границе, и пузо ее не спасет. Она протянула к нему руку, в которой оказалался острый нож, похожий на тот, что Исиль приносила днем жрецу Мордью. Рука была длинной, совсем не детской – женской. - Отдай мне девчонку по-хорошему. – Потребовала она. – Ты не отнимешь у меня дочь своими валинорскими сказочками! Он выбил нож из ее ладони. Исиль смотрела, как лезвие переливается на солнце, даже не пытаясь его поднять. Во всем теле вдруг появилась такая слабость, что она едва не упала. - Это мой ребенок. – Сказал мужчина в разноцветном плаще. – Ты родила ее и бросила, а теперь считаешь, что можешь вернуть все назад? Нет, не можешь! И отец твой не может. И даже Мелькор не сможет. Он в последний раз одарил ее презрительным взглядом, отвернулся и пошел прочь. Каждая нить его одеяния горела своим собственным сиянием, придавая ему облик посланца Валар. А может, он и был посланцем Валар? Исиль никогда не видела пришедших из Благословенного Края, но могла поклясться, что он был похож на одного из них. Когда он отошел от нее на достаточное расстояние, к нему подбежала маленькая девочка. Ее лица Исиль тоже не разглядела, но одежды на ней были красные, а волосы темные и прямые, как у вастачки или умбарской пиратки. Как только мужчина в плаще взял девочку на руки, их очертания сначала стали размытыми, а потом и вовсе пропали, и Исиль осталась одна. Вокруг была только голая степь. «Он все-таки добился своего» - Поняла она. – «Он забрал ее». Она побежала вперед в надежде, что сумеет догнать их или хотя бы отыскать следы, но ноги увязали в песке все сильнее и сильнее, пока не оказались в нем по самую щиколотку. Исиль бессильно сжала руки в кулаки и готова была расплакаться. Этот проклятый Мандосом сон не должен был так закончиться! Должно быть что-то еще. Чьи-то сильные руки потянули ее вверх, вытаскивая из песка. Она с облегчением вздохнула и повернулась было к своему спасителю. Но стоило Исиль увидеть, кто стоит перед ней, то она сразу пожалела, что песок не засыпал ее целиком. Перед нею стоял огромный черный человек – такой огромный, что даже мастер Аннатар по сравнению ним казался невысоким. Верхнюю половину его лица скрывал рогатый шлем, а вторая половина была так ужасна, что Исиль стало плохо. «О Мелькор, помоги мне» - Взмолилась она. – «Даже у волка Кархорота не было таких клыков». Черный человек долго смотрел на нее, словно раздумывая над чем-то. - Для меня было честью любить тебя, дочь Саурона. – Наконец услышала она. Потрескавшиеся губы изогнулись в улыбке. - Прощай, моя Темная Луна. Удар кинжалом в грудь был таким неожиданным, что выбил весь воздух у нее из легких. Исиль резко согнулась от невыносимой боли, слезы брызнули из глаз. Тогда черный человек ударил ее еще раз. Исиль упала на песок и закрыла глаза – держать их открытыми больше не было сил. Долгожданный покой и темнота окутали ее, как одеяло, и Исиль провалилась в беспамятство.