Укрепляя международные связи

      Гермиона проснулась от того, что ей жарко. Под ней что-то мирно сопело, а амортизирующие чары порядком ослабли с удвоенным весом, отчего та половина тела, что не грелась на мягкой печке, довольствовалась твердостью пола. На этой отметке девушка и проснулась.       Она предсказуемо успела за ночь волнений все-таки сползти к оплоту спокойствия, пару раз всхрапнувшего от таких заявок, но милостиво не проснувшегося. Уснуть, пару раз снова проснуться, сбросить с них обоих одеяла и обернуться вокруг Виктора всеми конечностями. Собственная палочка закатилась под кровать, и она была первой, о чем Гермиона вспомнила.       А потом заметила, что сброшенные одеяла были аккуратно сложены и возвращены на стол. Очевидно, не ей. И, скорее всего, не Виктором, иначе бы он ее разбудил и хорошенько отчитал в своей хмурой и очень ответственной манере.       Да, слезать с него не хотелось.              Но пришлось – точнее, скатиться, когда тело вдруг резко дернулось.       — Trenirovka!.. – хрипло воскликнул Крам, пытаясь вскочить и только сбрасывая с себя упомянутый груз.       — Ох! – стукнулась о кровать рукой Гермиона. Она досадливо извернулась, поторопившись сесть, за ней болгарин перевернулся на бок, приподнялся на локте, и, похоже, пытался срочно понять, где он и что происходит.       Две пары ошалелых глаза встретились.       — Гер-ми-вона? – нахмурился Виктор. – Почему ты на полу?       — Виктор? – тон в тон поинтересовалась Грейнджер, даже не пытаясь подавить усталый смешок. – Почему ты не в кровати?       Парень смотрел на нее пару секунд. После чего со стоном рухнул назад, на подушку, миролюбиво бурча:       — O ti, vredna ptitsa.       — Что-то, очевидно, лестное, как я понимаю, — рассмеялась Гермиона, потирая плечо.       Несмотря на неловкое пробуждение, ей было до чертиков хорошо. Она так не высыпалась уже давно.       — Я честно пытался быть взрослым, — вздохнул Виктор, пару секунд долеживая, после чего рывком поднялся на руки, сделал одиночный жим – затем встал на колено, потягиваясь вперед со сцепленными в замок руками. И только после этого поднялся, потирая подбородок. В задумчивом настроении продолжил разминаться, принявшись за плечи, и только после пары мгновений прекратил, опомнившись и прервав давнюю привычку.       Гермиона, с круглыми глазами наблюдавшая за этим, весьма привлекательным ритуалом, только моргнула. А потом вспомнила, что рельефные мышцы, вообще-то, не появлялись из воздуха. Даже у волшебников.       — Тебе нужно время для зарядки? – угадала она. – Давай, я сейчас быстро умоюсь, а потом сделаю нам завтрак – тебе же хватит полчаса, так?       Виктор растерянно посмотрел на нее.       — Все будет в порядке? – он нахмурился. – Не хочу тратить наше время. Это пустяки, просто… если пропущу раз, потом начинаю лениться.       Гермиона рассмеялась.       — Красота требует жертв, а, здоровяк?       Тот мигом смутился. Но девушка уже поднялась, не без его помощи, отряхивая пижамные штаны. Она на миг обняла его, целуя в щеку, после чего исправилась.       — Все хорошо, Виктор, мне самой надо привести мысли в порядок, — покачала головой она. — Мы никуда не торопимся, так? Сегодня прогуляемся по парочке моих любимых мест и заглянем в Косой, заодно куплю учебники, раз такая возможность. Даже без списка, думаю, ничего не упущу. Мне, честно говоря, больше важна твоя компания, чем поездка… Э-э, без обид.       Но Крам предсказуемо ничуть не обиделся. А напротив, расплылся в широкой улыбке, оставляя на ее щеке ответный поцелуй.       — Понял, — усмехнулся он. – Значит, гуляем. Только ты еще не забудь, что нам надо собрать твои чемоданы. А учитывая, сколько будет книг…       Гермиона рассмеялась, мстительно попытавшись добраться до его боков. Но прикрывать их от локтей и острых пальцев ловец умел профессионально, потому не дался. Вместо этого клюнул в макушку, ласково потрепал по щеке и выставил вон.              Чистить зубы и умываться пришлось на первом этаже.              Мама загадочно улыбалась все время их завтрака. Виктор же явно чувствовал себя как на иголках, но виду не подавал, стараясь улыбаться в ответ и поддерживать беседу. После вчерашнего разговора он заметно посерьезнел. С него слетела прежняя расслабленность, спина хуже горбилась, а шаг был резким, пружинистым, острый взгляд не задерживался на чем-то одном подолгу. Брови сошлись в хмурую линию, едва ли расслабляясь даже небольшими улыбками. То есть, Виктор был Виктором сильнее, чем обычно.       Они поблагодарили миссис Грейнджер за гостеприимство – благодарил больше парень, а дочь закатывала глаза, в нетерпении притопывая ногой. Она по привычке теребила палочку, находясь в предвкушении перемен. Гермиона успела собрать сумку для похода по Косому до завтрака, и единственной проблемой оставался чемодан. Потому что, как болгарин совершенно точно предсказывал, уместить все туда было извечной и почти нерешаемой для отличницы задачей. А уж с новыми учебниками, ингредиентами для зелий и прочей мелочевкой да без помощи магии – и подавно. Подготовить для них место заранее было удачной идеей.       — Вперед, — наконец скомандовал Виктор, доставая свою палочку.       Объявляя начало сборов открытым.              И его помощь предсказуемо оказалась весьма кстати. Они управились даже быстрее их общих прогнозов. Наверное, потому что парень безо всякого сожаления уменьшал книги, вещи сортировал с привычной для себя эффективностью, а все лишнее вручал назад со скептически задранной бровью. И Гермиона не могла на эту бровь обижаться. Красноречиво молчащий Виктор был ничуть не менее симпатичен, чем Виктор ворчливый или скромно улыбающийся. Да и сами сборы хотелось продлить самой, лишь бы еще понаблюдать за чужой магией, пускай и опосредованно, быть частью. Лишь бы разделить эту радость с кем-то. С таким же, как она. Даже больше — тем, кому она безоговорочно доверяла, в чьем присутствии чувствовала себя защищенной, понятой, больше не одной в своей голове, будто в одиночной камере.              Было ужасно приятно не чувствовать себя сумасшедшей.              ***              Их прогулка по Лондону сильно отличалась от прогулок по Хогвартсу и его окрестностям. В многолюдных местах Крам инстинктивно подбирался, мигом прихватывая за локоть спутницу, а чудеса магглов часто вызывали на лице туриста недоумение и лишь вежливый интерес. Благо, любимые заведения все-таки сумели пробудить у Виктора улыбку.       — Да, это на тебя похоже, — светлел лицом он и позволял себя увлечь в очередной скверик, музей, кафе или книжный магазин.       Гермиона показала ему вокзал Кингс-Кросс, с которого ученики отправлялись в Хогвартс, даже научила проходить на нужную платформу, что вызвало у Виктора поначалу затруднения. Он изворачивался в последний момент на одних инстинктах. Пару раз они даже привлекли внимание, но болгарин все-таки собрался под конец с духом и прошел через несчастную стену. И недоумевал, прикинув расстояние, зачем вообще был обязателен поезд, когда путь спокойно преодолевался на метле.       После чего бросал взгляд на собеседницу и все понимал.              А затем настала пора Косого переулка. Гермиона, наученная некогда Гарри, объяснила требующему Виктору, как призывать единственный известный ей магический общественный транспорт. Ночной рыцарь. Но то ли тот правда ездил только ночью, то ли место было недостаточно безлюдным, то ли Гермиона в своих объяснениях напортачила, однако на взмах волшебной палочки никто не приехал, что значило еще одну поездку на обычном такси, на которые у болгарина стремительно развивалась аллергия. В мире магглов он казался таким же чужим, как и на земле. И подобные путешествия были для хмурой птицы еще большей издевкой.       — Вот погоди, посажу тебя на метлу, — грозился Крам, неохотно влезая на заднее сиденье автомобиля. Словно в тесную, неустойчивую клетку.       Гермиона в такие моменты искренне старалась не смеяться.       Так же, как искренне пыталась держать себя в руках, когда они наконец прошли через официальное заведение Дырявого котла и очутились у заветной стены. На какую-то секунду девушке даже глупо показалось, что ей все снится, и сейчас она проснется в поту в своей кровати. Каким-то странным, еле объяснимым чувством испугалась, что Виктор, ее поводырь, исчезнет в воздухе, пропадет фантазией, возвратив инвалиду ее слепую и глухую реальность. Но нет. Кирпичи привычно расступились, впуская парочку на шумную и многолюдную улицу.       Косой переулок был одним из самых ярких оплотов магического мира, центром торговли и культуры. Его смело признавали столицей волшебной Британии, пускай этот небольшой город можно было обойти за пару часов. Но для колоритной парочки и это стало проблемой.              Гермиона совсем забыла, с кем она сюда пришла.              И погоня началась. С одним удивленным вздохом «Крам!» эхо возгласов прокатилось по людному проспекту, разом образовывая затор в двустороннем движении. И даже самый фирменный хмурый взгляд болгарина не помог ему отогнать любопытные глаза, уши, а также разнообразные и не очень скромные просьбы, которыми – и не только ими – обстреляли знаменитость из толпы. Грейнджер уже в первые пару минут пожалела о том, что они сюда забрели. Она обернулась к Краму, готовая уходить. Но болгарин был чрезвычайно собран, как и в момент приезда в Хогвартс. Он схватил свою спутницу покрепче, набросил на них обоих чары Недосягаемости, после чего уверенно направился сквозь толпу, задавая любимому гиду вопросы о местных лавочках и ни в малейшей степени не обращая внимания на шлейф зевак, потянувшийся следом.       Да, гриффиндорке с парнем крупно повезло.              Они успели закупиться в книжном, пройтись по списку ингредиентов, а также заглянуть к мадам Малкин, чтобы поинтересоваться насчет аксессуаров для палочки. Гермиона не совсем поняла, что имел в виду Крам, но спорить не стала. После небольшого разговора с портнихой, парень остался недоволен, пробормотав на выходе что-то на родном языке. Они шли дальше по улице, когда болгарин вдруг поднял к глазам руку, на которой показался его наруч с бешено крутившимися латунными кольцами. Грейнджер не стала спрашивать, загривком почуяв тревогу. Однако Виктор никак не прокомментировал случившееся, не ускорил их шаг, а вместо этого завернул их в лавку волшебных зверей.       Там девушка приободрилась, рассказав Краму нелегкую историю Живоглота. Парень предложил Гермионе обзавестись собственной совой, но та отказалась, сославшись на недостаток адресатов. У Гарри была Хедвиг, да и у Рона теперь был Сычик. Хищная птица казалась слишком большой ответственностью для пары месяцев пребывания в маггловском мире. Тем более, у магов была совиная почтовая служба, так что… Виктор нахмурился еще сильнее, кивая продавщице и позволяя спутнице ограничиться лишь витаминами для своего жмыра.       Следующим на очереди стало заведение Фортескью, где они уселись в дальнем углу, заказав себе по мороженому. Крам, переговорив с хозяином заведения, вдруг улыбнулся, охотно расписался на плакате «для племянников», после чего понимающий волшебник воздвиг вокруг них иллюзию, пообещав не допускать назойливых фанатов и угостить их своим фирменным десертом.       После этого наконец болгарин откинулся на спинку, с облегчением выдыхая.       — Прости, Виктор, — выдохнула Гермиона, следуя его примеру. – Я почему-то не подумала о такой элементарной вещи, как маскировка. Даже медицинскую маску из дома не захватила, а ведь у нас их полно.       — Опять mea culpa? – устало улыбнулся ей Виктор. – Но ведь как раз то, что ты не подумала, греет мне сердце, моя Гер-ми-вона. Расслабься, я привык. На самом деле, есть чары небольшого изменения внешности, но у меня они не очень выходят. Лицо страшно чешется, так что… лучше уж так. Зато мы закупились.       Он поднял пакет, который упрямо взялся нести сам, и Грейнджер утешал лишь тот факт, что поклажа была уменьшена и облегчена как минимум вдвое. Магия оставалась удобной штукой. Которой сама она была…       Фортескью принес им по большой порции своего шедевра, после чего пожелал приятного аппетита и с довольным видом ушел. Само присутствие звезды квиддича в его заведении наверняка обеспечило невиданный доселе приток клиентов. Но едва ширма с иллюзией волшебного луга за ним закрылась, как с болгарина слетела маска расслабленности. Он снова поднял наруч, хмуро считывая показания.       — Что это за штука, Виктор? – напряглась Гермиона.       — Экспериментальная магия, — откликнулся тот. – Специализация моей мамы.       — Ого, — тут же заинтересовалась всезнайка. В ней мигом проснулся привычный азарт. – Я читала о таком! Самые непредсказуемые и новые заклинания изучаются в этом отделе Министерства, проводятся испытания для регистрации каждого из них! Сотрудники этого отдела работают с новаторами! Я читала, подобные артефакты способны совмещать в себе несовместимые вещи! Но и цена за это, конечно… Значит, твоя мама… Это какая-то новинка, да? Расскажешь?       Но Виктор, обычно с готовностью поддерживавший разговор, продолжал напряженно смотреть на показатели. После чего сложно взмахнул палочкой, шепча что-то, отдаленно напоминающее поисковые чары.       — Виктор?       Болгарин кивнул. После чего вдруг набросил на них заглушающее поле, и просто сообщил:       — За нами следят.       А затем взял ложку и как ни в чем не бывало принялся уплетать мороженое, нахваливая мастерство кондитера. Гермиона с десяток секунд смотрела на него, как на сумасшедшего.       — Попробуй, Гер-ми-вона, очень освежает.       — На нас все еще заглушающее поле.       — Да, я знаю.       — Ты только что сказал…       — Ага, — кивнул болгарин. – Артефакт засек умелые следящие чары. А учитывая, что их наложили на тебя, это точно не кто-то из моих фанатов – и судя по данным, едва ли враг. Хорошо, что в принципе удалось их засечь, потому и пришлось ходить так долго. Ставлю на кого-то из вашего Министерства. Или из школы.       Грейнджер тихо, облегченно выдохнула. Но тревога не пропала до конца.       — Значит, за мной есть присмотр, — пробормотала она. – Правда, если это Министерство…       — Правильно делаешь, что не расслабляешься, — внимательно заметил Крам. – Ешь вкуснятину, пока не растаяла. А потом… — парень заговорщицки подмигнул. — У меня есть идея.       И тут до Гермионы дошло. Ее глаза вспыхнули решимостью.       — Мы поймаем шпиона, — улыбнулась она, решительно вонзая в мороженое ложку.              ***              Сложнее всего оказалось дождаться звонка в дверь.              Они покинули Косой переулок самым незаметным для этого путем: подняв шумиху. Собравшись с духом, Виктор повел их в лавку для квиддича. Лицо продавца стоило видеть. Но когда в большом помещении было уже не протолкнуться, и желающие взять автограф начали сбивать витрины, Крам снова наложил чары недосягаемости, сбросил следящие, и по сигналу девичьих пальцев аппарировал их домой.       К счастью – или, скорее, к удачному стечению обстоятельств, оба родителя были на смене в субботу. Потому у заговорщиков было несколько часов. Как и у их наблюдателя. По расчетам Виктора, шпиону в любом случае придется убедиться, что цель исчезла, может, даже поискать подсказки нового местоположения – а значит, наведаться в дом Грейнджеров.       Где его будут ждать.              Виктор, стоило им вернуться, торопливо начал проверку помещения. Убедившись, что все чисто, он спустился к Гермионе, предупреждая ее не приближаться к окнам. Но та и не спешила, уже зная об отсутствии в доме посторонних. Потому что Живоглот был спокоен. Болгарин же, стоило ему вернуться на первый этаж, вынул из кармана брюк маленький сверток. При помощи магии тот развернулся полноценной мантией, которую Крам незамедлительно надел. Девушка с удивлением разглядывала расшитые узоры на уютной, плотной, черно-бордовой мантии с бледно-зелеными мелкими вставками, при этом ощущая от нее легкий холодок. Деталь гардероба разительно отличалась от его школьной формы. Многочисленные пестрые детали совершенно не выбивались из общей приглушенной гаммы, а щедрая желтая вышивка сплетала вместе разрозненные части. Мантия своей сложностью казалась даже парадной, но явно таковой не была. Крам был к ней привычен.       Виктор набрасывал на себя разные заклинания, не обходя стороной и новую броню. Та излучала очевидный набор собственных чар, потому сосредоточенная, методичная подготовка, явно отработанная не один раз, даже отличнице виделась несколько излишней.              С другой стороны, три недели назад ее не брал под Империус психопат, заставляя…              Гермиона, вернувшись в реальность, мигом переменила свое отношение к происходящему. Все это время Виктор нуждался в ней так же, как и она в нем, пострадав за этот год и пережив ничуть не меньше страстей. А она лишь потакала своим слабостям, спрятавшись за него, как за щит.       Это никуда не годилось.       — Виктор, — негромко позвала она, отвлекая хмурого парня от его занятий. – Послушай, знаю, сейчас не лучшее время, но я хотела поговорить…       — О чем? – как всегда, Крам прервался. Заметил тревожную морщинку между чужих бровей и поторопился разгладить ее большим пальцем. – Не волнуйся, в этот раз я буду очень бдителен. Со спины меня больше не взять.       Точно. Его же до этого еще и оглушил безумец…       Не выдержав, Гермиона бросилась ему на шею, наверняка ломая несколько заклинаний, не рискнувших реагировать на такое приятное нападение. Она прижалась всем телом, будто снова, на Третьем испытании, когда бледный измученный Виктор выглядел тенью самого себя, готовый исчезнуть из ее рук.       — Прости, что я тебя втянула, — прошептала она, вдыхая запах незнакомой земли и незнакомого дома. В нем были иные, пряные, травяные, порой кислые нотки, а также едва уловимый сырой холодок подвала и уют древесины. – Виктор, если с тобой что-то случится…       Крам, до этого застывший в напряжении, выдохнул, позволяя объятию спаять их вместе.       — Узнаю свою пугливую птичку, — проворчал он. – Гер-ми-вона, во-первых, если ты не в курсе, для меня, как для твоего друга и партнера, это буквально святая обязанность. Так что, говоря вашими фразами, я проживаю свою лучшую жизнь. А во-вторых, ты бы сделала для меня то же самое. Достаточно современный аргумент?       И его почти серьезный тон слегка разжал хватку на девичьем сердце. Девушка со второго раза фыркнула, неохотно отстраняясь. После чего с подозрением задрала бровь.       — Если ты считаешь жутко современной меня, то каким же старомодным по идее должен быть тогда ты?       Виктор улыбнулся.       — «Человек старой закалки», — повторил он за ней слова ее отца.       И тогда до гриффиндорки дошел еще один факт задним числом. Она уперла руки в бока.       — Хочешь сказать, сам бы ты так и не поцеловал меня до… — она вспомнила книги по этикету. – Стой, а те наши, ну… Ты же не… Постой, так ты все это время грубо нарушал свой этикет, чтобы не выбиваться из толпы привычных мне грубиянов? – ахнула она.       Уголки губ болгарина предательски дрогнули.       — Это было несложно, — он азартно сверкнул глазами, также вспоминая их совершенно безответственные эскапады темными вечерами. – Немного варварства и никаких сожалений.       Грейнджер тихо рассмеялась, легко ущипнув чужую улыбку за щеку. Та в ответ немного угасла.       — Знаешь, только я совсем не джентльмен, каким хочу… — вдруг со стыдом начал он и оборвал себя. – Нет, это разговор для другого раза. Сконцентрируйся на плане, и мне не помешает.              Он не дал девичьим рукам вернуть себя к разговору, аккуратно отстраняясь и отходя к двери. Там было слишком мало места, потому пришлось немного трансфигурировать стену. После чего Виктор прижал палец к губам и подозвал к себе. Когда Гермиона подчинилась, тот осторожно овеял ее круговым движением палочки.       — Против обнаруживающих чар, — прошептал он. – Мантия скроет наш запах и тепло. Сейчас я наложу на нас Дезиллюминационное заклинание. Знаешь такое?       — Виктор, мы же с тобой его обсуждали при подготовке к ЖАБА, — с укором напомнила Гермиона.       — Забыл, — виновато кивнул Крам. – Ты его применяла на себе? Ощущение не из приятных, но придется потерпеть.       — Виктор, я не сахарная, — закатила глаза девушка, неловко устраиваясь рядом и забираясь под руку.       — Да? – усмехнулся тот, хотя его глаза оставались серьезными. – Тогда почему мне так хочется…       — Виктор!.. – зашипела на него Грейнджер, краснея до корней волос.       Но тот только очертил вокруг их угла последние заклинания, после чего тюкнул их обоих неприятными чарами прозрачности.       Так они и стояли какое-то время, прижавшись друг к другу. Ловец замер, по привычке расслабляя органы чувств и приводя мышцы к какому-то промежуточному состоянию между напряжением и расслабленностью. На удивление, не дергалась и Гермиона. Сказались частые сессии чтения в одной позе да молчаливое присутствие постоянного соседа, составившие изрядную долю их первичного общения. Будь в руках книга, ситуация стала бы даже привычной.       Правда, читать книгу в засаде виделось не самой удачной идеей.              И когда невидимый парень дернулся, а до ушей донесся совсем тихий шум колец наруча и приближающиеся шаги, Гермиона испытала несравненное облегчение. Сейчас все должно было решиться. Шаги потоптались на входе, раздался звонок в дверь. Девушка вздрогнула, но продолжила неслышно дышать ртом. Она вся напружинилась под крепкой хваткой Виктора, даже не шевельнувшегося, лишь его бок выдавал сменившийся ритм дыхания. После чего щелкнул замок, и внутрь зашли.       Перед глазами оказалась дверь, скрывшая их обоих от посторонних глаз. Шаги углубились дальше. Шаг за шагом, крадучись, все еще разведывая обстановку. Вдруг каким-то бестолковым сигналом на плече сжались горячие пальцы – а в следующую секунду послышался свист рассекаемого воздуха, поверх нее скользнул плащ, дверь хлопнула об косяк, раздался вскрик.       Все происходило одновременно, и до ужаса быстро.       Предупреждение Виктора никак ей не помогло.              Вот Гермиона Грейнджер моргнула, а вот уже наблюдала, как незнакомая невысокая женщина привязана к стулу, и даже ее пальцы плотно прижаты волшебными веревками к подлокотникам, а сама она не может ничего сказать от наложенного заклятья немоты.       Это были явно не аврорские методы.       Столько невербальных, произведенных почти одновременно… Третье испытание оставило свой след и на парне. От череды новых заклинаний с них обоих слетела маскировка. Виктор свирепо раздувал ноздри, нацелив на незваную гостью палочку. Он не глядя отдал трофейную Гермионе, и та переняла ее, сжимая вместе со своей, хотя толку от этого было мало.       — Вы вторглись в чужой дом без приглашения, — низко заговорил Крам. – Вы не ранены и не нуждаетесь в помощи, потому не жалуйтесь на соответствующий прием.       После чего вдруг заклинанием разрезал одежду на левом предплечье, цедя:       — Стигмата Ревелио!       Гриффиндорка приложила ладонь ко рту, понимая, что было на уме у ее защитника. Он и правда готовился к худшему. Но, к счастью, на коже ничего не проступило, а женщина яростно замотала головой, заставив Крама удивленно вскинуть брови. Только потом он чуть не хлопнул себя по лбу.       «После двух недель дома забыл, что у нас жесты перепутаны», — сообразила Гермиона, оживая. Виктор оставался Виктором, даже со всей серьезностью, мастерством и упорством бойца.       — Надо снять с нее немоту, посмотрим, что она скажет, — предложила Грейнджер, обходя стул левее, чтобы иметь лучший обзор на происходящее, не мешая напарнику.       И Крам, оглянувшись на нее, было согласился, но тут они оба заметили какую-то щекотку в воздухе, а волосы женщины сменили цвет.       — Опять! – рыкнул парень. – Что это за магия?       И тут у него сдали нервы. Тряхнув головой, он сообщил Гермионе, не опуская нацеленной палочки с потрескивавшими на конце искрами:       — Гер-ми-вона, я не хочу рисковать. У нее явно какой-то дар от магического существа, и, возможно, не один. Если она обладает даром вейлы, то голосом усыпит нас в один миг, — отрывисто объяснился он.       Гермиона вспомнила Чемпионат, Первое испытание Флер, и кивнула. Да, все могло быть. Глаза же незнакомки тем временем сменили цвет на тревожный синий.       — У тебя есть идеи? – спросила она напарника. Все шло немного не по тому пути, на который они рассчитывали. Да и рассчитывали ли они вообще? Нападение на незнакомую ведьму, когда, возможно, ее подельники были неподалеку…       Но тут Виктор вспомнил. Он быстро достал из бездонных карманов своей мантии маленький пузырек, передавая его Гермионе. Та перехватила, кое-как скручивая крышку.       — Это Сыворотка правды, — сообщил он. – Если я задам вопрос, она будет обязана ответить. Трех капель достаточно.       Будто что-то вспомнив, парень нашарил и второй пузырек, нервно вздыхая.       — Тут антидот, — передал он вещицу ей. – Тоже три капли, когда я скажу.       — Погоди, Виктор, — растерялась Гермиона. – Это же… Стой, зелье ведь даже не уровня ЖАБА… Ты что, украл его у профессора Снейпа?!       — Что значит «украл»? – возмутился Крам. – Я честно выменял!       Гермиона открыла рот. Закрыла.       — Выменял?       И перевела взгляд на заложницу. Та была в том же шоке, потрясенно переводя взгляд с одного похитителя на другого. И гриффиндорка, конечно, не умела читать по губам, но ей показалось, что незнакомка прекрасно поняла, о ком они говорили. И после упоминания изготовителя флакон привел ее в ужас.       Это заметил и Виктор.       — Значит, точно дело нечисто, — нахмурился он. — Я держу рот, ты капаешь, — распорядился, ухватывая яростно брыкавшуюся молодую женщину за челюсть. – Мне очень жаль, мэм.       Гермиона хотела бы стать гласом разума в их паре, потому что они совершенно точно сейчас переходили черту – но вспомнила она об этом, уже стряхнув капли в насильно открытый рот. От неожиданности женщина сглотнула.       — Мне очень жаль, мэм, — прошептала она вслед за парнем, предчувствуя что-то недоброе.       — Кто вы, кто вас послал, каковы ваши намерения и есть ли поблизости ваши сообщники? – протараторил Виктор, добавляя: – Силенциум финита!              И женщина наконец с шумом вдохнула, в ужасе глядя на них. После чего затараторила в ответ, будто язык ее не слушался.       — Меня зовут Нимфадора Тонкс, лучше просто Тонкс, меня послал Дамблдор присматривать за приоритетной целью номер два, то есть Гермионой Грейнджер, и меня должны были сменить через два дня, ну-почему-все-случилось-именно-в-мою-смену?! – горестно взвыла она.       — Дамблдор? – удивленно переспросила Гермиона. И тут же с облегчением выдохнула, оборачиваясь к парню. – Виктор, все в порядке, она!..       — Альбус Дамблдор, директор школы Хогвартс, кавалер ордена Мерлина и бывший глава Визенгамота, глава Ордена Феникса, — отрывисто выплевывала Тонкс, чей язык все меньше ей подчинялся.       — Орден Феникса? – переглянулись похитители.       Несчастная женщина охнула.       — О нет-нет-нет, наложите хотя бы заглуша… — попыталась вставить она, и Виктор, сообразив, подчинился. Купол замерцал, а отравленный зельем язык не унимался: — Орден Феникса – тайная организация, созданная для борьбы с Темным Лордом и его приспешниками, существовавшая еще до его падения, — задыхалась Нимфадора. – Состоит из множества участников…       — Мерлинова борода, — наконец дошло до Гермионы. Она схватила за руку болгарина, оторопело пытавшегося угнаться за английским бормотанием. – Виктор, она сейчас разболтает нам то, что мы знать не должны! Хватай ее челюсть, нужен антидот!              Крам будто очнулся, торопливо бросаясь к женщине, продолжавшей бормотать все более отрывисто и хрипло:       — В состав организации входят: Альбус Дамблдор, Молли Уизли, Артур Уизли, Сириус Блэк, Римус Люпин, Кингсли Шекл… — наконец парень изловчился, зафиксировав голову, а Гермиона торопливо капнула на буйный язык антидот.       Тот еще шевелился какое-то время, после чего горе-похитители наконец отпустили выдохнувшую шпионку. Они трое смотрели друг на друга, после чего Тонкс ошалело покачала головой:       — Точно снейпово варево.              ***              Они устроились на кухне. После недолгих раздумий вместо воды гостье плеснули остатки вина, и та осушила стакан залпом, принимаясь и за воду.       — Ну вы даете, молодежь, — снова покачала головой Тонкс, убирая палочку. – Метаморфинь никогда не видели, что ли? Вот это мне будет, если узнают…       — Я слышал о таких, — нахмурился Крам. – Но это мог быть…       Женщина отмахнулась. Теперь, на свету, она скорее казалась девушкой, ее изменчивые черты выдавали в ней молодость и порывистый, легкий характер.       — Мы никому не скажем! – торопливо заверила гостью Гермиона. – Просто очень испугались, вы прокрались к нам, как…       — Да откуда мне было знать, что вы затаились, как докси в тумбочке, партизаны несчастные! – воскликнула Тонкс, взмахнув стаканом. После чего переменилась в лице, деловито закидывая ногу на ногу. – Но, признаться, грамотная засада, мистер Крам, — она вдруг весело усмехнулась, подмигивая. – Похоже, вы не только на метле летать горазды, что весьма похвально. Кстати, отличный снитч на Чемпионате!       Крам, в последнюю очередь ожидавший упоминания квиддича в подобной ситуации, смутился. Но так и не убрал палочку, лишь опустил ее. И не дал Гермионе приблизиться. Гостья заметила их общее растерянное напряжение.       — Да что это я, — опомнилась она. – Так, ребята, раз мы уже выяснили, что я не ношу Сами-Знаете-Кого в затылке, можно наконец объясниться? Больше Сыворотку транжирить не планируете?       Виктор мигом возмутился, темнея скулами:       — Мне бы не пришлось, если бы вы не начали делать эту вашу… штуку! Я знаю, что зелье только для крайнего случая!       — Ха, жалко, этот скользкий тип от дежурств отмазался, — хрюкнула вдруг Нимфадора, — дорого бы дала за зрелище, как вы в той же манере пытаетесь скормить ему его же лекарство.       Ребята переглянулись.       — Профессора тоже назначали в дозор? – удивилась Гермиона.       — Зря я это сказала, — мигом пожалела Тонкс. – Вы уверены, что дали мне достаточно антидота?              — Не увиливайте, — вернул разговор в нужное русло хмурый Виктор. Он вдруг поднял палочку, но не решился на что-то и скрестил руки, поигрывая ей. – Почему вы ничего не сказали Гермионе? Почему вы шпионите за ней вместо того, чтобы предоставить убежище? Что, если бы на нее напали? Что, если бы вы не успели на выручку или вас одной не хватило бы?       — Вообще-то, к этому я и собиралась подвести, — посерьезнела волшебница. – Раз мой дозор накрылся, а цель меня обнаружила, то по инструкции я должна забрать ее в безопасное место.       Виктор мгновенно напрягся.       — В безопасное место? – подала голос Гермиона. – Где это?       — Безопасное в смысле секретное, — пояснила Тонкс. – Чем меньше знаешь, тем лучше.       И не успела девушка ответить, как парень оказался рядом с ней, прикрывая рукой. Похоже, он ни на секунду не потерял бдительности, как обещал.       — У Гермионы есть выбор? – потребовал он.       — Вообще-то… — нахмурилась Нимфадора.       — Теперь есть, — сообщил Крам так, что у Гермионы мурашки побежали по коже. – Я верно понял, если бы не мое появление, она бы так и оставалась здесь до конца каникул, в неведении и страхе?       Тонкс нахмурилась еще больше.       — Парень, не нужно драматизировать…       И тут все это время молчавшая Гермиона рассвирепела:       — Драматизировать? – вскинула брови она. – Виктор абсолютно прав!       — Слушайте, молодежи всегда кажется, что их проблемы самые важные, и их все несправедливо обижают, — потерла переносицу Тонкс, будто бы пародируя кого-то. – Но у меня тоже сегодня денек выдался тот еще, так что давайте сделаем вид…              — Нет уж, потерпите, раз взяли ответственность, — ухватился за нужную мысль Виктор. Он вновь скрестил руки, на этот раз по птичьи хищно горбясь, чуть наклоняясь вперед, будто пытаясь обуздать встречный ветер. Его нога нервно начала отбивать какой-то ритм, после чего резко замерла. И парень заговорил: — То есть, вы собирались просто наблюдать, как Гермиона сходит тут с ума, оставив ее на непостоянных караульных, не наложив на ее дом чары, не оповестив родителей, не дав ни намека на свое присутствие… с возможностью забрать в безопасное место только после того, как она или ее семья подвергнется нападению… Ради чего? От кого ее нужно защищать так скрытно? – и тут парень, с внезапным удивлением сам нашедший ответ на свой вопрос, начал не на шутку сердиться. Его голос почти вибрировал: — Или… Наблюдать? В этом план Дамблдора? В том, чтобы после воскрешения Темного Лорда магглорожденная подруга Гарри Поттера стала вашей приманкой?       — Что? – побледнела Тонкс.       — Виктор… — прошептала Гермиона. Ее ноги начали слабеть, но она не позволила себе слабость, обращая ее в гнев. Сейчас они сражались оба. Они были командой, и она, даже будучи бесполезной, не оставит Виктора разбираться с ее проблемами в одиночку. Гриффиндорка нахмурилась, силой воли укладывая в голове жестокую реальность, повторяя жест за парнем. – Его версия звучит убедительно, мисс Тонкс. Вы верно заметили насчет подростков. Похоже, у профессора Дамблдора есть большой план, о котором мелочи вроде меня знать не положено. И ладно бы, на кону стояла только моя жизнь. Я бы, может, даже согласилась.       — Гер-ми-вона…       Грейнджер не позволила себе поддаться на печальную нежность хриплого акцента. Она жестко продолжила его дело, вскинув подбородок:       — Но он не предложил. Он поставил под угрозу еще и ни в чем не повинных магглов. А теперь вы просто отзовете меня, как не сыгравший свою роль инструмент? Значит, теперь-то я заслуживаю знать, что происходит, и оказаться в безопасности? А что, если я со всем почтением откажусь? У меня уже есть безопасное место. Подальше от интриг, в которых я не хочу вариться хотя бы до начала учебного года.       Под конец речи ее голос стал окончательно злым.       Она была в той же исступленной ярости, когда накинулась на Малфоя. В ней будто щелкнул тумблер. И Виктор, стоявший с ней плечом к плечу, по-настоящему сражавшийся на ее стороне, только удваивал эту силу. Болгарин, услышав ее слова о своем доме, выдохнул с плохо скрытым облегчением. И Гермиона испытала к нему прилив нежности. Он ни разу не заявил, что заберет ее силой, ни разу не настоял. Только дал ей выбор.       И подобное стоило очень дорого даже в магическом мире.              Похоже, Тонкс осталась под впечатлением от их речи. Она растерянно пыталась переварить услышанное, едва ли раздумывав над приказами в таком ключе. После чего вдруг вспомнила что-то и выбросила из головы все их слова.       — Знаете, у меня нет полномочий на такие разговоры. Так что… — женщина вдруг резко подалась вперед, в руку скользнула палочка – но прежде, чем она успела предпринять хоть что-то, рядом мелькнула тень. С хлопком брызнул стакан в паре дюймов от ее руки, а волшебная палочка Крама уже целилась в нее, утробный рык прозвучал будто из самой его груди:       — Следующей будет твоя шея.       Это было что-то новое. Гермиона почувствовала, как вихрь магии поднимается из ниоткуда, будто усиливая ауру Виктора. Напитывая сам воздух, будто в грозу. Девушка не могла этого объяснить, но нечто похожее она испытывала, пересекая порог Хогвартса, пускай лишь отдаленно. Что-то древнее, дикое. И она не могла описать это чувство иначе, чем… правом.       И, кажется, заметила не только она.       — О-о, — вдруг ослепительно улыбнулась Нимфадора, мгновенно разряжая атмосферу. Ее волосы стали розовыми, а глаза в буквальном смысле засияли золотом. – Похоже, у кого-то изменился Патронус! — хитро прищурилась она. – Поздравляю, парень.       Но глядя, как вздрогнувший Виктор застыл, продолжая целиться в нее, а на конце его палочки начали вспыхивать искры, поняла, что замечание было несколько не к месту. И сдалась.       — Так, ребята, — мирно подняла руки она. – Я не собираюсь никого похищать, мне за это не платят, — и вздохнула. – Мне вообще не платят. Мое дело сделано, не хотите – как хотите. Молли опять плешь проест, что я не могу ничего не испортить… Ну хоть передам приветы?              Поняв, что опасность миновала, Крам наконец утихомирил судорогу мышц, переминаясь с ноги на ногу. Как его палочка не треснула от такой хватки – оставалось загадкой. Болгарин обернулся к Гермионе, молча спрашивая, все ли в порядке. Та торопливо кивнула, ей на ум пришло свое:       — Точно, вы же упоминали… Там миссис Уизли? Погодите… И Рон?       — Да, — кивнула Тонкс. – Все семейство. Признаться, без них в нашем клоповнике была бы тоска зеленая.       — А... А Гарри? – вдруг запоздало вспомнила Гермиона. – Как же Гарри?       — Приоритетная цель номер один, — пожала плечами женщина.       И тут гриффиндорка поняла, что ее друг, в отличие от нее, так и остался в этой паутине неизвестности и серых стратегий.       — Значит, его тоже… — она сглотнула. – Используют в качестве приманки на Пожирателей?       Тонкс поморщилась:       — Ну что вы заладили, не стал бы Дамблдор так с вами поступать. У него все под контролем. Тут я вам не толковательница, конечно, но и писать ему свои крайне важные жалобы не советую, занятой сейчас – жуть! Может, у него проблемы, вы не подумали? Может, не до вас ему пока, а вы уже в бутылку полезли. Посидели две недели дома – и все, навыдумывали невесть чего, ну честное слово! Может, забрал бы он вас через пару дней. А тут… — она вздохнула, уже представляя грядущую выволочку.              Но Гермионе все еще был ближе Гарри, чем логичная точка зрения собеседницы.       — И все равно мне кажется, что это не повод поступать так с Гарри, — задрала подбородок она. – Для такого вообще не может быть оправданий. После всего, что он пережил, — сердце екнуло от переживаний за друга, — да для него это настоящая пытка!       — Поэтому ты покидаешь страну вместо того, чтобы поддержать друга в убежище? – нахмурилась Тонкс. – Хороша солидарность.       Виктор вздохнул, даже не встревая. Он прекрасно знал, что за этими словами последует. Потому что Гермиона Грейнджер вдруг сжала губы в полоску, ее вечно растрепанные густые волосы стали чуть ли не львиной гривой, а сама она в манере декана ее факультета отчеканила:       — Уверена, если профессор Дамблдор действительно имел в виду свои слова на прощальном пиру, то он поймет мое нежелание участвовать в сокрытии той самой правды, за которую так ратует! Он говорил о международных связях, о важности дружбы и товарищества! Чем Гарри хуже других? Он заслуживает знать, заслуживает друзей и крестного рядом, а не Дурслей – и плевать, что там на кону! Он столько пережил, ему больно, ему плохо! А я должна сидеть у вас там с Роном и делать вид, что все в порядке? Он же… — Гермиона поняла, — Рон же все это время был в курсе, и ни слова нам…       — Гер-ми-вона, — на ее плечо легла рука, придавая сил.       Девушка встряхнулась, благодарно кивая.       — В общем, пускай я буду плохим другом – но по крайней мере не буду предательницей. Гарри меня поймет, — она вдруг прищурилась. – И если у вас на этом все, мисс Тонкс…              Молодая женщина вздохнула, растерянно почесав затылок.       — Не знаю, что вам на это сказать, из меня воспитательница всегда была так себе. Пойду я, что ли, — пожала плечами она. – Вы тогда сами берегите друг друга, ребята.       И уже собралась аппарировать, как ее окликнула Гермиона.       — Погодите! – она замялась, после чего протараторила: — Передайте там от меня привет всем, ладно? Особенно Сириусу с Клювокрылом! И скажите Рону, чтобы хоть раз открыл учебник по Трансфигурации, к СОВ нужно готовиться уже сейчас! Ой… Вы же… вы же сами предлагали…       Тонкс пару раз непонимающе моргнула. А затем заливисто расхохоталась.       — Ну даете, молодежь, — покачала головой она. Махнула рукой. – Да, конечно, передам. Римус с Сириусом будут кататься по полу со всей этой истории, — ухмыльнулась она. – Кому рассказать… Совет вам да любовь, боевые голубки!              И была такова.