Эйрин

      Следующие несколько дней были посвящены подготовке дома. Дамблдор сдержал своё слово. Зелёные холмы — дом Эйрин — был защищен фиделиусом, хранителем которого, как и хотела, стала сама владелица. Теперь никто кроме неё не мог рассказать об этом месте. Дамблдор применил к дому заклятие незримого расширения и показал Эйрин, как его поддерживать.       Магия была довольно сложная, но выполнимая, и в доме помимо уже двух имеющихся этажей прибавилось ещё два, где были дополнительные спальни, ванные комнаты и большая столовая как на Гриммо.       Обновленное жилище чем-то напоминало Эйрин Нору, но это придавало только больше уюта.       Салли была крайне недовольна тем, что её хозяйка уходит так далеко. Но сердце старой домовушки немного смягчилось, когда ей сообщили, что она сможет навещать Эйрин в Хогвартсе когда пожелает.       Эйрин же было бы куда спокойнее, если бы Салли осталась в доме и присматривала за ним.       Начало сентября было на удивление холодным. Эйрин прибыла в Хогвартс заранее, как и многие другие учителя. Комнату она получила в подземельях, недалеко от лаборатории и класса зельеварения.       Просторная полукруглая комната встретила волшебницу тишиной и темнотой глубин озера, что разливался вокруг замка. На стене красовался широкий полупрозрачный витраж. Изображенные на нем водоросли игриво шевелись. Чуть подальше виднелась группка хихикающих русалок, лениво лежавших на камнях, торчащих поверх водной глади. На следующем витраже был изображён огромный кальмар.       Эйрин осмотрелась и закрыла комнату на ключ. Пока она навешивала защитные чары и чары сигнализации, то успела осмотреть довольно богатый интерьер. В конце комнаты находилась просторная кровать. Тёмно-синий балдахин струился по резному каркасу из тёмного дуба. Изголовье кровати было выполнено в форме широкой ракушки. Мягкое одеяло и две соблазнительные подушки, обтянутые в изумрудный хлопок, так и манили прилечь и вздремнуть часок-другой.       Эйрин страдальчески посмотрела на циферблат старинных часов, находившихся на каминной полке напротив кровати. Времени на сон не было, так что кровать подождёт окончания ужина.       У одного из окон примостился довольно широкий письменный стол, рядом с камином стояла длинная лампа, под ней, лениво распластав ножки, стояло пухлое кресло, увенчанное тёплым вязанным пледом. По другую сторону от камина величаво располагался длинный книжный шкаф. Рядом с входной дверью располагалась ещё две двери. Одна вела в ванную комнату. Уборная оказалась совмещённая. Вторая же дверь скрывала за собой крохотную личную лабораторию.       Эйрин взмахом палочки заставила огонь полыхнуть в камине. Наложив согревающее заклятие на комнату, она наконец позволила себе разложить вещи. Большую часть багажа Эйрин всё же занимали вещи научные, в том числе различная утварь для занятий зельеварением.       Из большого чемодана тут же начали выплывать пустые фиалы, пробирки, флакончики разного размера и объёма. Пучки сушёных трав, банки с порошками, хвостами ящериц, соком растений и яды — всё это направилось прямиком в лабораторию.       Когда с распаковкой багажа было покончено, волшебница сменила одеяние на более удобное. Тугое, наглухо закрытое платье из грубой, плотной ткани наконец раскрыло свои тиски, давая возможность вдохнуть полной грудью. На смену ему пришли лёгкие дорожные штаны, высокие ботинки из чёрной драконьей кожи, чёрное плотное боди с горловиной и такая же тёмная мантия до колен.       — Самое то для прогулок вокруг замка, — пробормотала волшебница, застёгивая мантию и пряча палочку в рукаве.       Как ранее и говорил директор, на замке лежат защитные чары, но нельзя допускать, чтобы рядом с границами кто-то прятался, поэтому патрулировать территории тоже нужно. До приезда студентов оставался час. Эйрин надеялась, что этого часа ей хватит на то, чтобы проверить свой участок патрулирования.       Без препятствий выбравшись из подземелий, Эйрин воспользовалась заклинанием направления и двинулась в сторону слабого огонька, ведущего прочь из замка.       Волшебница ещё не могла двигаться по замку свободно, многие коридоры были до сих пор не изучены, поэтому время от времени пользоваться подобными чарами было весьма полезно. Не всегда же дёргать домовика.       Мимо плыли длинные витражные окна, резные коридоры. Алый закат понемногу затихал, утопая в тёмных, кучевых облаках. К вечеру становилось холоднее. Эйрин надеялась, что дома всё будет в порядке. С другой стороны, было бы глупо предположить, что дома может быть что-то не в порядке. Хранитель тайны всего один и тот обширный список заклинаний, какой они с Дамблдором обрушили на Зелёные холмы, делает дом не менее защищённым, чем сам Хогвартс. По крайней мере, Эйрин нравилось думать именно так.       Когда замок остался позади и Эйрин миновала мост, ведущий к часовой башне, небо сохранило лишь полупрозрачные намёки на красноватые отсветы. Закат прошёл на удивление быстро. Эйрин вдохнула глубже свежий вечерний воздух. Мантия легко развевалась на слабом ветру, из леса доносился приятный запах зелени, сырости и древесной коры.       Волшебница достала свою палочку и выставила перед собой. Сначала с конца палочки лишь тонкой ниточкой лился серебряный свет, но пару мгновений спустя свет уплотнился и сформировался в трех юрких сапсанов, направившихся в три разные стороны.       — Если что-то заметят, я тут же об этом узнаю, — вздохнула Эйрин, направляясь вперёд по вытоптанной дорожке.       Прогулявшись по Запретному лесу, Эйрин набрала достаточно весьма интересных трав и даже нашла паучьи останки. Что-что, а яд акромантула весьма ценен. Но тот паук, что попался волшебнице, был довольно маленьким. Едва ли размером с телёнка.       Эйрин крутанулась на месте и ее заволокло чёрным туманом. Почувствовав, как тело становится лёгким и прохладным, она взмыла в воздух и полетела чуть севернее. Вечерняя прохлада приятно лизала щёки и ворошила волосы.       Неожиданно палочка лёгко завибрировала и через мгновение перед глазами пронеслась яркая зелёная вспышка.       Резко спикировав вниз, девушка врезалась в верхушку сосны. Сухая чешуйчатая кора неприятно протёрла правую скулу и немного задела щёку. Правая рука, прижатая к боку, мёртвой хваткой держала волшебную палочку. Ноги, нелепо расположившиеся на редких, местами лысых ветвях, казалось, приросли к тонкому стволу. Поморщившись от неудачного спуска, Эйрин вгляделась в темноту, прямо под собой.       Внизу, громко улюлюкая, стояли двое совсем юных пожирателей. Парни лет двадцати несли полный бред о том, насколько опасны маглы и как же их отблагодарит Тёмный Лорд, если они выкрадут из Хогвартса парочку. Только подумать, прямо из-под крючковатого носа Дамблдора.       Странная смесь омерзения, ярости и чёрной иронии посетила волшебницу. Их поведение было настолько ужасным, насколько и смешным, просто по причине своей глупости.       Сжав сильнее рукоять палочки, Эйрин плавно слетела с верхушки дерева, аккуратно переместившись на землю.       Но не успела она сосредоточиться, как вспышка красного, а затем и зелёного, со свистом разрезали воздух над головой. Пригнувшись, Эйрин бросила Петрификус в ближнего противника, но не заметила режущее заклятие, направленное вторым волшебником, и встретила вспышку левым плечом. Мантию разорвало и плечо пронзила острая боль. Тяжело дыша, Эйрин попыталась сфокусировать зрение и бросила Круцио перед собой. В следующий момент в нее несся зелёный луч. Рука сама, будто зачарованная, быстро вывела в воздухе нужное движение, и полупрозрачный щит отправил вспышку в сторону.       Воспользовавшись заминкой, Эйрин выбила палочку у противника и наложила на него Империус.       Всё ещё прижимая рану, Эйрин медленно подняла обе палочки. Оглушив и второго нападавшего, она отправила патронуса в Хогсмид. Благо, идти было не далеко, и девушка, подняв Пожирателей заклинанием, направилась в сторону деревни.       — Надо же в первый же день учебного года так попасть, — буркнула Эйрин.       Тело ужасно болело, особенно те места, которым посчастливилось поцеловаться с деревом. Плечо пока что лишь неприятно пульсировало, но Полс знала — пройдёт не более часа и она почувствует целый калейдоскоп боли. Пальцы стиснули палочку изо всех сил. Тонкие брови сошлись на переносице. Поглядывая мельком на плывущие позади тела, Эйрин еле сдерживалась ото того, чтобы не вмазать им обоим по лицу. По-магловски. Хоть и очень хотелось, Эйрин понимала, что это лишь детская забава, по сравнению с тем, что с ними сделают в Министерстве, если признают принадлежность к Пожирателям.       Эйрин тяжело вздохнула и хмыкнула.       Было бы именно так, если бы Министерство работало честно. Но раз уж даже Дамблдор в нём сомневается, страшно представить, что там происходит и кто занимает руководящие должности.       Чувство тревоги опять шлейфом пронеслось внутри, и Эйрин чуть поёжилась. Привычная рыхлая почва под ногами неожиданно сменилась каменной кладкой. Мягкий свет фонарей лёг на волшебницу и её «спутников».       — Не ожидала тебя здесь увидеть, — бесцветно произнесла Тонкс, подходя ближе к волшебнице. — Это кто? — Дора кивнула на тела.       — Поймала в лесу. Уж больно резво разбрасывались непростительными, — с нотками раздражительности и усталости пояснила Эйрин, попутно отходя в сторону, позволяя Тонкс сковать обоих. — Вот, кстати, их палочки, — девушка передала инструменты, словно быстрее хотела от них откреститься.       Дора была сама на себя не похожа. Обычно смешная и хохочущая Тонкс, с яркой розовой копной на голове, вечно спотыкавшаяся и меняющая облик, за короткое время стала серой мышью с фамилией «Серость». Замечая её выразительные взгляды, украдкой направленные на Люпина, Эйрин могла сделать вывод, что всему виной неразделённая любовь. Но начинать об этом разговор не стала. Вдруг ошиблась.       Неожиданно Эйрин стало за неё обидно. Но время повышенной эмпатии улетучилось как-то очень быстро. Многих ждут перемены. Быть может, для Тонкс сегодняшние переживания завтра станут менее тяжёлыми.       Вскоре к ним подоспели ещё двое мракоборцев, и все переспрашивали одно и то же. Эйрин начинала злиться. Рана на плече уже давала о себе знать, и довольно сильно. К тому же, пропитанная кровью холодная и мокрая мантия приятных ощущений не прибавляла.       Пока Эйрин сама не начала бросать во все стороны красные и зелёные вспышки, её в ускоренном порядке отправили в Кабанью Голову к брату Дамблдора, где через портрет открылся прямой лаз до Хогвартса.       Мысли о свежем мягком хлебе и горячем кофе заставляли голову кружиться, а желудок жалобно урчать. Но, конечно же, всё это придётся отложить. Нужно было добраться до своей комнаты, хоть как-то обработать раны и переодеться.

***

      После длительного пути, ведущего в Хогвартс, перед Эйрин показалась ещё одна дверь. За ней скрывался длинный извилистый коридор, сам выстраивающий направление. Свет здесь горел тусклый, стены были голые. Без привычной лепнины, орнамента и картин, что так и норовят остановить и задержать разговором на какое-то время. Если так подумать, то эту необычную ситуацию можно принять за лёгкую прогулку.       Именно так, по крайней мере, старалась успокаивать себя волшебница, когда коридор опять свернул налево. Ещё пара подобных крутых поворотов и Эйрин начнут посещать мысли, что из этого коридора она никогда не выберется. Здесь было не за что зацепиться. Каменная кладка под ногами, пустые стены и слабый свет факелов, создающий лишь на намёк на освещение. На самом деле тут чёрт ногу сломит. Всё это вызывало страшное чувство досады. Надежда на то, что она сегодня вечером доберётся до своей спальни, начинала понемногу умирать. Ещё раз повернув, девушка чуть ли не впечаталась в узкую деревянную дверь. Всё внутри Эйрин ликовало. Наконец она покинет странный коридор, пропахший плесенью и сыростью. Нашарив кончиками пальцев круглую дверную ручку, волшебница слегка прокрутила её, а затем толкнула дверь.       В нос ударил стойкий запах сырости, смешанный с ароматами настоек, трав и спирта. Глаза встретили всё тот же полумрак, только комната поменялась. По множеству столов Эйрин поняла, что находится в классе зельеварения.       — Волшебники, которые говорят, что Хогвартс — это всего лишь замок, могут Грюма в глаз поцеловать, — ухмыльнулась Эйрин выбираясь из аудитории. Наставив палочку на тонкий дверной замок и следом услышав характерный тихий щелчок, девушка поспешила выйти в общий коридор.       Вот тут-то яркий огненный свет заставил глаза зажмуриться. Проскользнув в соседнюю дверь, Полс наконец-то добралась до своей спальни. Быстро метнув взгляд на часы, Эйрин с досадой осознала, что в лучшем случае — если поторопится конечно — успеет в Большой Зал к подаче десерта.       Сбросив с себя всю одежду, волшебница махнула палочкой в сторону ванной комнаты. Дверь медленно открылась, выпуская небольшую сумку, чуть позвякивавшую во время полёта. Заклинанием очистив тело от грязи и крови, а также придав волосам приличный вид, Эйрин схватила у себя над головой небольшую сумку и принялась в ней рыться, перебирая каждую баночку. Но то ли свет был не тот, то ли удача покинула Эйрин, но нужное зелье никак не находилось. Поэтому было принято решение перемотать плечо обычным бинтом, а лечением заняться чуть позже.       — Нельзя было опаздывать. Дамблдор сегодня должен был представить Слизнорта как нового преподавателя зельеварения, а меня как его помощницу, — бурчала ведьма себе под нос, вновь натягивая мантию поверх тонкой чёрной майки. Сапоги оставила те же, только очистила заклинанием. Чёрная свободная юбка была крепко зажата на талии кожаным ремнём       Путь от подземелий до Большого Зала не занял много времени. Быстро минув несколько лестничных пролётов и коридоров, Эйрин прошмыгнула в дополнительный маленький коридорчик, что позволяет зайти в Зал не через парадный вход, а сбоку, прямо к преподавательскому столу. Эйрин, если честно, уже несколько раз пожалела о своём решении вообще куда-то идти после такой прогулки сначала по лесу, а потом и по Хогсмиду. Но делать нечего, тем более впереди как раз нужная дверь.       Послышался тихий скрип, а затем и шум Большого зала. Эйрин вышла на залитую светом площадку. На неё уставилось семь пар глаз из-за стола преподавателей, но эти взгляды не продержались слишком долго, и профессора повернулись обратно к залу, полному студентов.       Эйрин чувствовала себя ужасно. Выражение «провалиться под землю» теперь ей казалось новой, невыполнимой мечтой. Конечно, никто не сделает ей выговор и не спишет с факультета лишние десять баллов за неуважение к педагогическому составу. Но неприятный осадок тоже никуда не денется. Быстро опустившись между профессором Слизнортом и профессором Снейпом, девушка наполнила свою тарелку горячим рагу. Как выяснилось, на полноценный ужин она всё ещё успевала.       — О! Мисс Полс! Какая приятная неожиданность, — произнёс Слизнорт, растягивая слова и довольно улыбаясь, когда заметил, что рядом заняла место его новоявленная помощница. — Признаться, я думал, что вы прибудете раньше.       — Появились некие неотложные дела в Хогсмиде, профессор, — Эйрин вернула улыбку Слизнорту и притянула соблазнявший её кубок. — Но я рада, что всё же успела сюда заглянуть.       Слизнорт понимающе кивнул и начал оживлённую беседу с профессором Макгонагалл на тему простых трансфигураций и их применения в быту.       Взглядом Эйрин обвела весь зал. Он был действительно великолепен. Перед ней расположились четыре длинных стола, каждый из которых принадлежал своему факультету. Студенты разного возраста наполняли зал смехом, весельем, тихими разговорами и тайным шёпотом. Над их головами раскрывался чудный потолок, имитирующий звёздное небо, усеянное сотнями свечей, висящими в воздухе.       Неожиданно слева от Эйрин раздалось самодовольное «хм». Чуть повернув голову на источник звука, волшебница встретилась взглядом с чуть прищуренными чёрными глазами, что с нескрываемым интересом блуждали по её лицу.       — Эйрин Полс, — тихо начал Снейп, стараясь не привлекать лишнее внимание. — Видимо, ваша прогулка в Хогсмид закончилась крайне интересно, раз вы позволили себе опоздать почти на весь ужин. Впрочем, вероятно, это проклятье сегодняшнего вечера, потому что вы не единственная, кого смогли задержать непредвиденные обстоятельства, — волшебник с неприятным нажимом выделил последнее слово, словно это его головная боль последние несколько недель точно.       Эйрин выдержала долгий пронзительный взгляд, а затем отпила из кубка. Сладкий тыквенный сок оставил нежное послевкусие на языке.       — Вы об этом сейчас хотите поговорить, Северус? — так же тихо отозвалась Полс.       — Я лишь поддерживаю непринуждённую беседу, раз уж мы с вами застряли в одной лодке, Эйрин       — Тогда, — Эйрин на мгновение прикрыла веки, пытаясь совладать с пульсирующей болью, которая с новой силой пронзила левое плечо, — тогда удовлетворите моё любопытство. Кто ещё опоздал на ужин?       — Школьный лесничий и Поттер, — последнее слово зельевар словно выплюнул. Эйрин тут же подметила это.       — Не питаете любви к мальчику?       — Не вхож в его фан-клуб, увы.       Такой ответ заставил Эйрин расплыться в улыбке. Она удержалась от того, чтобы не прыснуть, но плечи предательски дрогнули.       — Вас это смешит? — Северус приподнял бровь, будто хотел удостовериться, правильно ли понял внезапно вызванную эмоцию. Хотел ли он вызвать неприязнь? Определённо да! Но никак не рассмешить.       — Ничуть, — в тон зельевару шепнула Эйрин, и улыбка на её лице стала шире. Она всячески пыталась её скрыть, но лицо как будто не слушалось.       — Впервые вижу такую наглую ложь, — скучающе протянул зельевар, но уголки губ всё равно предательски прыгнули вверх.       Эйрин бы и дальше перебрасывалась шутками, если бы не слабость, которая посетила её тело так неожиданно. Девушка чувствовала, как конечности становятся ватными, а голова немного кружится. К этому времени Эйрин успела выпить свою долгожданную чашку кофе со сливочной трубочкой.       Директор пожелал всем спокойной ночи, и студенты медленной шеренгой выплывали из Большого Зала, направляясь в свои гостиные.       Эйрин приложила немало усилий, чтобы подняться со стула, к которому, как ей казалось, уже намертво приросла её пятая точка. Её странное поведение не прошло мимо цепкого взгляда чёрных глаз.       Преподаватели тоже поочередно вставали из-за стола и, благодаря директора за вкусный ужин, желали друг другу спокойной ночи и выходили из зала, желая поскорее отдохнуть в тёплых одеялах своих кроватей.       Эйрин не была исключением. Попрощавшись с профессорами и ещё раз извинившись перед директором за своё опоздание, она медленно побрела в сторону подземелий. Рука ужасно болела. Казалось, за время ужина из неё вылилась вся кровь, какую мог сохранить организм. Тело было тяжёлое, словно свинец. Волшебница яростно боролась с желанием упасть на холодный мраморный пол и проспать так до завтрашнего утра.       — Если вы сейчас рухнете, Дамблдор мне за это спасибо не скажет, — девушка вздрогнула от холодного голоса за спиной.       Безмолвно повернув голову направо, Эйрин тут же увидела длинную дорожку мелких пуговиц на наглухо застёгнутом сюртуке. Щёки тут же обдало жаром, когда крепкая хватка длинных пальцев стиснула место чуть ниже правого плеча, удерживая волшебницу от падения. В нос ударил свежий запах трав и пергамента.       Дальнейшую часть дороги никто из них не пытался начать разговор. Шли молча, думая каждый о своём. Эйрин — о том, как не потерять сознание по пути в комнату. Северус — о том, что, не будь здесь Эйрин, проблем было бы намного меньше.       Волшебницу удивило появление зельевара. Но было бы очень глупо отрицать то, что он появился в нужное время в нужном месте. Словно предполагал, что его помощь будет очень кстати. Впрочем, так оно и произошло.       Наконец они добрались до лестницы, ведущей в подземелья.       — Лучше откажитесь от должности, — прошипел Снейп, когда волшебница опёрлась здоровым плечом о дверной косяк. Эйрин вскинула голову, заинтересованно глядя в непроницаемое, худое лицо профессора защиты от тёмных искусств.       — Это ещё зачем? — просипела волшебница, открывая замок с помощью заклинания. — Платят тут хорошо. Ордену одни плюсы. Зачем мне уходить? — Эйрин открыла дверь своей комнаты и выразительно посмотрела на собеседника, явно приглашая внутрь.       Зельевар долго стоял, словно обдумывая, стоит ли принимать приглашение. И, чуть кивнув, прошёл вглубь комнаты следом за хозяйкой.       — Чёрт! — ругнулась Эйрин, на ходу сбрасывая с себя мантию и подбегая к длинному зеркалу напротив кровати. В отражении виднелись длинные, ещё кровоточащие, плохо заживающие порезы. Кожа вокруг сильно опухла, края ран местами успели заветриться. — Что ты де… — Северус быстро шёл по направлению к Полс, пока не увидел отражение. Тёмные брови тут же сошлись на переносице, маленькая складка пролегла между ними, словно бывала там не первый раз.       Быстро скинув мантию, Снейп скрылся за дверью в ванную комнату. Через пару минут вернулся к волшебнице уже со знакомой ей маленькой сумочкой в руках. Наколдовав больше света, зельевар отыскал свежий бинт и небольшую миску с холодной водой.       — Сядь, — тихо, но властно, тоном, не терпящим возражений, скомандовал мужчина, указывая на кресло, стоявшее рядом с камином.       Полс хотела возразить, но выражение лица зельевара, да и общая аура волшебника, говорили о том, что сейчас лучше послушаться и не возникать. Потупив взгляд, она еле заметно кивнула. Судорожно облизав сухие губы, девушка медленно прошла к креслу и аккуратно села, выставляя раненную руку на подлокотник.       — Возвращаясь к вопросу «А зачем мне уходить?», — Снейп неприятно передразнил Эйрин и не очень аккуратно прикоснулся к ране мокрой тканью.       Послышался сдавленный стон. Эйрин стиснула зубы и громко втянула воздух носом, чтобы не завопить от боли. Она опускала голову или вовсе отворачивалась, чтобы не видеть ни лица Снейпа, ни алой, рваной раны на своей коже.       — Если вы и дальше продолжите в том же духе, боюсь, к концу учебного года от вас ничего не останется, — зельевар придвинул к себе стул, стоявший за письменным столом, и сел рядом с волшебницей, продолжая обрабатывать разорванную плоть. — Но, если уйдёте сейчас, то сможете остаться живой, — мужчина придвинулся чуть ближе, капая зелье на повреждённые участки. — Сходи к Дамблдору, — Эйрин заметно дрогнула от резкой смены с «вы» на «ты». Снейп словно этого не заметил и продолжил говорить вкрадчиво, смотря прямо в большие серые глаза. — Скажи, что ошиблась. Скажи, что передумала и здесь тебе работать будет опасно. Эйрин.       Чуть ухмыльнувшись, Эйрин помотала головой.       — Ты же знаешь, я не могу, — тихо отозвалась она, на языке задержалась неприятная горечь. — Уже взялась. Обратной дороги нет. Вот это, — девушка кивнула на плечо, — результат моей неосторожности и невнимательности. Впредь постараюсь быть более аккуратной. Я прекрасно осознавала риски, когда выходила на эту шахматную доску, Северус. Ни у кого из нас нет возможности передумать. И не пытайся меня переубедить, — волшебница проглотила ком, неприятно сдавивший горло. — Тебе ли не знать. Семь дней в неделю, между молотом и наковальней… сам-то себе веришь? — на тонкие губы опять легла улыбка. Только в этот раз она получилась более вымученной.       — В одной лодке, значит, — бесцветно подытожил зельевар. Его холодные пальцы приятно блуждали над кожей, заставляя волшебницу то вздрогнуть, то покраснеть, то вовсе отвернуться.       — В одной лодке, — будто подтверждая, хрипло произнесла Эйрин.